Полковник с пониманием отнесся к желанию сына немного отдохнуть в одиночестве. Он даже хохотнул и сказал, что давно уже гадал, когда же Джек придет к этой мысли. В общем, отец дал ему свое благословение и заявил, что им обоим действительно не помешает какое-то время провести раздельно. Но все же он напомнил сыну о том, что послезавтра оба они приглашены на очередной прием, и Джек заверил его, что непременно приедет.

Еще раз осмотревшись, он протянул свой плащ дворецкому. Тот повесил плащ на вешалку, потом спросил:

– Куда прикажете отнести ваш чемодан, сэр?

Джеку показалось, что дворецкий вел себя немного странно – словно не понимал, что ему делать с гостем. «Впрочем, Сэм ведь предупреждал, что дворецкий только что нанят…» – вспомнил Джек.

– Одна из спален вполне подойдет, – ответил он.

– Какая именно, сэр?

– Да любая… – Джек пожал плечами. – Какую вы сочтете подходящей.

– Мое мнение о том, что считается или не считается подходящим, не имеет значения, сэр, – сообщил дворецкий.

– Ну, тогда… Меня устроит первая же пригодная для сна комната.

– Прекрасно, сэр. – Дворецкий чуть помедлил. – Желаете, чтобы я проводил вас в гостиную?

– Да, спасибо, – кивнул Джек. И пошел следом за дворецким к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. «Здесь его называют первым»[2], – мысленно отметил молодой американец.

Поднявшись наверх, дворецкий отворил двери, затем отступил в сторону, и Джек вошел в гостиную. Переступив порог, осмотрелся. Эта комната тоже была со вкусом обставлена – софа, несколько кресел и несколько столиков (при этом комната не была сплошь уставлена теми дурацкими статуэтками и прочим хламом, каким незамужние женщины любят наполнять свое жилье). На стенах же висели картины – портреты и несколько пейзажей. А неподалеку от высокого окна стоял пустой застекленный шкафчик – из тех, в которые обычно ставили те самые дурацкие статуэтки и прочий хлам. «Но кому тут потребовался пустой шкаф?» – с удивлением подумал Джек.

– Может, желаете что-нибудь, сэр? – осведомился дворецкий, который, казалось, относился к гостю неодобрительно. Но, возможно, это была всего лишь британская сдержанность.

Джек отрицательно покачал головой.

– Нет, пока что ничего не надо.

– Очень хорошо, – кивнул дворецкий. И, презрительно фыркнув, удалился.

Джек пожал плечами. Теперь-то стало ясно: он не ошибся; дворецкий действительно не одобрял ни его самого, ни его присутствия здесь. Нелепо, конечно. Ведь этот дом принадлежал его, Джека, кузине… Но сейчас уже вечер, и, возможно, дворецкому не понравилось появление гостя в такой поздний час. А может быть, ему просто не хотелось менять свои планы? Ведь он не ожидал, что в доме будут жить в течение ближайших нескольких недель. Что ж, если так, то ему придется приспособиться. Потому что он, Джек, уже здесь, в своем единственном убежище, и он не допустит, чтобы какой-то дворецкий выгнал его отсюда.

Джек обошел комнату, разглядывая картины на стенах. Пейзажи показались ему весьма серьезными работами, а не просто декоративными картинками, но художников он не узнал.

Внезапно из коридора, сразу за дверью гостиной, донеслись громкие голоса (Джеку совсем не хотелось подслушивать, но он невольно услышал почти все).

– …И я категорически отказываюсь служить в доме, где происходят вопиющие непотребства. – Это явно говорил дворецкий.

Ему что-то ответил женский голос, но Джек не разобрал ни слова (вероятно, это была экономка).

– Ха! – воскликнул дворецкий. – Я не дурак, миледи!

Миледи?! Нет, значит, не экономка. Но ведь Сэм сказал, что Делайла уехала в Милверт…

– Я прекрасно вижу, что тут происходит, – продолжал дворецкий, – и не желаю в этом участвовать. Мне необходимо поддерживать репутацию. У меня безупречные рекомендации. Мое последнее место службы – у самой герцогини Мерзбери!

Слова женщины снова прозвучали неразборчиво, зато хорошо были слышны слова дворецкого.

– Она умерла, миледи! – воскликнул он негодующе.

Женщина опять сказала что-то неразборчивое, но интонации были таковы, что Джек, невольно поморщившись, подумал: «Ох, не хотел бы я сейчас оказаться на месте дворецкого…»

– Уволен?! – Негодование дворецкого, казалось, заполнило весь коридор. – Меня никогда не увольняли! Предлагаю вам немедленно принять мою отставку, миледи!

