Тот взвесил его на ладони и спросил:

– А что это?

– Письма, которые ты писал отцу на Рождество.

Тедди вздрогнула и к горлу ее подкатил комок. А Джек, в изумлении глядя на мать, пробормотал:

– Откуда ты про них знаешь? Я никогда никому не рассказывал…

– Ведь я твоя мать. – Элизабет пожала плечами. – И, как мать, я знаю о тебе все. Я подумала, что ты, возможно, захочешь отдать их отцу…

Джек долго молчал, глядя на сверток, затем посмотрел матери в глаза:

– Спасибо, мама.

– Это пустяки… А я теперь… – Уголки губ миссис Чаннинг приподнялись в улыбке. – Я должна вернуться к остальным. Не хочу пропустить очередную историю о привидениях. – Она перевела взгляд на Тедди и добавила: – Полагаю, вы с Джексоном тоже скоро вернетесь.

Тедди кивнула.

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. – Элизабет повернулась, собираясь уйти, но тут же снова взглянула на Джека.

– Счастливого тебе Рождества, сын.

– И тебе, мам, счастливого Рождества. – Джек шагнул к ней, поцеловал в щеку и что-то пробормотал на ухо.

Глаза ее расширились, и она замерла на мгновение. Затем вдруг шмыгнула носом, молча кивнула и пошла обратно в гостиную.

Джек опять посмотрел на сверток в руке.

– Знаешь, это… никак не ожидал.

– Думаю, это настоящее чудо.

– Да, верно, – кивнул Джек. – Правда, это почти ничего не меняет, но все же…

– Я думаю, она очень старается.

– Тогда и я должен. – Он сокрушенно покачал головой. – А ведь я даже не догадывался…

– Ты простил ее, правда?

– Ну, она же моя мать… – Джек затолкал сверток с письмами в карман жилета.

– Ты хороший человек, Джексон Чаннинг. – Тедди прижала ладони к его щекам и заглянула в голубые глаза. – Огромная честь быть твоей невестой, пусть даже и не по-настоящему. – Она вздохнула и отступила на шаг. – Что ж, нам действительно следует вернуться…

– Еще нет. – Он улыбнулся. – Я хотел сделать признание.

– Мне всегда ужасно нравились твои признания. – Тедди склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на него. – Что-то насчет ошибки, так?

– Огромной ошибки. – Джек наклонился, сунул руку под елку и, вытащив небольшую черную бархатную коробочку, перевязанную красной ленточкой, протянул ее Тедди. – Мне хотелось подарить это тебе сейчас, наедине.

– Но почему ты не захотел дождаться завтрашнего дня? Ведь завтра все смогут увидеть, какую огромную ошибку ты совершил, сделав мне не тот подарок, и тогда мы сможем поссориться и сделаем первый шаг к расторжению нашей помолвки, помнишь?

– А я хочу подарить тебе это сейчас, – заявил Джек.

– Что ж, ладно. – Она развязала ленту и открыла коробку. Внутри лежала маленькая изящная подвеска на золотой цепочке. Тедди сделала глубокий вдох. – О боже, Джек! Это же павлин!

– Боюсь, что так.

– И он… – Подвеска была величиной с половину ее мизинца и выдержана в безупречных пропорциях. А хвост золотого павлина был развернут и инкрустирован жемчужинами и сапфирами. – Ах, он такой изысканный!

– Прости… – Джек вздохнул с притворным сожалением. – Я пытался найти что-нибудь отвратительное с перьями и едва не купил по-настоящему омерзительную шляпку. – Он содрогнулся. – И тогда я подумал, что этот павлин вполне подойдет. Теодоусия, прости, я честно пытался найти что-нибудь такое, что ты возненавидишь.

– И у тебя ничего не получилось. Я прямо-таки влюбилась в него, Джек. – Тедди снова посмотрела на павлина. – Он само совершенство.

– Выходит, нам придется придумать что-нибудь другое, чтобы всем продемонстрировать, как мы друг другу не подходим.

– Да, придется, – пробормотала Тедди.

– Теодоусия…

– Да, Джек. – Она подняла на него взгляд.

– Знаешь, мне показалось, что это у тебя прозвучало как прощание.

– Не говори глупости. – Она грустно улыбнулась. – У нас еще неделя до бала. Вполне достаточно времени, чтобы придумать другую причину для расторжения помолвки. Мне бы очень не хотелось портить всем Рождество. – Она взглянула на подвеску. – Поможешь мне ее надеть?

– Конечно.

