— Потому что никому до этого дела не было, — ответила себе самой, проигнорировав удивленный взгляд Ибрагима.

Мы как раз проезжали мимо Красной площади, когда с удивлением поняли, что там затор. Стоя возле стен Кремля, несколько человек, обвесившись плакатами с изображением горящих лесов и несчастных животных, орали на всю улицу. Прохожие шарахались от них в сторону, другие снимали на телефон и тыкали пальцами. Несколько автомобилей перегородили дорогу, отчего образовалась небольшая пробка. Я вгляделась в эмблемы, нашитые на куртках этих ребят со спины, и те, что были нарисованы на двух микроавтобусах впереди, что преграждали трассу.

— И тут зеленые, — присвистнул Ибрагим, когда я поняла, кто перед нами. Улыбаюсь, притормаживая аккурат за черным БМВ. Его хозяин рядом вертится и пытается дозвониться до полиции.

— Ты куда? — любопытствует друг, стоит мне открыть дверцу.

— Сейчас, — киваю, выпрыгивая из салона и захлопывая дверь, не глуша двигатель.

Найти Михаила среди пары десятков галдящей молодежи труда не составило Его русоволосая голова видна рядом с подмигивающим песиком, взирающим на людей с двери микроавтобуса. Он кричит в громкоговоритель, поддерживаемый собравшийся толпой.

— Прекратите убивать нашу Землю! Хватит рубить лес и убивать животных!

Заметив меня краем глаза, он улыбается и передает громкоговоритель мрачной Олесе, стоящей рядом. Тощая зоозащитница смерила меня взором полным ненависти, однако кивает Мише, стоит ему шепнуть ей что-то на ухо. Интересно, где их дружок, Вова вроде?

— Привет, — улыбается это солнечный мальчик и мне хочется улыбнуться ему в ответ. Карие глаза осматривают меня с заботой, словно он скучал и беспокоился. Эх, вот не будь у меня барана кавказского…

О чем я думаю? Барашек бы сейчас уже всю земли копытами взрыл от ревности.

— Снова бастуете, — киваю на ребят, трясущих плакатами. — Опять же посадят.

— Так посадят, так отпустят, — пожал плечами Серов, сунув руки в карманы своего темного пуховика. — А ты какими судьбами? Неужто интервью решила взять? — улыбается он шире, а я ответ уже открываю рот, чтобы сообщить о том, что просто проезжала мимо — не судьба.

Прямо напротив меня мелькают знакомые рыжие волосы. Нет, не Жанна. Другая девица, та самая, что так отчаянно прорывалась в клуб тем вечером, когда я должна была выкрасть барана. Или Амира, как я тогда думала. Хватаю непроизвольно Мишку за руку, отчего Серов удивленно приподнимает темные брови и озадаченно наклоняет голову набок, едва ныряю за него, осторожно высматривая и наблюдая за девицей. Она вышагивает из стороны в сторону на высоченных шпильках, пытаясь, дозвониться кому-то, недовольно оглядываясь. Одна из бастующих подходит к ней, но рыжая отмахивается, она явно нервничает.

— Ты чего? — удивленно спрашивает глава «Зооспас», и я приподнимаю голову, глядя на него.

— Знаешь ее? — шепчу, и Серов оглядывается, совершенно не стесняясь смотреть в сторону девицы, которая недовольно одергивает короткую джинсовую юбку. Нашла, что надеть на демонстрацию, ага.

— Да тише ты! — шиплю я, дергая его обратно и заставляя наклонится. Выглядим двусмысленно, но выбора нет. — Знаешь или нет? Только аккуратно смотри, чтоб не заметила!

— Э-э-э, — Миша косится, пытается рассмотреть профиль, но затем хмурится и качает головой.

— Не-а, — шепчет тихо, согревая дыханием мою кожу. От него пахнет шоколадом, кофе и чем-то еще, химическим. Средством для мытья полов что ли? Или порошок? — Я тут половину не знаю, мы просто клич в группе ВК бросили, народ сам подтянулся.

Ну, да. Обычно оно так и делается. Вот только девчонка зоозащитницей не выглядит. Делаю осторожный шаг в сторону, едва рыжая дозвонившись, наконец. До своего таинственного собеседника, почти поворачивается в нашу сторону. Достаю смартфон, направляя камеру в ее сторону и пытаюсь сделать удачный снимок. В тот момент, когда мой палец нажал на экран, кто-то толкнул Михаила в бок в суете и тот случайно задел меня. Как итог — смазанное фото, а рыжеволосая девушка развернулась спиной к нам, направившись в толпу.

— Черт! — цыкнула я, топнув ногой.

