Согласился, потому что в отчаянии и нуждаешься в хорошей поддержке умного Амирчика. Явно не подкаблучник Еремин, из которого жена макраме вяжет, ему будет уроки флирта давать. С Рожкова вовсе толку ноль: тот со своей первой любовью точно на американских горках. А я так и быть, за парочку кибер-услуг по хорошей скидке помогу завалить мамонта. То есть Арину Сорокину.

— Амиран, дорогой друг мой, — с оттенком истинной печали разводит руками Северов, ежась от моего взгляда. Машу рукой, хлопнув по колену и спрыгиваю с его стола, усмехаясь.

— Я, Николай Леванович, всегда думал, что в этом клубе действует не только полная анонимность и защита интересов клиента, но еще и безопасность, — тяну слова, дабы проникся получше.

Дело не в глупом баране. Этот Черный Эмир, или как там его, просто досадная мелочь. В конце концов, свою часть сделки я выполнил. Неприятно, соглашусь, но для Николая это больший урон. Он явно расстроен потерей животного. Однако спускать тот факт, что отсюда тебя спокойно могут вывести в полубессознательном состоянии и охранники еще помогут — совсем другое дело.

— Это досадное недоразумение. Уверяю тебя, мальчик мой, парень строго наказан, — старый еврей дрожит, но пытается выглядеть уверенно. Дергает пуговицу синего пиджака, едва делаю к нему шаг. — Я уже его уволил.

— А что, за безопасностью только один охранник смотрел? Начальник службы? Администратор, в конце концов? Главный менеджер? — улыбаюсь, подходя совсем близко. Его взгляд панически мечется от картин на стенах до шкафа, потом сейфа и обратно к моему лицу. Еще бы не паниковал, последний названый мною — его родной племянничек, который конкретно облажался. И с семьей портить отношения не хочется, и клиента не потерять.

— Ну, Амир, ты же понимаешь… — он облизывает губы, вздыхая. — Я обязательно сделаю ему строгий выговор. Никакой премии на год, минус бонусы, будет жить на одну зарплату…

— Увольнение, — четко произношу, отчего Николай вздрагивает. Едва касаюсь пальцами его плеча, аккуратно стряхивая невидимую пылинку и улыбаюсь. — Представляешь, если сюда нагрянет санэпидемстанция. Или пожарники? Налоговая? — от этих слов Северову резко стало дурно. Побледнел, пытаясь оступиться на шаг, да только мои пальцы мертвой хваткой вцепились в его плечо.

— Придется моим юристам пересмотреть наш договор. Даже не уверен, что смогу посещать данное заведение… — тяжело вздыхаю, делая вид, будто мне чрезвычайно жаль. Николай набирает в грудь побольше воздуха, но сдувается также быстро, как мелькает злость во взгляде.

— Это шантаж, — шипит зло, щуря глаза. Притворно ахаю, прижимая к груди ладонь.

— Ты что, Коля? Какой шантаж? Разве можно такими словами нехорошими бросаться? Да мало ли, что в жизни бывает! Кто-то отравился, или я случайно отцу про этот случай ляпну. А ты же знаешь моего папеньку. Он у меня тот еще паникер. Как-никак у него один сын — единственный наследник, горячо любимое дитятко, — вещаю, видя меняющееся выражение лица Северова.

Ой, да ладно, что за ужас на лице. Не так уж мой отец и зверь. Зато никакой больше спеси, мы снова хорошие добрые друзья.

— Ты прав, дорогой. Такое вообще прощать нельзя. Ой, вэй, ужас просто, что за молодёжь безответственная пошла, — кивает Николай, отходя и хватая графин с водой со стола, наливая в стакан и делая пару глотков. Вздыхает, ставит его на стол и вновь поворачивается ко мне. — Никому в нашей жизни доверять нельзя, даже родне, — жалуется мне, получив от меня благословенный кивок.

Кто бы сомневался в том, что недолго ему было трепыхаться.

Дома смог расслабиться. Отзвонившись отцу, немного поговорил, услышав привычное наставление явится в понедельник на совещание и нигде не потеряться. Забавно, однако иногда мне кажется, что ему тоскливо в одиночестве. Наш большой дом за городом вдруг стал для него тюрьмой, поэтому он перебрался в город. Здесь и Виолетта, и я.

«Амир, только без твоих типичных шуточек. В отношении Лилии я этого не позволю», — отцовские интонации после моего сообщения на тему Магазинчиковой слышны особенно ясно.

