Я во все глаза уставилась на него, и мое сердце билось с такой скоростью, что я могла бы поклясться, что мое платье поднималось и опускалось.

Он никогда не говорил раньше, что хотел детей, но он хотел детей со мной.

Я имею в виду, что он хотел детей, но он не говорил, что он хотел детей со мной.

Кейб «Хок» Дельгадо хотел детей от меня!

Ура!

Хотя, ох, черт побери. В этот момент я собиралась зарыдать и полностью испортить свой макияж.

— Это для меня очень важно, детка, — нежно произнес он.

Я сглотнула и спросила:

— И сколько ты хочешь?

— Двоих или троих.

— Мальчиков или девочек?

— Мне без разницы.

Мне тоже было без разницы, по крайней мере, это меня совершенно не волновало. В данный момент мне было плевать на всех.

У меня перед глазами тут же возник Хок, и несмотря на то, что видение было размытым, но он стоял у меня перед глазами — с младенцем на руках, кормящем его из бутылочки.

И мой живот стал настолько мягким, что просто плавился.

А потом я почувствовала, как он костяшками прошелся по моей щеке, и я все внимание перенесла на него, когда он спокойно сказал:

— Я был бы счастлив и с одним, Гвен.

— Только дети могут разбаловать родителей. Самое меньшее, что ты можешь иметь — это двух. Иметь брата или сестру — это очень важно. И если первыми у нас появятся два мальчика, то потом у нас должна появиться девочка, потому у братьев должна быть сестра. Но если первыми у нас появятся две девочки, мы должны родить мальчика, потому что девочки, однозначно, должны иметь брата. Я всегда хотела брата. Если бы у меня был брат, то он смог бы выбить дерьмо из парней, которые разбили мое сердце. Мне не пришлось бы прибегать к замороженному тесту, чтобы как-то спасти ситуацию. Скотт до сих пор в коме, от того количества денег, которые отсудили у него мои адвокаты.

Я замолчала и ощутила, что сама атмосфера в Camaro стала наэлектризованной.

— Ты это для меня говоришь, или ты на самом деле хочешь детей? — спросил он.

— Для вас обоих, — ответила я.

Мой ремень безопасности выстелил, словно в него ударила молния, и я очутилась у него на коленях, отчего громко вскрикнула от удивления. Я была вырвана со своего сидения и сейчас находилась между его рулевым колесом и им самим, устроившись задницей на его коленях, запустив руки ему в волосы, его рука обхватывала меня за талию, и его губы опустились на меня в очень жарком и требовательном поцелуе, очень горячем поцелуе, который подразумевал некое его брожение рук по моему телу. Он отпустил мои губы, удерживая меня напротив себя, отчего я моргнула, Хок сказал:

— Я согласен на все, что ты предлагаешь.

— Ладно, — выдохнула я.

— Ты испытываешь какую-то проблему, что я выдернул тебя с твоего места?

— Нет, — мгновенно ответила я, мое сердце стучало в груди, живот стал мягким, мысли пустились в круговорот от радости.

— Хорошо, — прошептал он.

— Ты уверен, что тебе больше не нужен твой дом-склад?

— Не такое большое пространство, поскольку рядом со мной есть ты, и мне совсем не хочется находится от тебя настолько далеко среди этого огромного помещения, он мне больше не нужен.

О, Боже мой.

Я чувствовала, что он говорил правду. Я понимала, что он имел в виду, и я подняла руку и провела по его подбородку.

— Ты со мной, не так ли, малыш? — прошептала я свой вопрос просто, чтобы удостовериться.

— Полностью увяз в тебе, — прошептал он в ответ.

О Боже мой. Он чувствовал то же самое, что и я!

— Я люблю тебя, Кейб.

Как только я произнесла эти слова, он прижал меня к себе, мы были единым и его лицо зарылось мне в шею.

— Я тоже тебя люблю, Душистый горошек.

Он любил меня.

Слава Богу, он меня любил.

Я расслабилась у него на груди и обняла его за шею.

— Да, — прошептала я ему на ухо, почувствовав его улыбку у себя на шеи.

Потом он поцеловал меня, его язык слегка коснулся кожи у меня за ухом, а потом он поцеловал меня в губы, тоже слегка, один раз, два, потом прикусил слегка мою нижнюю губу и помог передвинуться на мое прежнее место.

Он пристегнул ремень, и я последовала его примеру, чувствуя радость.

