Джулия Куинн - Ярче солнца

Чарлз накрыл своей ладонью руку Элли.

– Я знаю. И знаю, что ты будешь превосходной матерью. У меня становится тепло на душе, когда я думаю об этом. Элли улыбнулась, явно обрадованная его комплиментом.

– Ты тоже будешь отличным отцом. Я уверена.

– Должен признаться, я особенно на эту тему не размышлял, зная лишь одно - мне нужен наследник. А вот сейчас… - Глаза его слегка увлажнились. - Сейчас я знаю, что за этим стоит нечто большее. Нечто удивительное и красивое.

Элли прижалась к мужу:

– Ой, Чарлз, я так счастлива, что ты упал с дерева! Он расплылся в улыбке:

– А я счастлив, что ты в тот момент оказалась под этим деревом. Я поразил явно отличную цель… А теперь прочитай мне последний пункт, пожалуйста.

Щеки у Элли слегка порозовели.

– Ну, тут так, ничего важного, поскольку тебя больше не нужно убеждать, что ты любишь меня. Ты ведь сказал, что пришел к этому выводу самостоятельно.

– Читай, жена, или я привяжу тебя к кровати. Элли от неожиданности вскрикнула.

– Не смотри на меня так! Я привяжу тебя не слишком туго.

– Чарлз!

Он воздел глаза к небу.

– Похоже, ты ничего не знаешь о подобных вещах.

– Нет, дело не в этом. Я.., гм… Может, ты сам прочитаешь пункт пятый? - Она протянула ему листок. Чарлз взял в руки листок и прочитал:

– "Пункт пятый. Привязать его к кровати". - Он разразился громким смехом.

– Это совсем не то, о чем ты подумал!

– Дорогая, если ты знаешь, о чем я подумал, то ты совсем не так невинна, как я полагал.

– Послушай, это определенно не то, что ты имеешь в виду! И перестань смеяться!

Однако Чарлз никак не мог остановиться и от смеха был не в силах что-либо выговорить.

– Я всего лишь имела в виду, - попыталась объясниться Элли, - что ты, как мне кажется, влюблен в меня, когда мы с тобой занимаемся.., ну, ты меня понимаешь. И поэтому я подумала, что если бы я смогла привязать тебя к постели…

Чарлз протянул ей руки.

– Пожалуйста, миледи, вяжите меня.

– Я употребила это выражение в переносном смысле!

– Знаю, - со вздохом сказал Чарлз. - Очень жаль.

– Мне не нравится такой поворот разговора.

– А мне нравится, - озорно улыбнулся он.

– Чарлз!

– Да?

– Мой живот…

Лицо Чарлза сразу стало серьезным.

– Да?

– Он чувствует себя вполне нормально.

– И ты хочешь сказать… - осторожно начал Чарлз.

Улыбка Элли была обольстительной.

– Да, я имею в виду именно то, что ты подумал. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Все так: сейчас я совсем не так невинна, как была неделю назад.

Он наклонился и запечатлел на ее губах долгий и крепкий поцелуй.

– Благодарение Богу за это.

Элли обняла мужа, ощутив тепло его тела.

– Я скучала по тебе вчера вечером, - пробормотала она.

– Да ты вчера вечером была без сознания, - возразил он, пытаясь разомкнуть кольцо ее рук. - И тебе придется еще какое-то время поскучать.

– Что?

Он высвободился из ее объятий и встал на ноги.

– Неужели ты думаешь, что я воспользуюсь этим, когда ты в таком положении?

– Вообще говоря, это я хотела воспользоваться тобой, - пробормотала она.

– Тебе придется потерпеть несколько дней.

– Фи, какой ты гадкий!

– Ты сейчас расстроена, но это преодолимо. Элли скрестила руки на груди и устремила грозный взгляд на мужа.

– Пришли ко мне Джудит. Я предпочитаю ее компанию.

Чарлз хмыкнул.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. А теперь убирайся отсюда, пока я не запустила в тебя подушкой.

Воздержание, о котором заявил Чарлз, носило временный характер, и вскоре они с Элли возобновили супружеские утехи.

Кроме того, каждый из них занимался и своими собственными делами. Так, однажды, когда Элли корпела над финансовыми страницами, Чарлз решил объехать свои владения. Погода была не по сезону теплой, и следовало воспользоваться солнечными днями до наступления холодов. Ему хотелось бы взять с собой и Элли, однако она не умела ездить верхом и наотрез отказывалась брать уроки верховой езды до наступления весны, когда будет теплее, а почва - не такой жесткой.

– Я наверняка буду часто падать, - объяснила она, - поэтому хочу, чтобы земля была помягче.

