Глаза Петрины заблестели, когда лорд Роулок помог ей сесть на место кучера и она взяла в руки вожжи. Она знала, что сумеет справиться с лошадьми, и совершенно их не боялась.

Они отъехали от Стэвертон-Хауса и углубились в парк.

— А где мы встретимся с леди Лоули? — полюбопытствовала Петрина.

— Она выехала одновременно с нами, — ответил лорд Роулок, вынимая часы из жилетного кармана, — то есть в пять минут второго.

— А откуда?

— Из Портсмэн-сквер, а мы выехали из Тайберна. Мы поручились честью, что никто не выедет ни минутой раньше.

— А почему из разных мест?

— Потому что бега — это проверка не только выносливости лошади, но и изобретательности наездника, — объяснил Роулок. — Победит тот экипаж, который первым достигнет гостиницы «Плюмаж», — она совсем рядом с Большой северной дорогой, — но каждый поедет своим путем. — Он улыбнулся Петрине и пояснил: — Я разработал очень хитрый план и надеюсь, что с его помощью мы обставим леди Лоули.

Петрина легонько вздохнула. Было приятно узнать, что бега зависят не только от ее мастерства.

Еще дома, одеваясь, она вспомнила, что леди Лоули называют «главной погоняльщицей», и боялась, что не сможет сравниться в умении править лошадьми с женщиной, которая по крайней мере на пятнадцать лет ее старше и обладает гораздо большим опытом в обращении с лошадьми.

Но она была почти убеждена, что если ставки в забеге велики, то лорд Роулок приложит все силы, чтобы выиграть бега, и когда через минуту он сказал: «Можем начинать!» — Петрина почувствовала необыкновенное возбуждение при мысли о состязании.

Они тронулись с места. Он стал подсказывать, куда повернуть, и Петрина поняла, что он знает в Лондоне все ходы и выходы.

Она отдала должное его сообразительности: Роулок выбирал тихие улицы с особняками, где не было большого движения, и вскоре они выехали за город.

День был жаркий, но дул легкий, освежающий ветерок. Петрина предоставила лошадям самим выбрать аллюр и почувствовала, как ветерок заигрывает с колечками волос на ее раскрасневшихся щеках.

— Как восхитительно! — сказала она лорду Роулоку. — Интересно, намного нас опередилa миледи?

— Надеюсь, она не так хорошо знает дорогу к северу от Лондона, как я. И вообще можно считать, что мне повезло, когда по жребию выпал именно этот путь.

— Так вы бросали жребий, по какой дороге ехать?

Он кивнул:

— С самого начала все было устроено по принципу справедливости. Я даже согласился на небольшой гандикап: стартовать в парке, что давало миледи некоторое преимущество в расстоянии.

Петрина посерьезнела.

— Но ведь это означает, что она может оказаться намного впереди!

— Возможно, но мне кажется, что вам не стоит беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь, — ответила Петрина. — И мне нравятся ваши лошади.

— Хотел бы я, чтобы они были мои, — сказал он печально, — на самом деле их мне одолжил мой друг.

Петрина внезапно заподозрила, что этим другом является герцог Рэнлэг, но ей не хотелось задавать много вопросов.

Не было у нее и желания сообщать лорду Роулоку, что она была в Воксхолл-Гарденс, где случайно подслушала его разговор с герцогом.

Прошел час… Они все ехали, и Петрина стала с беспокойством вглядываться вдаль, ожидая увидеть силуэт леди Лоули.

Хотя мимо промчалось немало легких беговых колясок — всеми правили мужчины. Миледи не было и в помине.

Еще через час Петрина поняла, что они уже недалеко от цели, и спросила у Роулока:

— Предположим, что, приехав в «Плюмаж», мы застанем там леди Лоули. Вы много денег потеряете?

— Больше, чем мне по средствам.

— Как неприятно! — пробормотала Петрина.

— Но никто не правит лучше вас, — сказал лорд Роулок. — И не могу выразить, как я вам благодарен за помощь и понимание.

— Вы это выразите, когда мы выиграем, — сказала Петрина, — но я не могу отделаться от мысли, что леди Лоули нас опередила.

— Но с той же вероятностью она может и отставать, — ответил с улыбкой лорд Роулок.

— Да, шансы наши пятьдесят на пятьдесят.

Ей очень хотелось помочь ему выиграть, и она все время подстегивала лошадей, и следующие полчаса они мчались так быстро, что у нее захватывало дух. Никогда еще ей не приходилось править лошадьми на такой скорости!..