Подняла с пола клатч, достала блеск для губ, опустила вниз козырек, закрывающий от солнца, посмотрела в зеркальце и пробормотала:

— Уже дважды за сегодня ты испортил мой блеск для губ, а мы даже еще не подъехали к ресторану.

Он вырулил на дорогу пробубнил в ответ:

— Детка.

* * *

Мередит с папой отмечали свою годовщину, словно это был национальный праздник. Ничего особенного не делалось, просто каждый год устраивалась вечеринка по этому случаю.

Когда я была еще ребенком, и денег было не так много, и годовщина свадьбы выпадала на будний день, Мередит всегда брала выходной, готовя всевозможные блюда, устраивая вечеринку для друзей и родственников за огромным столом. Когда мы подросли, и каждый из нас, я имею ввиду Джинджер и я, стали жить своей жизнью, празднования переместились в различные ресторанчики и клубы по всем районам Денвера.

Сегодня был McCormick’s Fish House and Bar в Oxford Hotel. Фантастические стейки и блюда из морепродуктов, элегантное место, по-прежнему сохраняющее атмосферу старого западного Денвера. Здесь был отличный бар и совсем рядом был Cruise Room отеля «Оксфорд», самый крутой бар в Денвере из-за своего стиля арт-деко и потрясающего таланта барменов управляться с шейкерами с мартини.

Хок и я вошли, обняв друг друга, в отдельную комнату и предстали перед всеми.

Поскольку Мередит дружила со всеми моими друзьями, я была уверена, что Трейси тоже будет здесь, хотя я и не видела ее с одним из ее нелепых бойфрендов. Мне не нужно было выискивать глазами Кэм и Лео, они-то уж точно будут здесь. Эльвира тоже присутствовала. Здесь же были Гас и Мария, Джури с пышной, великолепной американкой, у которой явно были мексиканские корни, в сказочном красно-черном платье, а также был Вон со своей женой Лючией.

И я сразу же поймала себя на мысле, что Трой со своей надоедливой девушкой Ханной тоже должен быть здесь.

Последние четыре месяца мы почти с Троем не общались, поскольку он не обрадовался, что я снова сошлась с Хоком, выдав мне мрачное предупреждение, что если такое случилось однажды то, может случиться и снова. Я подумала, что Трой хотел в глубине души остаться моим другом, я тоже хотела.

Но удавалось ему это с трудом.

Однажды мы встретились, и он опять решил выяснить все до конца. Но, когда он пришел ко мне, то Хок тоже был дома, поэтому Трой ушел, не скрывая своего отношения к Хоку. После этого он стал предварительно звонить, чтобы быть уверенным, что Хока поблизости нет. Я говорила ему, что у нас все хорошо, хотя поведение Троя меня и раздражало. Да, согласна Хок поступил с ним грубо, даже очень грубо, но недели переходили в месяцы, а Трой не собирался встречаться с Хоком, который продолжал делать меня все счастливее и счастливее, и не собирался давать Хоку шанс, как всем остальным, показать себя с хорошей стороны. И поскольку Трой был мне хорошим другом, он явно переживал об этом, обо мне и моих отношениях с Ястребом.

Я имею в виду, что я же мирилась с его Ханной, не говоря ему ни слова, несмотря на то, что она была надоедливой и все время цеплялась за него, и я была не единственной, кто так думал.

К сожалению, однажды я заверила Троя, что Хока нет, и в ближайшее время он не покажется, но насколько же я была удивлена, когда через несколько минут (Трой только успел открыть пиво) появился Хок, Трою ничего не оставалось, как поставить свою открытую бутылку пива на стол, взглянуть на Хока соответствующем взглядом, сказать мне увидимся и уйти.

Во всей этой ситуации меня больше всего удивлял не Трой, а Хок. Потому что Хок стал точь-в-точь, как Камилла. Если он считал должен что-то сказать, он обязательно говорил. Он был прямолинейным, хотя и мог быть нежным, но он ни минуту не колебался, если что-то было у него на уме. Но он оставил меня разбираться с Троем самой, не выдавая своих комментариев. Я решила, что это говорит о многом, в основном, Хок знал, что Трой для меня значит очень многое, и он решил отступить, не пытаясь меня перетянуть на чью-либо из сторон, видно, он хотел посмотреть, как будут разворачиваться события и чем все закончится. Я выяснила свои отношения с Троем, Хок продолжал хранить молчание, не собираясь извиняться перед ним.

— Ты надела Валентино! — взволнованно воскликнула Трейси, пританцовывая, как всегда, при этом захлопав в ладоши, Эльвира двигалась за ней.

