— Не трогай меня,! Пошел вон! Нет… — истошно кричала она, когда его руки грубо вытряхнули ее из шубы, оставляя в тоненьком платьице.

— Лучше заткнись! — выплюнул он, а потом окинул ее оценивающим взглядом — Смотри как для этого гандона приоделась, только вот забыла за чьи бабки! Это ведь я оплатил эти тряпки, да? да сука? Ну естественно! А знаешь, знаешь что это значит — это значит, что только мне, мне и никому больше, только мне позволено их снимать с тебя, я плачу за то, что только я один буду трахать тебя, поняла! Только я! — презрительно процедил он, переворачивая ее на живот. Аня всхлипывала во весь голос, она не верила, что это происходит с ними! Нет, нет! она не верила, что это тот человек, которого она любила.

— Думала я не узнаю, что ты как кошка своей задницей перед всеми крутишь, шлюха? — прохрипел он, удерживая ее. — Хотела, чтобы тебя трахнул этот кусок дерьмища?! Да? Сейчас солнышко, сейчас я тебя так оттрахаю сучка, ног не соберешь потом!

— Пожалуйста, не надо! — заикалась она от слез, она не могла сопротивляться, сил больше не было, она чувствовала, что только сильнее разжигает его сопротивлением. Аня не хотела его, не так! — Ничего не было! — зарыдала она больше не сдерживаясь, почувствовав, как его руки задрали ее платье до талии, оголяя ягодицы. Но он не обращая на нее внимание, стянул с нее трусики до резинки чулков, пальцы скользнули между ног, она была сухая. Маркус подхватил ее рукой под живот и поставил на колени, а затем наклонился, прижимаясь грудью к ее спине, и цинично прошептал, растягивая слова.

— Конечно! Я знаю, что не было Эни, иначе я бы просто убил тебя! — он лизнул ее щеку, затем поцеловал шею. Он с силой прижал руку к ее плоти, большим пальцем надавив на клитор, и Аня охнула от острого удовольствия, огнем распространившегося по телу. Она дрожала, ненавидя его и свое тело за это унижение. Но когда смысл слов дошел до нее, гнев затопил и она стала сопротивляться, дернулась, пытаясь сбросить, но он лишь сильнее прижал ее к себе, не прекращая ласкать, ей осталось только просить;

— Маркус пожалуйста не трогай меня, прошу!

Он не отвечал, а просто смочил пальцы слюной и увлажнил ее, а затем раскрыл ее складочки и медленно вошел, не прекращая ласкать клитор. Аня услышала его стон, от которого все внутри нее сжалось в тугой узел, а через мгновения он начал медленно двигаться в ней, крепко сжимая ее талию и руками помогая себе, насаживая ее на член. С каждой минутой он двигался быстрее, мучительно глубоко входя и полностью выходя из нее, разжигая в ней пожар, с каждым проникновением она становилась мокрей и мокрей, она хотела его, тело жило отдельно от разума, стоны готовы были срываться с ее губ, но она кусала губы сдерживая себя, когда услышала его горячий шепот:

— Не сдерживайся, я же знаю, как тебе хорошо! Такая влажная, горячая, тугая! — продолжал он обжигать ее вкрадчивым голосом. Окна в машине запотели, стало душно, они оба покрылись потом. Аня стонала, все громче и громче, по мере того, как Маркус глубже проникал в нее, дразня. — Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул сильнее!

Она перестала думать связно, каждое движение было подобно смерти, она готова была рыдать от этой чувственной пытки, когда он поршнем двигался в ней.

— Да ублюдок, я хочу, чтобы ты меня трахнул сильнее! — тут же резкий удар бедрами, она ударилась головой о стекло, но это было неважно, все уже было неважно, кроме того, что происходило между ними. Маркус резко входил в нее быстрее и чаще, толкался, так мощно и яростно, что у нее вообще снесло голову и она уже не просто стонала, она кричала под ним, она взлетала все выше, двигаясь ему навстречу и оглушая стонами, он тоже стонал.

— Ты моя, поняла? — прохрипел он ей в спину, наращивая темп и хватая ее за волосы.

— Да! — простонала она когда он дернул ее на себя, разворачивая к себе ее лицо и прожигая собственническим взглядом.

— Что да? Скажи! — приказал он, больно оттягивая голову назад, заставляя спину прогибаться, рука надавила на горло, перекрывая кислород, в глазах темнело, голова кружилась и это наслаждение от его толчков… Боже… — Я не слышу! — кусает он ее губы.

