– Ну чего тебе? – лениво подошла она к парочке.

– Вот! Я ж тебе говорила, что найду этого вашего информатика! – радостно блестела глазами Анфиса. – Нашла!

Наумов же пялился в облака за окном и по-кошачьи щурил глаза.

– Мы договорились с Арсением Андреевичем, что он нам поможет в информатике, – серьезно опечалившись, сообщила Анфиса подруге.

– В чем? – склонила голову набок Елена. – Кстати, Арсений Андреевич, а у Анфисы детей нет, но!.. Но вы прекрасно можете подтянуть по информатике ее мужа – Мишаню!!!

– Да! – спешно закивала головой Анфиса. – У него что-то с информатикой… Он такой тупой!

Наумов вздернул брови и захлопал глазами – он совершенно не был готов подтягивать тупых мужей. Однако огорчать прекрасную Анфису тоже не хотел. Выручил случай: к нему подошла завхоз Мария Пална – женщина-молот, как ее звали в школе, толкнула его плечом и пробасила:

– Арсений Андреич, мне наши начальники сказали, что вам надо в кабинете замок поменять. А еще у вас там на решетках болтики открутились, пойдемте я подкручу.

– Да я… я и сам могу, чего ж… – начал было Арсений, но женщина-молот только ухватила его за локоть и потащила к кабинету.

– Вот так у нас бережно относятся к кадрам, – вздохнула Лена. – Анфиса, ну ты уже домой или теперь на женщин переключишься? У нас больше мужчин нет.

– Нет? – разочарованно протянула Анфиса. – А там… столяры, сантехники или еще… ну как их? Электрики?

– Электрики у нас разовые, их просто вызывают, а больше никого нет. Но… правда, если тебя интересует сторож Никодимыч, ему восемьдесят шесть… Опять же хочу предупредить – его Пелагея Васильна тебе все кудри выдергает, она своего мужа блюдет.

– Ой, ну что ты, прям как идиотка какая-то! Вот я прям так взяла и пошла за стариками увиваться! Ты ж знаешь – мне нужен здоровый генофонд для моего малыша.

Анфиса стрельнула глазами и подалась к выходу – к женщинам она относилась ровно, а старичков ей тревожить не хотелось.

В этот день Лена больше Наумова не встречала. Нет, она видела, каким печальным взором он ее провожал, когда она, легкая и свободная, выходила из школы, а он, грустный, торчал возле Марии Палны и понуро ждал, когда завхоз справится со своими делами. Лена в тот момент даже поднесла телефончик к уху, якобы ей кто-то позвонил, но… Но ведь не станет же она сама ждать этого Наумова! Тем более что Мария Пална настроилась на долгий, кропотливый труд!

Дома Лена застала любимую дочурку в компании со странным пожилым человеком. Пожилой человек мужеского полу быстро глотал бутерброды, которые неопытной рукой настрогала Марина, а девушка занимала его разговорами.

– А это кто? – кивнула на голодного господина Лена. – Это что – родной дядя твоего Артемки?

Голодный господин при появлении хозяйки в доме повел себя странно. Он и не подумал представиться или же поздороваться, зато поспешил сунуть в рот последний оставшийся бутерброд.

Зато Марина смутилась невероятно, принялась моргать обоими глазами и строить матери рожицы.

– Марина! В чем дело?! – все больше накалялась Лена. – Что этот человек делает за нашим столом?! Ты решила заняться благотворительностью? Это похвально, но зарабатывай на это сама! Я тебя-то прокормить не в состоянии! А я еще и сама…

– Мама!!! – наконец прорвало Маринку. – Ну как ты можешь?! Этот человек… Его зовут Горицвет Северский! Он – художник, рисует исключительно…

– О-о-о-о! – замахала обеими руками Лена. – Художника нам точно не прокормить. Нет, Мариночка, я не могу тебе позволить связываться еще и с художниками!

– Мама! Но я не себе! – в расстройстве топнула ножкой Маринка. – Я его тебе притащила! Ну тебе же тоже нужен… принц! Муж же нужен тебе! Что ж ты одна куковать будешь?

– Нет-нет, Мариночка, я уж лучше одна покукую… вон, смотри, как он быстренько тарелочки опустошил… Ну все, молодой человек, покушали, пора и честь знать – домо-о-о-й, домо-о-о-ой, а к нам в следующий раз…

Бродячий художник упирался. Он и еще был бы не против покушать, к тому же чуткое ухо гостя уловило одну интересную фразу – женщине просто необходим муж! И почему бы, спрашивается, не попробовать охмурить эту бабенку? На вид оч-чень даже ничего. И квартирка у нее приличная, и уютненько все, и дочурка… душевная такая попалась…

Художник ухватился за край стола и загнусавил:

– У-у-у-у-у, вы еще не смотрели мои картины-ы-ы… А я их рисовал, рисовал… я требую внимания!

