А Генриетта?

Проклятие!

Почему он о ней не подумал? Обо всем, что ни сообщали Майлзу, тотчас узнавала и Генриетта. А она, мечтая уничтожить бессмысленную, на ее взгляд, пропасть между Джеффом и его женой… Одержимость Генриетты была способна заставить Париж времен террора показаться мирным и тихим. Ну, если не принимать в расчет того, что и в затишье гильотинировали.

— О Боже! — В раздумья Джеффа врезался звенящий голосок Джейн. — Лорд Пинчингдейл, по-моему, я уронила веер. Будьте так любезны, поднимите его.

Джефф опустился на колено и протянул веер Джейн с галантностью, что напомнила о сэре Уолтере Рэйли.

— У нас неприятности. Весьма серьезные.

— У нас? — потрескивающим голосом спросила мисс Гвен, обращая на Джеффа пронзительный взгляд.

— Да, — ответил Джефф, стараясь не вздрагивать от игривых шлепков веером по голове. Страшило его отнюдь не сотрясение мозга.

— Только не пытайтесь обременять нас личными неприятностями.

Джейн жестом попросила мисс Гвен замолчать.

— В чем дело, Джеффри?

— Ни в чем, — охрипшим голосом сказал Джефф, выпрямляясь и хватаясь за спинку кресла, чтобы стоять ровно. Он чувствовал себя почти так, как когда впервые в жизни перебрал бренди — из фляжки, которую они с Ричардом и Майлзом в Итоне тайно пронесли и спрятали от старшего воспитателя в неотапливаемом заднем коридоре. Тогда вот так же что-то заколыхалось в желудке, к горлу подступила тошнота и показалось, что мир теперь совсем не тот, что прежде. — Ни в чем, а в ком.

— Она про то и спрашивает. — Мисс Гвен нетерпеливо закрутила в руках зонтик, — Не будемте же терять время на глупые уточнения. Кого вы там увидели, лорд Пинчингдейл?

— Свою… — Джефф запнулся. Как он мог объявить о присутствии жены, про которую в Дублине еще не знали, если, согласно их плану, он до конца операции должен был притворяться холостяком?

— Говорите же! У нас не так много времени.

Джефф повернулся к толпе спиной, радуясь, что они выбрали место у стены, а не у окна.

— Свою жену.

Даже мисс Гвен онемела от изумления.

Увы, ненадолго.

— Зачем вам понадобилось обзаводиться женой при нынешних обстоятельствах? — требовательно спросила она.

— От меня мало что зависело, — сухо сказал Джефф.

— А-а, ну конечно. — Мисс Гвен презрительно фыркнула. — Сглупили по молодости? Обручились из-за будущего ребенка?

— Нет нужды вдаваться в подробности, — заявила Джейн, заставляя мисс Гвен умолкнуть. — Подумаем о деле. Как, по-вашему, она поступит? Устроит сцену?

Джефф снова взглянул на кружок женщин, стоявших у грубой покрытой красным лаком подделки под китайский шкаф-бюро. Летти смотрела в пол и хмурилась, что могло означать: она заметила мужа. Или же его и Джейн. Но разговаривать, с ним Летти как будто не намеревалась. Во всяком случае, пока.

— Не знаю. Не думаю.

При мысли о том, что более конкретного ответа он дать не может, Джеффа пробрала злость. Что ему было известно о супруге? Ничего. Лишь то, что она вечно появляется там, куда никто ее не приглашал.

Джейн кивнула, не требуя уточнений.

— Если все же устроит скандал, попробуем выкрутиться.

— Я подумаю, как нам быть, — сурово произнес Джефф. В голову пришло сразу несколько идей, прежде всего — посадить жену на первое же судно и отправить назад в Англию.

Джейн с прищуром взглянула на обманчиво невинный профиль Летти:

— А правду не желаете ей открыть? Не доверяете?

Джефф ответил кратко и с убеждением:

— Нет.

— Хм-м… — удивилась Джейн.

Джефф не услышал, что она сказала. Его внимание переключилось на нечто совсем иное. Вернее, совсем на иного человека. Только что явившийся гость присоединился к кружку, в котором стояла жена, и отвесил поклон, достойный Версаля — не Кафф-стрит.

— Только этого недоставало, — пробормотал Джефф.

— Похоже, она теперь увлечется беседой, — заметила Джейн.

Джефф резко повернулся и с опозданием бросил на нее сладострастный взгляд.

— Я совсем забыл: вы какое-то время не были в Лондоне, верно?

Мисс Гвен фыркнула.

— Мы работали в других местах. — В ее тоне так и звучало: «В отличие от тех, «то растрачивает жизнь впустую».

