Никита прищурился. Парень в спортивном костюме наклонился к Оле и поцеловал ее в лоб, после чего вновь обнял и стал осторожно покачивать из стороны в сторону в своих объятиях.

– Это мой друг, – сказал он зачем-то Нике. – Дима.

Раньше бы она мысленно очень ехидно удивилась: «О-о-о, у тебя еще и друзья есть?», а теперь Николетта только вздохнула. Друг ли?

– Сиди здесь. Будет неприятно смотреть – отворачивайся, – велел зачем-то парень.

И Никита, поигрывая кастетом, вышел из машины. На лице его застыла свирепая улыбка, собранная из осколков предательства и отчаяния. В Ольге он нашел ту тонкую, едва светящуюся серебром нить, которая соединяла его с нормальным, белым миром. Князева стала для Ника символом того, что однажды он вырвется из черного мира Марта и станет таким, как и все. Сможет закончить универ, поступить в аспирантуру, найти хорошую работу, жениться, завести никому не нужных детей, в конце концов. Перестанет играть роль хорошего парня, станет по-настоящему хорошим. Но на самом деле никакой ниточки в помине не было. Нет, она была, но неожиданно ее обрезали острыми ножницами, и теперь Никите не за что было больше держаться. Волшебство серебряной нити пропало. И за что ему цепляться теперь? Во что верить? Ради чего жить? Ради того, чтобы однажды стать вторым Андреем Мартом? Ради бесконечной череды отсидок, следующих одна за другой? Ради часто бывающих бесполезными денег, дорогой выпивки и дешевых женщин? Все это было не то.

Даже Ника, которая подсознательно была определена Никитой в его черный мир, оказалась куда лучше, чем милый ангел. Да и друг… мягко говоря, подвел. А ведь с Димкой Ник был знаком еще класса с девятого. Они познакомились осенью, тогда, когда промерзлая земля была полностью застлана багряно-золотистыми сухими листьями, на какой-то дворовой стрелке, где парни-школьники бились стенка на стенку. Никита и Димка оказались в противоположных командах, правда, между собой не дрались, но так получилось, что когда-то кто-то шибко умный, увидев драку малолеток на пустыре за стройкой, вызвал ментов, Димка и Никки вместе смогли убежать куда-то далеко за гаражи. Почти всех остальных участников драки сотрудники правоохранительных органов сумели поймать, а их двоих – нет. Уже за гаражами мальчишки, тяжело дышавшие от быстрого бега и улыбающиеся от осознания своего удачного побега, и познакомились. Ник оказался всего лишь на год старше Димки, а учились они едва ли не по соседству и даже какие-то общие знакомые у них нашлись. Тогда Чащин увидел, как на только что порванном рукаве светлой, тонкой, явно не по погоде, куртки Ника появляется пятно крови – кто-то полоснул по его руке ножом и глубоко поранил. Никита, увидев кровь, только недовольно фыркнул. Тяжело вздохнув, Димка внезапно предложил пойти к нему. Его мать-хирург была дома – взяла отгул, и рассеченное предплечье «друга» своего сына она зашила быстро, не задавая лишних вопросов, но сразу же поняв, что спокойный и вежливый с виду мальчишка с холодными светлыми глазами явно не из самой благополучной семьи. Она, пожалев отстраненного от всего на свете Никиту, накормила его и сына вкусным ужином, слегка отругала за то, что они участвовали в драке (не понять этого женщина явно не могла), и пригласила Ника приходить в гости еще. Тот пришел. А Дима был очень даже не против этого. Никита учил его драться, а Димка помогал ему с русским, который, в отличие от математики и других точных наук, плохо давался Кларскому, и еще с кучей вещей.

Вот так вот они и стали общаться – два совершенно разных мальчика. Постепенно Дима узнавал о новом друге все новые и новые факты, но они не отталкивали его от Кларского, потому что в первую очередь Чащин всегда ценил кое-что другое. Человеческие качества, и этому его с детства учила мать. А Никита ценил то, что ценят его самого.

Так они и общались. Хороший мальчик и тот, кто играл роль хорошего мальчика. Но почему часто бывает так, что хорошим хочется побывать в шкуре плохих?

Никита уважал и ценил своего старого друга, однако сейчас он больше всего на свете хотел собственноручно прикончить урода Чащина. Да и Ольгу заодно. Сделать так, чтобы им обоим было дико больно, в сто крат сильнее, чем ему. Он собирался устроить этим двоим по маленькому персональному аду. За предательство платят кровью.

