— Тут их столько, что хватит обоим, — произнес Джефф, уклоняясь от скверно рассчитанного удара.

Не сочтя ответ разумным, мисс Гвен хлестко высказалась о бесполезности мужчин.

— Ах ты, старая ведьма! — взревел один из революционеров. — Что, мужика не досталось?

Мисс Гвен ткнула его в колено.

Джефф, оставив парочку выяснять отношения, ударил следующего революционера локтем в шею, другого — кулаком под дых. Второй согнулся пополам и разразился рекой брани, к которой вдруг примешался иной крик, скорее, женский. У Джеффа все сжалось в груди — отнюдь не оттого, что по ребрам в этот миг полоснули ножом.

Мгновенно вырубив обладателя ножа ударом под колено, Джефф снова услышал вопль Летти, требовавшей немедленно ее отпустить. Тут один из поваленных мятежников, пошатываясь, поднялся с земли и вновь набросился на Джеффа.

— Это определенно Летти, — пробормотал он, оглушая революционера рукоятью пистолета по голове. Мгновение, и перед ним, корчась от боли, лежали в разных позах уже четыре человека. Оставались двое. — Справитесь с ними?

Мисс Гвен как раз протыкала плечо одного из противников шпагой. Когда тот, застонав, повалился наземь, ее лицо просияло от удовольствия.

— Чего вы ждете? — потребовала она, набрасываясь на последнего неприятеля.

Джефф больше не мешкал ни секунды. Рванув назад к дому, он бросил через плечо:

— Я ваш должник.

— Пошевеливайтесь, Пинчингдейл! — прокудахтала мисс Гвен.

Джефф еще бежал к дому, когда у него за спиной мисс Гвен распахнула курятник и принялась выгонять куриц.

— Прочь отсюда, красавицы! Прочь, прочь!

Революционерам оставалось лишь посочувствовать.

Резко затормозив, Джефф посмотрел влево, потом вправо и тут заметил, как Летти пытается выбраться из повозки, что стояла неподалеку от склада с оружием. Извозчик дернул поводья, и лошадь тронулась с места, отчего Летти повалилась на сено. Она хотела было снова подняться — ее голова тотчас опять показалась над деревянным бортом, — но от качки вновь упала.

Жива.

Облегчение в груди Джеффа тут же сменилось яростью, когда он взглянул на извозчика. Мерзавец даже не потрудился надеть шляпу — его треклятые баки весело поблескивали на солнце.

Летти увозил Джаспер.

Глава 29

Мгновение назад Летти любовалась плодами своих трудов — и вдруг перестала чувствовать почву под ногами.

Громадные лапы, схватив ее под мышками, потянули вверх. Летти взвыла от боли и гнева. Ручищи поднялись выше и сдавили нещаднее прежнего, их обладатель пригрозил выдернуть Летти руки. Она тщетно пыталась ударить врага, не думая о том, что если тебя держат под мышками, ты почти бессилен причинить напавшему вред. Все, чего она добилась, — лишь коснулась пальцами его рукава.

— Пусти! — Летти попыталась пнуть негодяя, но ударила по доске, сильно ушибив ногу.

Ее сюртук зацепился за что-то острое, и нападавший гневно буркнул.

Тут Летти узнала голос.

— Капитан Пинчингдейл?!

— Может, прекратите сопротивляться? — обиженно-требовательным тоном спросил Джаспер, будто не находил ничего необычного в том, что, подкравшись сзади, схватил Летги, а теперь пытался закинуть ее на телегу, бортики которой так и норовили расцарапать Летти спину. — Себе же делаете хуже!

— Я делаю хуже? — не веря своим ушам, произнесла Летти. — Кто вас просил меня трогать? Отпустите меня немедленно! Негодяй!

— Я отпущу вас. — Джаспер снова ее поднял, и в спину Летти врезался край борта. — Коль скоро закину внутрь.

— Отчего вы не поговорили со мной, не спросили? — процедила Летти.

Джаспер фыркнул. Верно, спрашивать не имело смысла: по доброй воле Летти никуда не согласилась бы с ним ехать. Он в последний раз поднял ее, и она, опять стукнувшись о край борта, опрокинулась на нечто колючее, что тотчас повпивалось в щеку и залезло в нос. Сено сильно пахло лошадьми и навозом, с которым, несмотря на то что детство ее прошло в деревне, Летти предпочитала не сталкиваться.

Отчего все кругом возгорались желанием схватить ее и запихнуть в повозку? Иным женщинам посвящали сонеты, другие питали слабость к мелким собачкам. Летти же отличалась тем, что ее похищали. Следовало возможно скорее с этим покончить.

