— Обязательно, — киваю, решив, что согласие лучший способ избежать долгих нотаций. Брови отца приподнимаются, на лице мелькает изумление. Он будто не ожидал от меня ход конем, потому подозрительно щурится, отчего приходится продолжать развивать эту тему.

— В конце концов, пора бы задуматься о посадке детей, росте дерева, дом там разрушить, конуру для собаки построить, — взмахиваю руками для эффекта, соскакивая со своего места.

Между нами целый стол, уставленный бутылками с водой и стаканами после прошедшего совещания. Проходя мимо одного из стульев, отшагиваю в бок, задевая рукой пальму в горшке. Папа с любопытством продолжает на меня погладывать, пока сила моего убеждения начинает свою эффективную работу по обработке дорогого родителя.

— Всю жизнь мечтал найти женщину по сердцу. Чтоб, прямо, взгляд замирал, душа в тоске ныла, стоит только за порог выйти. Детей штук десять, Внуков раз в пять больше, — по-моему отца трясти начинает. Как-то подозрительно он глаза рукой прикрывает, явно сдерживая гомерический хохот. Ничего, зато в следующий раз точно этот вопрос поднимать не станет.

— Тихую, скромную невесту. Родственникам покажем, ты обязательно одобришь, — вдохновенно вещал, разглядывая панели на стенах. Промелькнула идея о ремонте, особенно больно смотреть на потолок — местами пошли трещины, две лампы не работают. Интерактивная доска только новая да оборудования для презентаций.

— Кстати, паркет весь грязный, у нас так плохо стали убирать? За что мы деньги платим? — бормочу между делом, услышав очередное отцовское со сдавленным смешком:

— Амир, прекрати дурачиться. Я не подобрал тебе невесту.

Ой, спасибо. Прямо от сердца отлегло, мир в краски окрасился. Подошел ближе, присаживаясь рядом с отцом, наливая в стакан воды и, с интересом дожидаясь, пока он соизволит наконец прояснить суть разговора.

— Я не говорю, что ты обязан жениться прямо сейчас, — начинает уже спокойнее, подтянув к себе бутылку, отвинчивая крышку, наливая себе в стакан и отставляя обратно. Пара капель падает на поверхность, однако ни он, ни я на это никак не реагируем. — Однако об этом стоит задуматься. Не можешь же всю жизнь бегать за юбками? Никто не настаивает, выбирай. Но серьезно, а не как ты это делаешь.

Тяжело вздыхаю, отбрасывая маску дурачества в сторону.

— Может выберешь невесту? — спрашиваю с надеждой, получая в ответ отрицательное покачивание головы.

Возможно, это был бы самой просто вариант — поступить, как часто делали у нас на родине некоторые семьи. Родители подбирали хорошую девушку, а затем жених шел свататься. Или красть, памятуя старые обычаи. Но здесь не Кавказ, наша семья давно и прочно поселилась в России. Большая часть родни жила в США — стране свободных нравов, где твоя национальность имела значение лишь для пограничников.

Только дедушка еще цеплялся за свои корни, он же подбирал отцу невесту — мою маму. И хотя она была русской, по всем меркам идеально подходила. Тихая, нежная, скромная, женственная со звонким смехом и мягкими белокурыми волосами — все, что осталось в моей памяти, не считая с десяток снимков нашей семьи в альбоме.

— Не стану никого подбирать Амир, тебе жить, а не мне. Но только делай это с умом, а не женись на первой встречной из желания мне угодить, — услышал голос папы, вырываясь из вихря воспоминаний. Моргнул, затем тяжело вздохнул, отпивая немного из стакана, промочив пересохшее горло.

— Ладно, — бурчу, после чего хитро добавляю. — При условии, что ты женишься на Виолетте в этом году!

Ой, как он засопел. Подумал, что сейчас как баран меня прирережет, пустив на шашлык. Кулаки сжал, ноздри раздул, глаза сощурил. Еще бы, Виолетта Магазинчикова — женщина-катастрофа. Полная мамина противоположность. Никакой сдержанности, полная независимость. Нас учили, что муж — глава семьи, женщина должна быть под его защитой. Они слабее, их нужно оберегать, ведь только с ними мужчина способен продолжить род и обрести уют.

Ну, да. Попробуйте обрести уют с психованной рыжей журналисткой, которая пять часов кряду в мусорном контейнере сидела, выслеживая с фотоаппаратом разыскиваемого преступника! Вот только… Сердцу не прикажешь, правда? И по сжатой челюсти отца вижу, что никогда оно его слушаться не станет, хоть мужчина должен быть тверд в своих убеждениях.

