Клаудиа Кэрролл - Зачем нужен муж?

Конечно, тут я немного отступаю от общепринятых правил. Мы с Джеком никогда не ходили на свидания друг с другом. Мы даже не целовались. Но уговор есть уговор. Мы — запасной брачный вариант друг для друга. Он мне это напомнил на праздновании тридцатилетия. Я никогда этого не забуду. Было около пяти утра, когда нас вытряхнули из «Лилий Борделло», у всех голова шла кругом от выпитого за ночь. Кэролайн и Майк поймали такси, Джейми и Рэйчел, шатаясь, побрели в доки к ближайшему круглосуточному бару, а Джек, как джентльмен, проводил меня домой.

Ко всему прочему, мы, должно быть, сильно смахивали на влюбленную парочку; он даже снял пиджак и накинул его мне на плечи, когда я замерзла, словно возвращаясь с первого бала в вечернем платье.

— Спасибо, что пришел, — сказала я, беря его под руку. — Это был лучший подарок на день рожденья, о котором я могла мечтать.

— Спасибо и тебе. Я бы ни за что его не пропустил. Не могу поверить, что тебе уже тридцать лет. — Тут он драматически возвысил голос, как актер в викторианской мелодраме: — Еще пять лет, и ты станешь моей!

— Ты так говоришь, потому что сегодня без подружки.

— Вовсе нет. Мы заключили договор. Если мы оба останемся свободными до тридцати пяти, я, хочешь не хочешь, поведу тебя к алтарю.

Ладно. Когда я работала в отделе новостей и в сценарии не прописывался какой-нибудь сложный кусок, мой начальник всегда говорил: «Запиши в точности то, что хочешь сказать, словами зрителя, чтобы выразить смысл, а потом откомментируй и добавь все длинные телевизионные фразы, какие хочешь».

Правильно. Так и сделаем.

Полночь. Четыре бокала сансерре, переход от легкой степени опьянения к тяжелой. Какого хрена! Жизнь так коротка.

А вот и письмо, в котором я излагаю суть, в черновом варианте:

От: amelialockwood@eircom.net

Кому: jackkeating@hotmail.com

Тема: Слишком пространная, чтобы уместиться в окошке темы. Просто прочти…

Привет, Джек!

Ты, наверно, удивлен, что я тебе пишу. С нашей последней встречи еще и двух месяцев не прошло. Надеюсь, что в Бостоне у тебя все в порядке. Я и сама подумываю, и все Очаровательные девушки всегда мне советуют съездить к тебе на пару дней, побегать по магазинам, но на этот раз я действительно решилась. То есть съездить к тебе, а не бегать по магазинам.

У меня куча новостей, и все они плохие. Для наглядности я расположу их по порядку.

Помнишь ли ты душевное кораблекрушение под именем того, чье имя навсегда останется неизреченным? Да, проклятие Эмилии снова в действии. Он не только намерен жениться, но к тому же собирается со своей суженой стать моим ближайшим соседом по кварталу. Как говорит моя мама, нервы у меня ни к черту.

Меня перевели в самый гнусный на свете телесериал, ирландский ответ на «Дни нашей жизни», и велели его реанимировать и расширить аудиторию вдвое. Это все равно чго превратить эпизод из «Женщин-заключенных» в «Побег из „Шоушенка"». И раз уж мы заговорили о фильмах про тюрьму, абсолютно не понимаю, почему там в «Женщинах-заключенных» они все не сбежали. Елки-палки, все, что нужно было сделать, — это пнуть покрепче хилую декорацию. Ох, прости, я заговариваюсь… Как говорит моя мама, мозги всмятку.

Так вот, Кэролайн опять беременна, Джейми каждый вечер ходит на свидание с новым парнем, Рэйчел — это Рэйчел, а я сама по себе. Единственный мой поклонник — старенький дедушка, который мне малосимпатичен.

Джек, я вот о чем. Когда ты хронически одинок и романтически нелюбим, у тебя внутри что-то увядает. Я постепенно впадаю в отчаяние — боюсь, что так и не встречу своего единственного или как его там. В общем, по-моему, мне легче выиграть в «Евролото». Я хочу сказать, представляешь ли ты себе, как невероятно малы шансы? Например, я пойду в ночной клуб или бар, встречу там кого-нибудь, мне он понравится, буду надеяться, что и от моего вида его не тошнит, что он холост и не гей, что он захочет со мной встречаться, будет звонить, если пообещает звонить, будет приятным и положительным, не станет изменять и сделает мне предложение без всяких ультиматумов с моей стороны, которые так унизительны во многих смыслах…

