Под конец совещания Штерн поздравляет нас с успешным завершением отчетного периода и дарит по бутылке дорогого шампанского. Я будто попала в сказку: с моим мнением считаются, я важна, и мне дарит подарки сам генеральный директор! Разумовская, ты, видимо, была хорошей девочкой в этом году и Дед Мороз поздравил тебя раньше.

Когда выхожу с совещания, кабинет маркетинга уже наполовину пуст. Время два, а значит те, кто закрыл все задачи на сегодня, уже ретировались в сторону дома. Пора и мне отчаливать. Я записалась на укладку на четыре, к этому времени надо успеть подготовить свой невообразимо откровенный наряд и накраситься.

Радостное предвкушение от праздника разгорается все сильнее. Корпоратив пройдет в снятом двухэтажном лофте на севере Москвы, в котором нам обещана живая музыка, шоу-программа, ведущий, шикарный стол, фотобудка и, конечно, конкурс на лучший костюм.

После салона долго смотрю на свое отражение в зеркале. С прической, где крупные локоны забраны вверх и скреплены композицией из цветов, ярким макияжем и большими серьгами-кольцами, я выгляжу бомбезно! Ярко алая помада, под цвет шортиков, на которых держится юбка воланами, очень эффектно сочетается с рыжими волосами. Чего уж говорить о наряде. Кто-то будет сраже-е-ен…

Нижнюю часть наряда решаю сразу не надевать, чтобы не мести московскую грязь подолом и натягиваю любимые джинсы-скини под убийственно короткий белый топ. Мне кажется, или я реально похудела? А может, просто привыкла, наконец, к своему отражению?

В любом случае, улыбка не покидает моего лица, пока я еду в такси до места назначения.

Когда передо мной распахивается дверь, я оказываюсь в мире дерева, металла и чертовых перьев. Точно, я была права — стриптизерши на карнавале.

Отдел маркетинга видно издалека. Полуголые девицы шастают от раздевалки к, собственно, банкетному залу. С них осыпаются блестки, искусственные фрукты и злополучные перья. Чего стоит только Кононова в наряде, состоящем из сплошных ниточек! Остальные отделы за этим праздником наготы и не разглядеть. Хотя вот, вижу парочку дамочек из финансового, одетые в стильные красные платья. Испания. Им досталась лучшая из стран! Чуть поодаль ещё вижу явную Грецию…это продажникам подфартило, дальше Япония — юристы, Шотландия досталась — и я считаю, по заслугам, — айтишникам, сервисники — Мексика, недалеко от нас ушли по нелепости, а вот весь отдел по работе с персоналом, бэк-офис и руководство — Индия.

Когда вижу Штерна в длинном платье поверх шаровар, тихо трясусь от смеха. Хорошо, что у нас в отделе нет мужчин, иначе они бы просто затмили генерального директора. Но нет, его, в ярко красном шервани и тюрбаном на лбу не переплюнул никто. Он озирается по сторонам, видимо сам шокированный тем, во что вылилась такая забавная идея со странами мира и в ужасе ожидающий свою дочь в таком же развратном виде.

Кстати, а где Оля? Выискиваю глазами подругу, надеясь на ее неоценимую помощь в переодевании в узкой туалетной кабинке, но она, видимо, еще не пришла. Натыкаюсь глазами на Ромашкину, скромно сжимающую пакет с вещами и не решающуюся переодеваться при всех, и иду к ней.

— Машунь, пошли. — Хватаю ее за руку и скрываюсь вместе с ней в дамской комнате.

— Я не уверена, что хочу в этом участвовать. — Лепечет она.

— Маш, ну ты чего? Все в одинаковом положении же! Давай, переодевайся, тебе помочь с чем-нибудь? А то мне надо будет, чтоб ты подол подержала.

— Давай ты первая, — предлагает она.

— Окей. — Я снимаю пуховик, джинсы и выуживаю из сумки свою феерическую конструкцию. Вижу как у Машки округляются глаза, когда я ее натягиваю.

— Ты такая…эффектная, Инн! — не скупится она на комплимент.

— Спасибо, Ромашка, — ласково отзываюсь я. — Давай свой костюм.

Она нерешительно достает несколько обрезков ярко зелёной цвета и, отвернувшись, натягивает их на себя. Короткая пышная юбочка, целиком состоящая из перьев, едва доходит до середины бедра, а лиф, не уступающий по оперению, выгодно увеличивает ее достоинства. Следом идёт корона, из которой веером торчит что? Правильно! Перья. Очень концептуальный у мышки вышел наряд, и такая она в нем куколка — глаз не отвести.

