Лина Мур - За тобой

В молчании мы завтракали. Если я старалась быть тихой, то он наоборот. То гремел чашкой, то у него падала вилка, то бубнил что-то себе под нос, явно ругань. Поглотив последний тост, отставила чай и решилась.

– Я не пью молоко, – произнесла, ожидая вопросов, но Рикардо даже не подал вида, что услышал.

– У меня аллергия, – сделала новую попытку.

– Как на розы. Верю, – язвительно усмехнулся он, подняв на меня взгляд.

– Прости за обман, но на молоко действительно у меня аллергия, – скривилась от его упрёка. Он только цокнул, отодвинув от себя тарелку с глазуньей.

– Когда была маленькой, я этого не помню, конечно, мне рассказали. У матери не хватало молока для меня, и поили обычным. К году была похожа на шарик, а к двум, из-за козьего молока, у меня нарушился обмен веществ. Меня едва спасли, и организм больше не принимает ничего, где содержится молоко, – всё же сделала это. Конечно, частично приврала. Ведь меня не хотели кормить, мама отдавала всю свою любовь и питание Софи. Она первая, старше меня на пару секунд, и это решило наши судьбы. Мне давали обычное, жирное и коровье, а поэтому не наедалась. Поменяли на козье, хотя пора было уже питаться другой пищей, но всем было плевать до тех пор, пока не начала задыхаться. Гортань отекла, но врачи спасли, и теперь же, ненавижу даже вид молока, как и лишилась возможности попробовать мороженое.

– Занимательная и бессмысленная информация, – произнёс Рикардо, и я моргнула, быстро скинув с себя неприятные воспоминания.

– Расскажи о себе, – предложила я. – Как поняла, что конструировать такие махины это твоё?

Недовольство так и сквозило в его взгляде, что для меня было непонятным. Я ведь пыталась, а он словно переступал через себя.

– Мне нравилось это, так и решил, что моё, – наконец-то, ответил.

– С пелёнок? Ты рисовал или…

– Прости, Анна, у меня нет желания говорить с тобой. Ты просидела три дня в спальне, даже не удосужившись выйти, а теперь как ни в чём не бывало рассказываешь о детстве и спрашиваешь о моём? – Прищурившись, буквально шипел он.

– Я…я привыкаю, – прошептала, опустив голову. – Свадьба была стрессом для меня…

– Знаешь, а ты всё же эгоистка. Думаешь, я счастлив? Ни черта. Так вот, фиктивный брак, о котором ты напоминала мне, не обязывает к общению с фиктивной женой, которая лжёт на каждом шагу. Посему желаю приятного заточения в спальне, которое ты выбрала, – подскочив с места, он бросил салфетку прямо на еду и ушёл. Так просто обидел меня, оскорбил и скрылся в своей комнате.

На глазах непроизвольно появились слёзы, но сморгнула их и поднялась. Теперь Мили не имеет права говорить, что я не хотела и не пыталась. Но разве можно строить даже дружеские отношения, когда тебя явно ненавидят. И даже причин нет. Ведь я не сделала ему ничего дурного, а он буквально винит меня за эту свадьбу. Лучше б никогда ни рождалась или умерла от отёка, чем сейчас залететь в свою спальню и разрыдаться. Горько. Взахлёб. Заглушать рукой стоны. Никому не смогу довериться, даже ему. Хотя в душе бы очень хотела.

Вздрогнула от стука в дверь и уголь повело под этим действием. Сердце сбило ритм и разрывало грудную клетку.

– Анна? – Стук повторился, пока глазами искала, куда бы спрятать блокнот.

– Да! Секунду! – Крикнув, встала на колени и запихнула свои вещи под кровать.

Дыхание было слишком сильным, чтобы сойти за нормальное. Но закрыла на секунду глаза, дабы это помогло привести всё в состояние спокойствия.

– Что-то случилось? – Всё же, распахнув дверь, спросила испуганно, встретившись с Рикардо взглядом.

– Хм, хотел извиниться, – он приподнял уголок губ, а я позволила себе втянуть тонкий аромат его одеколона глубже и тут же выдохнула.

– Ничего…

– Нет, Анна, действительно прости меня. Взвинчен, потому что ожидаю важный факс. Он на самом деле может изменить мою жизнь, как и твою. Поэтому сорвался на тебе, заведомо зная, что обижу и оскорблю. Хотя признаю, что мне хотелось бы видеть тебя чаще, – под его взглядом ощутила, как паника и испуг меняются на нечто иное. Радость. Желание улыбнуться и заверить его, что всё хорошо.

– Я… заснула, – промямлила, вместо того, чтобы сделать то, что рисует воображение. Да и соврала. Почему? Зачем? Отчего бы не признаться?