«Сам граф не смог бы ехать быстрее на паре лошадей», — подумала она.

Воспоминание о графе заставило ее сердце болезненно сжаться.

Она старалась не вспоминать, как он в ярости на нее кричал, как потемнели от гнева его глаза, какие слова он ей сказал. Петрина досадовала на себя, что так и не смогла объяснить ему причину своих поступков. Однако у нее было такое чувство, что он все равно не стал бы ее слушать.

— У вас обеспокоенный вид, — заметил лорд Роулок. — Позвольте мне сказать вам, Петрина, что даже если я проиграю, уже одно то, что я могу наслаждаться вашим обществом, окупит проигрыш до последнего пенни.

— Граф был бы очень недоволен, знай, где я сейчас нахожусь, — заметила Петрина.

— А он никогда об этом не узнает, так что о нем не беспокойтесь.

Но Петрина помнила, что ей надо успеть вернуться в Лондон до приезда графа, а они были в пути уже два с половиной часа.

— Сколько нам еще осталось ехать? — спросила она, тревожась.

— Чуть больше двух миль, — ответил Роулок, и Петрина почувствовала облегчение.

Наконец они подъехали к гостинице «Плюмаж», которая располагалась в чудесном старинном здании, в полумиле от главной проезжей дороги. При гостинице был большой двор, и, въехав туда на коляске, Петрина убедилась, что он пуст. Сердце ее забилось от радости.

— Мы первые! — воскликнула она.

— Да, кажется, — согласился лорд Роулок.

Он вышел из коляски и, когда слуга подбежал к лошадям, чтобы распрячь их, спросил:

— А коляска, которой правила леди, прибыла?

— Нет, сэр.

— Так, значит, наша взяла! — закричала Петрина. — Наша взяла! О, я так за вас рада, так счастлива!

— А я не могу выразить, как я вам благодарен! — Он взял руку Петрины и поцеловал.

Отдав приказание слуге отвести лошадей в стойла, как следует вычистить их и напоить, Роулок помог Петрине выбраться из коляски, и они направились к гостинице. Войдя в небольшой холл с низкими потолками, пересеченными массивными балками из корабельных мачт, они увидели хозяина, который поспешил к ним навстречу, кланяясь, готовый к услугам. Похоже, их появление произвело на него большое впечатление.

Горничная в чепчике провела Петрину наверх, в ее комнату, где стояла большая четырехугольная с высоким изголовьем кровать; полукруглое окно выходило в сад.

«Постояльцы гостиницы «Плюмаж», — подумала Петрина, — окружены всеми удобствами». Она сняла капор, вымыла руки, причесала гладко волосы и сошла вниз. Лорд Роулок ждал ее в маленькой гостиной. Он уже успел откупорить бутылку шампанского, объясняя, что должны же они отпраздновать победу!

— Но мы не будем ждать леди Лоули, — предупредил он и, вручив Петрине бокал с шампанским, поднял свой и сказал: — За здоровье самого искусного возничего и самой прекрасной дамы, моя любовь к которой безгранична!

Петрина покраснела и отвернулась.

— Вы не должны разговаривать со мной в таком тоне и о таких вещах. Вы же знаете, как рассердится граф.

— Но графа, по счастью, с нами нет, — ответил лорд Роулок. — И сейчас я чувствую себя самым счастливым и самым удачливым человеком на свете!

— Я так рада, что выиграла для вас этот заезд, — сказала Петрина. — Боюсь, однако, что леди Лоули это будет очень неприятно.

— О, она будет просто в ярости! — согласился лорд, и они засмеялись.

Он приказал подать еду. Петрина считала, что они должны дождаться своих противников, но она была так голодна, что Роулок с легкостью уговорил ее съесть несколько ломтиков холодной индейки и только что испеченного, прямо из духовки пирога.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал он, когда они поели. — Полагаю, вы захотите править и на обратном пути, а это довольно утомительно!

«Верно», — подумала Петрина и позволила усадить себя в большое, удобное кресло и подставить под ноги скамеечку. Откинувшись на подушки, она поняла, что смертельно устала и не прочь вздремнуть.

Возможно, подействовало шампанское, а может быть, это было следствием напряженной езды, да и про огорчения, вызванные разговором с графом, нельзя забыть.