Ника видела, как беззвучно вышедший из машины Никита что-то сказал, и Оленька со своим парнем синхронно обернулись. Кажется, увидеть Кларского они здесь совершенно не ожидали. На лице Оли был написан испуг, а на лице Димки – мрачная решительность. Он резко отпустил девушку, и, как только он сделал это, Никита без всяких объяснений буквально швырнул его на землю и наступил ему ногой на грудь.

Двор был совершенно пустым, и никто не мог помешать Нику.

И даже бледная луна куда-то спряталась.

* * *

Ольга быстрым нервным шагом покинула ресторанный комплекс и подлетела к первому же такси, быстро уселась на заднее сиденье и, не спрашивая цены, назвала свой адрес. Водитель оказался понятливым, кивнул и сразу же поехал прочь от этого места. Только в машине Оля позволила себе расслабиться и прекратить играть роль узнавшей правду о своем парне несчастной девушки. Водитель был весьма удивлен, увидев, что миленькая пассажирка с жутко расстроенным личиком, по которому едва не катились слезы отчаяния, вдруг за минуту успокоилась и стала сосредоточенной и собранной. Еще больше он удивился, заметив на лице пассажирки победную улыбку. Словно она только что выиграла сражение, важное, но трудное. Эта улыбка настолько контрастировала с предыдущим выражением лица, что насторожила водителя. Он, конечно, промолчал, но подумал, что девушка явно не в себе, и раз от нее не пахнет алкоголем, может быть, приняла что-то другое. На всякий случай он решил накинуть цену за проезд.

Светло-желтое такси отъехало с парковки как раз в тот момент, когда к ней подбежал Никита, тащивший за собой Нику, но Князева этого уже не видела. Она набирала ослабевшими пальцами номер телефона Димки, который знала наизусть – из-за Ника она не решалась хранить его в записной книжке мобильника.

Чащин, кажется, совершенно не ждал звонка Ольги, но трубку взял быстро. Он был на школьном, совершенно пустом стадионе, где бежал уже который круг. Физические нагрузки всегда помогали ему морально расслабиться и забыть не некоторое время о проблемах.

– Ты? – удивился парень, ведь они договорились какое-то время не общаться. Оля слышала его тяжелое дыхание, и от этого ей внезапно захотелось обнять его, и чтобы дыхание Димы щекотало ей шею и плечи.

– Дима, привет, – торопливо сказала девушка. – Слушай, тут кое-что произошло.

– Что же?

– Никита. Я с ним порвала, – коротко объяснила она.

– Что? – удивился Чащин. – Как? Ты, наконец, просто подошла к нему и сказала, что хочешь расстаться с ним? Но где ты его нашла?

Он, зная, что Ольга боится Никиту, давно предлагал ей этот вариант. Чащин понимал, что любимой девушке его друг ничего не сделает, даже если она ударит его. При всех своих недостатках Кларский не был садистом, как его брат. А еще Дмитрий несколько раз предлагал самому все объяснить Никите ситуацию. Только Оля, слыша это, начинала жутко нервничать – боялась, что Ник что-нибудь сделает Чащину. Он, кстати, тоже это знал, правда, это его мало пугало. Отношения с Ольгой он скрывал из-за Маши, все надеясь, что если будет свободен, она когда-нибудь обратит на него свое внимание. А то, что его друг вклинился в их с Ольгой сложные дурацкие отношения – было виной самого Кларского и его глупой концепции судьбы. Он вбил себе в голову, что Князева – его судьба, ангел и луч света в темном царстве. Никита, не зная, что сердце этой девушки отдано его другу, одарил Олю всеми теми качествами, которыми обладала его идеальная девушка, однажды придуманная им самими. Димка не раз и не два пытался переубедить друга, за которого искренне переживал, что Ольга совсем не такая, как думал Кларский, но разве можно остановить идущий напролом таран? Да, наверное, он, Димка, смалодушничал, не рассказал обо всем с самого начала, когда вдруг узнал, что его друг сходил с Ольгой на свидание – та хотела заставить Чащина немного поревновать. Ну а потом уже сама девушка, узнавшая случайно тайну Ника, просила Диму молчать – так боялась за него и за себя. Это уже потом она поняла – не стоит демонизировать то, чего нет и не было, точно так же, как и обожествлять. А тут еще и проклятое чувство ревности сыграло свою роль – почему Машке вдруг так понравился именно его друг?

И все это как-то переплелось между собой – замысловато, туго, что Чащин просто-напросто запутался. И с каждым днем дамоклов узел над ним становился все туже и туже. И способов развязать его становилось все меньше и меньше. Оставалось только разрубить его, но меча не было.

– Оля? – позвал девушку Дима.

– Нет, там другое, – отрывисто сообщила она, не в силах скрыть своей радости. – В общем, я встретила его с другой. На вечере.

