— Во-первых, если бы во всех этих слухах была бы хоть капля истины, наша двоюродная бабушка не стала бы там жить, не говоря уже о том, что она оставалась в этом доме до самой своей смерти, — ответил Хьюго. — Нет, барышня. Сперстоу хотел отвадить людей от этого места. Наверняка он боится, что его вышвырнут из дома. Я подозреваю, тут имеется какая-то иная причина — и очень веская! — чтобы отпугивать соседей разговорами о чьих-то шагах и жалобных стонах.

— Но Ричмонд же видел привидение! — возразила Антея. — Некоторые жители деревни тоже видели, хотя не так близко, как он. Старик Баттермир сказал, что видел что-то белое. Оно плыло над землей, а потом вдруг исчезло в кустах.

— Заметьте — очень удобное место, чтобы исчезнуть, — промолвил Хьюго, на которого заявление Антеи не произвело никакого впечатления. — Дайте мне простыню и ночь потемнее, когда лупы почти не видно, и я вам устрою такое же представление.

— А фигура, которую Ричмонд принял за живого человека?

— Если Ричмонд приехал сюда в надежде увидеть привидение Джейн Дэрракотт, — предположил Хьюго спустя мгновение, — а вместо этого увидел этого старого негодяя, завернутого в простыню, остальное дорисовало его услужливое воображение. Это-то и заставляет его клясться в том, что он видел гораздо больше, чем было на самом деле. Воображение — штука странная, а, я бы сказал, Ричмонду его не занимать.

Антея обдумала это и высказала результат своих размышлений:

— Если вы правы, Хьюго, становится понятно, почему Сперстоу желает, чтобы все держались подальше от Довер-Хаус. Удивительно, как это нам раньше не пришло в голову. Ведь если это так, значит, домом пользуются контрабандисты!

Глава 11

Майор воспринял это предположение без видимых признаков особого удивления или неодобрения, но, тщательно взвесив все «за» и «против», сказал:

— Я мало знаю о контрабанде, но я бы сказал, что Довер-Хаус находится слишком далеко от морского берега, чтобы его можно было использовать.

— Да нет, что вы! Оттуда не больше десяти миль. И можете быть уверены: те, кто перевозит контрабандные товары в глубь страны, прекрасно знают эту болотистую местность, настолько хорошо, что могут находить дорогу в самую темную из ночей. Они будут хранить товар как можно дальше от побережья, потому что береговая охрана самым тщательнейшим образом наблюдает за любыми передвижениями рядом с побережьем. А товары выгружают на берег, как правило, в безлунные ночи, их называют «тьмой».

— Да, так должно и быть. А что, суда контрабандистов подходят прямо к берегу или же люди, поджидающие на берегу, подходят к кораблю на шлюпках?

— Я точно не знаю. Думаю, они зачастую оставляют свой груз в устьях рек и в небольших бухтах, а иногда они просто бросают товар в море во время прилива. Я помню, как однажды, когда была еще ребенком, воды прилива вынесли на берег груз чая, который был брошен за борт. Чай упаковали в мешки из оленьей кожи, чтобы он походил на плетеную ловушку для ловли скумбрии. Так сказала мне моя нянька. Она-то много чего знала о контрабандистах. Ее братья занимались контрабандой.

Хьюго не мог не улыбнуться такой радостной беспечности, однако был несколько удивлен и спросил недоверчиво:

— Братья вашей няньки были контрабандистами?

— Ну, не самими контрабандистами, их просто нанимали перевозить товар с берега, — объяснила Антея. — Они работали на ферме своего отца и, уверяю вас, были вполне уважаемыми людьми.

— Не может быть! — запротестовал Хьюго. Антея улыбнулась:

— Да, такими же уважаемыми, как и окружающие их люди. Вы не понимаете, Хьюго! В Кенте и Сассексе почти все имеют какое-нибудь отношение к контрабанде — так или иначе. Работников ферм нанимают в качестве грузчиков, а сами фермеры иногда помогают им лошадьми. Более того, они почти всегда предоставляют свои амбары, чтобы прятать там незаконные товары. Мы, конечно, не имели никаких дел с контрабандистами, но если и находили какие-то бочки в одном из наших флигелей, никому об этом ни слова не говорили. Однажды дедушка сказал нам, что в церкви Гулдефорда спрятан нелегальный груз бренди. Викарию было об этом известно, и он прямо с кафедры сказал, что в следующее воскресенье не будет службы, потому что крыша нуждается в ремонте. Дедушка может рассказать вам сотни историй о контрабандистах. Когда мы были детьми, он нам много о них рассказывал. Мы тогда думали, что быть контрабандистами — это так здорово!