— Прости, — повинился парень, но я только головой качнула, высматривая яркую красную модную короткую куртку в сочетании с медными волосами. Благо девушка была без шапки, видимо за свое здоровье не боялась. Уже шагнула в ее сторону, как внезапно меня дернули сзади и оттащили от озадаченного Серова

— Эй! — возмутился он, на что Ибрагим, — а это был он; только рукой махнул.

— Ты чего? Я видела эту бабу! Она в клубе была! — возмущалась я, пока он не развернул меня к востоку в сторону бастующих и не направил голову.

— Смотри! — рыкнул тихо и я мгновенно замолчала. — Это Макс, Максуд Абрамов! Он мне тот телефон дал, — ткнул пальцем в черноволосого парня.

Я узнала его. Тот самый знакомый Миши, новенький, что вербовал ребят. Якобы он должен был привести Влада к зеленым в «Зооспас». Невысокий восточный парнишка бродил среди молодежи, периодически поглядывая на телефон и изредка выкрикивая протестантские речи. И ведь его полиция искала. Я точно знаю, что он был замешан в деле о наркотиках. Но почему он потащил Влада в «Зооспас»!? Они хотели им навредить?

— Мы не можем его упустить! — выдохнула я, хватая за куртку Ибрагима. Удивленный Рязанов выпучил на меня глаза, ошарашенно уставившись, а после покосился на парня.

— Ты с ума сошла? Он же из бан… Лиля! — окликнул меня, но я уже не слышала, спеша в сторону Каримовича. Видимо крик Ибрагима привлек его, потому наши глаза на секунду встретились. Темноглазый Максуд прищурился, сжал телефон и… бросился от меня в сторону Васильевского спуска.

Все побежали, и я побежала.

— Легавые! — заорал кто-то в толпе и началась паника.

Уследить за шустрым парнем в одной из сотен одинаковых серых курток — то еще занятие. Но мои глаза выхватывали мелкорослого Абрамова, потому пришлось поднажать. Он от меня, я за ним до самого Москворецкого моста. Ибрагим потерялся где-то среди людей, но мне было не до него. Легкие горели от вдыхания холодного воздуха, кислорода отчаянно не хватало, а в боку закололо. Парень удалялся — затеряться в толпе обычных граждан Москвы плевое дело.

Он выскочил прямо на дорогу. Тут и там раздавались звуки клаксонов. Но я почти их не слышала, кроме собственного дыхание. Максуд оглянулся, столкнувшись с переходящей дорогу женщиной и упал, зацепив ее пакет.

— Ты что творишь, псих! Понаехали тут! — завопила она, но это дало мне время. Сократив расстояние между нами, я прыгнула на поднимающегося парня, выдохнув:

— А ну стой, именем журналистского закона!

— Убери от меня руки, дура! — возопил мой пленник, пытаясь меня сбросить.

На радость, туристов и простых граждан, мы вцепились друг в друга у самого бортика моста, об который он меня ударил, отступив в борьбе назад. Машины тормозили с визгом, шум, паника и чей-то отчаянный крик. В следующий момент мир вокруг закрутился, а я почувствовала еще один удар о бортик. Короткий полет, который показался мне секундным. Я даже толком испугаться не успела прежде, чем ледяная вода Москвы-реки поглотила нас с Максудом с головой.

Поймала, блин, преступника.

Глава 32

Амир

Мне никогда не нравились больницы. Один только вид светлых стен и удушливый запах лекарств нагонял тоску. Сейчас, разглядывая стенд с очередными вырезками из статей о борьбе с гриппом и важности вовремя поставленных прививок — ощутил уныние. Хотя нет, ещё злость. Просто невероятное количество злости на один литр собственной крови, которая закипала до лопающихся пузырьков внутри вен.

Какого черта она полезла в это?

Где были ее мозги?

— Амир Давидович? — ко мне мягко и почти неслышно подкралась медсестра. Огромный плюс частной дорогой клиники: вышколенный персонал, а за деньги можно добиться максимально комфортных условий.

— Только держи себя в руках, — потянула Антонина Васильевна, поднимаясь на ноги одновременно со мной с уютного мягкого кожаного диванчика. Я вижу, как у нее дрожат руки — она тоже волнуется. Мы все волновались. Несколько часов назад отец сказал, что они прилетят при первой же возможности, хоть не было никакой необходимости.

Эта девчонка нас всех вгонит в гроб.

— Я держу себя в руках, — отозвался спокойно, хотя в голове настоящий ураган. Не знаю, чего жажду больше. Придушить эту рыжую или обнять? К первому склоняюсь больше.