У Лены округлились глаза – и этот чего-то там требует!

– Ну хорошо, показывайте, – смилостивилась она. – Только побыстрее, если можно.

– Ну… – неожиданно замялся гость. – Побыстрее нельзя. Потому что мне… мне нужно место на выставке, а на это нужны деньги!

– Марина, ты запомнила, что тебе говорила мать? Ни-ка-ких проходимцев в дом! – резко проговорила Лена, ухватила художника за шиворот и потащила к выходу.

Работник кисти упирался, хватался за косяки и вопил во всю глотку:

– Художника может обидеть каждый! А вы попробуйте во мне Пикассо разглядеть!!! А вы… отпустите мою куртку… А вы попробуйте!.. Девушка! Киньте в меня кусочком колбасы, у вас еще остался, я видел!

Лена захлопнула двери и побежала в ванную мыть руки.

– Марина, скажи мне, детка, – вышла она к дочери. – Что я тебе такого сделала? Нет, ну посмотри на меня. Я тебе в самом деле так осточертела, что ты готова меня сбагрить первому же забулдыге?

– Мам, ну он… он странный, конечно, но… Но художники, они же все чуть-чуть ненормальные… – оправдывалась Маринка. – А тебе бы так пошел муж-пейзажист!


Следующим утром Лена встала пораньше, специально, чтобы нанести макияж по всем правилам и соорудить на голове новенькую прическу. Нет, она вовсе не собиралась кого-то там очаровывать, она же не стареющая Калерия Карповна, фи! Просто… ну просто, чего уж ходить в школу все время с одним и тем же кукишем, как старуха, честное слово!

Видимо, и прическа, и макияж ей удались на все сто, потому что по дороге в школу Лена ловила на себе взгляды мужчин, а женщины выпрямляли спины и вытягивали шеи.

– А-а, вот и она-а-а… – злобно скривившись, встретила ее в холле Калерия Карповна. – Иди-иди, там тебя уже ждут. Надо же, кудряшечки она себе на голове накрутила, губки намазала, тьфу ты, пакость какая.

Елена хотела молчком пройти в свой кабинет – не дело это на виду у всех детей вступать в перепалку с вредной жабой Калерией, но та вдруг ухватила ее за рукав:

– Вы чего это себе позволяете, Лебедева?! Я же по-русски вам сообщила – к директору! Вас там уже ждут!

Лена выдернула руку и направилась к директору – никакой вины за собой она не ощущала, а потому была абсолютно спокойна.

– Елена Анатольевна, – со вздохом встретила ее Валентина Адамовна, молоденькая директриса. – Ну что ж вы? Мы же с вами договаривались.

Лена на минуточку задумалась – ни о чем таком они с директором не договаривались.

– Ну вы же сами мне говорили, что… кто там?! – начала Валентина Адамовна, но дверь ее кабинета распахнулась и на пороге показался Арсений Андреевич.

– Здрассьте… можно на минуточку… – быстро проговорил он, заметил Лену и покрылся румянцем. – Я… я не помешаю. Валентина Адамовна, я… Да ладно, говорите вы, Елена Анатольевна, а я подожду.

– Да я не знаю, чего говорить… – невольно поправила прическу Лена. – Это вот меня директор вызвала. Валентина Адамовна, так что вы хотели?

Валентина Адамовна как-то растерялась, схватила со стола пачку бумаг и трепетно прижала их к груди:

– А я и говорю! Елена Анатольевна, вы хотели… вы сами мне говорили, что сходите к… к Мухину сходите! А сами… а он, между прочим… а вы обещали!

Лена что-то припомнила – действительно, с Пашкой Мухиным ее Маринка ходила в один садик, и родители ребятишек даже неплохо ладили друг с другом. Дети пошли в одну школу, но теперь Лена перестала встречаться с мамой Паши, оно и понятно – разве здесь со всеми перевстречаешься – вон сколько народу. Время прошло и как-то забылось то знакомство. До той поры, пока не выяснилось, что Пашка оказался страшно неблагополучным мальчишкой. Хотелось бы поговорить с его родителями, но добраться до его матушки никому еще не удавалось – мама просто не выходила на связь. И вот Лена вызвалась побеседовать с маменькой Паши. Но… Вызваться вызвалась, однако когда это еще было! Потом Пашка притих и надобность во встрече с матушкой отпала. А вот теперь оказывается, что вовсе и не отпала.

– Когда сходите? – наседала директор.

– Ну-у… я не знаю… сегодня можно, но… его мать очень поздно с работы приходит, мне одной страшно. А вот если на выходных…

– Ну и чего этих выходных ждать? – встрепенулся Арсений Андреевич. – Пойдемте сегодня, я вас провожу, буду охранять.

