Я чуть ли не бегу в дом, когда заканчиваю с мытьем, желая добраться до нее как можно быстрее. Когда я захожу внутрь, я вижу стол, полностью сервированный тарелками и едой в домашнем стиле. Я глубоко вдыхаю, и во рту скапливается слюна от запаха тушеного мяса. Она приготовила достаточно, чтобы прокормить армию, и все сопутствующее этому. Даже домашнее печенье. Оглядев кухню, я замечаю, как она выставляет шоколадный торт на столешницу, и направляюсь прямо к ней.

Когда равняюсь с ней, я, не останавливаясь, подхватываю ее и уношу в кладовку. Оказавшись внутри, я аккуратно вжимаю ее в полки и чувствую, как ее ноги обнимают меня для поддержки.

— Кэш, — шепчет она, но получается наполовину со смехом. — Что ты творишь?

— Просто захотел поблагодарить свою женщину за возможно вкусный ужин.

Я впиваюсь своими губами в ее, облизывая их, и чувствую, как она открывается для меня. Я чувствую оттенок шоколада на ней и стону от этого вкуса. Такая вкусная и красивая. Все, чего я хочу, — потеряться в этом поцелуе на вечность.

Я чувствую ее пальцы на своем затылке, когда она притягивает меня ближе к себе. Как будто, тоже не может насытиться мной. Ее ноги сжимаются крепче, и край моего члена начинает тереться об нее, когда поцелуй превращается в нечто большее, чем я рассчитывал. Ну, кому я рассказываю? Я всегда хочу большего, чем поцелуй, когда дело касается Клэр.

Это короткое мгновение превращается в настолько большее, когда мы цепляемся друг за друга, пытаясь подобраться настолько близко, насколько это возможно. Мои губы требуют большего, поэтому я смещаю их вниз по ее шее и вылизываю ее там, нуждаясь еще больше в ее сладости.

— Ты еще даже не попробовал еду, а уже такое вытворяешь. Что будет, когда ты попробуешь?

Слова Клэр выходят с небольшими охами, когда мой язык опускается ниже.

— Думаю, мы оба понимаем, что произойдет, когда я попробую кусочек.

Она стонет и вжимается в меня, дразня нас обоих до безумия.

— Кэш, — шепчет она, и вот тогда, мне приходится отстраниться.

Звук моего имени на ее губах настолько интимен и наполнен сексом, что я не хочу рисковать, чтобы кто — то услышал его.

Оторвав свои губы от ее шеи, я смотрю в ее глаза и вижу, насколько именно она нуждается во мне.

— Хочешь большего, детка?

Клэр облизывает свои губы и резко кивает головой без колебания.

— Сегодня. Ты в моей постели. Я не хочу брать тебя, пока ты не станешь моей официально. Но хочу тебя в своей кровати.

Она снова кивает, глотая воздух быстро и жадно, как будто задыхается.

— Я хочу, чтобы ты показала мне, что принадлежит мне. И я хочу попробовать тебя на вкус. Ты же не откажешь мне, да?

Это не вопрос, но она закрывает глаза и кивает, как будто даже с одной этой мыслью тяжело справится.

Я медленно опускаю ее вниз, мой член трется об нее так долго, насколько это возможно. Я хочу тереться им обо все ее обнаженное тело, но сейчас не время. Спустя секунду мы оба улыбаемся друг другу. Нетерпеливое напряжение ушло, и комфортная потребность установилась между нами. Пока она возвращает свою одежду на место, я поправляю зверя в своих штанах. Я беру ее за руку и вывожу из кладовки туда, где все уплетают ужин.

Я помогаю ей устроиться на моих коленях во главе стола, наполняя для нас двоих тарелки ее умопомрачительной едой.

— Ешь, детка, — шепчу ей на ушко. Она такая крошечная. Она может позволить себе немного веса, и я прослежу, чтобы он набрался.

Все парни болтают и смеются, наслаждаясь домашней едой. Это согревает мое сердце и делает все это место цельным. Прижав Клэр ближе к себе, я улыбаюсь, пока мы едим. Все ребята восторгаются ее кулинарными талантами. Меня переполняет гордость и ревность, но я стараюсь, чтобы гордость преобладала. Она — самое лучшее, что произошло с этим местом, сколько я себя помню, так что я концентрируюсь на позитивном, вместо того, чтобы вести себя как осел.

Внезапно в столовую влетает Брэндон, и моя рука вокруг Клэр сжимается крепче.

— Простите, что мешаю, босс, но, похоже, у Пушинки тазовое предлежание. Думаю, мне потребуетесь вы там.