— Невыносимая просто, — буркнул папа мрачно, сжимая стакан. — Дома ее запереть, дабы дурью не страдала. И Лилька туда же. Двадцать четыре года, все по бомжатникам лазает, работая в сомнительной газетенке. Говорил же Виоле, давай хоть заграницу отправим. Нет, я сама. Все сама!

Поколение женщин «всесамамогу», будто одни Магазинчиковы такие. Хотя согласен, эти прямо особенные. Особенно младшая Магазин, она еще со школы с миром в голове не живет и вечно во что-то ввязывается. Хотя Виолетта нам регулярно рассказывает о жизни своей дочери, толком не знаю, как там дела у нее. Не виделись, сколько? Лет пять, наверное, с последней встречи выпускников.

Пожимаю плечами, усмехаясь.

— Теперь понимаешь, почему мне так сложно с невестой? — говорю, едва отец успокаивается, беря себя в руки после секундной вспышки недовольства своей женщиной. — В отличие от тебя, мне драйва не хочется. Чего поскромнее бы.

— Иногда, Амир, все не так, как кажется, — хмыкает он. Раздается стук и в приоткрытой щели появляется темноволосая голова папиной секретарши Марины. Девушка окидывает нас заинтересованным взором, будто чуя сенсацию, о которой можно будет растрепать коллегам в обед и произносит:

— Давид Джумберович, там японцы приехали со своим сакэ, — отец хлопает в ладоши, потирая руки с довольным видом, хищно оглядываясь.

— Отлично. Марина, проводи их в мой кабинет. Сейчас посмотрим, что они там за договор нам привезли, — улыбается, поднимаясь из-за стола, бросая на меня торжествующий взор. — Пойдешь?

— Пять бутылок договора, — предупреждает Марина, отчего отец чешет подбородок, на котором уже проступает темная щетина. — Васю звать?

Переглядываюсь с отцом, посмотрев на ждущую девушку и вскидываю бровь:

— А Вася уже отошел от вчерашних переговоров с французами?

— Это же Водянов, — отмахивается папа, спешно хватая со стола свой смартфон и ежедневник с ручкой. — Ему никакой алкоголь ни по чем.

Вот это тоже верно. Наш главный технолог-дегустатор — самый пьющий человек на заводе, у которого печень проспиртована, а вся жизнь существует на дне стакана. Для нас, не особо поощряющих алкоголь в таких масштабах, уж тем более на работе, Василий Григорьевич само спасение. Когда у вас винно-водочная продукция, вольно-невольно приходит пора дегустации, особенно, если выводить новый продукт на рынок. Вот тогда и нужен подобный человек. Вася может по одной пробке от шампанского назвать дату производства, а по запаху определить паленая водка в бутылке или нет.

Но что самое важное — его абсолютно не берет алкоголь. Вообще. Тут папа совершенно прав.

— Тогда, я за Васей в лабораторию позвоню, — Марина исчезает, а отец поворачивается мою в сторону, оглядывая с ног до головы. Поправляя темный пиджак, разглаживая несуществующие складки и на лице изображаю самую приветливую из своих улыбок.

— Ты по-японски хоть слово помнишь?

— Нет, но, когда нам мешали такие мелочи? — фыркаю отмахиваясь. — Сейчас примем их как положено, сами заговорят по-русски. После пятой стопки.

— Главное, чтобы их наши ребята матерным частушкам не научили, — задумчиво пожевал губу отец, спеша покинуть помещение. — А то в прошлый раз господин Марчелло в трубку рыдал, они же начисто итальянский забыли.

И кто-то еще удивляется, почему наш завод умеет такой огромный успех среди иностранных партнеров. У нас же самые лучшие вина, вся остальная продукция на высшем уровне, а прием такой, что налоговая служба больше всех любит к нам ездить с проверками. Они бы каждый месяц мотались, однако боятся спиться.

— Давай. Иди. Сейчас подойду, — махаю отцу рукой, стоит ему двинуться по длинному коридору к лифтам, а сам отвечаю на поступивший звонок. Номер высветившийся на экране греет душу, стоит мне только ответить, на том конце раздается довольный мурлыкающий женский голос:

«Амиран»

Полным именем меня зовут только три человека: отец, тетушка Джульетта, и Белла — владелица службы эскорт-услуг. Отец с тетей, когда я их довожу до точки кипения, а Изабелла, хотя подозреваю это вовсе не ее имя, просто из чувства прекрасного. Именно она сейчас страстно дышит мне в трубку, пока я двигаюсь к пожарному выходу в дальнем конце, выводящим на лестницу.