— Машка, где ж ты прятала все это? — очерчиваю ее силуэт руками.

— Да я танцами в юности занималась, вот остался костюм… — она смущенно опускает взгляд в пол.

— Да я не о костюме! Ладно, Ромашкина, голову вверх и пошли веселиться!

Когда мы заходим, нет, вплываем в банкетный зал, не так, чтобы на нас все смотрели, конечно, но пару свернутых голов мы замечаем. Ведущий вечера радостно встречает нас, отвешивая, как я думаю, стандартный комплимент и информирует: бар и несколько комнат отдыха находятся на втором ярусе лофта. Комнаты отдыха, серьезно? Столы с закусками, сцена и танцпол перед нами.

— Занимайте место со своим отделом, дамы. Подсказать направление? — подмигивает он.

— Их трудно не заметить, — вздыхает Машка.

— Ты иди, я сейчас.

Оглядываю присутствующих за столами коллег в поисках того самого, невыносимого скота и неимоверного красавца. Не знаю, что сделаю, когда увижу его: влеплю знатную пощечину за все, что он творит, особенно ёжика, или вопьюсь в губы, уже не отпуская. Улыбнусь или нахмурюсь? Рассмеюсь или заплачу? Кажется, я балансирую тонкой грани между двумя диаметрально противоположными чувствами, и только Хромов укажет мне верный путь.

Но сканирование финансового отдела ни к чему не приводят. Множество женщин в одинаково красных платьях и мужчин в классических костюмах, не больше. Подхватываю юбку и устремляюсь на верх к бару. Не удивлюсь, если застану скота там, уже вливающим в себя порцию горячительного. От этих мыслей становится неприятно, потому что повторения истории трехмесячной давности мне совсем не хочется. Но скота и там нет.

Зато я замечаю свою подружку и в совсем, как мне кажется, не надлежащем виде.

— Летунова, мать твою, почему ты в сари?! — без приветствия нападаю я.

— Инна! — улыбается она. — Ты потрясающе выглядишь!

— Не уходи от темы! Ты же относишься к маркетингу, почему я не вижу три тысячи блесток и голое тело?

— Да я хотела, правда, но Марк был категорически против. Сказал, что либо я заворачиваюсь в три слоя ткани, либо он запрет меня дома. А он может, — снова краснеет подруга, отчего я начинаю подозревать, что ей бы такое заточение даже понравилось.

— Ох, так не честно! — смеюсь я. — Ты нереально хороша, и даже не даёшь другим шанса!

И я не вру ни секунды. Оля одета в ярко-голубое сари, космическим образом подходящее к ее цвету глаз, а голову украшает диковинная подвеска, спускающаяся по линии пробора ко лбу. Черт, она дико хороша.

— О, а вот и Джульетта! — появляется откуда-то Марк с красным пятном на носу, которое, видно, тщательно пытались замаскировать. — А где твой Ромео? Не объявился ещё?

— Нет, — оглядываюсь вниз на первый этаж, но там по-прежнему нет ни одной блондинистой шевелюры. — Слышно о нем что-нибудь? — заглядываю я в глаза подруге.

— О, ещё как! — восклицает Марк, на что получает тычок локтем от жены.

— Что? — не понимаю я.

— Он вчера заявился к нам. — Говорит подруга. — Хотел продолжить то, что начал.

— В каком смысле? — до меня не доходит.

— Был уверен, что у вас с Марком роман… — улыбается Оля. И чего улыбается, спрашивается?

— Вот дебил! — шиплю я. — И что? Чем все кончилось?

— Уехал домой протрезвевший и, думаю, просветленный. Но на работе сегодня опять не появился. — Замечает его друг.

— Блин, вот придурок.

Может вообще сегодня не явится. И как тогда… Резко появившаяся тяжесть в грудной клетке тянет меня в бар. Еще до начала официальной части я успеваю выпить два бокала шампанского на голодный желудок и окружающее пространство становится ярче и радостнее.

Да начнется веселье!

Глава 31. На круги своя

Илья.

Это был напряженный день.

С утра пришлось вызвать клининговую компанию, которая заломила двойной тариф за срочный вызов, чтобы убрать вездесущий беспорядок учиненный вследствие пьяного неадеквата. Если все сложится, сегодня я вернусь не один, и хотелось бы избежать лишних травм, вызванных осколками в самых неприличных местах.

Дальше как следует заморочился с новогодним букетом, который мне собирали из мандарин, елочных веток и корицы добрый час. Не могу представить банальный букет для своей необычной Мандаринки.