— Твоя! — выкрикивает она, когда он сжимает ее соски и закрывает ей рот поцелуем, проглатывая ее стоны, входя со всей силы и очень глубоко, вызывая боль и экстаз. Это длится, не прекращаясь, они стонут, все исчезло кроме них. Она взлетала, только его руки держали ее на земле, еще толчок и время замирает. Вспышка. Они протяжно стонут, волна судорог, он дрожит и кончает в нее, он все еще в ней, ее мышцы все еще судорожно сжимаются вокруг него, заставляя тело трястись, как в лихорадке. Но вот он вышел, щелчок молнии. Он даже брюки не снимал и это стало каким- то пусковым крючком. Вся обида, несправедливость, унижение и знакомство с его жестокостью, с этой пошлой, скотской жестокостью прорвались наружу. Она без сил упала на сидение, утыкаясь в него лицом, задыхаясь от беззвучных рыданий, сжимая пальцы до боли, впиваясь ногтями в кожу ладоней, чувствуя, как сперма стекает по ногам. Какая мерзость! Какая грязь! Вот значит какой ты Маркус Беркет! Жестокая, эгоистичная скотина!

Глава 19

Маркус сидел, облокотившись на руль, внутри было пусто, словно все выкачали, в голове тоже не было ни одной мысли- странное состояние. Ничего не хотелось. Так задумчиво, упираясь взглядом в свои ноги, он и сидел, пока не услышал, что- то похожее на всхлип, он не хотел даже смотреть на нее-это резало по живому! Жалел ли он? Пожалуй! Но в то же время он чувствовал удовлетворение. В следующий раз девочка подумает, прежде чем в сторону посмотрит. Хорошо пристроилась сучка!

Когда она не стала с ним разговаривать накануне вечером, Маркус все понял-она увидела и восприняла так, как ей казалось более вероятно. Наверно, учитывая его репутацию и их непростые отношения, это было правильно! Да и люди привыкли предполагать худшее! И все же его это задело, сам не понимал почему. Он звонил всю ночь, метался по своей квартире, как зверь в клетки-он волновался, мать ее, очень волновался, у него впервые в жизни появилось желание все объяснить, оправдаться перед сученкой, да-да, это было так ново, но он хотел!

Весь день был, как заведенный то понимал ее, то злился, он не мог сосредоточиться, постоянно думая о ней. В конец сорвался и полетел частным самолетом, хотя планировал, лететь к ней через три дня-дела еще были, но какие теперь дела?! Прилетел, мчался, как ненормальный к ней. По дороге его вдруг осенило, когда увидел цветочный магазин. Он ведь даже цветы ей ни разу не подарил. Остановился, долго выбирал, не зная, что купить, но взгляд привлек букет белых пионов. Купил, помня, что она любит белый цвет.

Когда подъехал, Ани не оказалось дома, а он второпях забыл ключи от ее квартиры. Проклиная все на свете, Маркус снова звонил ей каждую минуту, но ответ был тот же, точнее его не было! Он не знал, что ему делать, консьержка сказала, что девушка не выезжала с вещами, значит, должна приехать. Только на часах было уже три часа ночи, а ее все не было. Вот же черт, где она шляется или может у подруги ночует, хотя, что за глупость?! Маркус уже засыпал, когда увидел с парковки подъезжающее к подъезду такси. Когда из него вылезли парень с девушкой, он сначала расслабился и снова откинулся на сидение, только вот свет фонаря осветил пару и все замерло, затихло, внутри словно часы медленно тикало сердце, желудок очень сильно сжимало в каком- то болезненном предчувствии. Ситуация была красноречивой, Маркус окидывал их медленным взглядом, подмечая каждую деталь, от дорогой шикарной одежды до проникновенных взглядов.

Пара фраз, парень подходит к ней, а она не против ведь сука- принимает поцелуй! Все похолодело внутри. Как посмела, чертова шлюха? Ну, держись ублюдок?!

А потом, потом была ярость и гнев, одержимость, в голове словно набатом стучала одна фраза-шлюха! Это было каким- то первобытным инстинктом, он не чувствовал ни холода, ни боли в сбитых козанках, ничего, кроме желания убивать. Маркус бы и убил этого идиота, посмевшего трогать то, что принадлежит ему, если бы не ее крики и попытки остановить его, хотя это вывело из себя окончательно. Кого х*я эта потаскуха орет?! Он готов был убить и ее тоже, когда она упала на снег рядом с этим ничтожеством, лихорадочно проверяя его пульс, рыдая и прося оставить их.

«Их»? Каких «их» мать ее?!

