Кэтрин Коултер - Загадочная наследница

Замок Валкорт

Май 1278 года

Она понимала одно: нужно что-то предпринять. Если ничего не сделать, мать вынудит ее выйти замуж за Джейсона Бреннана…

Ее мать, аббатиса Елена из Майзерлингского аббатства, появилась еще до заката, окруженная собственным отрядом солдат, как всегда, надменная и спесивая, и в качестве недавно овдовевшей графини Валкорт немедленно принялась командовать. Мужчины, разинув рот, глазели на ее прелестное лицо, белую кожу и золотистые, не тронутые сединой волосы, жадно слушали ее бархатистый голос, слышный во всех уголках парадного зала, и немедленно подчинялись любому исходившему от нее приказу. Призвав убитую горем дочь, Елена сообщила, что через два дня та пойдет к алтарю.

Она смотрела на женщину, которая была ее матерью. Ее она совсем не знала. Знала лишь, что люди считают ее ведьмой, обладающей безграничной силой. Что о ней говорят, опасливо прикрывая рот руками. Говорят шепотом. Потому что в воздухе пульсирует страх.

Но она никогда не видела, чтобы ее мать колдовала. Ни разу за все три их встречи. Да, виделись они всего трижды.

О ней рассказывают, что жена соседа подавилась и умерла, потому что отказалась продать леди Елене кобылу, которую та пожелала купить; чума поразила деревню, где местный монах оскорбил леди Елену. И вот теперь умер ее собственный отец. Без всякой видимой причины, как считает лекарь, а ведь всего два дня назад был жив, здоров и крепок. Теперь он лежит, распростертый на постели, со сложенными на груди руками, одетый в лучшую тунику и шоссы. Боевой меч пристегнут к поясу… а его люди справляют тризну в главном зале, стараясь напиться до бесчувствия. Что будет теперь? Граф не оставил наследника. Только единственную дочь, у которой нет власти, и вдову-ведьму, способную уничтожить всех взмахом руки. Недаром она прибыла сюда с целым отрядом солдат!

Необходимо что-то предпринять, иначе ее продадут Джейсону Бреннану, человеку, которого она видела лишь однажды, всего час назад. Пусть он молод и хорош собой, но что-то глубоко в душе сжималось то ли от страха, то ли от омерзения, когда он устремлял на нее взгляд своих темных глаз. В этих глазах таились зловещие тайны. Правда, глаза ее матери были светло-серые, и она боялась мать больше, чем самого дьявола.

Она выскользнула из парадного зала Валкорта, зябко кутаясь в плащ. Набухшие дождем облака низко нависали над головами, закрывая звезды. Жалобно завывал ледяной ветер.

Только когда она кралась по внутреннему двору к конюшням, в голову пришла неприятная мысль: ей некуда ехать. Но не важно, она что-нибудь придумает. Как всегда.

Услышав мужской голос, она едва не вскрикнула.

Голос все приближался…

И что теперь?!

Восточная Англия, Британия

Май 1278 года

Они скакали, вытянувшись цепочкой, по узкой ухабистой дороге, через Клэндорский лес, по слухам — место древней магии. Черной магии. Толстые сосны, дубы и клены, толпившиеся по обеим сторонам дороги, словно теснили всадников, смыкая над ними свои кроны. Еще месяц — и ветви перепутаются между собой. Сквозь листву пробивался теплый солнечный свет.

Гаррон поднял лицо к небу и ощутил мягкий ветерок, овевающий кожу. В такой день любой человек радуется жизни. В такой день любой человек с надеждой смотрит в будущее. И Господь сотворил чудо: за три дня на землю не упало ни одной дождевой капли! Да, это Божье чудо: так и сказал людям Алерик и добавил, что его дед клялся, будто провел в пути целых два дня без дождя. Но три дня без того, чтобы не разверзлись хляби небесные?! Совершенно неслыханно! Настоящее благословение Господне! Это, конечно, добрый знак!

Все молчали, погруженные в свои мысли. Гаррон думал о своем брате Артуре, гадая о причине его смерти. Ведь он был еще молод: всего тридцать лет! Он не знал, в чем дело. А остальные, возможно, пытаются представить, какова отныне будет их жизнь теперь, когда он стал лордом Гарроном, графом Уоремом, аристократом с землей, замком и доходами от ферм, двух небольших городов и двух крепостей. А может, вспоминали о визите к лорду Северину и леди Гастингс, задаваясь вопросом, будет ли Уорем столь же впечатляющим замком, как Оксборо.