— Да-а-а, вижу я, как ты себя держишь, — фыркнула бабушка Магазинчиковой, нахмурив брови и одергивая края своего красного пиджака. — Давай, дыши. И не вздумай на нее орать.

Да не буду я орать, Господи. Почему все решили, что я только это и сделаю?

Администратор у стойки приемного покоя кидает на меня заинтересованный взгляд, но мне наплевать. Поднимаюсь и даю двум охранникам команду дождаться меня тут, на первом этаже частной клиники Федотова — хорошего друга отца и прекрасного врача. Чуть дальше боксов для первичного осмотра пациентов находится несколько кабинетов, а ними лифт, ведущий наверх и рядом лестница. Пока медсестра рассказывает о состоянии Лили и объясняет, какие меры были предприняты для экстренной помощи при переохлаждении — я пытаюсь привести в норму нервы.

В ту секунду, когда мне позвонили, я думал, что сойду с ума. Никогда не считал, что способен паниковать в экстренных ситуациях — не сплоховал и тогда. Отдал приказ перенаправить Лилю из районной больницы, куда ее спешно увезла скорая, прямо сюда. Магазинчикову вытащили из воды. Которой она уже успела изрядно нахлебаться, но была еще в сознании. Что случилось с тем парнем — Максудом — неизвестно. Его попросту не нашли: может утонул, а может сбежал. Хотя зимой, даже в незамерзающей Москве-реке убежать куда-то?

Надеюсь эта крыса пошла ко дну. А нет, найду и утоплю сам.

— Ей очень повезло, у Лилии Дмитриевны крепкое здоровье. Мы оставим ее насколько дней под наблюдением, проколем необходимые витамины, — воодушевленно вещала медсестра Алла, как значилось на ее бейдже. Синий костюм и мягкие ботинки дополняют образ блаженного ангела, стремящегося помогать людям. Моей бы дуре она помогла — мозги вставила на место.

— Витамин Д этой балбеске вколите в зад! — ругнулась Антонина Васильевна, недовольно поджав губы. — Чтоб больше не вздумала подобных подвигов исполнять на бис.

— Эм… Думаю это не в моей компетенции, — осторожно отозвалась Алла, бросая в мою сторону настороженный взгляд.

Слежу за цифрами на табло и пытаюсь не думать. Пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Нам выдали бахилы на входе и халаты. Именно поэтому, когда оказываемся на нужном этаже — я почти спокоен. Терапевтическое отделение занимает целый этаж. Разделено на две части: по одну сторону одиночные палаты, а по другую различные кабинеты врачей, медсестер, столовая, а также всего того, что необходимо для лечения пациентов. На входе нас встречает тот же ресепшен, вновь берут данные: кто, откуда. К кому пришли. Показываю документы и уже вижу палату Лили, куда нас провожают почти сразу.

Она большая, светлая и просторная. Огромное окно, телевизор напротив кровати, ночник, парочка тумбочек, шкаф и даже отдельная душевая. Сама Лиля бледная, но вполне живая лежит, откинувшись на подушки и улыбается нам.

— Привет, — она чуть потупляет взор, особенно, когда бросает на меня взгляд. Боится, нервничает.

Правильно делаешь, рыбка Дори. Если сейчас хоть попытаешься оспорить, я просто тебя на месте прибью.

— Лилька! — рявкает Антонина Васильевна, бросаясь к внучке. — Ты что, совсем ополоумела?! А если бы Ибрагим с тем парнем, Мишей не успели?! Где твои мозги были, башка ты пустоголовая?

Я молчу, стою в стороне и наблюдаю за тем, как бабушка Лили распекает ее. Магазинчикова кривится. Пытается оправдаться.

— Бабуль, я же не думала, что он через мост сиганет!

Не думала она. Ты вообще иногда думаешь?

Ощущаю, как завожусь вновь, поэтому придвигаюсь к окну и разглядываю парковку. Дворник вычищает выпавший недавно снег. Судя по клумбам вокруг, — она утопает в зелени и цветах летом. Наверное, красивое зрелище.

— Не думала она. Когда ты вообще думаешь? — ворчит Лилина бабушка, пододвигая к себе один из стульев для посетителей. Медсестра извиняется и выходит, предварительно посмотрев капельницу, стоящую у кровати Лили.

— Бабушка, это было важно! — настаивает Лиля, отчаянно размахивая руками. — Это ведь не просто совпадение. Этот парень, Максуд, он был среди людей «Зооспас». Прикидывался хорошим и вербовал людей через интернет, хотя я все еще не поняла, зачем им Влад, если он был и так с ними…

— И что для этого надо было в супервумен играть что ли? — возмущается Антонина Васильевна, а Лилька возмущенно сопит, приподнимаясь на подушке, когда я оборачиваюсь.