— Не беспокойся об этом.

— Но я не могу не беспокоиться. Сколько у тебя долгов, Джим?

— У меня нет долгов.

— Черт побери, как же у тебя их не может быть? Сегодня я наблюдал за тобой, за твоим выражением лица. Если ты так играешь каждый раз, когда приезжаешь в город…

— Тебя это не касается, Уэйд.

— Сколько, черт возьми, Джим?

— Три тысячи долларов, — сказал Джим спокойно.

Уэйд остановился, натянув поводья.

— Господи, о чем же ты думал? Ведь ты потеряешь ранчо, если не возьмешься за ум.

— Я попытался сегодня немного отыграться. Я думал, что смогу.

— Зачем ты вообще начинал? У тебя есть все, что нужно мужчине.

— Я хочу дать больше Роуз и Дэнни.

— Я знаю Роуз, Джим. Ей ничего не нужно, кроме тебя и Дэнни.

— Но она стоит большего. Роуз такая женщина, которая должна иметь красивую одежду и хорошее место, где жить. Черт возьми, я хотел бы дать ей все это, Уэйд.

— Таким образом ты ничего не добьешься. Ты сам это знаешь. Если бы я так поступил, ты бы избил меня до полусмерти.

— Ничего не говори ей, Уэйд. Обещай мне.

— А у тебя есть деньги?

— У меня осталось немного в банке. — Джим ударил лошадь каблуками и погнал ее в галоп.

Уэйд последовал за ним. Он хотел понять, почему Джим играет в карты и насколько на самом деле велики его долги.


Сандрин лежала на диване, накрывшись одеялом, когда Джим и Уэйд вернулись домой. Она услышала, как Джим прошел к себе в спальню и как Уэйд раскрыл шкафчик на кухне. Она лежала не шевелясь, когда он вошел в комнату и сел в кресло у камина. Она видела, как он смотрит на огонь.

— Уэйд. — Голос ее звучал несмело, когда она произнесла его имя. Уэйд взглянул на нее.

— Я думал, ты спишь.

— Ну, как ты?

— Нормально, — сказал он, отпивая из стакана.

Сандрин села, держа одеяло у груди.

— Ты ее видел?

— Видел кого?

— Ты ведь пошел повидаться с той женщиной, не так ли? Ее ведь зовут Салли? — Она старалась говорить спокойно.

— Сандрин…

— Я понимаю, Уэйд. Я знаю, что ты был знаком с ней раньше. Ты ведь не собирался на мне жениться. Я даже не вполне понимаю, зачем ты это сделал.

— Не начинай, Сандрин. Не хочу говорить об этом.

— Ну а мне все равно, хочешь ты меня слушать или нет. Ты думаешь, что ты единственный, у которого не ладится жизнь? Все получилось совсем не так, как я думала.

— Извини. Я не хотел расстраивать тебя. , — Ответь мне только на один вопрос, Уэйд, ладно?

— Какой?

— Почему ты на мне женился? Уэйд помолчал. Он отпил еще один глоток из стакана и продолжал смотреть в огонь.

— Я считал, что так будет правильно. Я не хотел, чтобы ты была одна.

Сандрин старалась сдержать слезы.

— Это недостаточная причина, чтобы жениться на ком-либо.

— Неважно. Все закончено, забудем об этом.

— Да, я тоже так думаю. — Сандрин вытерла слезы. — Ты любишь Салли?

— Я не хочу говорить о ней. — Он допил виски.

— И теперь сожалеешь, что не женился на ней?

— Перестань, Сандрин, — сказал Уэйд гневно, вставая.

Сандрин тоже встала, уронив одеяло на пол.

— Нет, не перестану. Ты ведь сам попросил меня выйти за тебя замуж, не так ли? Ты мне сказал, что любишь меня и хочешь быть со мною. Почему ты это сделал, Уэйд? Зачем? — Сандрин не смогла больше сдерживать слезы. Она быстро прошла через комнату, вышла из дома, перебежала двор. Когда она была уже достаточно далеко, чтобы ее никто не мог услышать, она остановилась. Обхватив себя руками за плечи, Сандрин зарыдала. Что случилось? Что такого она сделала, чтобы заслужить это?

— Сандрин!

Она не повернула головы, услышав голос Уэйда. Только опять пошла вперед, не обращая внимания на звук его шагов у себя за спиной.

— Сандрин, перестань. — Уэйд догнал ее и взял под руку. — Послушай, что я скажу.

— Я не хочу тебя слушать. Оставь меня в покое.

— Сандрин, — сказал Уэйд. — Я много думал последнее время. Мы были так молоды, когда впервые поцеловались и затем расстались надолго. Мы оба очень изменились, может быть, больше, чем сами это осознаем.