Я обняла ее, потом Трейси передвинулась к Хоку, поцеловав его в щеку, а я обняла Эльвиру. Эльвира не стала целовать Хока в щеку, просто кивнула и отступила на шаг, повернувшись ко мне.

— Подруга, ты выглядишь так сексуально! — заявила она. — В этом платье… а в этих туфлях, ты просто огонь. И твое лицо говорит, будто ты только что занималась сексом!

Я замерла. Хок усмехнулся и притянул меня ближе к себе.

— Говорил тебе, — прошептал он мне на ухо.

Прежде чем я успела ответить к нам подошли Мередит с папой, Гас и Мария шли за ними.

— Привет, детка, — произнесла Мередит, как только приблизилась и обняла меня.

— Прости, мы опоздали, — ответила я ей, обнимая в ответ, она отступила, продолжая удерживать меня за плечи.

— Сейчас час коктейлей. Мы не сядем за стол еще двадцать минут, так что ты не опоздала, — она улыбнулась и повернулась к Хоку, а папа перешел ко мне.

Я получила обнимашки сначала от папы, потом от Марии и Гаса, мы стояли полукругом и Гас посматривал на меня с хитрой ухмылкой.

— Красивое платье, — заметил он с коварным подтекстом, я на мгновение прикрыла глаза, а Хок снова хмыкнул.

Пора продвигаться дальше!

Я повернулась к отцу и Мередит.

— Мы можем сейчас вручить вам подарки? — спросила я.

— Конечно, милая, — ответила Мередит, и я открыла свой темно-серый, атласный клатч с застежкой, усыпанной кристаллами, и вытащила большой конверт.

Из него я извлекла небольшой, белый конверт и протянула его отцу.

— Билеты на игры сезона Бронкос, — объявила я, папа уставился на меня. — С сорока ярдов. Хоук знает, что это такое. — Отец перевел свой взгляд на Хока. — С годовщиной, папа, — закончила я. (Де́нвер Бро́нкос — профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге. Являются членами Западного дивизиона Американской футбольной конференции Национальной футбольной лиги, — прим. пер.)

— Черт побери! — пробормотал он.

— От меня и Кейба, — ответила я, хотя Хок хотел приобрести их сам, но билеты все же купила я, в результате огромной перепалки и боя с ним, который я все же выиграла. Хок таким образом, мог испортить меня, но я настояла на своем, что должна сама сделать подарок своему отцу. Я хотела заплатить за него сама, потому что папа стоит каждого цента, который я могла на него потратить.

— У меня нет слов, — прошептал папа.

— Ничего не говори и давай я тебя обниму, — улыбнулась я ему.

Он перевел взгляд на меня, но даже не улыбнулся. Он взял мое лицо в ладони и от его взгляда у меня в глазах защипали слезы. У него была дочь, которая в данный момент была под стражей и другая дочь, которая прошла через муки ада из-за нее. Тем не менее, я была жива, дышала, была одета в великолепное платье и сногсшибательные туфли, и я так сильно любила своего отца, что достала ему билеты на Бронкос, он всегда мечтал посмотреть их игру. Его глаза были прикованы к моим, и я поняла, что он подсчитывал их стоимость, и я также поняла, что билеты на игры Бронкос в его списке стояли не на самом верху списка, на самом верху его ценного списка стояла я.

Затем он опустил свои руки и хлопнул Хока по плечу в знак благодарности.

Ладно, пошли дальше.

Я протянула Мередит конверт.

— Это для тебя.

Ее брови сошлись на переносице, папа не сводил с нее глаз, когда она открывала конверт.

— Это просто формальность, — заявила я, вдруг занервничав. — И это была идея Кейба. Я имею в виду, для меня все было понятно в день вашей свадьбы, когда ты вела меня с собой к алтарю. Я всего лишь официально закрепила это.

Она вытащила бумаги и посмотрела на меня.

— Что это за официальные документы?

— Это документы на удочерение. Если ты их подпишешь, я по праву, юридически буду считаться твоей дочерью.

Окружающие затаили дыхание, у Мередит отвисла челюсть, а глаза стали огромными. Обычно я запросто могла считывать реакцию Мередит, Хок тем более, да кто угодно мог, но сейчас я не могла. Я не знала, чего ожидать, когда отдала ей документы, но я мечтала об этом очень много раз. Я знала, что она очень меня любила, но в данный момент мы находились в шикарном отеле, праздновали их совместную годовщину свадьбы, я понимала, что она не сделает сальто-мортале на четырехдюймовых каблуках, но я надеялась хотя бы получить от нее радостную улыбку.