Виктория Александер - Загадочный незнакомец

А потом Джек рассказывал о встрече с матерью и о своих надеждах – ему очень хотелось верить, что его родители хотя бы начнут разговаривать друг с другом. И еще он рассказал о своем разговоре с мисс Мерриуэдер и о том, что они оба хотели остаться всего лишь добрыми друзьями, не более того. И вот во время этого рассказа и произошло то самое чудо. В какой-то момент их взгляды вдруг встретились, а затем Тедди обхватила Джека за шею, а он подхватил ее на руки и закружил по комнате; причем оба при этом радостно засмеялись, потом губы их встретились и этого, конечно же, следовало ожидать – ведь он целовал ее перед уходом каждый вечер после того, как начались эти поиски. На сей раз поцелуй начался довольно невинно, но очень скоро он превратился во что-то властное, всепоглощающее и неодолимое – во что-то такое, чего Тедди даже и вообразить не могла; и, уж конечно, она на подобное чудо никогда не надеялась.

Конечно, кое-кто наверняка с презрением бы осудил данное чудо за его греховный характер (после Сирила она поклялась, что больше не совершит такую ошибку и не пойдет на близость с мужчиной), но для Тедди все происходившее было чудеснейшим из чудес, так как жгучее желание охватило не только ее тело, но и сердце. И она точно знала: это не ошибка, это Джек, ее банкир, ее герой!

И не важно, что могло случиться в будущем и какие планы она строила раньше, в данный момент Тедди хотела только одного – быть с Джеком. И это, наверное, стало самым главным рождественским чудом.

– Знаешь, ведь это может оказаться ужасной ошибкой, – пробормотал Джек, уткнувшись лицом ей в шею.

Прижавшись к двери, Тедди шарила рукой у себя за спиной, чтобы нащупать и повернуть ключ в замке. Слава богу, лампа в ее комнате уже горела.

– Да, Джек, знаю, но…

Он заглянул ей в глаза.

– Но что?..

– Но это не ошибка. – Она с трудом сглотнула. – Поверь, я точно это знаю.

Он с минуту вглядывался ей в глаза, затем кивнул и привлек ее к себе.

– Вот и хорошо. – В следующее мгновение их губы снова слились в поцелуе.

Тедди так и не поняла, как и когда они умудрились подняться по лестнице и войти в ее комнату. Не могла она вспомнить и того, как оказалось, что на ней остались только корсет, сорочка и панталоны; а на нем даже и рубашки уже не было. В данный момент такие подробности не имели ни малейшего значения.

Тут Джек принялся теребить застежки на ее корсете, а она дергала пуговицы на его брюках. И ее вдруг поразило, что она не испытывала ни малейшей робости и даже не пыталась сопротивляться. Да и с какой стати сопротивляться? В конце концов, она и так давно уже обесчещена, и обесчестить ее еще сильнее просто-напросто невозможно. К тому же… Боже милостивый, она до безумия желала Джека и прежде даже представить себе не могла настолько жгучего вожделения. О, черт побери, да ведь она – распутница! Распутница, движимая похотью, страстью и всеми теми желаниями, которые, как ей всегда говорили, обрекут ее на адские муки. Но какая разница? Сейчас имело значение только одно – ее страстное влечение к Джеку.

Тут корсет наконец расстегнулся и упал на пол. Его руки тотчас скользнули ей под сорочку, и Тедди невольно вздрогнула. Через секунду-другую пуговицы под ее пальцами поддались, и она, опустив брюки Джеку на бедра, внезапно ощутила, как его отвердевшее естество с силой прижимается к ней.

Джек тихо застонал и Тедди почувствовала, как между ног у нее все запылало огнем. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Я должна тебе сказать, что я не совсем… Как бы это выразиться… – Собравшись с духом, она выпалила: – Я уже занималась этим раньше.

Джек откашлялся и проговорил:

– Думаешь, сейчас самое подходящее время сообщать об этом?

– Раньше мне даже в голову не приходило тебе сказать…

– Зато сейчас пришло? – Нащупав ленты ее панталонов, он развязал их, и панталоны соскользнули на пол. – Почему ты решила сообщить об этом именно сейчас?

– Я просто подумала, что ты должен знать, – прошептала Тедди.

Джек едва заметно улыбнулся.

– Знаешь, я всегда думал, что женюсь на девственнице. – Он прижал ладони к ее ягодицам, и она снова почувствовала его возбужденную плоть.