— В прошлом месяце, — сдержанно начал Джефф, продолжая краем глаза наблюдать за кружком жены, — Майлз попросил меня собрать сведения о некоем лорде Воне. Он прожил десять лет в Европе, а недавно вернулся в Лондон. Майлз предположил, что это и есть Черный Тюльпан.

— И ошибся, — вставила мисс Гвен, выражая высокомерным взглядом, какого она мнения о шпионских способностях Майлза.

— И ошибся, — подтвердил Джефф. — Но речь не о том. Лорд Вон оказался весьма подозрительной личностью. По словам Майлза, в ходе недавних событий Вон признался, что прежде имел связь с маркизой. Связь, — поспешил прибавить он, пока блеск в глазах мисс Гвен не выразился в словах, — романтического характера.

— И?.. — Мисс Гвен указала острием зонтика на кисточки сапог Джеффа.

— Майлз и Генриетта поручили лорду Вону взять маркизу на себя. — Джефф взглянул в глаза Джейн — внимательные и спокойные за разворотом веера. — Через час она исчезла из Лондона.

— С согласия лорда Вона? — спросила Джейн.

— Неизвестно. — Губы Джеффа искривила полуулыбка. — Он, разумеется, утверждает, что нет.

— С какой стати вы об этом рассказываете? — потребовала мисс Гвен. — Боитесь, как бы мы не заскучали?

— Это, — произнес Джефф, глядя на человека, с почтением склонившего голову перед непредсказуемой леди Пинчингдейл, — и есть лорд Вон.

Глава 10

— Лорд Вон!

Миссис Лейнерган простерла руки, покрытые шалью, в сторону человека, что стоял в нескольких ярдах. Гость, не тронутый вскриком хозяйки, продолжал рассматривать собравшееся общество, умудряясь молча выражать свое презрение ко всем до единого.

Совершенно позабыв о пристойности, миссис Лейнерган пропела, как не позволила бы себе даже мать Летти:

— Лорд Во-о-он!

С выражением крайнего недовольства гость повернулся на каблуках башмаков с серебряными пряжками и посмотрел в монокль туда, откуда столь неприлично кричали. Лорд Вон предпочитал оставаться в тени и был приверженцем темных вечерних костюмов, что смотрелись блестяще на Браммеле, а лорду Вону придавали таинственности. Его сегодняшний мрачный вид оживляли лишь едва приметные серебряные нити в материи, из которой был пошит сюртук, да отделка воротника и манжет, что подчеркивало проседь в черных волосах на висках. Черно-белую одежду дополнял единственный рубин на искусно повязанном галстуке, неярко горевший, точно пламя в сердце драконовой пещеры.

— А-а, — протянул лорд Вон, разжимая длинные изящные пальцы, которыми придерживал монокль. — Наша драгоценная хозяйка.

Лорд Вон повернулся — серебряные пряжки блеснули — и развел руками, выражая почтение, отдававшее насмешкой.

Миссис Лейнерган принялась строить глазки.

— Ах, лорд Вон! Какой же вы галантный!

— Можно ли быть иным с дамой, собравшей у себя столь… занятное общество? — Взгляд лорда Вона переместился на громко певшую девицу за фортепьяно, скользнул на хмельных офицеров, споривших о том, чья лошадь резвее, и остановился на цветах, что украшали черные локоны Эмили.

Летти покраснела бы со стыда за беспардонную хозяйку, однако волновалась сейчас совсем о другом. Не желая привлекать к себе внимания, она бочком отошла чуть в сторону, прочь от яркого света, молясь про себя; чтобы лорд Вон не увязал вдову миссис Олсдейл с мисс Летицией Олсуорси, девицей, что с большой неохотой только начала выезжать в свет.

Она надеялась, что он ее не узнает — большинство мужчин лезли из кожи вон, дабы заполучить возможность поухаживать за Мэри, младшую же сестру почти не замечали. Однако, взглянув на монокль лорда Вона, Летти отчего-то почувствовала себя неуютно. Вообще-то он отдавал предпочтение леди Генриетте Селвик, тем не менее пять или шесть раз танцевал с Мэри, а та, в свою очередь, пускала в ход какие только могла женские хитрости, пытаясь заставить лорда Вона решиться на более серьезное, чем танец, предложение. Титул графа выше виконта, и тем более ценен граф, у которого, если верить слухам, редчайшие и Англии фамильные драгоценности и имение больше, чем Чатсуорт.

Очевидно, об имении знала и миссис Лейнерган. Или по крайней мере о личном прогулочном судне. С воодушевлением свахи в глазах она взяла Эмили под руку:

— Милорд, познакомьтесь: мисс Эмили Гилкрист. Только что приехала, получив образование в Англии.