Джек и на сей раз не разобрал ответа женщины, но предположил, что это, возможно, и к лучшему. Чуть помедлив, он немного приоткрыл дверь и тотчас увидел дворецкого, прошагавшего мимо гостиной с выражением праведного негодования.

– И могу вас заверить, в следующий раз ваши рекомендации будут не столь безупречными! – Теперь уже вполне отчетливо прозвучал голос женщины – голос удивительно знакомый.

В следующее мгновение на пороге гостиной появилась Теодоусия. В изумлении уставившись на Джека, она пробормотала:

– Так это вы?..

– Добрый день, леди Теодоусия, – ответил Джек.

– Совсем напротив, мистер Чаннинг! Ничего доброго в нем нет! – Она вошла в гостиную, и теперь вся ее ярость обрушилась на Джека. – Что вы тут делаете?

Он рискнул улыбнуться и спросил:

– Значит, я теперь снова – «мистер Чаннинг»?

– Я вас еще и не так могла бы назвать! – бушевала Тедди, ее зеленые глаза полыхали огнем. – Ну так что?..

– Вы о чем?

– Что вы тут делаете?

Джек внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. У нее не было никаких оснований злиться на него. Он не имел ни малейшего отношения к ее проблемам с дворецким, каковы бы они ни были. В конце концов, он только что сюда пришел, а эта странная женщина… Слишком уж часто она злилась на него, причем безо всякой причины. Ну уж нет, с него довольно!

– Я могу задать вам тот же самый вопрос, – холодно произнес Джек. – Что вы тут делаете?

– Я здесь по приглашению Делайлы, леди Харгейт. И я буду жить в ее доме, пока она в Милверте.

– В таком случае – у нас проблема, – проговорил Джек. – Видите ли, а я здесь по приглашению жениха леди Харгейт.

Глаза Тедди широко распахнулись.

– Но это невозможно! – воскликнула она.

– И тем не менее, – Джек пожал плечами, – я здесь, перед вами.

– Нет, так не пойдет. – Тедди покачала головой. – Сэр, мы не можем жить в одном доме… без компаньонов. Ведь это скандал! Скандал, который погубит нас обоих. Может, вам и все равно, но мне нужно думать о своей репутации. Вам придется уйти. Немедленно.

– Никуда я не уйду. Но вы правы, это проблема. – Джек прищурился. – Поэтому предлагаю уйти вам.

– Ни под каким видом, – решительно заявила Тедди. – Делайла моя самая близкая подруга, и она… гм… Она оскорбится, если я уйду.

Джек вскинул брови.

– В самом деле?

– Да, вне всякого сомнения. – Тедди кивнула. – Она воспримет мой уход как самое серьезное оскорбление. Более того, мой уход вообще может погубить нашу дружбу. Дружбу, должна заметить, куда более долгую, чем ваше с ней знакомство.

– Тем не менее я никуда не уйду, – заявил американец.

Тедди посмотрела на него с подозрением.

– Скажите, а почему вы оказались здесь? Ведь вы поселились вместе с вашим отцом в Чаннинг-Хаусе.

– Да, сначала поселился. – Джек пожал плечами. – А теперь я здесь.

– О боже! – Глаза Тедди округлились. – Так вас оттуда вышвырнули?!

– Конечно, нет. – Джек рассмеялся. – С какой стати меня выгонять?

– Ну… не знаю, – пробурчала Тедди. – Просто это первое, что пришло мне в голову. Я почему-то вдруг подумала, что вы – все-таки не сын полковника Чаннинга, несмотря на сходство.

– Может, вы подумали, что я – преступный сообщник полковника, прибывший сюда, чтобы лишить семью денег, дома и титула? – Джек усмехнулся. – Полагаю, что вы слишком уж все драматизируете. Поверьте, моя мать действительно замужем за полковником Чаннингом, а их венчание произошло до моего рождения. Так что у меня нет ни малейших сомнений в его отцовстве. Более того, таких сомнений нет ни у кого. Кроме вас, возможно.

– У меня их тоже нет. – Тедди густо покраснела. – А мои слова – это всего лишь случайная мысль. Поэтому приношу свои извинения. И тем не менее, – она скрестила руки на груди, – вам все равно придется уйти.

– Я так не думаю. – Джек покачал головой.

– Сэр, но как же вы…

– Назовите хотя бы одну причину, по которой я должен уйти.

– Видите ли, я обещала Ди, что найму новую экономку и других слуг, а сделать это будет гораздо проще, если я останусь тут жить. Теперь же… Теперь мне придется искать и нового дворецкого. И все из-за вас!

– Из-за меня? – удивился Джек. – Но я дворецкого не увольнял. И о чем тут вообще шла речь?