Так что мне делать? Смириться с тем, что такова жизнь? Честное слово, Великий Космос благословил меня многими чудесными дарами, но только не тем, чего я так хочу больше всего на свете…

Или же я могу воскресить идею нашего договора. Я не хочу показаться нахальной и навязчивой, но мы оба одиноки в свои тридцать семь, хотя я уверена, что твоих подружек можно выстроить в ряд отсюда к тебе через Атлантический океан — помнишь, ты называл их «Ангелы Джека», а я предложила раздать им всем по футболке с этой надписью? Возможно, ты все еще думаешь, что это неплохая идея…

Мы могли бы, по крайней мере, обсудить это…

Ну пожалуйста…

Двенадцать сорок пять. Меня совсем сморило, я в полубессознательном состоянии отправляю письмо в черновики и собираюсь завалиться в постель, вскочить пораньше и на свежую голову переделать письмо Джеку в менее отчаянное, попрошайническое и удручающее. Хорошо, что оно уже набросано в общих чертах, его нужно только немного подредактировать. «Вставить что-нибудь бодрое и оптимистичное», — думаю я, сонно потирая глаза.

Например: «Привет, Джек! Ну как, если ты еще не женат, в следующий раз, как приедешь домой, почему бы нам с тобой не попытать счастья? Мы всегда об этом говорили, а сделать слабо? Ну что такого плохого может случиться?»

Только не так откровенно.

Ох ты блин, да тут надо штук семнадцать черновиков.

Я зеваю и потягиваюсь, потом шлепаю босиком в ванную смывать макияж, который и так уже к этому времени порядком смазан. Но, внезапно похолодев, останавливаюсь на полпути.

А в черновики ли я его отправила? Или как?!

Я бегу обратно в кабинет, опять включаю компьютер и проверяю почту.

В черновиках ничего нет.

Мне становится дурно…

Дрожащей рукой я навожу курсор на «Отправленные» — вот и оно, уже доставлено…

Прекрасно, меня сейчас стошнит…

В Бостоне еще только семь вечера…

И Джек Китинг читает мое письмо…

На следующее утро я по горло занята работой; даже в уборную будет некогда сходить, так что ничего не поделаешь.

Теперь нужно хотя бы ограничить нанесенный ущерб.

Выбора нет.

От: amelialockwood@eircom.net

Кому: jackkeating@hotmail.com

Тема: С меня бутылка извинений. Большая.

Кажется, я по ошибке послала тебе одно письмо, вчера, поздно ночью, после нескольких бокалов вина.

Пожалуйста, не обращай внимания. Это долго рассказывать. Я потом все объясню.

Прости, если напугала. Честное слово, это не нарочно.

Пока-пока-пока.

Ну все, все, думаю я по пути на работу. По крайней мере, я выиграю немного времени и, может быть, успею придумать какое-нибудь приемлемое объяснение.

Пока что мне пришли в голову три оправдания:

а) я приняла сильнодействующее лекарство;

б) я отправила это письмо на спор — или в шутку — или как провокацию;

в) скажу правду: я была пьяна, заскучала в одиночестве, что тут поделаешь…

По-моему, звучит убедительно.

Джейми. Мне нужен Джейми. Он выдающийся мастер извинений. Я ищу взглядом часы в машине. Ровно семь. Может быть, он еще не вернулся домой оттуда, где его носило с прошлой ночи, но это неважно, я перезвоню ему попозже. Он всегда просыпается к раннему полднику.

Я оставляю машину на стоянке и направляюсь в столовую за крайне необходимой сейчас чашкой крепкого кофе, прежде чем поплестись в кабинет и начать рабочий день как положено.

Я стояла у кассы и уже собиралась платить, как вдруг меня заставил вздрогнуть знакомый голос, доносящийся из-за спины:

— Вчерашняя серия вышла неплохо. Впервые мне захотелось досмотреть эпизод «Кельтских тигров» до конца.

Филип Берк, с полной тарелкой поджаренного бекона и сосисок на подносе и горкой тостов на другой тарелке.

Отличное начало рабочего дня, то, что нужно. Благодарю тебя, о Великий Космос.

— Здравствуйте, Филип, как поживаете? — спрашиваю я, стараясь говорить бодро и непринужденно.

Страшная пауза.

— Вижу, что вы не на диете.

Что это я говорю главе телестудии?

— Не то чтобы вы нуждались в диетах… я вовсе не это хотела сказать. Вы очень… (очень — что?) э-э… элегантны. Как Давид работы Микеланджело, если бы он питался по Аткинсу (имеется в виду безутлеводная диета, разрешающая мясную и жирную пищу без ограничений).

