— У меня есть свои руки!

— Ешь Мила, и не капризничай! Нам не пятнадцать лет, чтобы стесняться. Ешь и скажи, что тебе понравилось больше всего?

В этот момент мне стало интересно, насколько я должна была ему понравится, чтобы он кормил меня с ложки, как маленького ребенка? Этот жест, он был настолько интимным, что мне вновь стало не по себе. Я словно завороженная дурочка смотрела на то, как он рукой вытирает остатки рола с моих губ. Сердце гулко ударилось о грудную клетку, а его пальцы на мгновение застыли на моих губах. В этот момент я решила что у меня стенокардия, и я сейчас умру от инфаркта, потому что он сперва прикусил губу, присмотрелся и прищурился, а потом нагнулся и облизал палец, на котором остался кусочек сыра.

— Я старался, поэтому не смей проронить и крошку!

Я подняла брови в недоумении и наконец начала дышать.

— Это ты готовил?

— Да.

— Врешь!

— Почти…

— Мало того, что ненормальный, так ещё и лгун!

Он быстро пихнул мне в рот еще один рол, и неожиданно легко поцеловал в приоткрытые губы.

— Жуй и молчи, а то подавишься.

Я прожевала и сглотнула, словно комок, который застрял у меня посреди горла.

— Не делай так больше…

Он усмехнулся и просто ответил, как ни в чем не бывало.

— Я не стану спрашивать твоего разрешения, прости! Я такой, какой есть.

Что я могла ответить на подобную наглость? Многое. Что я ответила? Ничего! Мать его, я просто остолбенела, а все мои чувства от самоуверенности этого мужчины каким-то диким образом скрутились в моем животе в тугой узел.

Я взрослая девушка, ясно же, что подобное внимание к мне, вызовет если не симпатию к человеку проявившему его, то хотя бы злость.

Что случилось со мной? Адреналин и шок смешались в коктейль "Мамма Мия", который так любила Катя и хорошенько ударил мне в голову.

— Хватит пялится на меня, я не съедобный.

На этом я решила просто есть. К черту эти изощренные издевательства над серым веществом мозга, и гормональным фоном матки. Я даже думать не хочу сейчас об этом. Он итак заставил меня захотеть утопится в этом океане лишь бы со стыда не сгореть.

Оказывается есть тип мужчин у которых все просто! Пришел, показал, что он мужик, увез чуть ли не силком, и всё! Дело сделано, можно и не спрашивать жертву ее мнения.

Пока мы ели я даже не задумывалась о том, что по сути происходит. Всё было слишком странно. Как он нашел меня? Зачем? Что ему от меня нужно? Так много вопросов, и ни одного ответа на них.

Логичного объяснения поведению этого мужчины я найти не могла. Мне всегда казалось, что любая деталь, любой их поступок подвержен логике, хоть малейшему её проявлению.

Да и мои действия никак нельзя назвать здравыми. Скорее это шок и непонятная растеряность.

"Хорошо, что у тебя выходной… Поехали…" И всё! Это всё, что заставило меня сесть на его байк и просто уехать.

— Я всё хочу спросить, Джин.

Мы стояли у кромки воды, и босыми ногами я ощущала жар песка, в котором утопали мои ступни.

— Спрашивай…

Он обернулся в пол оборота и посмотрел прямо в глаза. Руки в карманах, на шее бандана, которой военные обычно прикрывают рот, чтобы не дышать пылью, волосы растрёпаны… И… Шрам… Небольшой шрам под левым глазом. Впервые я заметила его во время операции…

— Зачем? Что всё это значит?

Я хотела видеть его глаза. Хотела понять, какого чёрта, этот человек сделал меня предметом сплетен, просто свалившись на голову из неоткуда. Зачем так смотрел на меня? К чему этот флирт?

— У меня нет времени…

Он медленно провёл рукой вдоль моего плеча и взял за руку. От таких прикосновений, мне стало не по себе… Я чувствовала, что это неправильно… Во мне словно поселился страх снова обжечься, снова стать пустой.

— Как-то это всё слишком странно, Джин. Как-то комично.

Он скривился, словно от пощёчины. Хорошо! Это то что мне нужно. Я не верила, что простое общение, которое было между нами может заставить его совершать подобные поступки. Взять и перелететь через пол мира, чтобы просто поесть на берегу океана, во время того, как совсем рядом кто-то гибнет.