Падаю прямо на шелковые подушки поверх большой кровати, проведя ладонью по гладкой ткани темного покрывала. Вся квартира — извращённая фантазия новомодного дизайнера. Светлые стены, темная мебель, повсюду геометрические фигуры: круглые вазы, треугольный журнальный столик, ромбовидная барная стойка, квадратные софиты. Только кожа, натяжные потолки и минимализм без лишней нагрузки. Вспоминая хаос в комнате Лили, моя идеально чистая квартира с белым персидским ковром в гостиной очень сильно отличаются от ее привычной обстановки.

Но ничего, привыкнет бывать в гостях.

— Буду очень хорошим мальчиком. Меня ведь порядочным человеком воспитали, — отвечаю весело, прикрывая глаза. Уже уносясь в страну снов, слышу отцовское ворчание:

«Хороший он, как же…»

Глава 16

Амир

Ранее утро воскресенья началось с прохладного душа, выбора самого щегольского из нарядов для покорения девичьего сердца и решения вопроса с Рязановым. Георгий успел отчитаться, что разговор с ним посреди ночи на лестничные клетки его подъезда прошел продуктивно. Ибрагим почти не сопротивлялся, выложил как на духу, что просто хотел помочь Лили с сенсацией и ничего дурного в голове не держал. А после мамой поклялся, что никогда к ней не подойдет ближе, чем на пять метров.

Уже будучи в машине, просматривая повестку предстоящего совещания на завтра с докладами, наткнулся на интересное письмо на почте. Подобный спам обычно сразу улетает в корзину. Тем более моя личная под запретом для всеобщего доступа и известна узкой категории лиц. Однако странный значок черным слоном в кружке на аватаре заинтересовал. Тема была: «Дорогой, друг». И внутри лишь ссылка на видеофайл. Набрал номер Ярового, помятуя, что Юрка сегодня не в офисе, услышав голос Василия, его заместителя.

«Доронов?»

— Яровой, я тебе сейчас перешлю письмо — проверь на всевозможные шпионские скрытые программы внутри и прочее. Эта хрень каким-то образом попала ко мне на почту, — хмурюсь, пересылая письмо. Георгий аккуратно выезжал с подземной парковки жилого комплекса, регистрируя карту-ключ через пропускной пост.

«Может кто из твоих переслал?», — интересуется Вася, и я слышу клацанье клавиатуры, задумчиво покосившись в окно, разглядывая унылый снежный пейзаж за окном. Смотрю на время, надеясь, что Лиле не взбрело в голову куда-нибудь убежать далеко. Судя по отчету охраны, приставленной к ней, она сейчас в каком-то девчачьем магазине. Возможно готовится к нашей встрече. Прямо на душе потеплело, молодец какая, исполнительная.

— Я что ли совсем дерево? — огрызаюсь, услышав насмешку в голосе. — Видишь же, что напрямую пришло.

«Ладно, не ори. Нет там ничего, но видео глянь. Предупреждаю: оно тебе не понравится. Анализ видео ничего не дал, говорю сразу. Еще немного покопаюсь, попробую отследить, но на это понадобится время»

Прощаюсь, нажимая на ссылку. Несколько секунд на загрузку. Затем на стоп-кадре вижу тот же логотип, что на аватаре, а автором видео значится некий «зеленый слон». Что еще за тупые игры?

«Господин Доронов. Наша организация существует для защиты природы и стоит на страже ее сохранения от подобных вам. Это не угроза. Не предупреждение, а лишь констатация факта: советуем убрать снять свою кандидатуру с тендера на покупку земельного участка бывшего заповедника. В ином случае, мы будем вынуждены принять неприятные меры, которые вам вряд ли понравятся»

Больше ничего: парень в черной маске на фоне серой бетонной стены смотрит в камеру, холодным тоном вещая эту чушь. Фыркаю, удаляя глупое письмо и замечаю настороженный взгляд Георгия в зеркале заднего вида.

— Амир Давидович… — начинает с предупреждением, однако машу рукой.

— Глупая попытка запугивания. Подключи людей, пусть начнут шерстить Циркова и других кандидатов. Кто-то очень не хочет, чтобы мы купили этот участок, — отдаю указку, слыша трезвон смартфона, и замечаю на кране имя Семена Андреевича, которого приставил к Лиле. Гоша кивает, а я подношу вновь телефон к уху.

«Амир Давидович… ваша девушка пропала»

Шантажисты, конкуренты, все уходит на второй план. Сжимаю с такой силой телефон, что экран не лопается только чудом. Оказывается, эти идиоты потеряли Магазинчикову в магазине. Зашла внутрь и исчезла неведомым образом через черный ход, оставив мою охрану с носом. Они еще не сразу спохватились, час почти прождали ее на холоде. Интересно, кто ее выпустил? В подобных бутиках всегда ставят камеры слежения и вот они-то успели уцепить беглянку, уходящую, кто бы думал, с Сорокиной в сторону примерочных с кипой одежды.

