Сьюзен Уэлдон - Южные ночи

— Я так рада, что вы решили к нам присоединиться.

По крайней мере хоть кто-то рад его появлению! Тревор посмотрел на Джесса, который склонился к Леа и что-то нашептывал ей на ухо. Прикрыв нижнюю часть лица веером, она негромко смеялась.

Изо всех сил стараясь показать полное безразличие, Прескотт принял пальчики Рэйчел в свою ладонь и искушенным жестом поднес ее руку к своим губам. Ее бледно-голубое платье с изящным белым воротничком дышало скромностью и изысканностью. На самом изгибе плеч материя была присборена в густые мелкие складки, а на груди задрапирована. По талии платье украшали мелкие перламутровые пуговки. Отличаясь элегантностью, Рэйчел была склонна к побрякушкам. Ну кто как не она заслуживает всяческого внимания со стороны сильного пола?

— Вы очаровательны настолько, что трудно подыскать нужные слова, — пробормотал Тревор, отчего щеки Рэйчел мило зарумянились. Она сделала ловкий реверанс, и натянутая на обруч юбка надулась, как колокол.

— Благодарю вас. Однако вы слишком щедры на похвалы.

Приблизившись к ним, Эдвард положил руку на плечо племянницы:

— Но ты и в самом деле неотразима, дорогая. Джесс тоже подошел к ним. Леа последовала за юношей. Лицо ее оставалось бесстрастным, но Трегадр почувствовал ее растерянность. Джессу надо быть более щедрым на комплименты. Прескотт решил не упустить момента. Слегка склонив голову в сторону Леа, он произнес:

— Обе сестры Стэнтон просто несравненны. Всегда носите желтое, Леа. Вам очень идет.

Она упорно сохраняла холодный, царственный вид, но при этих словах маска неприступной деловой леди слетела с нее — она раскраснелась и окончательно растерялась, не зная что ответить. Тревор с головы до ног не спеша окинул ее взглядом. При этом румянец на щекад девушки сгустился, а глаза она отвела в сторону, что не ускользнуло от его внимания, Ухмыльнувшись про себя, он снова обратился к Рэйчел, предложив ей руку:

— Буду польщен, если вы даруете мне привилегию сопровождать вас сегодня.

Легкая рука порхнула на рукав его сюртука, словно бабочка на цветок. Уголком глаза Тревор проследил за Леа и Джессом, покидающими комнату. Сквозняк колыхнул теплый воздух и донес до него пьянящий аромат роз. Взглянув на Эдварда, Прескотт увидел, как помрачнел старик, провожая Леа и Джесса подслеповатым взглядом.

Сегодняшний вечер обещал быть занятным.

Рэйчел тоже так считала. Обыкновенно за трапезой Леа и дядя Эдвард обсуждали мельницы, посадки и всякие прочие скучные для нее проблемы. Сегодня же ничего такого не было. Девушка чувствовала за столом какое-то напряжение, готовое вылиться во что-то. Она понимала: это что-то непременно должно коснуться участников обеда.

Дядя Эдвард был хмурым, впрочем, как всегда в присутствии Джесса. Леа, обычно равнодушная к дамским ухищрениям вроде нарядов и украшений, второй вечер подряд демонстрировала свои прелести, выйдя к обеду в совершенно непристойном платье. Джесс, всегда такой веселый и болтливый, любящий поесть за столом, сегодня позабыл обо всем — его внимание было целиком приковано к заманчивому декольте Леа.

Они тихо, но оживленно разговаривали. Эти двое всегда были близкими друзьями, но никогда прежде Леа не флиртовала напропалую прямо в присутствии дяди, и девушка подозревала, что приезд майора Прескотта оказал немалое влияние на загадочное поведение сестры.

Единственным человеком, который, казалось, от всей души наслаждался великолепным угощением, был Тревор. Положив себе вторую порцию ростбифа и риса, он обильно полил блюдо темной бобовой подливкой. Рэйчел улыбнулась. Если бы не тяжелый взгляд, который майор то и дело бросал на Джесса, а также упорное нежелание смотреть в сторону Леа, то можно было подумать, что Тревору вообще ни до чего нет дела. Рэйчел видела: все это неспроста.

Еще она заметила сосредоточенный взгляд дяди, устремленный в сторону Леа и Джесса. Он явно пытался понять, что между ними происходит, но вскоре оставил это и спросил у Тревора:

— Вы уже осмотрели нашу мельницу? Майор отложил вилку:

— Да, сэр. Впечатляющее строение.