Но он меня удивил… Джин схватил меня за талию и резко притянул к себе.

— У меня нет времени, Мила. Я могу завтра погибнуть, могу умереть даже сегодня. Я не собираюсь тратить его на глупые объяснения собственных поступков женщине, что мне понравилась. У меня нет на это времени! Я живу сейчас, Мила! И прямо сейчас, я хочу быть с тобой!!!

Я уже не слышала ни шума волн, ни свиста ветра за спиной… Я слышала только собственные удары сердца, которое норовило выпрыгнуть из груди.

— Ты дрожишь… — его губы легко коснулись моих, произнося эти глупые слова.

Конечно я дрожала. Да что там! Я была готова свалиться на колени прямо здесь. Но он держал крепко и видимо действительно не собирался отпускать. Его рука водила по моей спине и сквозь ткань майки я ощущала насколько она горячая. Это было не просто поглаживание. Он словно сжимал мою кожу, силясь почувствовать ее на ощупь. Движение властного и уверенного мужчины. Он действительно не будет ничего спрашивать или объяснять. Джин не привык это делать, и я видела, что он слишком ценит время. Если он приехал сюда и провел со мной почти весь день, для него это непросто так. Это не игра!

Но мой страх не даст мне быть с этим человеком. Хоть он мне действительно понравился… Да что там! Я хотела этого мужчину… Но я никогда не могла делать подобные вещи столь легкомысленно. Будучи глупой дурочкой, я искала человека "на всю жизнь" и… Обожглась. Настолько сильно во мне горела обида, что я сейчас я сдерживала себя из последних сил.

— Это неправильно… — мой ответ вызвал лишь ухмылку на его лице и смешинки в глазах.

— Давай позволим себе наделать неправильных вещей…

Это было последнее, что он сказал прежде чем я ощутила, что опять могу быть желанной. Мягкие движения и дразнящие выдохи. Руки сплетаются на его шее и я пытаюсь привстать, чтобы быть ближе… Но это не нужно… Меня подхватывают так, словно я пушинка на ветру и кружат, пока из моего горла не вырывается смех прямо в его губы…

Стена, которую я возводила годами, не впуская никого в свое сердце упала. И в этот момент я знала, если меня обманут снова — это будет конец. Я не смогу больше спокойно жить. Я разобьюсь на осколки, которые он так бережно и ласково сейчас собирал своим теплом, своими губами и нежными, но крепкими объятьями. С каждым движением я собиралась, словно мозаика, и в момент, когда поцелуй стал значимым, глубоким и на грани дыхания, я стала целой.

Мы не можем быть одиноки… Одиночество это смерть для души. Мы построены так, что нам нужен человек любящий и охраняющий наше сердце. И в этот момент… Я начала учиться любить заново.

В лагере было немноголюдно, ведь на Вьетнам опускалась ночь. Это место… Теперь оно имеет для меня значение. Здесь мне было страшно… Здесь мне было больно… Здесь я стою у края и не знаю, не упаду ли вниз и разобьюсь.

Мотор байка заглох, и мы резко остановились посреди лагеря. Стояли сумерки, и скорее всего никто кроме охраны и не поймет кто приехал. Хотя это чушь! Завтра все будут только об этом языки чесать с самого утра, и пока я не умру со стыда.

— Стой!

Он схватил меня и застегнул на мне свою ветровку до самой шеи.

— Холодно, простынешь!

— А ты?

Но он лишь приложил палец к моим губам, а потом провел рукой по щеке, целуя.

— Меня уже ждут на аэродроме.

Я словно вынырнула из забвения. Ведь он и вправду прилетел сюда на один день. Ненормальный!

— Только не говори, что ты пользуешься служебным положением в личных интересах?

Он прижал меня сильнее и шепнул на ухо:

— Только никому не говори.

— Договорились…

Он замер и просто смотрел на меня.

— Мне нужно ехать.

— Я знаю…

— Я приеду…

— И это я знаю, потому что ты ненормальный!

Пыль, которую поднял мотоцикл ещё долго медленно садилась на мои чешки, пока я стояла в ступоре, и не верила в то, что натворила.

Я же совершенно ничего о нём не знаю!

Плевать! Я хочу жить как нормальная женщина! Почему из-за глупого страха я не могу самозабвенно целоваться, как школьница на берегу океана? Плевать! Всё к чёрту!

Я влетела в нашу с Катей палатку, и резко закрыла её на молнию.