— Не сомневаюсь, — пробормотал Хьюго. Антея, заметив его натянутость, воскликнула с ноткой нетерпения:

— Вы считаете это ужасным! Я согласна, но в Кенте это воспринимают иначе. По словам дедушки, когда он был еще молодым человеком, едва ли можно было найти магистрат, который осудил бы хоть одного человека за контрабанду.

— И поэтому это считалось нормальным, — кивнул Хьюго.

— Нет, конечно. Я только хочу сказать… ну просто показать вам, почему мы не считаем это таким уж преступлением в отличие от вас.

— Откуда вам знать, что я считаю? — спросил он улыбаясь.

— Вы не будете пользоваться тут особой любовью, если проявите себя лютым врагом джентльменов удачи, — предупредила его Антея.

— Это скверно, — сказал Хьюго, печально покачав головой.


***

Предмет их разговора всплыл позднее в тот же день, когда Ричмонд спросил Хьюго, как он съездил в Довер-Хаус. Вместо Хьюго ответила Антея:

— Ричмонд, как ты думаешь, почему этот несносный старик изо всех сил старается сделать так, чтобы все держались от дома подальше?

— Ну конечно! — засмеялся тот. — Ты же знаешь — Сперстоу просто ненавидит гостей. А, кроме того, если мы возьмем себе в обыкновение навещать его, он будет вынужден энергично взяться за дела и скрести полы. Старикан был сильно раздражен?

— Да, и более того. У меня просто кровь в жилах стыла, когда он рассказывал о шагах и стонах и о том, что он не обращает никакого внимания на те звуки, что слышит. У меня сразу же возникло жуткое ощущение, что за моей спиной кто-то стоит. Если бы не Хьюго, я бы подобрала юбки и бросилась бежать оттуда изо всех сил.

— Чушь собачья! — ругнулся Ричмонд. — Это средь бела-то дня?

— Никакая это не чушь собачья! — вмешался Клод. — Я знаю, что Антея имела в виду, и это премерзейшее ощущение! Со мной однажды такое было, когда я прогуливался тут по аллее. Никак не шла из головы мысль, что за мной кто-то крадется. У меня просто мурашки бежали по коже, потому что уже темнело, а рядом не было ни души.

— И ты бросился бежать? — спросила Антея, бросив на Клода косой взгляд.

— Да если бы я не побежал, меня бы сейчас с вами не было, — ответил тот. — Это был дьявольски огромный черный медведь, который вырвался на свободу. Никогда я так быстро не бегал за всю свою жизнь. Да, вам хорошо теперь смеяться, но эти медведи — довольно опасные звери.

— Пусть уж лучше за мной гонится медведь, чем привидение, — сказала Антея. — По крайней мере, он живой.

— Если ты считаешь, что живой медведь лучше мертвого, сразу ясно, что за тобой медведи никогда не гонялись, — прочувствованно произнес Клод. — А что касается привидений, тебе лучше в них не верить. Их не существует в природе.

— Да ну? — встрял Ричмонд. — А как насчет того, чтобы провести ночку на территории сада Довер-Хаус?

— Знаешь, Ричмонд, у тебя какие-то невероятные фантазии. Никогда не встречал ничего подобного, — сказал Клод. — Разрази меня гром, мне кажется, у тебя крыша слегка накренилась. Милое будет зрелище, если я всю ночь напролет стану шляться вокруг Довер-Хаус.

— Неужели ты не боишься, Клод? — спросила Антея.

— Конечно боюсь. У меня склонность ко всяческим простудам, а так как я не в состоянии провести всю ночь на ногах, мне повезет, если простуда не обернется воспалением легких. Если же ты имеешь в виду привидение, то его-то как раз я не боюсь. Чтоб мне провалиться на этом месте!

— Не будь таким самоуверенным, а то действительно провалишься.

Клод вперил умудренный жизненным опытом взгляд в своего юного кузена:

— Нет, я уверен! И заруби себе на носу: меня, мой мальчик, легко не купишь. Единственное, что я смогу увидеть, если соглашусь провести ночь во дворе Довер-Хаус, так это тебя, бродящего по саду в ночной рубашке с подушкой на голове. Не сомневаюсь — вот это я и увижу!

Ричмонд как-то странно рассмеялся и сказал несколько натянуто:

— Только не меня. В любом другом месте я бы с радостью разыграл тебя, но только не в Довер-Хаус. Спасибо, с меня хватило и одного раза.

Хьюго, который просматривал последний номер «Морнинг пост», дошедший до усадьбы Дэрракоттов, при этих словах поднял голову и взглянул на Ричмонда, подмигнув ему.

— Похоже, ты единственный, кому удалось ясно разглядеть эту бедную леди, — заметил он. — И какова она из себя, парень?