— Но Леа еще не показала вам сад, и машины? Тревор перевел взгляд с дяди на племянницу. Рэйчел застыла в ожидании какой-нибудь колкости сестры Однако к ее превеликому удивлению, Леа лишь с пониманием улыбнулась майору.

— Мисс Стэнтон предложила сделать это завтра, но я собираюсь разобраться с финансовыми документами. — Не спуская глаз с Леа, Тревор добавил: — А на мельницу поедем послезавтра.

Рэйчел почувствовала, что сейчас расхохочется, и потянулась за бокалом воды.

— Хорошо, — сказал Эдвард. — Разумеется, Леа организует все как можно удобнее для вас.

Леа плотно сжала губы и опустила глаза.

— Я… Я не вижу особых проблем в том, чтобы удовлетворить просьбу майора Прескотта.

Рэйчел возмутилась про себя: по словам той же Леа, Тревор ни о чем не просил, а решительно заявил, что останется завтра в доме. Совершенно очевидно, Леа пренебрегла ее предостережениями насчет майора. Неужели она и в самом деле намерена оставить зи собой должность управляющего?

— Ваша племянница оказала мне неоценимую помощь и посвятила во все тонкости производства, — заметил Тревор. — Это так необычно для дамы.

Джесс поднял свой бокал:

— Послушайте! Послушайте! Предлагаю выпить за Леа… — Внезапно он смолк. Вино плеснуло через край бокала на белую скатерть.

Конечно, это Леа его толкнула! Рэйчел поняла, что и Тревор подумал это — уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке. Леа с невинным видом положила свою салфетку поверх растекающегося красного пятна.

Эдвард вновь нахмурился. Обращаясь к Тревору, он сказал:

— Либо меня подводит зрение, либо я верно догадываюсь, что ваше лицо за сегодня обгорело. Вам следует быть поаккуратнее.

— Я сам виноват, сэр, — отозвался Тревор. — Ненавижу шляпы и, признаться, недооценил силу флоридского солнца. Но ничего страшного не произошло. Уже завтра все будет в полном порядке.

Чрезвычайно гордая за его ответ, Рэйчел победоносно поглядела на сестру. Леа широко раскрыла глаза, потом свернула салфетку и положила возле своей тарелки. Должно быть, ей стыдно, решила Рэйчел.

Эдвард в смущении подергал себя за ухо.

— Обычно солнце по-настоящему распаляется лишь к вечеру. Должно быть, вы особо чувствительны, если ухитрились получить ожоги до часу дня.

— До часу?

— Ну да, ведь обычно Леа возвращается именно к этому времени, — добавил Эдвард.

Леа чуть не подавилась, спешно прикрыв рот ладонью, а Тревор прищурился и насквозь проколол ее взглядом, однако принял удар на себя:

— Это тоже моя вина, сэр. Я так хотел побольше успеть за сегодня, что неприлично долго продержал вашу племянницу в поле.

Рэйчел с натугой втянула в себя воздух. О, майор Прескотт уж слишком благороден.

— Вы привыкнете к флоридской жаре, — сказал Тревору Джесс. В его голосе звучало восхищение. — Должно быть, в армии вы привыкали и не к такому. — Легкая улыбка тронула его губы. — Хотя, конечно, можно спрятаться под нелепой соломенной шляпой, как Леа.

Вдруг он вздрогнул — видимо, подруга опять пихнула его под столом. Следующие десять минут прошли достаточно мирно, и Рэйчел спокойно доела свой обед.

В дверях показалась Хипи с подносом:

— У нас есть клубничный пирог. Нелли сказала, пирожные с глазурью украдало привидение, когда была ночь.

Тревор невозмутимо спросил:

— Правда? Разве в «Ривервинд» водятся призраки?

— Сущая чепуха, — сказал Эдвард, сверля глазами Хипи.

Прежде чем поддержать дядюшку, Леа потихоньку обменялась взглядами с майором.

— Ну конечно же, нет никаких привидений. Наверное, Нелли, как всегда, обсчиталась.

Хипи упрямо покачала головой, но не посмела возразить и лишь поставила поднос на стол. Джесс поднялся и помог встать Леа.

— Я пропускаю десерт, как всегда. Предпочитаю размяться после обильной пищи. — Сопровождая Леа вокруг стола мимо дяди, он обратился к Эдварду: — Если позволите, я на время похищу вашу племянницу.

Пробормотав в ответ что-то невнятное, Стэнтон жестом отпустил пару.

Рэйчел незаметно глянула на Тревора. Когда он провожал молодых людей взглядом, на скуле у него подергивалась мышца. Девушка решила, что он до сих пор зол на Леа за свой первый рабочий день. Чтобы утешить беднягу, она передала ему блюдце с куском пирога, получив в ответ благодарную улыбку.

