Вяткин по дороге к Цветкову забрал нотариуса, с которым они работали много лет. Альберт Петрович Куценко решил поговорить с Вяткиным.

— Я подготовил нужные документы, как меня и просили. Но что конкретно понадобилось Вадиму Игнатьевичу?

Куценко знал, что их дела чаще всего можно было назвать незаконными, но старался поменьше думать об этом. В конце концов, он выполнял свою работу, которую, между прочим, любил. И совсем неважно, что не все клиенты готовы были добровольно оформить документы. Из-за небольшого давления Цветкова клиенты соглашались, а куда им было деваться. У Цветкова все поставлено на поток, не отвертишься.

Каждый в этом мире выполняет то, что лучше всего умеет делать. Куценко работает в связке с нечистым на руку Цветковым, автоматически становясь с ним на одну ступеньку, о чем предпочитал не задумываться.

— Узнаете на месте. — Не желая давать каких-либо объяснений, ответил Вяткин, перестраивая автомобиль на нужную полосу.

— Как скажете, — усмехнулся Куценко и отвернулся к окну.

Цветков ожидал помощника и Куценко около склада.

— Что так долго? — проявил недовольство Цветков.

— Пробки, Вадим Игнатьевич. — Спокойно ответил Вяткин, открывая замок склада. — Прошу вас. — Указал мужчина рукой на вход.

Мужчины вошли в помещение и направились к месту обитания пленницы.

Ангелина услышала, что к ней направляются похитители и села на ящик. Как вчера и обещали, привезли с собой нотариуса.

— Здравствуйте, Ангелина Викторовна. — Приветствовал девушку Цветков. — Как спалось?

«Издевается, что ли?», — возмутилась про себя Соболевская, но вслух лишь заметила.

— Мы не на светском приеме, отставим псевдо любезности.

Хмыкнув, Цветков повернулся к Куценко.

— Альберт Петрович, приступайте к делу.

Нотариус вытащил документы, тщательно изучив их ещё раз, и разложил на ящике. С задумчивым видом мужчина повернулся к Цветкову.

— Вадим Игнатьевич, мне необходим паспорт данной гражданки.

— Паспорт? — Цветков чертыхнулся про себя, как это он о таком не подумал раньше. — Костя, — обратился мужчина к помощнику, — где её вещи?

Вяткин обратился к своим подручным.

— Где сумочка Соболевской?

Хмурый переглянулся с Генкой.

— Там ничего не было.

— Вы лжете, — подала голос Ангелина. — Там был кошелек с приличной суммой денег, дорогой айфон, мои драгоценности. — Девушка с каким-то отчаянным вызовом смотрела на Цветкова. В её глазах читался не только страх, но и презрение к методам, которыми действовали эти люди.

— Где ваш паспорт, Ангелина Викторовна? — не прислушиваясь к сказанному ранее, спросил Цветков.

— Я не помню. — Ангелина не лгала. Паспорт мог быть как дома, так и в офисе.

— Вспоминайте…. — С угрозой произнес Цветков и обратился к Куценко. — Альберт Петрович, а без паспорта никак нельзя?

— Нет. — Качнул головой нотариус. — Мне же потом документы регистрировать надо, а без паспортных данных они не действительны.

— Ясно. — Цветков ненадолго задумался, подыскивая, как можно выйти из этого положения. Если отправить кого-нибудь за паспортом, то нет никакой гарантии, что там их не будет поджидать полиция. Если ехать вместе с Соболевской, её могут отбить родственники. Черт, и как им теперь быть? — Ладно, — подобрался Цветков, — давайте подпишем документы. Паспортные данные внесем чуть позже.

— Нет, Вадим Игнатьевич, я не согласен. — Заартачился Куценко, не желая идти против должностных инструкций. Кое-какие принципы у него ещё остались.

— Выйдем на улицу, обговорим этот вопрос. — Цветков потянул за собой нотариуса.

Геля осталась вместе с тремя мужчинами. Она чувствовала исходящую от них опасность, неприязнь, читала в глазах безжалостность и жестокость. Они в любой момент могли сорвать с себя маску, с которой стояли здесь и наброситься на пленницу. Такие люди ни перед чем не остановятся. И если сейчас их главному удастся договориться с нотариусом, от нее просто-напросто избавятся!

Чистяков собрал всех в своем кабинете.