Брэндон не так уж и много таращиться на Клэр. Это будет длинный путь, чтобы ослабить мое какое — то необоснованное раздражение им. Он хороший работник, и мне нравится, что он находится здесь. Похоже, займет немного времени, чтобы только привыкнуть к Клэр и моей ревности в одном помещении.

— Я позабочусь об этом, — я бросаю взгляд на Клэр, думая, что это может быть тем, что она захочет увидеть. — Хочешь пойти посмотреть, детка?

— Конечно. Я несколько раз помогала животным с родами. Посмотрим, что я смогу сделать.

Мы встаем, и я беру Клэр за руку, уводя ее за собой.

— Иди, умывайся и поешь чего — нибудь. Мы позаботимся о Пушинке.

Оглянувшись на Эрла, я вижу, как он кивает. Я знаю, что он позаботится обо всем в доме и проследит, кто бы там не дежурил сегодня, выполнит свою работу.

Ведя Клэр за собой, мы направляемся в сторону ближайшего к дому сарая. Я держу ее за руку всю дорогу, и этот простой жест заставляет меня улыбаться. Это жутко удобно и ощущается так, будто мы делаем так каждый день, а не будто это совершенно ново для нас.

— Так кто это Пушинка? — спрашивает Клэр, когда мы входим в амбар.

— Это одна из овец, которых мы разводим здесь, как домашних питомцев. На самом деле, у нас их недостаточное количество, чтобы зарабатывать на их шерсти, поэтому мы жертвуем ее вязальному кружку в городе, а они используют ее, — я иду с Клэр к дальнему стойлу и вижу, лежащую на полу овцу.

Когда мы подходим к ней, она немного пугается, но я кладу ладонь на нее и ощущаю ее живот. Ягненок действительно перевернут по моим ощущениям, и я осматриваю ее, чтобы узнать, насколько та близка к родам.

Подняв глаза, я замечаю, как Клэр опускается на сено рядом с Пушинкой и укладывает ее голову себе на колени. Она начинает мягко поглаживать ее и тихо мычать, пытаясь успокоить будущую мамочку.

— Думаю, слишком поздно переворачивать ягненка, так что сначала выйдут ноги. Это будет болезненно для мамы, поэтому если хочешь помочь, тебе нужно подержать ее для меня.

Клэр поднимает глаза, и я замечаю грусть на ее лице, но она быстро исчезает, и Клэр кивает, теперь уже решительно настроенная помочь. Она удерживает Пушинку и начинает с ней болтать, как будто та настоящая мамочка, собирающаяся родить.

— Ты можешь сделать это, Пушинка. Я знаю, ты можешь. Смелее. Мы поможем тебе.

Такой ее образ, кажется, что — то плавит внутри меня, и мысли о ней с нашими детьми проносятся в моей голове. Я отмахиваюсь от них до того, как замечтаюсь, считая, что мне нужно сосредоточиться на том, чем мы тут заняты. Я принимал несколько раз роды в тазовом предлежании, и это никогда не было легко. Тогда мы потеряли очень много мамочек, так что такого рода события всегда волнительны.

— Ладненько, мамуля. Давай — ка поможем нашему малышу.

— Как мы его назовем?

Я поднимаю взгляд на Клэр, которая держит ягненка, очищая его. Роды заняли несколько часов, и они были трудными для всех нас, но Пушинка вышла из всего этого победителем, и теперь у нас появилось новорожденное прибавление к ферме МакКалистеров.

— Как ты захочешь, детка. Это девочка.

Клэр лучезарно улыбается мне, и это самое милое зрелище. Она помогает ягненку начать кормление, и когда мы устраиваем их, она встает рядом со мной.

— Она похожа на маленький комочек хлопка. Могу я назвать ее Хлопушкой?

Это слишком. Я обнимаю ее и притягиваю к себе.

— Да. Думаю, Хлопушка идеально подходит. Пушинка и Хлопушка. Это охренеть какая милость.

Клэр игриво шлепает меня по руке, когда мы выходим из стойла, давая возможность мамочке и детенышу немного поспать. Мы возвращаемся рука об руку обратно в главный дом, и к этому времени, ночь уже опустилась на ферму. Звезды показались на небе, и все кажется романтичным только от ее присутствия здесь.

Заняло несколько часов, чтобы появилась Хлопушка, и уже поздно, но я все еще помню о том, что обещал ей. И я намерен сдержать обещание.

Когда мы добираемся до дома и проходим внутрь, я оборачиваюсь и запираю замок на двери. Этот звук вынуждает ее оглянуться на меня, и я практически ощущаю, как набирает скорость ее сердцебиение.

— Думаю, нам обоим стоит принять душ перед тем, как лечь в постель.