Она подумала о том, что майор Прескотт — прекрасный человек. И что грядущие недели обещают быть очень интересными.

К полудню цифры в бухгалтерской книге «Ривервинд» поплыли перед глазами Тревора. Хотя он и нашел много интересного и познавательного в учетных документах плантации, но от многочасового сидения за рабочим столом известная часть его тела превратилась в сплошную мозоль Тревор потянулся и подумал: как здорово было бы оказаться сейчас на воздухе. Он не принадлежал к тем людям, которым уютно и спокойно за столом, канцелярская работа казалась ему чертовски утомительной. Но она необходима, и Прескотт снова склонился над бумагами, изучая собственные заметки и выписки.

Из всех угодий «Ривервинд» площадью три тысячи акров около половины земель было отведено под тростник. В собственность Стэнтонов входили также сам дом, хранилища для сахара, станки, оборудование, а также около пятисот голов скота: дойные коровы, быки, лошади и мулы. Учитывался даже такой мелкий инвентарь, как ручные тачки, плуги, мачете, пилы и мотыги.

Стэнтону принадлежало сто пятьдесят рабов, самой старшей женщине по имени Фелисия исполнилось ровно сто лет, а младшему — всего два месяца от роду. Содержание каждого невольника стоило хозяину от шестидесяти до семидесяти пяти долларов в год. Они рубили лес, выжигали и выкорчевывали пни, распахивали новые поля, убирали урожай, вываривали тростниковый сок и перевозили стопудовые бочки на перерабатывающую фабрику.

Рабство Тревору претило. Если бы он был хозяином, то, без сомнения, нашел бы иную рабочую силу. Но «Ривервинд» ему не принадлежала. И поскольку он не собирался навеки становиться плантатором и поселяться во Флориде, то не ему судить о здешних законах.

А между тем плантация процветала благодаря искусному хозяйствованию Стэнтона и удачным финансовым вложениям. Так, в 1847 году Эдвард взял заем у новоорлеанских предпринимателей и в банке под залог тысячи акров земельных угодий и различного оборудования. Просмотрев записи, Тревор убедился, что уже в следующем году весь долг был сполна погашен. Однако вскоре после этого ураган вырвал с корнем почти все посадки, и процедура возобновилась. К счастью, с 1849 года стихийные бедствия не повторялись, и Стэнтон стал получать устойчивую прибыль.

Итак, жизнь фермера полна трудностей и настоящих опасностей и во многом зависит от воли случая и капризов погоды. Тут требуется особый характер. Человек должен уметь рисковать собственным будущим и финансовой безопасностью. Нет, никакая сила не способна заставить Тревора жить подобным образом.

Услышав мягкий шелест материи, он оторвал глаза от бумаг и улыбнулся. Но это была не Леа. В дверях кабинета стояла ее сестра, прижимая к груди корзинку с рукоделием. Рэйчел — само очарование в своем изумрудно-зеленом с белой кокеткой и длинными рукавами платье. Крахмальный воротничок и манжеты обнимали ее шею и запястья, подчеркивая белизну и нежность кожи.

— Надеюсь, я вам не помешала? — спросила она.

Тревор ухватился за край стола и, опираясь на него, поднялся с кресла.

— Уверяю вас, это приятнейший повод оторваться от дел. — Видя, что она не решается войти в кабинет, Тревор протянул руку: — Пожалуйста, проходите. Проходите и устраивайтесь.

Она подошла к окну и расположилась, примостив корзинку на коленях. Тревор отметил, как девушка расправляет юбки, прикрывая ими ноги до самого пола.

— Я взяла на себя смелость приказать подать сюда чай для меня и кофе для вас. — Встретившись с ним взглядом, Рэйчел склонила головку набок и улыбнулась. — И еще сладкий пирог, который Нелли сумела спасти от привидения, грабящего наши кладовые. Надеюсь, это не слишком дерзко с моей стороны Просто здесь гораздо светлее, чем в столовой, и…

— Ничего больше не говорите, — широко улыбнувшись, Тревор сел в кресло и расчистил место на заваленном бумагами столе. — Я обнаружил сегодня, что без конца пялиться на колонки цифр — весьма утомительное занятие. Общество прекрасной дамы мне гораздо более по вкусу, в особенности если эта дама имеет обыкновение приносить кофе и сладкие пироги.

Вошла молоденькая рабыня, еле держа в неопытных руках серебряный поднос. Тревор снова поднялся, принял ношу и поставил ее на тот край стола, что был ближе к Рэйчел.