— И ты не уверен, что хочешь быть со мной, — закончила за него Сандрин. Она шла медленно, стараясь дышать глубоко, успокаивая себя. Она очень устала и чувствовала себя слабой и беспомощной. — Не беспокойся, Уэйд. Наш брак все равно незаконен, по крайней мере, по законам белых людей. Тебе даже не нужно думать о разводе.

— Я полагаю, нам нужно время, чтобы опять узнать друг друга, Сандрин. Нам больше не шестнадцать лет.

Сандрин повернулась, стараясь разглядеть лицо Уэйда в темноте.

— Нет необходимости лучше узнавать друг друга, Уэйд. Мы и так знаем сейчас друг друга не хуже, чем сможем когда-нибудь это сделать. — Она отвернулась от него, прислушиваясь к испуганному тявканью койотов вдалеке за холмами. — Я уеду, как только смогу. Ты достаточно для меня сделал. — Сандрин ожидала, что Уэйд возьмет ее за руку, станет с ней спорить, но он не произнес больше ни слова. Она услышала его удаляющиеся шаги и закрыла лицо руками. Расстаться с Уэйдом будет тяжелее всего, что когда-либо ей приходилось делать.


Сандрин взяла выстиранную рубашку и повесила ее на веревку, прикрепив прищепкой, затем протянула руку за другой. Она улыбалась, глядя, как Дэнни бегает рядом, а его непрерывно лающая собака носится за ним.

— Он красивый мальчик, Роуз. Ты очень счастливая.

— Да, я чувствую, что Бог послал мне счастье.

Сандрин повесила мокрые брюки.

— Мне нужно в город. Ты мне скажешь, как туда добраться? — спросила она, отводя от Роуз глаза.

— Тебе нужна одежда или продукты?

— Нет, я хочу узнать, как далеко на север идет дилижанс.

— Зачем это тебе? — Роуз повесила рубашку и вынула изо рта прищепку. — Ты уезжаешь?

— Да! — Сандрин взяла из бельевой корзины еще одну пару брюк, но Роуз отняла их у нее.

— В чем дело? Что между вами происходит?

— Это неважно.

— Нет, важно. — Роуз взяла Сандрин за руку и отвела ее в сторону. Они обошли дом, направляясь к дубу, стоявшему в нескольких ярдах от него. Там с толстых веток свисали двое качелей. — Я прихожу сюда, когда хочу подумать. Джим собирался сделать одни качели для Дэнни, но я попросила сделать еще одни для меня.

Сандрин села на качели и оттолкнулась от земли. Теплый ветерок обдувал ее лицо, когда она качалась под раскидистыми ветками старого дуба.

— Мы на самом деле не женаты, — внезапно сказала Сандрин, глядя прямо перед собой. — Нас объявил мужем и женой индеец из племени Воронов. Это не по закону.

— Для Воронов этого достаточно, не так ли? Сандрин взглянула на Роуз.

— Он не хочет быть моим мужем. Он это сделал только из жалости.

— Ерунда, Сандрин. Уэйд любит тебя с детства. Я знаю, потому что много слышала об этом.

Сандрин грустно покачала головой.

— Сейчас все по-другому. Я больше не та невинная девочка, которую он знал. — Она замолчала, сжимая пальцами веревку для качелей. — Меня похитил один из Черноногих по имени Гроза Медведей. — Ее голос дрогнул, когда она назвала это имя. — Я стала его женщиной. — Сандрин перестала раскачиваться на качелях, поставила ноги на землю и… рассказала Роуз все, что произошло.

— Извини, Сандрин, я ничего не знала.

— Уэйд и мой двоюродный брат. Маленький Медведь, пошли меня искать. В конце концов они нашли меня и убили Грозу Медведей. Я была до смерти напугана, но Уэйд был так терпелив. Когда он сказал, что хочет жениться на мне, я подумала, что все будет в порядке, но этого не получилось. Я не смогла стать ему женой, не смогла сразу. Но даже когда я и стала ею, не думаю, что доставила ему удовольствие, как следовало. Наверное, он был разочарован, потому что я была уже с Грозой Медведей и больше не была невинной.

— Уэйд не такой, Сандрин. Он никогда так не подумает.

— Уэйд мужчина, Роуз, и я его понимаю. Для него я женщина, которой уже пользовались другие. Зачем я ему?

Роуз поднялась и стала за спиной Сандрин, положив руки ей на плечи.

— Здесь не было твоей вины. За что ты себя коришь?

— В том-то и дело, Роуз, что была и моя вина. Я поссорилась с Уэйдом в тот день. Он рассердил меня, и я ускакала прочь, хотя начинался буран. Я все понимала, знала, что не должна была уезжать. Я заблудилась, и три дня спустя, когда я умирала от голода и холода, меня подобрал Гроза Медведей. Я была согласна сделать все, только чтобы жить. Это была моя вина, Роуз, именно моя.

Роуз наклонилась и поцеловала Сандрин в голову.

— Бедная девочка, — сказала она.

