– Да ты просто психолог, приемы не ведешь? – отозвался молодой человек все тем же спокойным тоном. Внутри у Димы все почернело от ярости, но на лице его была все та же беспечная улыбка. «Она пьяна, она не понимает, что говорит, не слушай ее!» – кричали ему искры, заставляя успокоиться разбушевавшееся сердце.

– Психолог, о, это так, – отозвалась Ольга. – Скажи, я красивая? – она повела плечиком.

– Ну, красивая. И?

– Внешность – это так важно. И это такая игрушка, – коснулась своей ключицы девушка. – С ее помощью можно прожить две жизни. И, кстати, Чащин, – нет, все же твоя фамилия меня убивает, – Чащин, если начнешь распространять слухи обо мне в своей компании весельчаков, тебе несдобровать.

Она всплеснула руками, вытянула вперед длинные стройные ноги, которые были обуты в дорогущие туфельки со шпильками, и просто перестала замечать Димку. Тот перевел взгляд на стеклянную стойку бара, закусил губу, сам себе приказав не реагировать на хамку.

– А-а-а, где нормальные парни в этом клубе? Один ширпотреб. Бармен, когда будет моя «Хиросима»?

Димка встал, кинул на стойку крупную купюру и кинул бармену:

– За коктейль девушки. Сдачи не надо.

Тут с уважением кивнул. Слышал разговор этих двух и мысленно прикинул, что парень – молодец, достойно ответил зарвавшейся малышке с повадками стервы с плохим прошлым. А Оля уже переключилась на другого молодого человека – очень симпатичного и, кажется, обеспеченного. По крайней мере, бриллиантовая серьга в его ухе и дорогие часы на запястье говорили это яснее ясного.

Чащин, не оглядываясь, но слыша смех Князевой, ушел к друзьям, отдыхающим на диванчике, потерпел немного флирт какой-то девушки, потанцевал с ней, выпил еще немного пива с парнями, и когда уже собирался ехать домой с проснувшимся именинником Женей, стал свидетелем сцены, которая перевернула жизнь пары человек.

Около холла, ведущего к выходу, под ярый, но приглушенный стенами брейкбит, произошла короткая, но выразительная сцена. Дима и его нетрезвый приятель, которого он вынужден был поддерживать, чтобы тот не упал, стали свидетелями того, как к Оле Князевой начали приставать два высоких мощных типа, тоже нетрезвых.

– А ты хорошенькая. Эй, киска, пошли с нами, – поманил ее один из молодых людей.

– Развлечемся! – добавил второй и подмигнул Ольге.

– Мне уроды не нравятся, – рассмеялась девушка, тряхнув волосами. Ее шатало при ходьбе.

«Вот дура, на фиг она на них-то нарывается?», – подумал Дмитрий, глядя на мгновенно обозлившихся парней.

– Как ты нас назвала, стерва?

– Уроды, – повторила девушка. – Вы реально страшные. А я ценю эстетику. У меня строгий внутренний… а-а-а, как его… фэйс-с-с… фейсконтроль.

– Эй, не надо, крошка, не нарывайся, – сказал поспешно Князевой ее молодой человек с серьгой в ухе. – Все хорошо! Парни, она пьяна, простите, а?

Его тут же послали на Марс чистить инопланетные горшки, пообещав, если он будет вмешиваться, как следует напподать и отправить в другую галлактику. Спутник девушки затих и опустил взгляд.

– А ты смелый, – кинула на него презрительный взгляд Ольга. – Козел.

– Твоя девка уже нарвалась, – прорычал обиженный парень, явно не считающий себя уродом. – А ну пошли с нами, малышка. Просить прощения будешь! Всю ночь.

И он, заржав, добавил еще пару непечатных выражений. А его приятель больно схватил Олю за руку. Девушка тут же закричала и попыталась вырваться, но тщетно. Ей грубо ответили и попросили заткнуться. Парень с серьгой моментально испарился, словно был волшебником с шапкой-невидимкой подмышкой. Ольга вновь что-то крикнула. На нее косились гости клуба, но никто не спешил помочь девушке. Многие проходили мимо. Кто-то отводил глаза, а кто-то и вовсе не замечал происходящего.

Димка, чувствуя себя главой всех кретинов на земле, оставил нетрезвого друга около стеночки и, глубоко вздохнув, отправился выручать Ольгу. Справедливость и защита женщин и детей были слабостью Чащина. Ну, или составной его характера. Он просто не мог видеть, как кого-то унижают или обижают, а о последствиях думал задним числом. Он бросился спасать ту, которая пару часов назад нагло нахамила ему. Через полгода он так же кинулся помогать незнакомке в кафе вместе со Смерчем. Просто потому, что по-другому не мог. Так был воспитан матерью.