Выплевывая солому, она услышала, как ударили вожжи. Лошадь тронулась.

— Не подозревала, что вы без ума от земледелия! — крикнула Летти, пытаясь сесть на колени, когда колымага, качаясь, загрохотала по дороге. Летти и в голову не приходило, что сено бывает настолько скользким. Всякий раз, когда она намеревалась подняться, повозку поводило в сторону.

Ноздри Джаспера раздулись, как у лошади, которой он правил. Той не было до него никакого дела, впрочем, как и ему до нее.

— Разъезжать на приличных экипажах мне не по карману. А виной всему наш щедрый Джеффри.

Летти доползла до козел и села на скамью, морщась от боли в ладонях.

— Если вы снова задумали потолковать со мной о том, какими благами обернется для меня убийство мужа, сразу говорю: ответ остается прежний.

— Неужто вы правда полагаете, будто я столь глуп?

— Если принять во внимание все обстоятельства, то полагаю. Итак, теперь, когда мы объяснились, извольте опустить меня на землю. Немедля.

— Клянусь, я страдаю, когда вынужден обижать прекрасных дам. Увы, теперь как раз такой случай. — В голосе Джаспера не прозвучало ни единой страдальческой ногки. — У меня на вас есть планы.

У Летти были свои планы, и она не сомневалась, что с замыслами Джаспера они не совпадали.

— Что ж, премного сожалею. — Летти привстала и потянулась к поводьям. — Сбыться вашему плану не суждено.

Джаспер тотчас остановил ее, достав из-за пояса пистолет и приставив дуло к ее талии. Оружие было куда больше, чем то, что дал Джефф, — длиной от рукоятки до дульного среза по меньшей мере дюймов шестнадцать. Джаспер с легкостью держал его одной рукой, показывая, сколь привычно ему иметь дело с оружием.

— Сидеть! — скомандовал он.

Летти села.

— Заряжен? — спросила она, утешаясь слабой надеждой.

Джефф окинул ее насмешливым взглядом:

— А как по-вашему?

— По-моему, лучше бы вам его убрать. Не то, часом, пораните себя самого.

— Какая трогательная забота!

Трогать Джаспера даже в мыслях было тошно. Но не стоило говорить об этом вслух, пока в селезенку смотрело пистолетное дуло.

— Я польщена, что вы все-таки устроили прогулку вдвоем, о коей так мечтали. Но не довольно ли? Может, теперь меня отпустите? — Летти одарила Джаспера светской улыбочкой, прелесть которой немного портили грязные пятна на щеках да сено в волосах. — Прокатились мы славно, но мне пора возвращаться, а то друзья забеспокоятся.

— Неужто никто не говорил вам: неумно высмеивать человека, что держит вас на мушке?

— В этом никогда не возникало надобности, — честно призналась Летти. — Я предпочла бы, чтобы не возникало и впредь.

Быть может, и правда не следовало его дразнить, но Летти сомневалась, что Джаспер спустит курок. Во всяком случае, намеренно. Он был бахвал и хулиган, но не хладнокровный убийца.

По крайней мере Летти хотела в это верить.

Да-да, бояться было нечего. Если бы Джаспер был склонен убивать, давно собственными руками убрал бы с пути Джеффа, не втягивая в эту историю Летти. В его алчности, бессовестности и готовности устроить смерть того, кто стоит между ним и богатой жизнью, можно было не сомневаться, однако твердости характера, благодаря которой он справился бы с задачей сам, ему недоставало, что немало радовало Летти.

Она напряженно раздумывала, для чего еще Джаспер мог ее похитить. Единственное, что приходило в голову, была мысль о выкупе. Если он мечтал получить за нее кругленькую сумму, тогда жертва нужна была ему живой. За мертвецов огромных денег не платят.

Следовало заговорить ему зубы, чтобы он забыл о пистолете. Если удастся выбить оружие у него из руки… Тогда уж придется действовать по обстоятельствам.

— Что вы намереваетесь со мной сделать?

— Я думал, вы не спросите. Живее! — Джаспер нетерпеливо ударил по лошадиной спине поводом, чтобы та прибавила шагу, и, бросив на Летти быстрый взгляд, прибавил: — Это я не вам.

— Я поняла. — Летти спокойно положила руки на колени, стараясь не подавать вида, что мечтает при первой же возможности ударить по руке захватчика, взять пистолет и спрыгнуть с повозки.

— Вообразите, как все удивятся, — проговорил Джаснер, взмахивая рукой с оружием, — когда найдут бездыханное тело виконтессы. Умерла в медовый месяц!