— О!

— А это, — произнесла миссис Лейнерган, беря Летти за руку и притягивая к себе, точно овчарку к особенно упрямой овце, — миссис Олсдейл.

Лорд Вон перевел на лицо Летти внимательные глаза с нависшими веками, будто стараясь запомнить точное расположение ее веснушек.

— Миссис Олсдейл? — учтиво переспросил он, делая ударение на последний слог, отчего Летти охватило желание спрятаться в китайский шкаф и не высовываться оттуда до конца праздника.

Пока миссис Лейнерган представляла лорду Эмили, следовало незаметно ускользнуть. Но куда? Негодяй муж не очень-то обрадовался бы, увидев, что жена здесь и разгуливает по гостиной одна. При этой мысли Летти тряхнула рыжими волосами и лукаво улыбнулась лорду Вону:

— Верно, милорд.

— Удивительно, что в дублинской гостиной видишь столько знакомых лиц.

— Знакомых? — спросила Летти, не переставая улыбаться и раздумывая, не слишком ли будет подозрительно, если она спрячется за спиной Эмили. Но Эмили, увы, уже уплыла прочь — искать джентльменов помоложе. — Я не встретила ни одного.

— Готов поклясться, что мы с вами уже виделись, и не так давно. В Лондоне.

— Правда? — Взяв пример с мисс Фейрли, Летти глуповато хихикнула. — Боюсь, мне не вспомнить.

— А я помню. — Светская улыбочка лорда Вона сказала убедительнее всяких слов: «И не пытайтесь возражать». Он жестом обвел траурное платье собеседницы: — Тогда вы выглядели не столь печально.

— Жизнь переменилась.

— Я так и подумал. Вышли замуж и овдовели всего за… неделю-другую? И как вы все успеваете, миссис Олсдейл?

— Это случилось столь внезапно, — с беспомощным видом объяснила Летти.

— Многие светские дамы с удовольствием обучились бы вашим трюкам.

— Посоветуйте им использовать яд, — сказала Летти.

Брови лорда Вона подпрыгнули.

— Не надейтесь, что я предложу вам спрятаться за моим именем.

— Будьте покойны, милорд, на мой вкус вы слишком настоящий. — «Буду прикидываться, что мужа у меня вообще не было, — решила Летти, — а то и впрямь подумает, будто я от него избавилась».

Лорд Вон почтительно наклонил голову:

— Как видно, вы весьма находчивая молодая дама.

— Такая, какой велит быть жизнь.

Тонкие губы лорда Вона тронул намек на улыбку.

— Я о том и толкую.

— Если поступаешь, как диктуют обстоятельства, восхищаться нечем, — задумчиво произнесла Летти.

— Есть чем, — возразил лорд Вон, вглядываясь в нее через монокль. — Когда все уже позади.

— Какой толк оглядываться назад? Это не помогает.

— Дорогая мисс… Прошу прощения, миссис Олсдейл, вы слишком прагматичны. Находчивости вам не занимать, но недостает героизма.

— По-вашему, это героизм? Когда по прошествии времени приукрашаешь свои не слишком достойные поступки?

— Не слишком достойные? — спросил лорд Вон. — Вспомните Одиссея. Он хитер, изворотлив, вступает в связь с множеством женщин… и при этом герой!

Перечень характеристик против воли напомнил о человеке, живущем ныне, от которого не отделаешься, просто закрыв книгу. Раздумья о его грехах не могли спасти от скучного праздника. Различить голос в шумном гомоне было невозможно, но Летти чувствовала присутствие мужа спиной, точно прицепившуюся колючку.

— Одиссея таким придумали, — рассеянно возразила она.

— Дорогая моя, — протяжно произнес лорд Вой, — неужто вы полагаете, будто все это чистой воды выдумка?

— Хотите сказать, что и сам Гомер был?.. Гм… — Щеки Летти стали как винноцветное Гомерово море.

Лорд Вон, добившись того, чего желал, вопросительно повел бровью:

— Вам, надо думать, больше по вкусу благонравная Пенелопа?

Перед глазами Летти возникли ткущая Пенелопа и Одиссей, развлекающийся с чародейкой. Цирцея, потряхивая серебристо-золотыми кудрями, манит его взмахами веера. Одиссей был подлецом, и не стоило его ждать. А Пенелопа лучше бы не отталкивала женихов, а встала во главе Итаки и правила без Одиссея.

— Выбирать мне особенно не из чего, верно я понимаю? — сказала Летти, морщась. — Надо отдать предпочтение либо распутнику, либо глупой женщине, которая его ждет?