– Надеюсь, сейчас ты выспалась, и я могу в знак примирения и доказательства, насколько хочу найти в тебе друга, пригласить прогуляться по лайнеру? Расскажу тебе о нём и покажу залы, которые служат для развлечений, – от его предложения сердце вновь сбивает ритм и уже стучит медленнее. Намного тяжелее, чем пару минут назад. Если бы могла…

– Прости, я бы с удовольствием, – тихо ответила и глубоко вздохнула, не смотря на Рикардо, – но ноги ещё болят немного. Да и проблем тебе создавать не желаю. Поэтому не волнуйся, я не обижена и не таю злобы на тебя. Всё в порядке.

– Хорошо. Тогда отдыхай, – и вновь в его голосе нотки недовольства. А я так устала от этой недосказанности, что в груди образовывается ком, сжимающий сердце.

Подняв голову, заметила, что Рикардо разворачивается и сейчас уйдёт. Вновь эти женщины будут смотреть на него, говорить с ним, восхищаться им. А я о нём ничего не знаю. Кроме того, что глаза у него глубокие, и он человек, у которого всё получается. Он твёрдый и волевой, но порой бывает очень ласков и нежен, тогда и глаза переворачивают всё внутри меня.

– Рикардо, – от мыслей, которые появились в голосе, зову его. И он останавливается, удивлённо оборачивается.

– Да?

– Я… может быть, сыграем во что-то? – Натягиваю улыбку, а он удивляется ещё больше. Корю себя внутри. Конечно, ему тридцать четыре, и он не будет играть со мной в салочки.

– Не ослышался? – Издав смешок, подходит ко мне. Прикусив губу, качнула отрицательно головой.

– Хм, давай попробуем. Карты?

– Максимум, пасьянс, – извиняюще улыбнулась.

– Шахматы?

– Ни разу не пробовала.

– Шашки?

– Очень плохо. Отвратительно.

– Осталось одно, – Рикардо подавил смешок. – Куклы?

– И этого тоже не помню, – позволила себе хихикнуть.

– Тогда мои предложения исчерпали себя, – развёл он руками.

– Нарды, – нашлась я, поймав его удивлённый взгляд. – Умею играть в нарды. С детства.

– Неплохой вариант. Будь здесь, – указав на меня пальцем, быстрым шагом скрылся в своей спальне.

Закрыла на секунду глаза, не понимая, что творю. Зачем всё же пожелала оставить его тут. Рядом со мной. Вряд ли у нас есть что-то общее, кроме бумаги, соединившей нас на год совместной жизни, а потом ещё на два, которые могут быть уже бессмысленными.

– До сих пор здесь. Хороший знак, Анна, – распахнула глаза и увидела Рикардо, поднявшего руку с нардами.

– Куда могу деться? – Усмехнувшись, закрыла дверь спальни.

– Как вариант выпрыгнуть и уплыть к ближайшему городу, – его шутка ещё больше расслабила меня.

– К сожалению, плавать я тоже не умею. Посему об этом можешь не волноваться, – ответив, подошла к низкому столику, куда он опустил нарды.

– Ты многое потеряла, – заметил он, распределяя шашки.

– Ну да, пожирающие взгляды женщин. Обойдусь, – выдохнула от его обескураженного взгляда и поняла, что сморозила чушь.

– Прости…

– Тебя это задевает? Могу и перед тобой в плавках походить для урегулирования вопроса, – его смех отдался в моей грудной клетке, и я улыбнулась. Насладилась его чистым весельем, озорством в уголках глаз и села на пол напротив него.

– Нет. Меня не задевает. Ты волен поступать, как хочешь. Тем более тело твоё, – постаралась ответить достойно, но этим ещё больше вызвала его смех.

– Итак. Как джентльмен отдаю первых ход своей жене, – положив на доску кубики, принял серьёзный вид. Но его глаза… эти завораживающие глаза светились удовольствием.

– Очень благородно, мистер Лок, – съязвила я и, бросив кубики, сделала ход.

– Всё для вас, миссис Лок, – усмехнулся, бросив кости.

– Расскажи мне, тяжело жить в таборе? – Спросил он, когда настала моя очередь.

– Хм… не сказала бы, – пожала плечами.

– Но ваши законы. Даже взять во внимание то, что упомянул барон. Он на самом деле присутствует при дефлорации? – От его вопроса покрылась краской и опустила взгляд.

– Да.

– То есть прямо в спальне? И это никого не смущает?

– Это законы, против которых никто не возмущается, – хмыкнула я.

– А если невеста не девственница?