Эмилия, заткнись. Заткнись и беги отсюда, пока это возможно.

К счастью, Берк пропускает мимо ушей мою болтовню, но вообще-то я сама виновата. Почему я всегда забываю, что этот человек не тратит время на любезности?

— Очень хороший сценарий, — говорит он, рассчитываясь с кассиром. — Отличный. Да и игра не самая плохая. Никаких затяжных пауз и вздохов перед каждым переключением сюжета или прямых взглядов в камеру, что, конечно, явная перемена к лучшему.

Я плачу за кофе.

— Спасибо, я рада, что вы так думаете.

Я оглядываюсь на шефа, но это не помогает. С ним никогда нельзя быть уверенной, что разговор закончен.

Я решаю, что все-таки пора заканчивать, и отхожу:

— Что ж, желаю приятно провести день, Филип.

— Да, вот еще что. Знайте, что я вас хвалю в последний раз. Я не включаю одобрения в обратную связь. Если сериал пойдет хорошо, вы от меня ничего не услышите. Но предупреждаю вас, что если я не буду им доволен, то сразу доведу это до вашего сведения.

Я даже не пытаюсь ответить, ухожу сразу.

Невообразимо. Невероятный человек. Не абсолютный психопат, но до этого ему недалеко…

Я посылаю Джейми эс-эм-эску: «Позвони мне сразу, как встанешь на ноги. Наломала дров, что конечно для меня характерно, но ужасно. Мне нужна твоя помощь. Срочно».

Через некоторое время, когда я уже приветствую новичка в коллективе в актерской раздевалке, Джейми присылает ответ: «Я на работе, едва ли спущусь на грешную землю раньше вечера. Позвони мне, когда сможешь. Ты в порядке? Принести водку? Кстати, вчера в «драконе» встретил неформала. Он — мистер альтернативная Ирландия. Без шуток».

— Простите, я должна возвращаться в офис, — извиняюсь я перед Сэди Смит, которую только что выбрали по кастингу в матери Божьей Кары О'Киф. Теперь она миссис Даффи, новая героиня сериала.

Вот бедняга, она первый день в студии и нервничает, как школьница на экзамене. Она очень уважаемая театральная актриса, но совсем незнакома с телевидением и вся бледная от волнения.

Я ласково улыбаюсь ей и пожимаю руку:

— Вы будете великолепны, Сэди, тут абсолютно не о чем беспокоиться. На прослушивании вы замечательно себя показали, и нам очень повезло, что мы заполучили вас в сериал. Я уверена, вы прекрасно справитесь с ролью. Покажите им всем кузькину мать.

— Спасибо, Эмилия, — она крепко держится за мою руку.

— И помните: если у вас будут проблемы, просто приходите ко мне в любое время.

— Ого. Давно со мной так мило не разговаривали на работе, — смеется она.

Хотела бы я сказать то же самое, думаю я про себя, так как прославленная грубость Филипа Берка не выходит у меня из головы. Поразительно, как он умудрился продвинуться по служебной лестнице с такими манерами…

Я звоню Джейми, из предосторожности уединившись в зале для совещаний (который практически превратился в мой кабинет), чтобы изложить все подробно.

— Эх, Эмилия, — печально произносит он. — Где твой самоконтроль? Неужели я ничему тебя не научил?

— Я-то думала, что ты скажешь что-нибудь вроде: «Ничего, проблема ясна, теперь посмотрим, как с ней можно разобраться. Не изводи себя, Эмилия, это вовсе не так плохо, как тебе кажется».

— Не буду врать, это даже хуже. Сказать нормальному, обычному мужчине, что ты одинока и в панике, и напомнить ему о договоре пятнадцатилетней давности, чтобы выйти за него замуж, — это уже достаточно плохо, но сказать такое Джеку Китингу?! Нам повезет, если он не побежит с воплями до канадской границы. Он, наверно, сразу сменит фамилию, на тот случай, если ты бросишься за ним в погоню на самолете в наряде от Веры Вонг с букетом в руке.

— Ну здрасте, спасибо за помощь. Тебе стоит пойти в специалисты по связям с общественностью.

— Не злись. Я не виноват, что ты нарушила сразу три мои золотые заповеди. Не словоблудствуй, не звони по телефону в пьяном виде и никогда и ни за что не пей, находясь в сети.

— Джейми, эти золотые заповеди не твои. Ты всегда звонишь кому попало, когда выпьешь. В последний раз, когда мы вместе развлекались в городе, ты выпил пять коктейлей «Маргарита», а потом сделал звонок своему агенту, который нельзя назвать другим словом, кроме как «оскорбительный».