Тедди протянула ему цепочку и повернулась к нему спиной. Он тотчас защелкнул крохотный замочек, и Тедди снова повернулась к нему лицом.

– Ну, как это выглядит?

Он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

– Великолепно.

А потом надолго воцарилось молчание, казавшееся бесконечным. Словно очнувшись ото сна, Тедди вздрогнула и проговорила:

– Я тоже хочу тебе кое-что подарить. – Она подошла к елке и отыскала под ней маленький сверток. – Я подумала, что тебе это понравится. – Джек развернул сверток и в изумлении уставился на подарок. А Тедди, улыбнувшись, пояснила: – Это скарабей, которого твой отец подарил мне, когда я была девочкой. Вот я и подумала: раз он привез это из своих путешествий, то ты, наверное, захочешь, чтобы он стал твоим.

– Спасибо, Теодоусия. – Их взгляды опять встретились. – Это тоже великолепно. И знаешь… В общем и целом все складывается так, что это будет необыкновенное Рождество.

– Таким оно и должно быть, Джек. Ведь ты отпразднуешь его вместе со своим отцом и со всей своей семьей. А сейчас… Думаю, что если мы сейчас же не вернемся, то кого-нибудь обязательно за нами пришлют…

– Теодоусия… – Джек взял ее за руку, и кольцо на ее пальце ярко блеснуло. – Нам нужно очень о многом поговорить.

– Да, конечно. Ведь нам нужен новый план…

– Мне он не нужен.

– Но ничего же не изменилось, Джек.

– Ошибаешься, изменилось. – Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Нет, – отрезала Тедди. – Совершенно ничего не изменилось. – Высвободив свою руку, она спросила: – Так ты возвращаешься со мной в гостиную?

– Я приду через минуту. Иди первая.

– Хорошо. – Она вежливо улыбнулась и ушла. Все ее силы уходили на то, чтобы просто шагать по коридору, подавляя отчаянное желание развернуться и броситься в объятия Джека. Или же помчаться вверх по лестнице, ворваться в свою комнату, рухнуть на кровать и зарыдать.

Какая же она дура! Могла бы догадаться, что происходит, что происходило с той самой минуты, как они впервые встретились в бальном зале Милверта. Конечно, она его любила. И всегда будет любить. Даже когда скажет ему «прощай».


Джек долго смотрел ей вслед, машинально поглаживая скарабея, лежавшего у него на ладони. Увы, все пошло не так, как ему хотелось. И было ясно: она с ним попрощалась. Да-да, их разговор выглядел именно так – выглядел как прощание. Но нет, он этого ни за что не допустит! Ведь он, Джек, – сын своего отца. И сейчас было самое время последовать его примеру. Конечно, отец уже выполнил свою часть уговора и объяснился с матерью. А вот завоевать Теодоусию будет куда сложнее (Джек сознательно игнорировал тот факт, что отцу потребовалось почти тридцать лет для завоевания матери).

Новогодний бал состоится через неделю, и у него еще есть время для того, чтобы… что?

Конечно же, ему требовался план. Следовало предложить Теодоусии… нечто большее, чем она сама для себя напридумывала. Что-нибудь такое, перед чем она не сможет устоять. Одной любви для этой женщины явно недостаточно. Значит, требовалось что-то еще… Что именно, он пока не знал, зато точно знал, что не расстанется с Теодоусией. И, уж конечно, он не станет повторять ошибки отца, которому потребовалось тридцать лет, чтобы наконец-то завоевать любовь всей своей жизни. Нет-нет, он, Джек, сразу же добьется того, чего по-настоящему хочет.

Глава 26

Едва миновало Рождество, как Тедди начала готовиться к новогоднему балу. Хотя новогоднее празднество во многих отношениях повторяло свадебный бал Камилл, – все равно требовалось согласовать бесчисленное множество деталей, вещей, которые не отнимали бы столько времени и сил, не вбей леди Бристон себе в голову, что постоянно нужно что-то менять и улучшать.

И, конечно же, возникали всевозможные сложности с гостями. Некоторые из них уже находились в Милверте, но многие писали из Лондона и просили обеспечить их жильем. Было ясно, что Милверт заполнят родственники, поэтому Тедди договорилась в деревенской гостинице, чтобы гостям предоставили номера. Казалось бы, люди и сами могли найти себе ночлег, но по предыдущему опыту Тедди знала, что это не так. К счастью, ее мать едва ли не впервые по-настоящему ей помогала (и она действительно очень изменилась).