— Не жалей меня, я не смогу этого вынести.

— Я не жалею тебя, — сказала Роуз, обойдя Сандрин и останавливаясь перед ней. Она наклонилась и положила руки на колени Сандрин. — Просто не могу поверить, что ты обвиняешь себя за то, в чем нет твоей вины. Не делай этого, Сандрин. Ты изведешь себя. Я знаю, что говорю. Так же было и со мной, когда умер мой муж, там, в прериях. Я все время думала, что если бы я не была беременной, если бы он не отправился искать пропитание, если бы я была сильнее, если бы, если бы… Я хотела умереть, ты помнишь? Но двое умных молодых людей сказали мне, что я не должна сдаваться — у меня был сын, для которого я должна была жить. — Роуз погладила по щеке Сандрин. — Может быть, у Уэйда сейчас все перепуталось, Сандрин. Он никогда не ожидал опять тебя встретить. Никогда. Ты разбила ему сердце своими письмами, в которых говорила о том французе.

— А как Салли? Он любит ее.

— Ты знаешь о Салли?

— Он сказал, что здесь у него кто-то есть. Какая она, Роуз?

— Тебе не надо о ней знать, Сандрин.

— Я не ребенок, Роуз. Скажи мне, какая она?

— Салли — хорошая женщина, в самом деле, хорошая. Я знаю, она поддерживала Уэйда. Думаю, и он ей тоже помогал. Но я вовсе не уверена, что он по-настоящему любил ее. К тому же она старше его…

— Она всегда была здесь с ним, а я — нет, в этом вся разница, — сказала Сандрин. — Какое у меня право вставать между ними?

— У тебя все права — ты его жена.

— Нет, я ему не жена. — Сандрин встала. — Можно мне взять одну из ваших лошадей и съездить в город? Я хочу узнать о дилижансе.

Роуз выпрямилась и вздохнула.

— Через несколько минут я закончу развешивать белье и запрягу повозку. Мы сможем оставить Дэнни у Эриксонов. Я поеду в город с тобой.

Дэнни ерзал, сидя между Сандрин и Роуз, постоянно поворачиваясь, чтобы сказать что-нибудь собаке.

— Сиди спокойно, Дэнни, — сказала Роуз.

— Я хочу ехать сзади, со Скаутом, — сказал Дэнни. — Ему там скучно.

— Ему там вовсе не скучно, ему там прекрасно.

— Нет, нет, мам. Он хочет, чтобы я ехал там, рядом с ним, сзади.

Сандрин не выдержала и улыбнулась.

— Конечно, тебе лучше ехать сзади со Скаутом, Дэнни. Тогда у нас здесь будет больше места. — Сандрин сделала вид, что не замечает сердитого взгляда Роуз. — Будет тебе, Роуз. Пусть он сядет сзади.

— Ну, ладно, — согласилась она. — Вы с Уэйдом одинаковые: позволяете ему делать все, что он захочет.

— Давай, Дэнни, — сказала Сандрин, беря мальчика за руку. — Прыгай назад. — Она подняла его и поставила на пол повозки. Скаут сразу же стал радостно лаять.

— Спасибо, Сандрин, — сказал Дэнни, гладя собаку.

— Садись здесь. Ты ведь не хочешь, чтобы мама сердилась.

Роуз посмотрела на Сандрин.

— Ты считаешь, что я его слишком опекаю?

— Вовсе так не считаю. Просто подумала, почему бы ему не ехать сзади со своей собакой. Честно говоря, здесь он просто истолкал меня.

Роуз рассмеялась.

— До Эриксонов уже близко, тогда мы сможем провести день, как захотим.

Сандрин болтала с Дэнни, а Роуз правила, пока повозка катилась по ухабистой немощеной дороге, ведущей к дому Эриксонов. Как только они завезли к ним Дэнни, Сандрин и Роуз стали болтать и смеяться, как молоденькие девушки.

— А какие мужчины в Париже? — спросила Роуз улыбаясь.

— Они мало отличаются от мужчин, которых я встречала здесь.

— В своих письмах ты писала по-другому.

— Я была тогда глупой девчонкой, Роуз. А теперь повзрослела, после того как вернулась из Парижа. Клинт как-то сказал мне, что люди везде одни и те же, куда ни поезжай. Думаю, он был прав.

Роуз сжала кисть Сандрин.

— Я рада, что ты здесь, — сказала она. — И не хочу, чтобы ты уезжала.

Сандрин ничего не сказала. Ей не хотелось думать, что придется расстаться с Уэйдом. Она вообще не хотела думать о будущем. Сандрин хотела что-то сказать Роуз, но остановилась, внимательно глядя вперед на дорогу. Она увидела трех всадников, стоящих на середине дороги, которые, казалось, не торопились двигаться с места.

— О нет, — сказала Роуз. Голос ее задрожал. Она натянула поводья.