Она смотрит вглубь коридора, где находятся ванная и спальня, а потом снова переводит взгляд на меня. Я замечаю нервозность в ее взгляде, но она едва заметно кивает, и этого достаточно, чтобы заставить меня подойти к ней. Я заключаю ее в свои объятия и жду, когда она посмотрит на меня, встречаясь со мной взглядом. Я хочу, чтобы она всегда чувствовала себя со мной в безопасности.

— Позволь мне помыть тебя, детка. Просто показать, насколько я хорош для тебя. Предоставить тебе причину выйти за меня в пятницу. Не только потому, что тебе нужно, но и потому что ты хочешь этого.

— Кэш, — шепчет она, и с моим именем идет так много всего. Нервная потребность и робкое желание смешиваются вместе.

— Ты доверяешь мне? — спрашиваю, мне нужно знать это и услышать от нее.

Она улыбается, и я вижу по ее глазам ответ до того, как она произносит его.

— Да.

Я сгребаю ее в объятия и несу в хозяйскую ванную. Усаживаю ее на островок рядом с раковиной и ухожу к душу, выкручивая все головки, чтобы дать воде нагреться. Когда с этим покончено, я возвращаюсь к ней и вижу, как она сидит и прикусывает губу.

Я расстегиваю свою рубашку, одновременно скидывая ботинки. А потом я остаюсь только в одних джинсах. Она прикусывает губу, пока рассматривает меня, достигая взглядом моего ремня, и это сводит меня с ума. Просто один взгляд на мне, будто она не может оторвать глаз, доводит мне до безумия.

Когда мой ремень оказывается расстегнут, я вжикаю молнией на своих джинсах и стаскиваю их с бедер вместе с боксерами. Хорошо, что пошел до конца и показал ей всего себя, поскольку я последний мужчина, которого она будет видеть остаток своей жизни.

Стоя перед ней обнаженным с твердым, изнывающим членом, указывающим на нее, я ощущаю себя богом. Она смотрит на меня широко — распахнутыми глазами. Она облизывает свои губы, и мне требуется вся сила воли, чтобы оставаться на месте.

— Клэр.

Она стреляет взглядом на меня, и ее щеки вспыхивают красным, как будто ее поймали за подглядыванием. Я хочу, чтобы она смотрела, и надеюсь, что ей нравится то, что она видит, но мне нужно больше. Мне нужно добраться своими руками до нее.

— Сними одежду, детка.

После секундного колебания ее нервные пальцы поднимаются к рубашке и начинают расстегивать ее. Это самая сладкая пытка. Каждая расстегнутая пуговица показывает мне немного ее совершенства. Когда она заканчивает, она скользит ей по своим плечам. Я прохожусь по ней взглядом, не в состоянии сдержаться. Мне просто необходимо прикоснуться к ней. Она сидит в простом, белом лифчике, ее мягкая кожа сияет.

Я опускаюсь вниз к ее ногам и помогаю ей стянуть сапоги, перед тем как она встает и расстегивает свои шорты. Она спускает их по своим бедрам, вместе с белыми, хлопковыми трусиками, и я удерживаю взгляд на ее глазах. Не хочу пугать ее или заставлять смущаться, поэтому не смотрю никуда, кроме ее глаз. Я замечаю, как она смещается, чтобы снять свой лифчик, и как только я слышу звук его падения на пол, я беру ее за руку и завожу нас под душ.

Когда горячая вода обрушивается на нас, я притягиваю ее к себе. Она закрывает глаза и откидывается назад, позволяя теплой воде стекать по ее волосам. Я тянусь и вытягиваю шпильки из ее головы, складывая их на полочку в душе. Ее тугие, светлые кудри падают позади плеч. Я пробегаюсь пальцами по ним, и она открывает глаза, чтобы посмотреть на меня.

— Позволь мне помыть тебя, — шепчу я, потянувшись за шампунем и приступая к мытью ее волос.

Пена накапливается в моих пальцах, пока я массирую кожу ее головы, и она стонет. Я чувствую, как ее теплое, влажное тело прижимается ко мне, а мой твердый член трется об ее мягкий животик. Блять. Я готов заниматься этим каждый вечер остаток своей жизни.

Мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не обкончать все вокруг. Ощущений ее нежной кожи напротив моей практически достаточно, чтобы отправить меня за грань. Я и не знал, что кожа может быть настолько мягкой. Мой взгляд бродит вниз по ее телу, рассматривая ее полную грудь с темно — розовыми сосками с острыми вершинками. Во рту увлажняется, пока я смотрю на них, но я просто продолжаю мыть ее волосы и придумываю, что мог бы сделать. Я хочу втянуть их в рот, а потом потереться своим членом между ними, их тяжелый вес сжал бы меня.