– Вот и замечательно. – Тедди негромко застонала, стараясь прижаться к нему покрепче. – Ведь сейчас речь идет не о браке, верно?

– Ну, в таком случае ты должна знать, – он улыбнулся, стаскивая с нее сорочку, – что я тоже не девственник.

– Слава богу, – прошептала Тедди.

В следующее мгновение он подхватил ее на руки и понес к кровати. Они одновременно рухнули на постель и тут же сплелись руками и ногами. Губы же их снова слились в поцелуе.

Внезапно Джек чуть отстранился и, подняв голову, пробормотал:

– Ну, и раз уж мы исповедуемся, должен признаться, что я не особенно… опытен.

– Что значит не особенно опытен? – Пожалуй, сейчас и впрямь было не самое подходящее время для разговоров. – Ты же сказал, что не девственник.

– Да, конечно. Но я не из тех мужчин, которые укладывают в постель каждую встретившуюся женщину.

– Я так и не думала.

– Разумеется, у меня есть некоторый опыт. Просто я не особенно опытен.

– Вот и славно, Джек. – Тедди уткнулась лицом в его плечо. – Похоже, мы очень подходим друг другу.

– Мне бы не хотелось тебя разочаровать.

– Не могу вообразить, как ты мог бы кого-то разочаровать.

Джек едва заметно усмехнулся.

– Знаешь, мне говорили, что у меня есть определенные природные способности.

– Посмотрим, – пробормотала Тедди.

Тут Джек повернулся и, чуть приподняв ее, уложил на спину. А затем он принялся целовать ее и ласкать, причем губы его, скользившие по ее телу, опускались все ниже. В какой-то момент дыхание Тедди сделалось прерывистым, и она глухо застонала – ей хотелось большего. И в тот же миг рука Джека скользнула между ее ног; теперь, когда он ласкал ее влажное лоно, Тедди стонала почти непрерывно, и стоны ее становились все громче – желание с каждым мгновением усиливалось, и ей казалось, что оно вот-вот разорвет ее на части.

И она наслаждалась жаром его тела под своими ладонями – жаром, общим для них обоих. В какой-то момент у нее вдруг промелькнуло: «А ведь все это совсем не похоже на интимную близость с Сирилом…» И действительно, она не помнила такой насыщенности ощущений, такого всепоглощающего желания – словно ими овладели силы самой природы. Да-да, с Сирилом у нее ничего подобного не было, иначе она запомнила бы. Все происходившее теперь – это было нечто совершенно новое… и прекрасное. Казалось, все в мире перестало существовать – осталось только нестерпимое желание, требовательное и неумолимое.

В очередной раз застонав, Тедди поняла, что больше не выдержит. Прижимаясь к Джеку, она пробормотала:

– О господи, быстрее… – И в тот же миг ее бедра словно сами собой подались ему навстречу.

В следующее мгновение Джек вошел в нее уверенным толчком, и Тедди восторженно застонала. «О, какое это счастье – быть с ним!» – мысленно воскликнула она.

Тотчас же уловив ритм его движений, Тедди раз за разом устремлялась ему навстречу, и сейчас ей почему-то казалось, что она, отдаваясь Джеку, в то же время словно делала его своей собственностью. Более того, ей казалось, что они с Джеком стали одним целым – и сейчас, и навсегда. Наконец наслаждение нахлынуло на нее волнами абсолютного восторга, и Тедди, содрогнувшись всем телом, услышала свой собственный крик. В следующую секунду она ощутила, как Джек вонзился в нее последний раз, после чего, тоже содрогнувшись, крепко прижался к ней.

И все это было намного прекраснее, чем она ожидала… или даже могла вообразить. А впрочем – ничего удивительного. Ведь это же Джек…

– А ты была права… – пробормотал он, глядя в потолок.

– Права? – переспросила Тедди.

– Ну… ты стоишь всех усилий. Ты как-то раз сказала об этом, помнишь?

Тедди хихикнула.

– Знаешь, а ты – тоже. – Она повернулась на бок и улыбнулась Джеку. – Все было… замечательно, прямо-таки чудесно.

– И еще – совершенно неожиданно, – добавил Джек. – Именно поэтому – особенно чудесно. Хотя я, разумеется, не так уж опытен.

– Но зато обладаешь определенными природными способностями.

Джек рассмеялся.

– Ну а я… – Тедди вздохнула. – Я просто распутная женщина.

Джек внимательно посмотрел на нее и кивнул.

– Да, это верно.

Тедди в ужасе уставилась на него.

– Ты действительно так думаешь?