– Эй, мужики! Отпустите девушку! – крикнул он смело двум бугаям. Они остановились. – Она с вами не хочет идти.

Ольга большими глазами посмотрела на него. Ей не стоило сегодня так много пить. Но даже сквозь пелену алкоголя она чувствовала бешеную опасность.

– А ты еще кто, дятел развеселый?

– Еще один дружок этой шалавы?

– Я сказал, отпустите ее, – приблизился к Оле Дима и смело взял ее за другую руку, показывая всем своим видом, что отступать не намерен. Ее все же нехотя отпустили, и Чащин кивком заставил ее уйти себе за спину. Сердце у него бешено колотилось, а над головой застыл ореол ярости. Он чувствовал, что сейчас будет драка. Жесткая. По крайней мере, для него. А друзья на помощь не придут – они на танцполе, далеко.

– Тебе скучно, что ли? – нахмурился один из парней. – Приключений ищешь? Сейчас получишь, *запрещено цензурой*! А потом мы с твоей девкой поразвлечемся. Ты ведь хочешь этого, детка?

Оля только выдохнула, яростно стрельнула глазами на обидчиков, но промолчала. Да, ей нельзя было пить. Алкоголь делал ее агрессивной до невозможности. А она должна была оставаться милой и хорошей. Как сестра.

– Пошли, выйдем, поговорим, сопляк! Хрена ты тут выставляешься со своей телкой? Да ты знаешь, кто мы? – зарычал второй. Обстановка накалялась. А люди вокруг только смотрели.

– Пошли, – согласился Димка сквозь зубы, – давай, вали к выходу. Поговорим.

Дело не закончилось дракой, вернее, реальным избиением, только потому, что вдруг, откуда ни возьмись, вынырнула охрана клуба и увела нетрезвых бугаев с собой, не тронув Диму и Ольгу, так и стоявшую у него за спиной. Как только в холле утихомирились, народ стал расходиться. Шоу закончилось.

– Я вызвал такси, идем с нами, довезем, – не оборачиваясь, сказал девушке Чащин и подошел к другу-имениннику, который весьма плохо воспринимал действительность и базарил сам с собой. – Давай, Жэка, пошли.

– Нет, спасибо, – отказалась Ольга. – Я сама.

– Давай уже не ломайся, Князева, – устало отозвался Дима. – Они тебя опять увидят, и защитить тебя уже будет некому. А такси ждет около самого входа в клуб. А если ты такая гордая, что тебе западло со мной, неудачником, ездить в одной тачке, то ты дура. И у тебя нет инстинкта самосохранения.

Оля все же согласилась поехать с ними. И почти моментально вырубилась на заднем сиденьи такси, рядом с другим своим пьяным однокурсником – Димка сидел на переднем сиденье рядом с водителем.

Сначала домой завезли Женю. Передав его с рук на руки недовольным родителям, которые, судя по всему, завтра решили устроить сыну прекрасное утро, Чащин попытался выяснить адрес у Ольги, но не добился от нее ни слова и, чуть подумав, повез к себе домой. Не бросать же ему было эту глупую притворщицу на улице?

В квартире, правда, была мама, которая очень удивилась, увидев на пороге единственного сына с девушкой на руках, и Дима, жутко стесняясь, сказал ей, что Оля – его одногруппница, которая пошла с ними в клуб на День рождения Жени, а ее в шутку споили.

– Короче, мама, я не знаю, где она живет, поэтому привез с собой. Прости, что разбудил. Но я правда не знал, куда ее деть. Не мог же я ее на улице оставить.

Елена Вячеславовна, которая была человеком спокойным и придерживалась достаточно широких взглядов – может быть, на это повлияло то, что по профессии она была хирургом, лишь улыбнулась сыну.

– Ну, хотя бы не бросил где-нибудь, – рассудила она. – Уложи девушку на диван в зале, я сейчас постелю. Конечно, юной девочке так пить не нужно, но всякое в жизни случается.

Ольгу они устроили на диване – она что-то бормотала во сне, то ли разговаривала с сестрой, то ли еще с кем, и проснулась поздно, разбитая и молчаливая. Мать рано ушла на дежурство в больницу, где работала, а Димка тогда так и не заснул. Сидел на своей кровати с ногами, не раздевшись и прислонившись спиной к стене, слыша за окнами завывания январского дикого ветра и наблюдая за хлопьями снега, падавшими в отчаянии с темного набухшего неба.

Когда Оля открыла глаза, то был уже почти полдень. Сонный Димка сидел рядом, в кресле, с наушниками в ушах и с мобильным телефоном в руках.

– Доброе утро, – просто сказал он ей, увидев, как девушка медленно садится, держась руками за виски. Волосы у нее были спутаны, под глазами залегли синяки, в радужках плескалось болезненное недоумение.