— Это не слишком задержит вас, Гаррон, — сказал ему король Эдуард. Знаменитые голубые глаза Плантагенетов сверкали льстиво и весело, очевидно, чтобы усилить эффект слов. — Прежде чем отправиться в Уорем, вам нужно передать от короля этот приказ Северину.

Он кивнул секретарю, и лорд-канцлер Роберт Бернелл подал Гаррону туго свернутый пергамент, перевязанный тонким черным шнуром.

Даже в самые тревожные времена, как, например, эти, никто не смел отказать королю в просьбе, и поэтому пергамент, завернутый в тонко выделанную кожу, покоился на груди Гаррона всю дорогу, от Лондона до Оксборо, родового поместья графа Оксборо, лорда Северина Лэнгторн-Трента.

У Гаррона не было ни малейшего желания читать послание короля. Он лишь вздыхал при мысли о том, что теперь поездка удлинится еще на три дня. С другой стороны, Гаррон не виделся с Северином вот уже почти полтора года, с тех пор как Северин стал наследником и зятем умирающего Фолка Трента. Всего за три часа он обвенчался и стал графом Оксборо. Недавно у Северина родился сын.

Гаррон улыбнулся при воспоминании о выражении полного довольства на лице друга, когда тот брал на руки малыша Фолка, названного в честь покойного деда, и с самым глупым видом заявлял, что ребенка красивее еще не рождалось во всем христианском мире. А леди Гастингс с улыбкой наблюдала за ними, сидя в кресле, где шила одежду для будущего графа.

Ближе к полуночи, когда все отправились на покой, Гаррон и Северин уселись в главном зале Оксборо, поставив перед собой шахматную доску. Северин сделал ход конем, откинулся на спинку стула, сложил руки на упругом животе и вздохнул:

— Знаешь, иногда я скучаю по де Люси, безумцу, который отравил жену, чтобы получить Гастингс…

Он дождался, пока Гаррон пойдет пешкой, поспешно переставил слона на безопасное место и снова развалился на стуле.

— Никаких склочных соседей, никаких французских наемников, нападающих на мои рыбачьи лодки, никаких контрабандистов… Конечно, смутьяны всегда имеются, иногда появляются разбойники, но все это сущая чепуха!

— Зато у тебя есть наследник, — рассмеялся Гаррон, передвинув на следующую клетку другую пешку, — самый красивый в мире младенец, как ты сам утверждаешь. Красивая жена, которая заботится о тебе. Процветающее поместье. Будь счастлив этим! Кстати, ты читал послание короля? Надеюсь, после этого ты забудешь о скуке? Наверняка он приказал тебе выполнить какое-то рискованное поручение.

Северин сделал ход королем.

— Шах и мат, Гаррон!

— Хм…

Гаррон внимательно изучил доску, криво улыбнулся и осторожно положил короля на бок.

— Партия за тобой. Итак, чего желает от тебя король?

— Хочет случить одного из любимых жеребцов, подарок короля Филиппа Французского, с Мареллой, кобылой леди Гастингс. Желает, чтобы я прислал Мареллу в Лондон, когда она в следующий раз будет в охоте.

Король послал его сюда за этим?

— А, Трист! Подойди поздоровайся с лордом Гарроном! Сегодня ты все утро присматривал за Фолком, игнорируя меня. Того, кто кормил тебя и спасал твою мохнатую голову куда чаще, чем можно пересчитать по пальцам. А я знаю, что ты умеешь считать, поскольку видел, как справедливо делишь желуди между собственными детьми.

Куница взобралась вверх по руке Северина и устроилась на его плече, откуда могла беспрепятственно следить за Гарроном и одновременно умываться.

— Здравствуй, Трист! Я не враг. И будь у меня кусочек свинины, отдал бы тебе. Не знал, что ты ешь желуди.

— Он и не ест. По-моему, просто учит своих детей считать, хотя они уже почти взрослые и собираются уйти в лес. И к чему им арифметика?

Гаррон рассмеялся.

Трист, казалось, внимательно прислушивался к разговору, потому что неожиданно протянул лапу Гаррону. Тот легонько ее погладил.

— Он почти все время охраняет Фолка. Я твердил ему, что это вовсе не обязательно, но он меня не слушает.

Трист замурлыкал и свернулся меховым воротником на шее Северина.