— Ну, Магазин, — шиплю, глядя на видео, сброшенное охраной.

«Амир Давидович, что с консультантом делать?», — жалобно интересуется Семен, а я слышу крики на заднем фоне. Судя по всему, Сорокина успела изрядно достать мою охрану.

— К телефону дай, — сухо отвечаю, делая пометку уволить этих остолопов. В динамике возня. Очередная ругань, от которой уши в трубочку готовы свернуться. Да уж, не повезло тебе Бубл. Арина успела нахвататься таких словечек, что твой гениальный мозг их будет полжизни обрабатывать и оперативной памяти еще не хватит.

«Доронов, ты там на конце? Твоих шавок сразу не признала, пока имя не услышала. С каких пор за девушками цепных псов отправляешь, а?», — хмыкаю и проникаюсь к ней уважением. Знает, что после такой выходки ее уволят, но нисколько меня не боится.

— Ариночка, свет очей моих, — радостно отзываюсь, слыша, как она носом воздух втягивает. — Не ругайся так неприлично, конфетным девочкам совсем не идет нецензурная брань.

«Твое обаяние на мне не работает», — огрызается в ответ, приходится напрячь извилины.

Мало ли, что они там с Лилей обговорить успели, портить отношения с потенциальными подругами своей женщины, как поругаться с ее мамой — неприятно, опасно и, может, стоить вам кучи нелестных эпитетов на женских вписках, куда мужчинам вход воспрещен. Зачем себе жизнь усложнять? Пусть вас любят и не верят словам: «да я на этого всю молодость убила». Пусть лучше встают на защиту, мол не будь дурой, такой ценный кадр.

— Что ты, дорогая, никакой лести, никаких проблем. Просто за Лилю очень волнуюсь, знаешь же ее, — голосу добавляю побольше печали, женщины они же жалостливые. Пока сброшенное Васей приложение по требованию, отслеживает телефон моей рыжей бестии.

«Прямо беспокоишься? С чего вдруг, ведь в школе до нее дела не было», — усмехается, не поддаваясь на мои чары. Морщусь от подобного упрямства. Не женщина — скала. Маму, родину, родную кошку не продаст.

— Любовь — штука такая, как нагрянет, уже не отвертишься, — использую оружие помощнее, вздыхая. — Знаешь ведь сама, — еще больше печали. На том конце она втягивает носом воздух громче, скрипя зубами.

«Доронов, твоя лапша на ушах…»

— Я правда волнуюсь, Арин, — серьезно отвечаю, поймав сигнал и жестами показываю Гоше, куда ехать, переворачивая экран к нему лицом. — У меня куча врагов, мало ли, что случится может. Тем более Лили горазда влипать в ситуации. Совсем недавно потащилась в какие-то развалины одна, представляешь?

Три, два, один…

«Ладно, уломал. Не знаю, куда она шла, но торопилась страшно. Что-то про сенсацию бормотала про себя и вечно в телефон смотрела. Краем глаза успела только зацепить взглядом название станции — Марьино», — со вздохом отвечает Сорокина, сдаваясь на милость победителю. Еще одна золотая рыбка в коллекцию союзников ради блага Магазина.

Ты мне очень помогла, — отзываюсь прощаясь. Семену отдаю напоследок указание разобраться с владелицей бутика. За такое грех увольнять столь ценного работника, тем более Сорокина работает совсем рядом с Лилиным домом. Очень выгодно, если они станут общаться больше.

И конечно мой цветочек понеслась в лоно зеленых защитников всех обиженных баранов. Офис «Зооспас», с которого все началось. Именно туда прибываем спустя сорок минут и ворвавшись внутрь, застаю премилую картину: тень поручика Ржевского лапает мою женщину, глядя на меня круглыми от ужаса глазами. Еще бы, сюда ведь часть моей охраны ворвалась во главе со мной.

Лиля шокирована не меньше. Пытается брыкаться, возмущается, пока не выдерживаю и не подхватываю на руки, закинув на плечо. Крайне неудобная поза — большая часть ее туловища свисает у меня за спиной. Она молотит кулаками, возмущается и требует вернуть ее обратно. Конечно, сейчас только на лбу напишу: слабохарактерный каблук.

— Доронов, это натуральное свинство! — рыкает, уже будучи в салоне машины. Георгий вежливо поднимает перегородку, специально существующую для возможности уединённых разговоров в машине, и мы трогаемся с места, пока я разглядываю ее наряд: лыжная крутка. Распущенные волосы, шапка, джинсы, ботинки и рюкзак. Никакой женственности.