Как бы то ни было, не успела она закрыть глаза, как тут же погрузилась в глубокий сон…


Когда Петрина проснулась, в маленькой комнате было очень тихо, и с минуту она не могла понять, где находится. А затем вдруг увидела лорда Роулока, сидевшего на подоконнике и глядевшего в сад.

— Боже мой, я заснула! — в смятении воскликнула Петрина.

— Но у вас были все основания, чтобы чувствовать себя уставшей, — ответил лорд ласковым тоном.

Он встал, подошел к креслу и посмотрел на девушку сверху вниз.

— А вы такая красивая, когда спите!..

Петрина приподнялась и поправила волосы.

— Вам следовало меня разбудить, — твердо ответила она. — Который час?

Лорд Роулок вытащил из нагрудного кармашка часы.

— Почти пять вечера.

Петрина от ужаса слегка вскрикнула.

— Пять часов? Тогда мы должны немедленно выехать в Лондон!

Она подумала, что не успеет добраться до дома прежде графа, и опять последуют неизбежные расспросы, и он снова рассердится на нее, на этот раз за то, что она нарушила его приказание и находилась в обществе лорда Роулока.

— Мы должны ехать! — твердо объявила она. — Но что с леди Лоули? Где она?

Лорд Роулок пожал плечами:

— Может, что-то случилось по дороге. А может быть, она не смогла найти гостиницу.

— Но это очень странно!

— Согласен, но, возможно, поняв, что проиграла, леди Лоули была слишком уязвлена и не захотела с нами встречаться?..

— Я немедленно должна ехать обратно! — решительно заявила Петрина, встав с кресла.

— Пойду прикажу, чтобы запрягали лошадей.

Лорд Роулок вышел, а Петрина быстро поднялась в свою комнату.

Она надела капор и, взглянув в зеркало, увидела встревоженный, беспокойный взгляд. Граф и так был на нее сердит, и усугублять его недовольство у нее не было ни малейшего желания. Теперь она бранила себя за глупость и ребячество, поддавшись которым, отправилась в поездку с лордом Роулоком. С этими мыслями Петрина спустилась по дубовой лестнице. Внизу ее ждал лорд Роулок. Взглянув на него, Петрина сразу поняла, что случилось нечто серьезное.

— В чем дело?

— Одна из лошадей потеряла подкову.

— О Господи! — вскричала Петрина.

— Да все в порядке, — сказал Роулок успокаивающе, — кузнец живет всего в четверти мили отсюда, и я немедленно послал за ним грума.

— Но это значит, что мы еще на какое-то время задержимся! — сказала Петрина, почти обезумев от волнения.

— Но что же делать!.. — ответил Роулок.

— Да, делать нечего, — согласилась Петрина. — Ах, ну почему вы не разбудили меня раньше?!

— Не сердитесь, Петрина, вы были так утомлены поездкой! Кроме того, я все время высматривал леди Лоули.

Его оправдания не показались Петрине достаточно убедительными, но винить по-настоящему она должна была только себя и поэтому промолчала.

— Пойду взгляну, не видно ли кузнеца. — И с этими словами лорд Роулок вышел.

Петрина взволнованно ходила по маленькой комнате. Она чувствовала, что должна срочно что-то предпринять, но что?

Через некоторое время вернулся лорд Роулок.

— Что слышно о кузнеце? — быстро спросила она.

Он покачал головой:

— Конюхи говорят, скоро будет.

— Мы могли бы нанять другую лошадь, — предложила Петрина.

— Вряд ли это возможно, — отвечал Роулок. — И даже если бы такая запасная лошадь и была, она вряд ли так же быстра на ходу, как наша пара.

— Да, конечно, — согласилась Петрина.

— Я все же пойду взгляну, нельзя ли чего-нибудь еще предпринять. — И лорд Роулок поспешно вышел.

На этот раз он отсутствовал так долго, что Петрина решила, будто он сам наблюдает, как подковывают лошадь. Но вот он, наконец, появился, и по его лицу Петрина поняла, что новости плохие.

— Грум, которого я посылал за кузнецом, вернулся с известием, что его нет дома, но родные ждут его с минуты на минуту и, как только он появится, сразу же направят его в гостиницу.

— Что же нам делать? — в отчаянии воскликнула Петрина.

— Будьте разумны, отнеситесь к этому спокойнее, Петрина, — отвечал лорд Роулок. — Это очень неприятное стечение обстоятельств, но мы не в силах что-либо изменить. Я хочу предложить вам отужинать, а как только лошадь подкуют, мы сразу же отправимся в Лондон.