– Ой, как было бы хорошо, – еще крепче прижала к себе макулатуру Валентина Адамовна. – А то… пока этих выходных дождешься, он нам тут такого натворит!..

– Да и чего ж она будет свои законные выходные на работу тратить, правда же? – обратился к директрисе информатик.

Та только покачала головой и все крепче прижимала к себе бумаги.

– Ну так я пойду? – осторожно спросила Лена. – А то у меня там девочки… они весь этаж сейчас разнесут.

– Да-да, конечно, – директриса нервным движением отбросила прядь со лба и уставилась на Наумова. – А вы… вы что хотели?

– Я хотел, – решительно заявил Арсений. – Я хотел сказать. Вот мы вчера с… тетенька такая большая, это кто была? Сказала, что завхоз…

– Мария Пална?

– Точно, она. Так вот – вчера с этой Марией Палной мы до полуночи вставляли замок, а сегодня я его открыть не могу. Так, может, я сам вставлю? А то ей скажи – и опять до ночи ковыряться будем. А без вашего указания она никак не уймется.

Лена как-то совершенно случайно прижалась к двери и слышала каждое слово. Но вот что ответила Валентина, ей услышать не удалось – в приемную вошла секретарь Лидочка и сразу же сорокой затараторила:

– Леночка Анатольевна! Привет! А чего – Валентина у себя? С ума сойти, я сегодня так зависла в пробке, ты не поверишь! И, главное, еду, а за мной такой хвост, и все бибикают, как из пистолета! А кто у нее?

– Совсем не представляю, – дернула плечами Лена и выбежала.

В кабинет к себе она летела на крыльях. Нет, она, конечно же, нисколько не любит этого Наумова! Да какая там любовь! Он ей даже не нравится! Ну ни капельки! Пусть перед ним расшаркиваются всякие Калерии! Но до чего же приятно видеть, когда от тебя просто сходят с ума! А Лена видела – Наумов сходил. Вот как только он ее видел, так сразу и терял последний рассудок, Лена это уже заметила. И это хорошо. Хорошо, когда есть кто-то, для кого ты – солнышко в окошке! Когда ты… шишка на ровном месте! Сердечный недуг! Зубная боль! Заноза в… кхм… в пятке…

День тянулся невозможно медленно. Ну что ж такое! Когда ты куда-то опаздываешь, минуты пролетают ошалелыми мотоциклистами, а как только нужно, чтобы время поскорее прошло, так оно тянется резиной!

И все же, каким бы длинным день ни был, но и он подошел к концу. Лена выпорхнула из своего кабинета, попрощалась с шумной стайкой девчат, закрыла на ключ двери и…

И тут Лена растерялась. А что ей делать дальше? Наумов собирался отвезти ее из школы к Мухиным, а где встретиться, они не договорились. И где, спрашивается, она будет искать Наумова? И домой уйти никак нельзя – подведешь коллектив. Ой, ну как нехорошо получилось…

– Елена Анатольевна! – раздался от больших стеклянных дверей знакомый голос. – Я вас жду.

Лена сразу же вздернула носик, вроде как даже и мысли не допускала, что он ее мог не ждать, и неторопливо направилась к дверям.

– Арсений Андреевич! Арсений Андреевич! – Громко стуча каблуками, с лестницы торопливо спускалась Калерия Карповна – злой дух Лебедевой Лены. – Арсений Андреевич, это очень славно, что вы еще не уехали. Мне как раз Валентина Адамовна велела съездить, купить демонстрационный материал по биологии. Говорят – есть замечательные скелеты! Вы представляете! У нас на всю школу ни одного скелета! И еще глаз в разрезе. Совершенно необходимая вещь! Такого даже в тридцать восьмой школе нет! Я вот и подумала – а почему бы вам меня и не свозить?

Завидев, с какой радостью к нему мчится завуч, Арсений побледнел. У него даже руки опустились.

– Глаз в разрезе? – побелевшими губами пробормотал он. – Ужас-то какой, господи…

И тут к нему подскочила Лена. Не то чтобы ей очень хотелось отвоевывать мужчину у Калерии, нет. Просто ей важно было, чтобы эта старая тетка видела, что она, Лена, тоже не пустое место, а что-то еще из себя представляет. И с ней хоть иногда стоит считаться.

– Арсений Андреевич, я уже готова, едем, – сказала она и взяла его под руку.

У Калерии просто отвисла челюсть.

– Елена… Анатольевна… Елена Анатольевна! Вы что – не расслышали? – пришла она в себя. – Вы не расслышали? Арсений Андреевич должен везти меня в магазин!