– Нет, конечно же, однако… – Он немного помолчал. – Думаю, тебя обманул мужчина, которому ты доверяла, и поэтому…

– Трижды, – перебила Тедди и приподнялась, прижимая к груди простыню.

Джек уставился на нее в изумлении.

– Трижды… что?

– Три – это столько раз… – Тедди поморщилась. – Меня обманул Сирил, и это была ужасная ошибка, – добавила она неспешно. – Ошибка, о которой я всегда буду жалеть. И виновата в этом лишь я сама. – Она помолчала, потом со вздохом сказала: – Хотя, полагаю, можно выразиться и так: один раз – ошибка, а три – уже привычка.

Джек сел, облокотился на подушки и привлек ее в свои объятия.

– Теодоусия, ты совсем не обязана рассказывать мне все это.

– Да, знаю. Конечно, это вообще не твоя забота, но, как ни странно, я чувствую, что должна тебе рассказать. Потому что умолчать – это был бы своего рода обман.

– Говорят, исповедь облегчает душу… – пробормотал Джек.

– О, за свою душу я не особенно переживаю, но мне бы очень не хотелось, чтобы ты плохо обо мне думал.

– Я бы никогда не подумал о тебе плохо. – Джек покрепче прижал ее к себе и поцеловал в лоб.

– Я была тогда молода… Ну, то есть моложе, чем сейчас. И я была глупа, потому и верила, что влюблена – думала, проведу с ним всю жизнь. Именно поэтому близость с ним не казалось мне такой уж предосудительной.

– Но раз он тебя обманул, то он и виноват, разве не так? Он тебя соблазнил и…

– Нет-нет, Джек, – перебила Тедди. – Все дело в том, что я… я позволила ему меня соблазнить. – Она тяжко вздохнула. – Мне следовало бы соображать получше. Господь свидетель, с другими мужчинами у меня это получалось. Но я была с ним помолвлена, и я не становилась моложе, поэтому… – Тедди чуть повернулась и посмотрела Джеку прямо в глаза. – В общем, мне надоело быть девственницей.

Джек, не удержавшись, рассмеялся. А она насупилась и пробурчала:

– Ничего смешного.

Джек усмехнулся:

– Ошибаешься – очень даже смешно.

Тедди нахмурилась и проговорила:

– Видишь ли, у мужчин все по-другому. От вас ожидается, что вы будете повсюду разбрасывать свое семя… и все такое. А женщины должны вас ждать – покорно и терпеливо. Но некоторые из нас не настолько терпеливы, понимаешь?

Джек снова засмеялся.

– Прекрати сейчас же! – Тедди вырвалась из его объятий и скрестила руки на груди, прикрытой простыней; зрелище было необычайно соблазнительное, и Джек мгновенно возбудился. – Наверное, теперь ты считаешь меня ужасной распутницей, не так ли?

Джек ухмыльнулся.

– О, я очень на это надеюсь. – Он стащил с нее простыню и провел языком по соску. – Всегда обожал распутниц.

– Правда? – прошептала Тедди.

– Да, чистейшая. – Он принялся покрывать поцелуями ее груди, и Тедди, откинувшись на подушки, протяжно застонала.

– Так значит… – задыхаясь, пробормотала она, – это тебя не смущает? В смысле… моя развратная натура…

Джек невольно вздохнул. Тедди никак не могла оставить этот разговор. А ему ужасно не хотелось говорить об этом.

– Теодоусия, насколько честно я должен отвечать? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Ну, раз уж я набралась смелости спросить, то предпочту абсолютную честность.

– Что ж, хорошо. – Джек немного подумал. – Так вот, я бы соврал, если бы сказал, что мне, мол, все равно, что я не первый и не единственный мужчина в твоей постели. Не первый, насладившийся твоей роскошной плотью… Не первый, ощутивший, как меня обволакивает жаром твоего тела…

– О, Джек, я даже не догадывалась, что ты такой… поэтичный.

– Я могу быть очень поэтичным. – Он криво усмехнулся. – Как я уже сказал, я слишком эгоистичен, чтобы мне было все равно… И мне ужасно неприятно, что ты не дождалась моего появления.

Тедди поморщилась, а Джек продолжал:

– Но ведь все это случилось задолго до того, как мы с тобой встретились. В конце концов, он был твоим женихом, и я подозреваю, что очень многие помолвленные пары не могут дотерпеть до венчания.

– Что ж, считать так – это гораздо лучше, чем считать себя обманутой, – пробормотала Тедди себе под нос.