Буду ждать твоего ответа. Но если его не будет — я пойму.

С надеждой, мама. Очень тебя люблю.

Ангелина дочитала письмо и убрала его в конверт. Ей не верилось, что его написала Анна. Слишком не похоже это было на ту Анну, которую она знала. Люди не меняются так кардинально. Геля понимала, что она необъективна к Анне, ведь и отец смог стать другим. Но это же был отец, он ей не чужой, а тут Анна… Чужая женщина, причинившая так много вреда ее семье. Но эта чужая и не слишком хорошая женщина была матерью Маруси, ее любимой сестренки. И Марусю гнетет эта ситуация, нужно искать какой-то выход. Но об этом они подумают позже.

— Геля, мне кажется, они замерзли. — К Соболевской подошла Маруся, ведя за руки Данила и Агату.

Ангелина проверила руки, ноги детей и возмущенно спросила:

— Даня, почему у тебя ботинки мокрые?

Агата тут же пожаловалась матери.

— Он залез в воду. — Наябедничала девочка.

— Предательница. — Разозлился Данил и показал сестре язык.

— Перестань, Даня. Не нужно бросаться такими громкими словами. — Геля выпрямилась и нахмурилась. — Идем в коттедж, будешь сейчас греться в горячей ванне.

— Папа будет ругать меня. — Опечалился Данил, зная, как отец не любит, когда он не слушается.

— Заслужил. — Справедливо заметила Ангелина. — Папа никогда просто так тебя не ругает. — И это было правдой. Димка обожал детей, но не давал им сесть себе на шею. Если дети шалили, совершали поступки, не нашедшие одобрения у родителей, они с мужем наказывали Даню и Агату. Не физически, конечно. Искали другие способы донести до детей неправильность их действий.

— Я не хотел, так случайно вышло. — Оправдывался Даня, расстроенный предстоящим серьезным разговором с Дмитрием. Мальчику не хотелось огорчать отца, но каждый раз выходило иначе.

— Объяснишь это отцу. — Ангелина отдала конверт сестре. — Я прочитала письмо.

— И что ты думаешь? — Марусе хотелось, чтобы Геля помогла принять ей правильное решение.

— Солнышко, — Ангелина бросила взгляд на сестру, — я же не могу принять решение за тебя. Только ты можешь сделать это. Дать шанс Анне или отобрать его.

Маруся остановилась, глаза ее наполнились слезами.

— Я хочу дать ей шанс. — Воскликнула она, и каждое слово было полно отчаяния.

— Что тебе мешает сделать это? — Геля отвела детей в коттедж и вернулась на улицу, где ее дожидалась сестра. — Так что тебе мешает? — напомнила она свой вопрос Марусе, которая о чем-то задумалась.

Девочка немного помялась, прежде чем ответить.

— Страх. Вдруг она совсем не изменилась? Осталась прежней и я ей совсем не нужна.

Ангелина не могла стоять в стороне, обняла сестру, чмокнув в макушку. Сердце болело за нее. За ее боль и обиду на мать.

— Но ты этого никогда не узнаешь, если не дашь Анне шанс.

— Ну да… — Согласилась Маруся и тут же продолжила. — Но я не хочу больше разочаровываться в ней.

Геля понимала сестру, сколько слез выплакала Маруся на ее груди. Что она могла сейчас сказать ей, чтобы утешило Марусю?

— Солнышко, никто не знает, что ждет нас в будущем. Ты можешь разочароваться в матери снова, а может наоборот, полюбишь так сильно, что и не вспомнишь о прошлом. А что если она и правда осознала, как не права была по отношению к тебе? А ты этого не узнаешь, если отвернешься от нее сейчас.

Маруся тяжело вздохнула.

— Я напишу ей.

— Вот и молодец. — Геля волновалась, как там сложится у Маруси с Анной, смогут ли они наладить нормальное общение. Что из этого получится? Никто не может знать, она все верно сказала Марусе. И хотя ей хочется оградить сестру от разочарований, но тут она была бессильна. От понимания, что все сделала правильно, Геле стало чуть легче. Как бы ни сложилось у Маруси с Анной, Геля всегда будет рядом — на поддержку сестры Маруся всегда может рассчитывать.

Маруся поцеловала сестру в щеку.

— Спасибо. Я очень люблю тебя.

— И я люблю тебя, солнышко. — Ангелина с теплотой посмотрела на сестру. — Как там твое общение с Захаром? — перевела разговор на другую тему Соболевская и сразу увидела, как загорелись глаза Маруси.