— Так, ребята, последние инструкции. Как только подъезжаем к складу, распределяетесь по периметру, осматриваетесь вокруг, вдруг там есть какой-то замаскированный выход. Потом занимаете позиции и только по моему сигналу начинаете действовать. Все ясно?

— Пал Андреич, — спросил один из подчиненных. — А если Цветков будет в складе, что делать?

— Брать. — Пожав плечами Чистяков. — Живым, само собой.

— А нам ничего за это не будет? — справедливо опасались подчиненные. — Все-таки депутат, как-никак.

— Вот именно, как-никак. И это ненадолго. — Павел криво усмехнулся. — У нас есть серьезные доказательства против Цветкова.

— Отлично. — С облегчением выдохнули бойцы.

В кабинет с трудом протиснулись Соболевские и Набутов.

— Павел, ну что там? — с беспокойством спросил Матвей.

— Мы выдвигаемся сейчас. — Чистяков подошел к приятелю. — Ждите нас здесь.

— Нет, я еду с вами. — Шагнул вперед Дмитрий. Сидеть здесь и изнывать от беспокойства? Он так не сможет!

— Нельзя, ты не профессионал. — Убеждал Дмитрия Павел. — Мои ребята сами со всем справятся.

— Да не могу я тут сидеть и ждать! — вскипел Дмитрий. Ну как они не могут понять, что он волнуется за жену?!

— Ладно, — нехотя согласился Чистяков. — Только не высовываться и слушаться меня, ясно? — Дождавшись кивка от троих мужчин, Чистяков скомандовал. — По машинам.

В стоявшие около управления автобусы живо расселись бойцы из подразделения Чистякова. В последний из автобусов сел сам Чистяков, Соболевские и Набутов.

— Альберт Петрович, мне нужны эти документы. — Убеждал нотариуса Цветков. — Оформите их без паспортных данных Соболевской.

— Я не могу, — противился Куценко. — Это против правил. Сами подумайте, а вдруг у Соболевской получится потом оспорить их в суде?

— Альберт Петрович, а разве те дела, которые мы вели с вами ранее, все были законными?

— Не все. — Признал правоту Цветкова Куценко.

— Тогда пойдемте в склад и все оформим так, настолько это сейчас возможно. — Предложил Цветков, устав уговаривать нотариуса. С чего он ерепенится? Непонятно.

— Идемте. — Всем своим видом Куценко выражал неодобрение. Он не хотел действовать против правил, но у него не было выхода.

Войдя в склад. Цветков остановился около Соболевской.

— Подписывайте документы, Ангелина Викторовна.

Чуть помедлив, Геля взяла ручку и поставила подпись. Теперь шестьюдесятью процентами акций компании «Дальстрой» владел Цветков Вадим Игнатьевич. Он получил то, чего так желал, а её теперь ждет… Смерть?

Цветков собрал документы и вместе с нотариусом направился к выходу. Вяткин шагал позади, дав знак Хмурому и Генке следовать за ним.

Цветков выпустил Куценко, чтобы он не услышал разговора

— Избавьтесь от нее. — Внимательно посмотрев на исполнителей, мужчина покинул склад. Дело сделано: акции теперь его, он может контролировать компанию и все решения по проектам, а Соболевская… Так… Расходный материал, она уже ему не нужна.

Вяткин пригрозил похитителям.

— Смотрите, чтобы все было сделано как надо! А то знаю я вас. — И ушел вслед за своим шефом.

Хмурый с Генкой переглянулись, довольные улыбки появились на их лицах и направились к Соболевской. Они немного поиграют с пленницей, прежде чем избавятся от нее. Как же они любили такие игры, когда жертва зависит от них полностью, не может оказать сопротивления — а они наслаждаются! Наступил их час, час наслаждений! * Мойка — разобранный одноразовый станок, который используют вместо заточки. ** МОБ — Меж областная больница, находящаяся на территории следственного изолятора.

Глава 49

Лишь оглушительный стук сердцебиения слышала Ангелина, после того, как за главарем преступников захлопнулась дверь. Тишина. Удушающая, вязкая, окутывавшая её, и этот громкий стук сердца. Страх. Ужас. Паника. Понимание, что здесь и сейчас может закончиться твоя жизнь. От рук каких-то отморозков, которые не дадут уйти спокойно, а будут наслаждаться твоей агонией. И Геля понимала, что выбраться отсюда нет ни единого шанса. Одна девушка против двух мужчин, что тут можно сделать?