— Да, Гаррон, и король написал еще кое-что. Не тратил при этом слов, но, кажется, послал тебя сюда, дабы убедиться, что мы станем поддерживать друг друга в борьбе с нашими общими врагами, тем более что Оксборо и Уорем не так уж далеко друг от друга. Правда то, что он поощряет распри между баронами и графами, не желая, чтобы его вассалы слишком уж подружились, но поскольку нас обоих знает и ценит лорд Грэлем де Мортон, король хочет, чтобы мы были сильны, поскольку в нас нуждается.

— Ну да. Нуждается в наших солдатах за своей спиной и нашем золоте в своих сундуках.

Губы Северина скривились в ухмылке.

— Совершенно верно.

Трист мурлыкнул.

Гаррон поднял кубок из прекрасного темно-зеленого рейнского стекла и отсалютовал Северину.

— Я всегда был твоим другом и с радостью предлагаю свою помощь, если она когда-нибудь понадобится.

— Я тоже, — кивнул Северин, в свою очередь поднимая кубок.

Мужчины выпили.

— Но знаешь, — продолжал Гаррон, — я устал от сражений и от людского двуличия, чего при дворе в избытке. Пожалуй, я даже готов наслаждаться скукой, хотя бы полгода.

Мужчины выпили драгоценного вина Северина, и Гаррон проиграл еще одну партию в шахматы.

От воспоминаний Гаррона отвлек громкий крик где-то впереди. Он поднял руку, чтобы удержать на месте своих четверых солдат, и успокаивающе погладил по холке своего боевого коня Дамокла. Тот немедленно притих. Послышался очередной крик. Мужчины спорили, сыпали ругательствами под громкое лошадиное ржание.

— Оставайтесь здесь, — тихо велел Гаррон своему слуге Алерику. — Я взгляну, что там происходит.

Спешившись, он выхватил меч и стал бесшумно пробираться между деревьями. Голоса становились все громче. Проклятия звенели в воздухе. Оказалось, борьба шла на маленькой поляне. Спрятавшись за древним дубом, он осторожно выглянул. Гигант с лицом, заросшим черной бородой, в которой застряли соринки и остатки еды, связывал сопротивлявшегося мальчишку. Бедняга размахивал кулаками, колошматя противника в лицо, шею, грудь — словом, куда только мог дотянуться. Противник пытался увертываться от ударов, не отвечая, однако, ни на один. Очевидно, не хотел сломать мальчонке шею.

Он попытался поймать руки парнишки, но тот отскочил и врезался головой ему в живот. Гаррон уважительно покачал головой. Похоже, парень без борьбы не сдастся.

— Отпусти меня! — пронзительно завопил он. — Иначе я убью всех! Дураки вы! Этот человек, ваш предводитель, солгал! За меня вам не дадут золота! Я не принесу вам ничего, кроме несчастья! Отвяжись!

Нужно признать, мальчишка не лишен храбрости! А вот злодеи вряд ли его послушают! Кроме человека-горы, здесь были еще двое, готовые ввязаться в схватку. В кулаках блестели ножи.

— Не убивайте его! И не лезьте в драку! — приказал предводитель, выглядевший как король в окружении нищих. Он был богато одет в шерстяную красную тунику. На поясе, стянувшем тонкую талию, висел прекрасный меч. Грудь защищал панцирь хорошей работы. Один из мужчин шагнул к упиравшемуся мальчишке. Но предводитель поднял руку в латной перчатке и велел ему остановиться.

И тут мальчишка неожиданно вырвался и врезал кулаком в нос гиганта. Гаррон услышал треск ломающейся кости. Кровь хлынула рекой. Разбойник взвыл, схватил мальчишку за шиворот и отбросил на добрых три фута, на гору камней.

— Ах ты, дьяволенок! Чтобы тебе в аду сгореть, поганец!

Он надвинулся на мальчика, разбрызгивая кровь по сторонам.

— Стой, Берм! — завопил предводитель. — Идиот! Я же велел тебе не покалечить парня! Смотри, что ты наделал! Если у него голова пробита, господин убьет всех нас! А вдруг ты его убил?! Считай, что к вечеру ты уже труп!

Берм вытер нос рукой и с ненавистью уставился на лежавшего без сознания мальчишку.

— Да не сдох он, ублюдок этот!

Но он все же поднял парня. Тот вместо благодарности молниеносно, как змея, ударил Берма в пах, отчего последний попятился, согнулся в три погибели и оглушительно заорал:

— Пропал я! Лишился своих причиндалов во цвете лет! Этот паршивец меня прикончил!

«Хороший удар», — подумал Гаррон. Пожалуй, пора и вмешаться. Иначе сейчас на парня набросятся всем скопом, как стая волков.