— А что такого? Мы просто общаемся. — Подтверждая это, в кармане девочки пиликнул телефон. — Ой, он прислал сообщение. — Засияла Маруся, читая послание. — Захар ждет меня на берегу.

— Ну, тогда поспеши к нему. — Ангелина подмигнула сестре, на что Маруся округлила глаза.

— Чего ты мне подмигиваешь? Мы просто давно не виделись.

— Беги уже, а то он заждался. — Засмеялась Геля, а Маруся побежала в сторону моря.

На веранде появился Дмитрий.

— Что тебя развеселило? — полюбопытствовал Соболевский и, выслушав жену, которая поделилась с ним своими мыслями, сказал. — Ты все правильно сделала. Только Маруся должна решить, как ей общаться с Анной в дальнейшем. — Ободрил он действия жены. — Ну, а с Захаром у них я смотрю полное понимание. Брат так и светится, когда говорит о подружке.

— И она светится тоже. — Геля прислонилась бедром к перилам. — Как там Данька?

— Надулся. — Проворчал Димка, скрывая улыбку от жены, но Геля видела, как подрагивали губы мужа.

— Обиделся на тебя? — понимающе кивнула она. Была у их сына такая черта — обижаться по пустякам. Даже если наказали его за дело.

— Ну да, — пожал плечами Соболевский, — ушел в спальню. Агата отправилась следом, как Данька не сопротивлялся.

— Жалеть его будет. — Геля засмеялась, запрокинув голову. Дмитрий оказался рядом и принялся целовать жену.

— Я соскучился. — Перестав целовать Гелю, сказал Дмитрий.

— Сегодня ночью наверстаем. — В каждом слове Гели таилось обещание. Любви и страсти.

В последние дни у них не было времени заняться любовью. Геля допоздна задерживалась в ателье, а Дима работал над проектом.

— Ловлю на слова. — Дмитрий замер, пристроив подбородок на плече жены. — Когда выходит ваша передача?

— На следующей неделе, мы вчера закончили работу над ней. — Ангелине предложили поучаствовать в социальном проекте «Мамы NET» на Приморском телевидении. Геля фотографировала малышей, которым нужны были родители для Интернет-портала и передачи. Дима помог им сделать хороший сайт, чтобы потенциальные родители могли ознакомиться с фотографиями детишек, нуждающимися в усыновлении. А Геля часто ездила в дом ребенка, где наблюдала за детишками через объектив камеры. А еще она организовывала выставки рисунков, проводила ярмарки, средства от которых шли на улучшение жизни малышей в доме ребенка.

— Как там поживают твои любимчики? — Дмитрий спрашивал не из праздного любопытства. Он видел, что Геля всей душой привязалась к годовалому Костику и полуторагодовалой Леночке. Их фотографий у нее было больше всего. Геля часто рассказывала о них, делясь с мужем успехами малышей. После вторых родов, прошедших тяжело для Гели, врачи запретили ей рожать. И Димка видел, что жена хочет еще ребенка, но огромный страх перед родами был сильнее. Да он и сам не хотел, чтобы Геля рисковала.

В последний месяц Дмитрий все чаще задумывался об усыновлении этих двух малышей. Правда, с женой они эту тему пока не обсуждали.

— Хорошо. — Лицо Гели совершенно преобразилось. — Леночка перестала пугаться людей, все больше тянется ко мне, как я прихожу. Она уже не прячется в углу, стоит в группу кому-нибудь зайти. А Костик уже ходит понемногу. — Геля грустно улыбнулась, вспомнив заплаканные глаза малышей, когда она уходила из дома ребенка. Какая-то одинаковая тоска была в глазах и Костика, и Леночки, когда Геля уходила домой. У нее каждый раз разрывалось сердце.

— Ангелок, — Дима погладил руку жены, — а давай возьмем их себе?

— Что? — Ангелина резко повернулась к мужу, ища в его лице подтверждение только что услышанного. — Ты что, серьезно?

— Да. — Дмитрий не улыбался. — Я же вижу, как они тебе дороги.

— Я полюбила их. — Призналась Геля. — Не могу понять, как можно оставить таких крох? Я бы умерла, если бы мне пришлось отдать Даньку и Агату. А тут матери запросто оставили в больнице малышей.

Дмитрий забарабанил пальцами по перилам.

— Ты же знаешь, я всегда хотел большую семью. А с ними нас будет на двух человек больше. Мы дадим им любовь, уверенность в завтрашнем дне. Да и Данька с Агатой многому смогут их научить и сами научатся.

— Дим, — Геля сжала руку мужа. — Но это же не твои дети.