Чарлз вспомнил ее слова, когда оседлал мерина и пустил, его легкой рысью. Элли обладала практическим складом ума - и это было одно из качеств, за которые он ее любил.

В последние дни Чарлз часто и много думал о ней. Порой люди, пытаясь привлечь его внимание, щелкали пальцами у него перед лицом, поскольку он сидел, уставившись куда-то вдаль, с блаженной улыбкой на лице. Да еще к тому же и вздыхал, как последний идиот.

Интересно, пройдет ли когда-нибудь опьянение от настоящей любви? Ему хотелось надеяться, что этого не случится.

Добравшись до конца подъездной аллеи, он вспомнил забавные замечания Элли накануне вечером. Должно быть, воспоминания размягчили его и притупили бдительность, и он не сразу заметил, что мерина что-то весьма сильно обеспокоило.

– Ну-ну, Уистлер! Спокойно, мой мальчик, - сказал Чарлз, дергая повод. Однако это не успокоило мерина, он храпел от ужаса и, по-видимому, от боли.

– Проклятие, в чем дело? - Чарлз нагнулся и, пытаясь успокоить Уистлера, стал поглаживать ему шею. Однако и это не помогло. Чарлз почувствовал, что мерин хочет сбросить его с седла.

– Уистлер! Уистлер! Успокойся, мой мальчик! Никакого эффекта. И вдруг Чарлз почувствовал, что летит по воздуху. Он успел лишь крикнуть "Черт возьми!" и уже в следующую секунду приземлился прямо на правую лодыжку - ту самую, которую повредил в тот день, когда встретил Элли.

Он чертыхался и ругался, однако это, к сожалению, нисколько не помогло унять страшную боль в ноге или как-то уменьшить его ярость.

Заржав, Уистлер развернулся и галопом помчался в сторону дома, оставив Чарлза на произвол судьбы с распухшей, причиняющей невыносимые муки лодыжкой.

Чарлз с трудом встал на четвереньки и дополз до ближайшего пня. Усевшись на него, он ощупал лодыжку. Она распухала буквально на глазах. Чарлз попытался стянуть сапог, но из-за страшной боли отказался от этих попыток. Очевидно, придется разрезать. Еще одна пара превосходных сапог будет загублена.

Чарлз отыскал поблизости палку и, опираясь на нее, со стонами поковылял в сторону дома. Лодыжку жгло и дергало, но иного выхода не было. Он сказал Элли, что уедет на несколько часов, поэтому его отсутствие вряд ли кто-то скоро заметит.

Продвигался Чарлз мучительно медленно, но в конце концов добрался до начала подъездной аллеи, и перед ним открылся вид на Уикомское аббатство.

К счастью, рядом оказалась Элли.

Сломя голову она бросилась ему навстречу.

– Чарлз! - на ходу кричала она. - Что произошло? Уистлер вернулся один, весь в крови и… - Добежав до мужа, она остановилась, хватая воздух ртом.

– Уистлер в крови? - переспросил Чарлз.

– Да. Конюх не знает, в чем дело, я не знаю, что с тобой? Что случилось?

– Уистлер сбросил меня. Я вывихнул лодыжку.

– Опять?

Он с сожалением посмотрел на правую ногу.

– Опять, и притом ту же самую. Должно быть, она еще не вполне окрепла после прошлой травмы.

– Болит?

Чарлз посмотрел на нее как на полоумную.

– Как тысяча чертей.

– Ну да, конечно же! Давай обопрись на меня и пойдем к дому вместе.

Чарлз положил руку на плечо Элли, перенеся на него часть собственного веса, и они двинулись к дому.

– У меня такое ощущение, будто я снова вижу дурной сон, - сказал Чарлз. Элли хмыкнула.

– Ну да, подобное мы уже переживали. Но вспомни, мы бы не сошлись с тобой, если бы ты не вывихнул тогда лодыжку. И уж конечно, ты бы не предложил мне выйти замуж, если бы я не стала тогда так заботливо и нежно за ней ухаживать.

– Заботливо и нежно! - фыркнул Чарлз. - Да от тебя чуть ли не искры летели! - Когда они приблизились к дому, он сказал:

– Я хочу заглянуть в конюшню и выяснить, что с Уистлером.

– Ты мог бы пойти туда после того, как я осмотрю твою лодыжку.

– Ты можешь сделать это и в конюшне. Наверняка там у кого-нибудь найдется нож, чтобы разрезать сапог. Элли резко остановилась:

– Я настаиваю, чтобы ты зашел в дом, где я могу как следует осмотреть тебя и убедиться, что кость цела.

– У меня нет перелома.

– Откуда ты знаешь?

– Я ломал ноги раньше и представляю ощущения при этом. - Он потянул ее к конюшне, но она замерла как вкопанная. - Элли, - процедил он, - пошли.