– Доброе… утро. Где я? – резко спросила Князева и поморщилась. – А-а-а, голова…

– Пить надо меньше. А ты у меня дома. Я не знал, куда тебя увезти вчера ночью, привез к себе.

Ольга злобно посмотрела на парня и каким-то диким движением откинула от себя одеяло. Елена Вячеславовна была так добра, что переодела «глупую девчонку», как она сказала, в ночную рубашку. А так как она была невысокой женщиной – ниже Оли почти на голову, то ее ночнушка едва прикрывала бедра девушки.

– Ты что со мной сделал? – прошипела змеей светловолосая, дрожащей рукой потянувшись к своей одежде, аккуратно висевшей рядом. – Охренел, Чащин? Решил воспользоваться ситуацией, ублюдок? Да я на тебя ментам заявлю.

– Какой ситуацией? – закатил он глаза, прекрасно поняв, что та имеет в виду. – Нужна ты мне, идиотка. Мать моя тебя переодела. Не веришь, можешь дождаться ее и спросить.

Оля застыла. Глаза ее расширились еще больше.

– Я просто тебя привез к себе. Ты ведь в такси отрубилась, – продолжал Дмитрий. – Ты вообще помнишь, что произошло в клубе, истеричка? Кстати, на столике рядом лекарство. Выпей. Тебе ведь сейчас после стольких коктейлей плохо, верно?

Оля помнила. Она взглянула зачарованно на парня, послушно выпила лекарство, как робот, подхватила одежду, скрылась в соседней комнате, спешно переоделась и, не смотря на противную тошноту и головную боль, быстро собралась и молча ушла из квартиры Чащиных. Несмотря на то что она много выпила вчера, она прекрасно все помнила. И как целенаправленно унижала этого странного парня – да, ей доставляло удовольствие видеть скрытую боль в его глазах, и как он единственный решился защитить ее от тех мерзавцев, поверивших в свою вседозволенность.

– Тебя проводить? – спросил Димка.

– Не надо. Я сама доберусь до дома.

– Иди. И не пей столько, Князева, – напутствовал ее парень. Оля лишь кивнула, не решившись ему что-то сказать.

– Я никому про тебя не скажу, – сказал ей в спину Чащин, когда девушка вызывала лифт. – То, как ты живешь вне универа – не мое дело. Тебя точно не нужно проводить?

Она вдруг развернулась, взяла его за руку и сказала тихо-тихо:

– Нет.

Подошел лифт, и девушка нырнула в него, заставив Чащина обалдело посмотреть ей в след.

В университете она делала вид, что ничего не произошло. Это же делал и он сам. Все было, как обычно. Но Дмитрий не знал, что с тех пор Оля начала меняться. Лишь позже она призналась ему в этом и в том, что впервые в жизни так сильно заинтересовалась парнем, что даже не знала, что ей сказать. Ее поразило его поведение в клубе и то, что он, как большинство парней, не воспользовался удобной ситуацией, когда она была полураздета и беспомощно спала. Узнав это, Димка, конечно же, сказал ей, что он – нормальный, и развлекаться с пьяной спящей девчонкой его вовсе и не прикалывает. А если Оле встречались такие парни раньше, то ему ее жаль.

Димка почти и забыл о случившемся, однако Князева сама напомнила об этом. Через пару дней она окликнула его в холле университета. Выглядела она, как и всегда – привычно мило и скромно, с косой, перекинутой через плечо, а не так как в клубе – без боевой раскраски, высоченных шпилек и минимумом одежды.

– Привет, – первой сказала она, внимательно глядя на парня. Димка в очередной раз поразился тому, какая же странная эта девушка Князева. Словно и не она была там, возле барной стойки, требуя коктейль.

– Привет, – буркнул он.

– У меня к тебе небольшой разговор.

– Я же сказал, что никому не скажу, – вздохнул он. С Ольгой ему общаться не хотелось. И вообще он ждал Машку.

– Я бы хотела сказать другое, – все так же серьезно глядя на молодого человека, произнесла Оля.

– Что же?

– Я не хочу говорить об этом тут. Сходим куда-нибудь? – предложила она.

– Че-е-его? – протянул изумленно Димка. – Князева, зачем?

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – упрямо вздернула она подбородок.

– Что же?

– Не здесь, – повторила девушка. У нее было такое серьезное лицо и немая, но настойчивая просьба в серых голубых глазах, что Чащин, плюнув на все, решил согласиться. Он представить себе не мог, что этой девчонке от него надо, и ему было и любопытно, и как-то неловко. Может быть, она у них дома что забыла или еще что-то важное произошло, подумал он тогда, засунув руки в карманы пуховика и неспешно шагая по снегу за Ольгой. Она изредка на него оглядывалась, но молчала до тех пор, пока они не оказались в теплом небольшом кафе, находящимся неподалеку от университета.