— Я не слишком хорошо ее разглядел, чтобы ответить на этот вопрос, — буркнул Ричмонд. — Кроме того, она так быстро исчезла…

— Но ты же видел фигуру женщины, разве нет? — настаивала Антея.

— Да. Когда я заметил ее, то подумал — это кто-нибудь из деревни. Там было темно и…

— Фигура была расплывчатой? — продолжил за него Клод.

— Да. То есть…

— Она светилась?

— Господи, не знаю! У меня времени не было, чтобы рассмотреть, светится она или нет. А потом она растаяла в кустах.

— Так я и думал, — заключил Клод с довольным видом. — Со мной тоже случаются подобные вещи. В действительности — это семейное. Послушай моего совета, юноша, и в следующий раз, когда заметишь, что вещи исчезают, стоит тебе на них посмотреть, попроси у тетушки Эльвиры синюю пилюлю. Удивлен, что она до сих пор не потчевала тебя ими, потому что ясно как дважды два, что ты так же желчен, как наш Винсент.

Винсент, вошедший в комнату как раз в этот момент, произнес:

— Я желчен? Оказывается, это печень, а я-то думал, скука! И чего такого ты натворил, малыш, чтобы получить подобное клеймо?

Антея и Ричмонд хором объяснили ему. Хьюго вернулся к «Морнинг пост», а Клод потерял к разговору всякий интерес — его мысли перескочили на более важные вещи. Когда Винсент прошел вперед, Клод вперил взгляд на его начищенные до невероятного блеска ботфорты и погрузился в унылые размышления, достигается ли подобный блеск смесью бренди и пчелиного воска и почему Полифанту никогда не приходило в голову поэкспериментировать с этим оригинальным рецептом. Он с трудом отвел взгляд от сапог и увидел, что Винсент насмешливо смотрит на него.

— Даже я этого не знаю, братец, — ласково сказал Винсент. — Надеюсь, ты не потратился на шампанское? Дело не в нем.

— Если хочешь знать, я размышлял о…

— Знаю, — вставил Винсент. — Прошу прощения, Антея. Что ты говорила?

— Я говорила… Нет, Клод, не отвечай ему ничего. Именно этого Винсент от тебя и добивается. Я говорила: не важно, видел Ричмонд что-нибудь или нет, лично я считаю, что в Довер-Хаус водится привидение, — заявила Антея. — Все время, пока я была там, меня не оставляло какое-то ужасное ощущение.

Хьюго, который сидел на подоконнике, раскрыв перед собой «Морнинг пост», опять поднял голову и сказал с ухмылкой:

— Что неудивительно, если вы позволяете этому старому мошеннику забивать себе голову всякой чепухой.

— А разве Сперстоу сам говорил, что в доме водится привидение? — требовательно спросил Ричмонд. — Могу поклясться, он этого не делал! Он этих привидений и в грош не ставит. Я случайно увидел сцепу, когда в «Синем льве» его пытались расспросить, он лишь хмурился и ничего не отвечал. И с чего бы ему могло взбрести в голову говорить об этом с вами?

— Хьюго думает, Сперстоу пытался запугать его. И должна вам сказать, Хьюго, похоже, вы были правы.

— Все это ерунда! — возразил Ричмонд. — Зачем ему запугивать Хьюго?

— Возможно, он подумал, что я слишком заинтересовался домом, — предположил Хьюго, переворачивая страницу.

— Хьюго сказал, что ему хотелось бы убрать весь плющ и расчистить эти заросли кустов, — объяснила Антея. — Интересно… Знаете, совершенно ясно, что Сперстоу пытается делать так, чтобы все держались подальше от дома. Мне раньше просто не приходило в голову, что он может что-нибудь прятать, потому что и бабушка Мэтти не слишком-то жаловала гостей, но когда Хьюго заронил эту мысль… Ричмонд, а что, если он прячет в доме контрабанду?

— С него станется, — ответил Ричмонд, — но я не советовал бы тебе обвинять его. Ему вряд ли это понравится, и он начнет стенать, что служит у нас вот уже тридцать лет и что у него незапятнанная репутация. Эш говорил мне, что он чуть ли не на ушах стоял, когда этот мерзавец Оттершоу послал часовых к Довер-Хаус.

— Боже правый! Неужели он это сделал? — воскликнула Антея. — Я этого не знала. Когда это было?

— Сразу же после того, как его назначили сюда. Как раз после Рождества, верно?

— Одному богу известно, какие захватывающие события происходят в мое отсутствие! Уж я бы поразвлекался! — заметил Винсент. — А что заставило Оттершоу подозревать Сперстоу?