– Тут два варианта, – быстро посмотрев на него, ожидающего ответа, продолжила. – Семья невесты выплачивает штраф, размер определяется бароном и стороной жениха. Или же она получает наказание за это.

– Её бьют? – Уточнил Рикардо.

– Да. Прилюдно. Плетью или розгами по ступням, – выдавила из себя.

– А тебя…

– Нет. Я же говорила, потому что убежать хотела. И если бы не Питер, то была бы уже довольно далеко. Хотя без документов сложно, но спрятаться смогла бы, – перебила его.

– Твой отец сказал, что у вас с Питером своя история, – от этих слов всё похолодело внутри, даже рука дрогнула, нечаянно выбросив кости.

– Да. Мы встречались, но… хм, не хочу говорить об этом. Это прошлое, – прочистив горло, произнесла я, боясь смотреть на него.

– Неприятное, как я понял. Почему? Тебя он заставлял?

– Не хочу говорить об этом, – жёстче повторила я.

– Ладно. Вернёмся к брачной ночи. Вот избили девушку и что дальше? – Сменил тему и, слава богу, иначе бы сказала, что между мной и Питером никогда ничего не было. Всё ложь. И я лживая.

– Её или забирает муж, или позор семьи.

– Часто такое бывает?

– Нет. В основном муж забирает жену.

– А кто выбрал Романа бароном? Было голосование или как?

– Его отец был бароном, как и его дед. Это как маленькое государство, где есть король. Он устанавливает законы, и даже правительство редко лезет к нам, потому что цыган по всему миру много. Многие именно там и сидят, покрывая даже убийства и смерти, – тяжело вздохнула и исподлобья посмотрела на задумчивого Рикардо.

– И некому ему наказать?

– Нет. Никто не пойдёт против Романа. Он жесток и у него связи, которые могут превратить жизнь в ад. Но говорят, что справедлив. Наказывает только за дело, хотя… – запнулась, поймав себя на мысли, что и так сказала слишком много.

– Хотя? – Уцепился мужчина за слово.

– Хотя меня всегда от одного его вида бросает в холодный пот. Мне даже смотреть на него страшно. Не могу объяснить, но веет от него… не совсем приятными последствиями. Он принижает женщин, оставляет им место только на кухне и зарабатывать деньги. Мужчины редко приносят что-то в семью, кроме своего имени. Они все связаны друг с другом и не пачкают свои руки работой. Женщинам также иногда даже не позволяют получить образования, потому что брачный период настал. И женщина у нас низшее существо.

– Отвратительно, – произнёс Рикардо, и я посмотрела на него. – Женщина в нашем мире стоит наравне с мужчиной. И запрещать получать образование прямая дорога к жалкому существованию.

– Ты, правда, так думаешь? – Тихо спросила я.

– Конечно, – кивнул он. – Чем женщина в развитии отличается от мужчины? Знаю много женщин, которые занимаются мужскими профессиями и у них всё прекрасно получается. Тебе тоже запретили получить образование? Поэтому ты прописала это в контракте?

Сглотнув от его пристального и такого понимающего взгляда, слабо покачала головой.

– Нет. Эта участь постигает только бедные семьи, а наша дружит с Романом. Поэтому меня бы продали подороже, – всё же вырвалось это. Сказала и теперь испуганно распахнула глаза, то открывая, то закрывая рот, взглянув на Рикардо.

– Не нужно, Анна. Ты сказала правду. Так оно и есть, – печаль проскользнула в его глазах, и он бросил кости.

– А ты? Эти акции, которые ты унаследовал, стоили того, чтобы следовать условиям деда и пройти знакомство с обрядами цыган? – Поинтересовалась я.

– Стоили, – отрезал он.

– Тебе не хватает денег? Или…

– Нет, – рассмеявшись, ухмыльнулся. – Они ничего не стоят сейчас. Модный дом на грани банкротства. Дед, в силу своей старости, не мог продолжать дело и передал отцу, а тот в силу своего ограниченного мышления и необразованности в этом вопросе, буквально потопил всё. Конкуренты проглотили эту компанию.

– Но тогда зачем она тебе? – Удивилась я.

– Обещал.

– Кому?

– Одному человеку. Я дал обещание и должен его исполнить. Не позволю смешать её имя с грязью.

– Это женщина?

– Да.

– Ты любил её?

– Очень. И буду продолжать, пока не умру, – он так зло бросил кости, что мне пришлось их поднять с пола и показать ему цифры.

Выходит, и его сердце кем-то уже занято. Ну а как иначе? Он должен был кому-то принадлежать, ведь сейчас узнала одну из черт, которая редко встречается у цыган в моём таборе. Честность и уважение. Мне их очень не хватало.