Он озверел. Значит, он тут как последний придурок переживает- как же, его бедная девочка не так все поняла, расстроилась! Летит на всех парусах объяснять ей что-то, хотя объяснять то и нечего, а взамен…   Что взамен?! Взамен получает разряженную за его счет бл*дь, и для кого?! Для засранного ганд*на, который даже за свою задницу не может постоять!

Маркуса трясло от ярости, он засунул ее в машину, перед глазами стояла пелена! Хорошо, что у нее хватило мозгов молчать, иначе придушил бы суку! Он несся на бешеной скорости, пытаясь успокоится, почти получилось, но ее звонок уничтожил все его усилия. Крышу совсем снесло-беспокоится об ублюдке! А дальше, дальше только одно желание- он хотел наказать, унизить, сделать больно, опустить ее, показать ее место! Наказать за обман, за разочарование, за боль. Да, ему было больно, хоть злость и перекрывала все.

Наказал и что теперь?! Ничего! Пустота! Тошнит от себя самого! Он же ее отымел, как потаскуху! Боже…Вот черт…   Твою мать! Они снова забыли! Двойной удачи не бывает, если в первый раз их пронесло, то сейчас вряд ли такое случится. Эта кошмарная мысль отрезвила его, она действительно была для него кошмарной. К такому он еще не готов!

— Ты принимаешь таблетки? — резко спросил Маркус, понимая, что это совсем не то, что он должен сказать сейчас, но мысль была такой навязчивой, что он не мог молчать.

Уже светало. Когда она подняла голову с сидения и взглянула в зеркало заднего вида, через которое он смотрел на нее, ему словно ударили под дых. Вид был ужасный — губы искусаны в кровь, на щеке синяк, волосы всклочены и этот взгляд осуждающий, кричащий, нет, вопиющий к его совести. Господи боже, что же он творит то?!

— Нет! — хрипло прошептала она. — Не вижу смысла, у меня нет регулярных…

— Я понял! — перебил он ее, поморщившись. Это был упрек с ее стороны. — Сейчас поедим в аптеку купим таблетки, которые принимают после…

— Да после… — с усмешкой кивнула она, отворачиваясь к окну. — После того, как тебя практически изнасиловали! — хохотнула Аня истерично. Маркуса разозлила подобная интерпретация ситуации.

— Да что ты?! Напомни мне в следующий раз, что я тебя практически изнасиловал, когда будешь также визжать от удовольствия подо мной! — сказал он снисходительным тоном, заводя машину и направляя в город, они находились на какой — то трассе. Он не стал смотреть, как она отреагировала на его фразу, все это было слишком мерзко. Он вел себя просто по-скотски, она такого не заслужила, он даже с самыми грязными шлюхами обращался более уважительно. Что же он делает?!

Всю дорогу до аптеки, а потом до квартиры они молчали. Когда же зашли в пентхаус, Аня закрылась в спальне, а ему ничего не оставалось, как ждать, что он и делал весь последующий день. Пару раз Маркус не выдерживал и подходил к двери спальни, но постояв не много, так и не решался постучать, только прислушивался. В комнате было тихо. Может спит?

За это время он позвонил Джо, попросил утрясти проблемы с этим мальчишкой, они ему сейчас ни к чему. Его заботила только Аня, он много думал, понимая что это было неправильно, что это было слишком. Он вновь вспылил. Как ей удается, так вывести его из себя?! Нужно успокоиться и поговорить. Только вот, когда она вышла, собираясь куда — то уйти из квартиры, спокойствие упорхнуло.

— Куда ты? — эхом отозвался его резкий голос в огромной квартире. Аня замерла в прихожей. На ней теперь была простенькая курточка и джинсы, она снова превратилась в его милую девочку. Но когда она повернула и с гневом посмотрела на него, он не нашел в ее лице ничего милого.

— Оставь меня в покое! — кинула она ему и пошла дальше.

— Я спросил, куда ты собралась? — подорвался Маркус с дивана, а она меж тем рылась в шкафу, ища что — то и игнорируя его. — Ты слышишь меня? Анна? Анна я с тобой говорю! — повысил он тон, когда девушка схватила сумку и также молча пошла к двери. Маркус схватил ее за локоть и развернул. — Повернись! — прорычал он ей в лицо. Она резко вырвала руку из его захвата.

— А то что? Что? — процедила она, дерзко заглядывая ему в глаза. — Боже, ты такая скотина! — горько закончила она, закрывая лицо руками. Волна гнева снова поднялась в нем.

— А ты, мать твою, чиста аки ангел небесный! Ты вчера видела себя?! Вырядилась, как шлюха! И вообще, что за херню ты вытворяла?! Собиралась трахнуться с этим ганд*ном?! — он опять не контролировал себя, но воспоминания о вчерашней ночи распаляли его.