— Белла, полагаю, звонишь, чтобы меня порадовать? — хмыкаю, толкая дверь с прикрепленной на ней картой всех входов и выходов в случае чрезвычайной ситуации. Мимо проходит парочка инженеров в рабочей форме, здороваюсь на автомате, прижимая к себе телефон. В груди расцветает предвкушение сегодняшнего вечера в клубе — ведь контора Беллы предоставляет не только эскорт-услуги, но еще сопровождает каждый заказ интересной темой. Для остроты и услаждения богатых, которым скучно просто тратить деньги впустую.

«Естественно, дорогой. Тема сегодняшнего вечера «сладкое похищение», — вдохновенно шепчет она, отчего кровь закипает в жилах. Похищение, уже интереснее. Какая-то неизвестная мне красавица будет меня похищать? Необычно, остро, волнует и пробирает, оставляя простор для фантазии.

— Отлично, — выдаю, будучи уже на площадке седьмого этажа нашего административного здания, где заседает вся дирекция, в том числе и я на должности первого заместителя. Едва касаюсь ручки двери, не забываю уточнить привычно:

— Ты помнишь мои предпочтения?

«Огненно-рыжая девушка с длинными ногами. Конечно помню, Амир, у тебя одного такая слабость к медным оттенкам»

Не только у меня, это семейное.

— Прекрасно. Буду в клубе «Опал» сегодня в восемь. Надеюсь, ждать меня не заставят.

«Никогда»

В тот момент, пока я отключался, мечтая о прекрасном вечере в компании очередной рыжей гурии, где-то в моей судьбе произошел сдвиг. Чуяла моя почка, надо было дома сидеть. Лучше всего, с бокалом вина в компании финансовых отчетов, а не шататься по злачным местам. Вот не зря говорил отец, что голова у меня дурная, приключения себе сама находит. Точнее, валяться мне на голову. Говорил папа: женись, Амир. Не послушался.

Только бодро шагал прямо в сторону отцовского кабинета, раздавая всем улыбки и здороваясь с каждым, приметив небольшую делегацию маленьких японцев, сгруппировавшихся у приемной. Так хорошо начинался день, кто бы знал, как странно он закончится.

Глава 4

За сутки до похищения

Лиля

Где-то точно в мировой системе произошел сбой. Винтик вылетел, гайку там не докрутили. Короче, не знаю, что случилось, но я вляпалась по самую рыжую макушку в самое запутанное дело своей жизни. А началось все банально — с недопонимания.

Ровно в восемь вечера, разгуливая туда-сюда с битой наперевес, удерживая лямку рюкзака и шурша зимними штанишками на подтяжках, я уже ждала встречи всей своей жизни. Адреналин в крови бурлил больше, чем с момента моего первого свидания с Колей Ладужкиным в шестом классе, когда мы мороженное есть пошли, а я у него сигареты нашла. Мне было жутко любопытно, как журналист, все пыталась понять, отчего парень вечно за школой прячется и где пропадает на переменах.

В общем, больше он меня на свидания не звал. И вообще никто из парней нашего да параллельного класса не звал, не считая Амира Доронова, но он идиот, кто вообще с таким на свидание пойдет? У него рот не закрывается. В общем, не сложилось у меня с первой любовью. Со второй тоже пошел косяк — Емеля Козлов, оказавшийся тем еще козлом, изменил мне с одногруппницей, пока я делом была занята. Хорошо, подумаешь, немного подинамила. Все динамят, что сразу на сторону было бежать?

Жизнь моя — сплошная не романтика. Даже сейчас стою, разглядывая древние развалины времен великого СССР, вглядываясь в провалы пустующих окон, пытаясь вспомнить важную вещь…

Где вообще должна была встреча пройти?

И ведь на номер тот не дозвониться — отключен. Почему для конспирации надо обязательно выпадать из реальности? Эй, люди, мы не в старых временах, когда с балкона о встрече под левой рукой у тела Ленина в мавзолее договариваешься. Связь нужно держать постоянно. Вот если бы я сейчас бабуле не отзвонилась, получив очередное наставление на тему мужчин, она бы потом весь город на уши поставила и старые связи из КГБ подняла.

Повсюду какой-то строительный мусор, а за забором то и дело мелькает одинокий свет фонаря охранника. Здание собрались сносить еще года два назад, но то ли руки не дошли, то ли деньги опять не туда распилили. В общем, бывшее общежитие так и стоит, превратившись в местечко для тайных встреч всяких молодежных группировок, любовных парочек, жаждущих пощекотать нервы и меня. Той, кто тут на встречу собрался. Поэтому пригнувшись, стараюсь не попасть на свет фонарика, аккуратно пробираюсь к дыре в деревянном заборе — там, где пару досок местные хипстеры выломали, чтобы пробраться внутрь.