— И что? — приподнял брови Соболевский. — Если ты полюбила их, почему я не могу сделать то же самое? Ты сомневаешься во мне?

— НЕТ! — Геля повисла на шее у мужа. — Ни капельки не сомневаюсь, твое сердце большое и может вместить много любви. Просто я боялась заводить этот разговор.

— Зря. — Мягко пожурил Дмитрий жену. — Мы с тобой почти пол жизни знаем друг друга, не стоит что-либо утаивать.

— Ты прав. — Геля чмокнула мужа в щеку. — Когда вернемся в город, займемся вопросом усыновления.

— Обязательно. Идем собираться, сегодня твой праздник. — Соболевские направились в коттедж.

— Ты сделал мне самый лучший подарок. — Призналась Геля.

— Эй, это еще не подарок. — Воскликнул Дмитрий и потащил жену за собой.

Ангелина приняла душ, высушила волосы. Нанесла макияж: тени «смоки-айс» на глаза, розовую матовую помаду на губы, подчеркнула линию скул румянами. Достала приготовленное заранее платье. Золотистого цвета, сшито оно было в греческом стиле: выше колена, с запахом, широкая лента, украшенная камнями под грудью и на бретелях тот же узор. Волосы убраны в высокую прическу. Обув туфли на высоком каблуке, Геля покинула спальню.

Увидев жену, Дмитрий присвистнул:

— Ты обворожительна!

— Спасибо. — Геля присела, благодаря мужа за комплимент.

— Позволь вручить тебе подарок. — Дмитрий передал жене два футляра, в которых обычно продают ювелирные украшения. — С юбилеем, дорогая!

Дмитрий помог Геле открыть коробки. В одной был широкий платиновый браслет, инкрустированный бриллиантами. В другой — серьги в этом же стиле в виде ромбов.

— Спасибо. — Ангелина тут же примерила серьги, а муж помог застегнуть браслет на запястье.

— Я тебя люблю и не устаю благодарить Бога за нашу встречу. — Сказал Дмитрий. — Ты подарила мне двух замечательных детей, а вскоре их у нас будет четверо. — Улыбался Дмитрий. — Ради тебя и детей я на все готов.

Слова мужа так тронули Гелю, что она часто-часто заморгала, не давая слезам пролиться.

— Смотри, что ты со мной делаешь… — Улыбнулась она. — Ты мой самый главный подарок, Дим. Я так люблю тебя. Страшно представить, чтобы со мной стало, если бы не ты… — Она поцеловала мужа, который сразу же откликнулся, со страстью отвечая Геле.

В комнату вбежали дети.

— Опять целуетесь? — Топнул ногой Даня. — Опоздаем же!

Дмитрий засмеялся.

— Не опоздаем. Идемте. — Взяв сына за руку, Соболевский повел его к вешалке с одеждой.

Геля залюбовалась своими мужчинами: оба в черных костюмах, белых рубашках и одинаковых галстуках темно-серого цвета. Какие красавцы!

Агата, наряженная сегодня в белое пышное платье, пританцовывала рядом, ожидая, когда они отправятся отмечать день рождения мамы.

В банкетном зале санатория заканчивали последние приготовления к юбилею. Стены украсили шариками, надписями, а по периметру стояли вазы с цветами: хризантемы, герберы, пионы, георгины — всего было в изобилии. В воздухе витал цветочный аромат.

Столы расставили буквой «П». Во главе сели супруги Соболевские — Ангелина и Дмитрий. По левую сторону от них расположились Лиана Германовна и Матвей Александрович, следом сидели Захар и Маруся, супруги Набутовы. По правую сторону уселись дети: Данил, Агата, Андрей. Супруги Белкины, Якушевы с детьми.

Дмитрий взял слово.

— Сегодня мы отмечаем юбилей моей любимой супруги Ангелины. Здесь собрались все наши близкие люди.

Гости одобрительно захлопали, поддерживая Дмитрия, продолжившего говорить.

— Гелечка, желаю тебе крепкого здоровья, счастья — оно у нас есть. Любви желать не стану, она у тебя и так имеется — моя любовь принадлежит тебе и нашим детям. Успехов в работе хочу пожелать — ты талантливый фотограф, твое ателье никогда не стоит без работы, клиентов с каждым днем все больше. Ты замечательная жена и мама. За тебя, моя любимая. — Дмитрий выпил вина из бокала.

Ангелина поцеловала мужа, поблагодарив его за речь. Со всех сторон слышались тосты с пожеланиями любви, счастья, удачи.