Наконец, устав рассматривать трещины в полу, девушка подняла глаза и увидела, в каком напряжении застыли преступники. Они собрались, словно хищники перед прыжком. А в роли жертвы она, Ангелина Соболевская. Дочь своих родителей, жена своего мужа, и так и не ставшая чьей-то мама… Что ей делать? Куда бежать? Как спастись? Кричать? А какой в этом смысл? Этот чертов склад стоит на отшибе, люди здесь не ходят, кругом тишина и её просто-напросто никто не услышит. Хоть сорви голос от безумного крика — все будет зря. В мозгу билась лишь одна мысль — бороться. До последней капли крови. Банально? Да плевать, как это звучит сейчас, она хочет ЖИТЬ. Вот так просто: жить, любить, детей растить. Черт!!!

Геля сглотнула, избавляясь от сухости в горле. И горечи, которая вдруг появилась и осела на языке. «Господи, помоги мне выбраться отсюда! Пожалуйста! Я редко к тебе обращалась, но сейчас взываю к тебе. Умоляю! Только от тебя зависит — будет ли у меня будущее. И сохраню ли я жизнь. Помоги!».

Хмурый кивнул Генке и сделал шаг вперед. Генка понял напарника даже без слов. Слишком давно они работают в связке. На уровне инстинктов уже идет считывание информации. Генка сверкнул глазами, предвкушая, чем они сейчас займутся с девчонкой, и сделал несколько шагов вперед.

Ангелина настороженно следила за действиями преступника и, не став дожидаться нападения, побежала. Хотя бежать некуда, кругом лишь ящики, разбросанные по периметру, да стены. У нее было лишь одно убежище — но туда ещё надо добраться, не выдав его похитителям.

Хмурый быстро настиг беглянку и, опережая Генку, загнал Соболевскую в ловушку между двумя ящиками. Он ясно видел все эмоции девушки, но в душе Хмурого ничего не шевельнулось, никакой жалости не было.

— Ну что, детка, попалась? — к напарнику подошел Генка, гадко ухмыляясь при этом.

От ужаса и паники у Гели пропал голос. Она открыла рот, но ничего не смогла сказать. Горло словно сковали железным обручем.

— Хороша девочка, да? — продолжал ухмыляться Генка, окидывая похотливым взглядом Ангелину.

— Да. — Коротко ответил Хмурый. Что толку обсуждать достоинства пленницы? Хватать её. Попользовать и кончать. Он вообще не любил много говорить, не видел в этих разглагольствованиях никакого смысла. Если Хмурому хотелось женщину, он брал понравившуюся. И его нисколько не волновало, что испытывал при этом его жертва. Разве у дичи спрашивают, хочет она попасть под прицел охотника? Нет. Так и надо поступать с бабами, берешь, используешь по назначению и выбрасываешь, идя по своим делам дальше. Есть два вида дичи: покорная и непокорная. С покорной все ясно — она сразу сломлена, не оказывает сопротивления. Такую использовал и забыл. А вот если дичь сопротивляется…. То ее ожидает совсем другая участь, тогда кровь у Хмурого бурлит от предвкушения, КАК он может побаловаться с ней. Вот и сейчас Хмурый чувствовал, что данная девочка будет сопротивляться до последнего. Что же, тем интереснее игра.

— Генка, обходи ее. — Тихо бросил напарнику Хмурый и придвинулся к пленнице ещё на пару шагов.

Генка послушался и стал обходить Соболевскую со спины.

Ангелина заметалась на месте, не зная, с какой стороны ей ожидать нападения. Преступники разделились и ей теперь невозможно предугадать их действия. Паника все сильней захватывала её, затмевая мысли. Единственное, что смогла сделать Геля — это встать так, что теперь к ней со спины не подобраться. Только что толку? Преступники оказались по правую и левую сторону от нее. Все равно их двое, а она одна. И напасть они могут одновременно. В любой момент.

Приехав на место, команда Чистякова моментально разбрелась по территории. Бойцы двигались бесшумно, быстро. Они привыкли к этому, их многолетний опыт сделал каждого профессионалом своего дела.

Павел остался стоять около одного из автобусов. В руках мужчина держал рацию, негромко переговариваясь с бойцами.

— Сокол, ты на месте?

— Да. Я расположился напротив входа в здание, держу дверь под прицелом.

— Хорошо. Где Волк?

— Здесь я. — Раздался хриплый голос. — Осматриваю здание.

— Что-нибудь нашел? — Павел сосредоточился на разговоре, не обращая внимания на стоявших рядом мужчин.