– Тебе придется убедиться, что я еще упрямее, чем ты думаешь.

– Если это так, я в большой беде, - пробормотал он.

– Что это значит?

– Это значит, что ты упряма как мул, хотя это может быть оскорбительным для мула. Элли отпрянула в сторону:

– Ну знаешь ли!

Чарлз мгновенно повалился на землю.

– Ради всего святого, - проворчал он, потирая ушибленный локоть, - ты поможешь мне добраться до конюшни или я вынужден буду ковылять туда сам?

Она круто повернулась и направилась к дому.

– Упрямая ослица, а не женщина, - процедил Чарлз. К счастью, он еще не выбросил палку и с ее помощью с горем пополам добрался до конюшни и рухнул там на скамью.

– Подайте мне нож! - крикнул он. Если он сейчас же не снимет этот проклятый сапог, его нога, похоже, лопнет.

Конюх, которого звали Джеймс, бросился к нему и протянул нож.

– Уистлер в крови, милорд, - сказал он.

– Я слышал. - Чарлз поморщился, глядя на свои лучшие сапоги. Самые лучшие уже были разрезаны раньше - это сделала Элли. - А что с ним?

Томас Леви, главный конюх и, по мнению Чарлза, лучший знаток лошадей во всей стране, шагнул из глубины конюшни и сказал:

– Мы нашли это под седлом Уистлера.

Чарлз ахнул. Леви держал в руке изогнутый ржавый гвоздь. Он был не очень длинным, но веса Чарлза было достаточно, чтобы острие гвоздя впилось в спину Уистлера и при каждом движении причиняло мерину страшные муки.

– Кто седлал моего коня? - сурово спросил Чарлз.

– Я, - ответил Леви.

Чарлз недоуменно уставился на главного конюха, которому всецело доверял. Он знал, что Леви не в состоянии причинить боль лошади или человеку.

– У тебя есть какие-то мысли по поводу того, как это могло произойти?

– Я оставил Уистлера на пару минут перед вашим приходом. Возможно, в этот момент кто-то проскользнул в конюшню и подложил гвоздь.

– Но кто же, черт возьми, мог сделать такую подлость? Ответа не последовало.

– Это не несчастный случай, - нарушил наконец молчание Леви. - В этом я уверен. Такое само собой не случается.

Чарлз знал, что Леви совершенно прав. Кто-то сознательно хотел покалечить его, Чарлза. А может, даже хотел его смерти. От этой мысли у него кровь похолодела в жилах.

Пока Чарлз пытался переварить сей обескураживающий факт, в конюшню вошла Элли. Подойдя к мужу, она потребовала:

– Дай мне нож. Я позабочусь о твоей ноге. Он без слов отдал нож жене, все еще находясь под впечатлением того, что кто-то покушался на его жизнь. Элли уселась рядом и стала разрезать сапог.

– Только попробуй еще раз сравнить меня с мулом, - прошипела она.

Чарлз не смог удержаться от улыбки.

– Почему Уистлер в крови? - спросила Элли. Чарлз обменялся взглядами с Леви и Джеймсом. Он не хотел, чтобы жена знала о покушении на его жизнь. Он должен переговорить с этими двумя мужчинами, как только Элли уйдет. Они не должны никому говорить об этом, иначе Элли узнает правду еще до вечера. Слухи могут распространиться по всей деревне.

– Это была царапина, - сказал Чарлз. - Должно быть, он напоролся на ветку, когда бежал домой.

– Я мало что знаю о лошадях, - сказала Элли, не отрываясь от своего занятия, - но мне это как-то непонятно. Уистлер должен был слишком сильно пораниться об ветку, чтобы рана так кровоточила.

– Должно быть, он в самом деле сильно поранился. Элли стянула с ноги изуродованный сапог.

– Не могу понять, где он нашел ветки, если бежал по большой дороге и подъездной аллее. Там и деревьев-то нет.

Жена, что называется, уложила его на обе лопатки. Чарлз поднял взгляд на Леви, ища помощи, но главный конюх лишь пожал плечами.

Элли осторожно дотронулась до опухшей лодыжки.

– Более того, - продолжила она свои размышления, - разумнее предположить, что у него уже что-то болело до того, как он сбросил тебя. Должно же быть какое-то объяснение его поведению. Ведь раньше он тебя никогда не сбрасывал?

– Нет, - признал Чарлз.

Элли легонько повернула лодыжку.

– Так не больно?

– Нет.

– А сейчас? - Она повернула ее в другую сторону.

– Нет.

– Хорошо. - Она опустила ногу и подняла глаза на Чарлза. - Думаю, ты мне лжешь.

Чарлз заметил, что Леви и Джеймс благоразумно ретировались.