– С другой? – Димка не знал о том, что Никита общается с Никой в целях защитить Ольгу от собственного брата. – И на каком еще вечере? Брось, тебе показалось. Он реально от тебя… без ума.

– Он просто безумный, – отозвалась Оля. – Дим?

– Что? – все еще пребывал под впечатлением тот. Она решила проблему с Ником? Как? И что еще у него за другая? Кларский реально с ума сошел? А как же его песни о судьбе?

– Что? – спросил он.

– Дим, пожалуйста, давай встретимся? Я обо всем тебе расскажу, – вдруг попросила Оля, чувствуя холод дующего через приоткрытое окно ветерка. Сразу же вспомнились горячие руки и предплечья парня. Атомный генератор ее личного тепла мощностью в пару тысяч тераватт.

– Оля, зачем? – устало спросил он, усаживаясь на турник, прижав мобильник плечом к уху. Димка так и ничего еще не решил. Точно знал, что с Машей ему не быть, хотя и помнил вкус ее губ – никогда не думал, что будет, как мальчишка из любовных фильмов, вспоминать какой-то поцелуй, но нет же! Вкус ее губ, горьковатый и чем-то напоминающий привкус кедровых орехов, запечатлелся у него в том отделе головного мозга, который отвечал за память. Чащин тут же попытался вспомнить вкус губ Ольги и как-то внезапно осознал, что у нее губы совершенно другие. Не хуже, не лучше, а просто – совершенно другие. А еще они – привычнее. Она вся привычнее: и губы, и руки, и тело, и даже голос. Привычная, но нелюбимая? Так, что ли? А что такое любовь? И что такое привычка?

Он действительно запутался.

– Дима! – позвала его девушка, и в голосе ее парень уловил если не мольбу, то настойчивую просьбу. – Мне плохо без тебя.

Ему тоже было плохо. Только вот без кого? Без нее? Без Маши? Без Маши-то он привык быть всегда. Если, конечно, не считать того, что они с ней – друзья.

– Дима, я уехала оттуда. Я буду дома, одна. Ну, давай, встретимся? Поговорим.

– Хорошо, – решился он. – Поговорим. Но если все закончиться так, как и всегда, я буду думать, что ты хотела только этого.

Он знал, о чем говорит. Почти каждая их встреча завершалась тем, что они засыпали вместе, и девушка опускала голову на его грудь, чувствуя учащенное сердцебиение. Так было почти всегда, за парой исключений. Пару раз, когда в его квартиру кто-то совершенно не вовремя приходил, или тогда, когда у Ольги умерла собака, и Дима приехал к ней после звонка, у них ничего не было.

Почему она тогда позвонила именно ему, девушка и сама не знала. Наверное, интуитивно искала защиты у Чащина. А где ее искать, как не у любимого человека? К тому же Дима стал ей действительно близким. Рядом с ним девушка чувствовала себя комфортно, и ей не хотелось быть кем-то, кроме как самою собой. То же самое чувствовал и Денис, когда находился рядом с Машей – он как-то обронил пару слов об этом при Князевой, а она запомнила эти слова, потому что рядом с Чащиным чувствовала себя именно так – свободно, легко и как-то по-особенному вдохновенно, как художник рядом с любимой картиной. Нет, вернее, как созданное художником изящное и беззащитное творение, полностью зависящее от создателя и безмерно любящее его и принимающее таким, каков он есть.

А еще с Димой можно было говорить и даже философствовать на любые темы. И сам Чащин мог быть как и прекрасным слушателем, так и хорошим рассказчиком – он был довольно любопытен, поэтому знал множество интересных фактов и теорий, помнил кучу анекдотов и забавных случаев, вел себя весело, раскованно, но не по-хамски и довольно-таки артистично – не зря постоянно участвовал в КВНах.

Впервые за пару лет Ольга именно с ним поиграла в давно забытые детские догонялки, и это принесло ей массу удовольствия, хотя она и вела себя, как ребенок, подумать только! Тогда Дима носился за ней по всей квартире, делал вид, что не может поймать, разрешал убегать, а чуть позже все же поймав, легонько укусил Олю за щеку, поцеловал в нос и долго щекотал, заставив девушку не просто смеяться, а хохотать и вновь пытаться сбежать от него. Тем же вечером, когда за окном было совсем темно, а на небе повис замечательный мечтательный полумесяц, похожий на лимонную дольку, окутанную туманом, по детской площадке уже сама Ольга гонялась за смеющимся парнем – он нагло украл у нее мобильный телефон. Конечно, минут через десять он поддался, Оля поймала Диму и тут же обняла. В качестве наказания он усадил ее на один из турников, подтянувшись, с легкостью уселся рядом, и они долго-долго болтали – просто так, обо всем.