– О вас! – выпалила Тедди. Тяжело вздохнув, пояснила: – Он решил, что вы явились сюда – и якобы по моему приглашению – для целей… весьма… непорядочных.

– Правда? – Джек с трудом подавил улыбку. – Но Сэм сказал, что отправит ему записку.

– Очевидно, он про нее забыл. Потому что ваше появление оказалось для дворецкого таким же сюрпризом, как и для меня.

– И он поспешил с выводом. Он решил, что я…

– Да-да, – закивала Тедди. – Решил, что мы специально все это устроили.

– Значит, его шокировала возможность… неблагоразумных поступков?

– Похоже, что так. И он сказал, что отказывается служить в доме, где приходится попустительствовать вопиющим непотребствам и аморальности. Аморальности – ха!

Джек с трудом подавил смех. А Теодоусия – она так великолепно гневалась! – продолжала:

– Конечно, я не сразу поняла, о чем это он. – Тедди возвела глаза к потолку. – Дворецкий нес какую-то бессмыслицу, и я решила, что бедняга сошел с ума. Ну… Я же не знала, что вы тут. А он был так возмущен, что не мог сказать хоть что-то осмысленное. Но теперь-то я понимаю, о чем он говорил. – Она помолчала. – И знаете, поскольку он явно имел в виду, что я являюсь… мне не хочется произносить это слово вслух, но я, кажется, вышла из себя.

– Неужели?! – с притворным изумлением воскликнул Джек. – Ну он и наглец!

– И я, возможно, поставила под сомнение его умственные способности, – продолжала Тедди.

Джек хохотнул, но она тут же пробурчала:

– Ничего смешного. – Однако губы ее подергивались, и казалось, она пыталась сдержать улыбку. – Ведь теперь мне нужно найти для Ди не только экономку, но и дворецкого. А я-то рассчитывала в этом на его, дворецкого, помощь.

– Я уверен, что вы вполне способны справиться с поисками без всякой помощи, – заявил Джек.

– Но дело не в этом. Дело в том, что ваше присутствие здесь добавило сложностей, которые мне сейчас абсолютно ни к чему. Поймите, я не хочу скандалов. И именно это является достаточно серьезной причиной для того, чтобы вы отсюда ушли.

– Боюсь, этой причины недостаточно. – Джек с усмешкой покачал головой. – Вам придется найти более подходящую.

– Ладно, слушайте же… – Тедди посмотрела американцу прямо в глаза. – Моя мать сводит меня с ума, и если мне придется еще хотя бы несколько дней провести в одном с ней доме, то одна из нас не выживет.

– Замечательно!.. – со смехом воскликнул Джек. – Вы очень решительная женщина.

– И опять-таки – ничего смешного, – сказала Тедди. – Я вовсе не собираюсь убивать ее во сне, хотя… – Она едва заметно улыбнулась. – Хотя признаюсь, такая мысль приходила мне в голову. Что же касается моего пребывания здесь… Ведь вы теперь понимаете, почему я должна тут остаться?

– Да, причина у вас серьезная, но боюсь, не серьезнее моей. – Джек криво усмехнулся. – Видите ли, а меня сводит с ума мой отец.

– Полковник Чаннинг? – удивилась Тедди. – Но он же чудесный, просто очаровательный человек!

– Да, безусловно, – кивнул Джек. – Но проблема в том, что он постоянно пытается… В общем, хочет побыстрее ввести меня в английское высшее общество, поэтому знакомит меня со всеми своими друзьями и ежедневно показывает мне все то, что я, по его мнению, должен увидеть. Поверьте, у меня нет времени даже дух перевести.

– О, это, должно быть, очень тяжело, – пробормотала Тедди.

– Да-да, ужасно тяжело, – закивал Джек. – Но поскольку я не хочу обижать отца, то переезд в дом моей кузины оказался самым подходящим выходом из положения. Ведь если бы я перебрался в отель, то мог бы обидеть этим всю семью, понимаете? – Джек торжествующе улыбнулся и добавил: – Именно поэтому, мне кажется, что у меня – более веские основания для того, чтобы остаться здесь. А ваша причина не столь уж серьезная.

Тедди довольно долго молчала, потом, тяжело вздохнув, проговорила:

– Моя мать хочет, чтобы я вышла замуж за кузена, который стал наследником моего отца. Мать думает, что после этого ее жизнь станет такой, какой была раньше, и она не оставляет эту тему ни на минуту, хотя я давно уже совершеннолетняя и замужество меня больше не интересует, – проговорила Теодоусия на одном дыхании, словно решила сразу же выложить все свои тайны. Сказав это, она шумно вдохнула и в смущении отвела глаза – очевидно, тотчас поняла, что сказала гораздо больше, чем собиралась.