— Ни хрена себе!!!

Катя медленно поднялась из-за стола, и сняла очки, раскрыв рот.

— Да ты светишься, как новогодняя ель, Милаш! Вы чем занимались?

— Катя! Налей мне, пока я ещё могу стоять на ногах!

— Милка… Что случилось?

— Доставай этот чертов спирт!

Катя быстро открыла шкафчик и с видом заправского алхимика состряпала нам по стопке водки. Я осушила мензурку до дна, и посмотрела на подругу словно обезумевшая:

— Это катастрофа…

— Да что такое? Он что делал с тобой, что ты как сумасшедшая себя ведёшь?

Я хохотнула, ибо спиртное уже ударило мне в голову.

— Свёл с ума… Но я боюсь, Катя.

В один миг наваждение и максимализм слетели с меня, и я посмотрела правде в глаза. Эти отношения станут чем-то очень трудным для меня… Это ощущение, оно всё еще давило меня. Всё поменяется… Что-то произойдет! Я знала это!

— Так! Ану-ка хватит! Выкинь эти мысли из головы! Просто не пускай его ближе, чем нужно, пока не поймешь что происходит. Тоже мне проблему нашла! Что изменилось то?

После этого вопроса в моей голове всплыл лишь один миг, когда я впервые увидела его глаза и его прощание со мной.

— Всё, Катя. Теперь изменилось всё!

Я обманывала сама себя, занималась самодурством целый месяц. Ведь меня никто не заставлял ухаживать за ним, когда он был ранен. И момент, когда я возвращала его к жизни там на скалистом берегу… И то как он раненый примчался нас спасать… Все это время я чувствовала тоже что и он! Поэтому и носила на шее его жетоны.

Поэтому я сегодня поехала с ним…

Глава 6. Джин

Вечер приносит много вопросов. Разных… Например, зачем жалеть о том, что уже не вернуть назад? Или почему это не произошло раньше? Или почему спустя пару десятков часов, я дико хочу опять сесть в самолёт и вернуться?

Я курил… Впервые за несколько лет я закурил, потому что не мог унять свой больной мозг. Видимо для этого мне нужен был никотин. Вероятно для того, чтобы опять полюбить свою жизнь мне нужен был наркотик.

Она стала моим наркотиком, чистым видом того, что вызвало стойкую эйфорию и зависимость. Один день… Один короткий промежуток моей жизни изменил всё.

Я хотел смотреть на неё, хотел прикасаться к ней постоянно, чтобы убедиться что она настоящая, что она не выдумка моего воображения, и я действительно встретил столь удивительную девушку на своем пути… Встретил на последнем выдохе, чтобы сойти с ума.

Мне кажется я и выжил только лишь для того, чтобы сейчас сидеть на каменных ступенях и улыбаться как дурак.

Я никогда не задумывался о том, почему нас привлекает именно определённая женщина. По сути, объяснить это словами невозможно. Проблема состоит в том, что это настолько тяжелый биохимический процесс, что лучше сразу напиться, чем попытаться разобраться в этом механизме.

Я ехал к ней чтобы просто поговорить. Мне необходимо было увидеть её. Я буквально всем телом чувствовал что это поможет мне преодолеть мои фобии и утолить внутренний интерес к этой женщине.

Я приехал… Посмотрел ей в глаза, и вся моя уверенность в необходимости разговоров отпала. Я хотел её… Черт возьми, она возбуждала каждую клетку моего организма настолько, что кожа на моих руках буквально зудела в желании прикоснуться к ней…

Это невероятное чувство… Биохимия, чтоб её! Меня возбуждало всё! Я даже не помню, чтобы когда-то вообще ощущал подобный зверский голод. Но!

Я не мог позволить себе так быстро утолить его. Уверен, что должен насладиться процессом, ведь если несколько поцелуев… Обычных простых поцелуев, которых у меня в жизни было сотни, приносили мне такую гамму эмоций..? То что будет дальше?

— Капитан Ван! Позвольте доложить…

— Я тебя умоляю… Давай завтра! А? Только не сейчас!

У меня перед глазами стояли её приоткрытые губы, и глаза которые заволокло пеленой. Я до сих пор чувствовал эту мягкость, которая била меня словно током. Вкус был такой, что я как дурак постоянно закусываю собственные губы. Сквозь нас словно килотонны электричества пронеслись. Я верно тронулся умом.