Но самое важное — и самое сложное — было подговорить нескольких коллег устроить флешмоб в разгар праздника. Не все решились на это добровольно, уж больно рискованно, если генеральному такая инициатива не понравится, но на то я и глава финансового отдела, чтобы знать, чем шантажировать, даже если никогда не собираюсь приступить эту черту.

С костюмом все было гораздо проще — черный классический смокинг есть, красный кушак, в комплекте с бабочкой в тон, давно приобретен. Вообще, идея стран мира для корпоратива показалась мне сначала скучноватой, но ровно до того момента, как я узнал, что маркетингу досталась Бразилия. Ведь это, без преувеличения, моя любимая страна! Какие там карнавалы, какие там женщины…Собственно, этими двумя фактами мои знания об этой стране и ограничиваются, но место, где фигуристые женщины, не стесняясь, подчёркивают свои достоинства минимумом одежды, просто не может быть плохим! Вот женюсь на Мандаринке и укатим с ней в свадебное путешествие в Бразилию, как раз к карнавалу!

В мечтах о рыжей, чьи достоинства я смогу оценить уже сегодня с близкого расстояния, остаток дня проходит незаметно. Я все гадаю, что же наденет проказница! Но, чтобы это ни было, уверен, она затмит всех.

Когда добираюсь до лофта, который сняли для торжества, корпоратив уже находится в самом разгаре. В центре зала отплясывают заметно повеселевшие коллеги под модный трек. Часть гостей, в большинстве своем бедные айтишники, попавшие с Шотландией в неудобное положение, сидят за столами и пялятся в гаджеты, изредка прерываясь на бравые тосты. Блин, ребята, вы что ослепли и не видите полуголых девиц из маркетинга, готовых сегодня на все? Часть народа вижу на втором ярусе в открытом баре, среди которых сразу высматриваю Летунова с женой, потягивающих вино. Но Мандаринки нигде нет.

Бегу по дизайнерской лестнице к бару, чтобы с пролета лучше рассмотреть танцпол и среди всех этих блесток и ярких пятен увидеть ту самую, ради которой…

Приветствую друга рукопожатием, Олю кивком головы. И спрашиваю с дурацкой улыбкой:

— Где Мандаринка?

Оля кивает головой на танцпол, пытаясь скрыть усмешку от моего нелепого влюбленного вида. Я всматриваюсь в толпу и вижу ее.

Сердце стучит как заведенное, отдаваясь набатом в ушах. Богиня, нимфа, бестия вернулась. Те образы в алом платье, нежно лелеемые мной все это время, теперь нагло отодвинуты в темный уголок подсознания. Потому что то, что я вижу сейчас — запомню до конца своей жизни. Умопомрачительно красивая, фантастически гибкая, изумительно лучезарная, она покоряет танцпол. На фоне остальных девушек, не постеснявшихся выставить все, что у них имеется на обозрение коллег, Мандаринка одета скромно, но в тоже время так, что мне хочется немедленно прикрыть ее своим пиджаком от посторонних глаз.

Оголенные плечи, небольшая полоска кожи на животе и идеальные ноги вызывают больше неприличных фантазий, чем если бы она оголила грудь. Красная помада на ее пухлых губах вызывает немедленный прилив настроения туда, куда не должно в приличном обществе. Я не могу отвести взгляд от ее плавных движений в такт музыке и полуулыбки на губах. Я хочу запомнить каждую деталь в ней, чтобы потом я мог в любое время достать их из недр своей памяти и оживить серые будни.

— Мандаринка, — просто выдыхаю я с воздухом, шепчу, но она словно слышит, чувствует мое присутствие, и поднимает свои глаза вверх.

Наши взгляды скрещиваются, и я жду ее реакции, секунду, две, десять… Тело сковывает от напряжения, в горле комок нервов, грозящий перерасти в болезненный хохот, но я улыбаюсь, и она улыбается мне в ответ. Я начинаю спуск с лестницы, не отрывая от нее глаз, она двигается в такт мелодии, что только что сменилась и следит за каждым моим шагом, сделанным в ее направлении. Как в дурацких фильмах, люди вокруг словно растворяются и вот есть только я, она, и слова песни, странной настолько же, как и наши с Мандаринкой отношения. Проникают мне в голову, связываются с моими собственными мыслями и вот я уже:

"Ведь мы с тобою дружим, а может быть и любим

Я до конца не знаю, тебя не понимаю

Когда я обнимаю — я чувствую, страдаю

И с этим засыпаю, и очень часто с краю

И между нами вьюга — пришла из ниоткуда

Ведь я такой хороший, поэтому не брошу