Стало быть, его волновал не выкуп. Походило на то, что Джаспер принял отказ Летти чересчур близко к сердцу. Она стала подумывать, не зря ли оскорбила его баки.

— И не просто умерла, — продолжал Джаспер, все больше увлекаясь, — стала жертвой убийцы. Угадайте, кто им станет?

— Лучше бы никто.

Джаспер пропустил ее слова мимо ушей.

— Собственный супруг виконтессы.

— Не хотелось бы указывать на просчет в ваших хитрых планах, — сказала Летти, потихоньку отодвигаясь к дальнему концу сиденья. — Но ведь Джеффа здесь нет.

Джаспер пресек ее попытки, резко вскинув руку и прижав дуло к ее груди.

— А он тут и не нужен. В этом-то весь секрет. Нашему дорогому Джеффри вовсе не обязательно убивать вас…

— Чудесно.

— Главное, что все подумают, будто это его рук дело.

— Как же вы намерены это устроить? Джефф не убийца. Никто в жизни не поверит в вашу чепуху.

— Полагаете? — Держался Джаспер слишком уверенно, что не на шутку тревожило Летти. Самодовольство сочилось даже сквозь его баки. — Но ведь все вокруг знают, что наш безгрешный Джеффри был влюблен в вашу сестрицу.

— По Мэри вздыхает пол-Лондона, — выпалила Летти. — Что в этом особенного?

— Знают также и о том, что нашему Джеффри пришлось против воли взять в жены вас вместо желанной Мэри.

То, как он непрестанно повторял «наш Джеффри», выводило Летти из себя. Или же дело было в пистолете, что настойчиво тыкался ей в грудь. Она чувствовала холодное дуло сквозь одежду. И теперь жалела, что Джейн не обмотала материей ее всю. И не покрыла сверху несколькими слоями брони.

— Держу пари, весь лондонский свет подтвердит, — с убеждением продолжал Джаспер, — что Джеффри сроду не планировал жениться на вас.

В первую очередь подтвердит миссис Понсонби, пронеслось в мыслях Летти.

— Верно, но это не повод к убийству. В противном случае три четверти света сели бы на скамью подсудимых.

— Ваш случай особенный.

— Может, лучше попросите за меня выкуп? — предложила Летти. — Вмиг разбогатеете, и не придется пачкать руки грязным убийством. Помните, что говорят о синице в руке?

— Вы не синица, скорее, безмозглая курица. Неужто вы полагаете, будто наш Джеффри выложит денежки, чтобы вернуть вас? Он даже плыть с вами вместе из Лондона не пожелал. — Джаспер самодовольно улыбнулся. — В Дублине же открыто обхаживает мисс Фейрли. А она бабенка что надо.

Летти задумалась, как бы понравился столь лестный отзыв самой Джейн.

— И потом, с какой это стати я должен довольствоваться жалкой частицей, тогда как могу заполучить все? Не только деньжата, но и лошадей, и титул — все, что мне полагается с самого рождения.

— Полагается?

— Полагается. Владельцем богатств должен был стать я. Какие у Джеффри права? Что в нем есть такого, чего нет во мне?

Летти могла бы дать простейший ответ: Джеффри посчастливилось быть сыном иного отца, но она подозревала, что Джаспер ни слова не услышит. Попытался бы родиться женщиной, подумала она. Тогда бы понял, что есть истинная несправедливость.

— Быть может, — произнесла Летти, с особой осторожностью подбирая слова, — вам следует просто побеседовать с кузеном?

Джаспер был корыстолюбив, глупостью же, увы, не отличался.

— Держите меня за круглого дурака? Нет уж! Путь мой один: собственноручно изменить свою судьбу. А вы, дорогая леди Пинчингдейл, мне в этом поможете. Пускай найдут ваше тело, — со злорадным торжеством произнес он. — Тогда не будет нужды убивать Джеффри. Об остальном позаботится закон.

— Да, спорить не буду: наш брак не самый счастливый в мире, — сказала Летти. — Но это не доказательство в деле об убийстве.

— Будьте покойны, — самодовольно ответил Джаспер. — Рядом с вашим телом обнаружат табакерку Джеффри. На ней весьма отчетливо выгравировано «ДП». — Он многозначительно помолчал и прибавил: — А на внутренней стороне крышки нарисован портрет вашей сестры.

Летти не нашлась что ответить. Что было говорить? В дополнение к сплетням, касавшимся их с Джеффри брака, табакерка наделает такого шума, на какой и рассчитывал Джаспер. Если из табакерки улыбнется рисованный облик прекрасной Мэри, чертова штуковина подтвердит мотив преступления и вместе с тем послужит его доказательством.