Дальние родственники, которые собирались остановиться в Милверте, начали приезжать через два дня после Рождества, но двое гостей появились неожиданно. Дед Джека и мистер Локвуд, приехавшие из Америки, явно добавили драматизма всему происходящему. Мистер Грэхем, изо всех сил старавшийся быть любезным, так и не сумел преодолеть некоторое недоверие к полковнику. Зато злополучная любовь мистера Локвуда к миссис Чаннинг иссякла в ту секунду, как он увидел мать Теодоусии. Это явно раздражало миссис Чаннинг, но добавляло искорок взгляду леди Солуик, а также живость ее походке (Тедди даже не подозревала, что ее мать могла быть настолько кокетливой).

Тедди решила как следует насладиться этой своей последней неделей в роли невесты Джека. Их общее время приближалось к концу, и она хотела запомнить каждую минуту. Они еще не придумали, каким образом расторгнут помолвку, хотя Тедди предполагала, что им просто придется рассказать правду. Наверное, так будет проще для всех, а они с Джеком смогут остаться друзьями.

Тедди знала, что он решил не возвращаться в Нью-Йорк, но понятия не имела, каковы его планы на будущее. Вроде бы казалось очевидным, что Джек решил принять графский титул, – разумеется, после того, как не станет его дяди и отца. Она понимала, что они с Джеком неизбежно будут время от времени сталкиваться в обществе, но понимала и то, что ей при этом будет ужасно неловко. Ведь его чувства к ней были слишком очевидны… Она это видела всякий раз, когда он смотрел ей в глаза, и старалась не показывать, что и сама его любит (кажется, без особого успеха). Но лучше бы он ничего не знал. Каждую минуту, проведенную в его обществе, Тедди боялась, что он объяснится и попросит ее руки. Несмотря на чувства к нему, она никогда не согласится выйти за него замуж.

Ах, как просто было бы признаться, что она любит Джека, и ради него отказаться от собственного будущего. В конце концов, он воплощал все то, чего она когда-либо желала, и даже больше, намного больше. Но отказ от мечты мог бы в конце концов погубить ее. Ведь с годами ее сожаления все усиливались бы, и кончилось бы все тем, что она во всем обвинила бы Джека. И в результате их любовь умерла бы медленной и мучительной смертью. «Нет, уж лучше сразу расстаться», – говорила себе Тедди. Ведь боль со временем утихнет, не так ли?

Но Ди постоянно пыталась переубедить ее. А Люси за день до бала пожелала поговорить с ней наедине. Закрыв за собой дверь гостиной, они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец Тедди, не выдержав, проговорила:

– Мне не хочется быть невежливой, Люси, но дел сегодня еще очень много, и у меня просто нет времени, чтобы…

– Мне жаль, что вы так несчастны, – перебила Люси.

– Я вовсе не несчастна, – соврала Тедди.

– Ах, перестаньте! Не я одна заметила, что вы постоянно грустите, хотя и пытаетесь это скрывать.

– Чепуха. Я просто очень занята, – возразила Тедди, хотя настроение у нее было ужасное.

На несколько секунд снова воцарилось молчание, а потом Люси вдруг сказала:

– Не пытайтесь меня обмануть. Джексон мне все рассказал.

Брови Тедди взлетели на лоб.

– Все рассказал?.. – пробормотала она.

– Ну, возможно, не все. – Люси пожала плечами. – Но он признался, что ваша помолвка – не настоящая. – Она помолчала. – Однако он хочет, чтобы вы стали его женой. Видите ли, он вас любит.

Тедди собралась все отрицать, но не смогла.

– Я этого боялась, – со вздохом прошептала Тедди.

– А вы любите его, – добавила Люси. – Этого вы тоже боитесь?

– Ну, не то чтобы боюсь, но… – Тедди покачала головой. – Из этого просто ничего хорошего не получится, вот и все.

– Потому что вы хотите быть независимой и самостоятельно заработать себе состояние?

Тедди невесело улыбнулась.

– Это звучит глупо, когда вы вот так говорите…

– О, вовсе нет. Я вами искренне восхищаюсь. Да и любая женщина, которая хочет быть самой собой, заслуживает восхищения, – проговорила Люси. – Для этого требуется очень много отваги и решительности. Вы меня воодушевляете, и я твердо намерена пойти по вашим стопам.

Тедди с удивлением посмотрела на собеседницу.

– Правда?.. – пробормотала она.

– Конечно, правда. – Люси подошла к софе, села и жестом пригласила Тедди сесть рядом. Несмотря на бесконечное множество мелочей, требовавших сегодня ее внимания, Тедди не смогла устоять – ей ужасно хотелось услышать, что еще скажет эта молодая женщина.