– Так что же?.. – Тедди опустилась на софу. – Вы тоже собираетесь организовывать свадьбы, званые вечера и прочие мероприятия?

– Ой, нет, ничего подобного! – Люси засмеялась. – Это был бы кошмар! Я совершенно не приспособлена к такой деятельности и постоянно все забываю. Но у меня и в самом деле возник план, не имеющий ничего общего с тем, что от меня ожидают. – Она доверительно понизила голос. – Одна моя дальняя родственница, очень независимая женщина, оставила мне значительное состояние, и пора найти ему применение. Видите ли, раз уж мне больше не придется выходить за Джексона, то я вольна делать все, что пожелаю.

– И что же вы собираетесь делать?

– Я еще до конца не решила, но что-нибудь непременно сделаю. – В глазах молодой американки светилась уверенность. – А вообще-то мы тут не для того, чтобы говорить обо мне. Мне бы хотелось поговорить о вас с Джексоном.

Тедди пожала плечами.

– Но говорить-то, собственно, не о чем…

– Затруднительное положение, верно? – Люси вздохнула. – Есть две вещи, которых вы очень хотите, но обе сразу получить нельзя.

Тедди грустно улыбнулась.

– Затруднительное – мягко сказано…

– Знаете, как бы я ни восхищалась вами, Тедди, но Джексон – мой самый близкий друг, – заявила Люси. – И я чувствую своим долгом изложить все обстоятельства дела…

Тедди нахмурилась.

– А что он сам об этом сказал?

– Не говорите глупости. Джек ни за что не попросил бы меня высказаться от его имени. – Люси сложила руки на коленях. – Прежде всего, Джексон Чаннинг умен, красив и имеет хорошую голову на плечах. И он – самый лучший человек из всех, кого я знаю.

– Это правда, – кивнула Тедди.

– И вы никогда не найдете мужчину лучше Джека.

– Да, вероятно. Но что же из этого следует? – Люси промолчала, и Тедди, тихонько вздохнув, продолжала: – В Джеке есть все то, чего я когда-либо желала. Но сейчас я хочу другого.

– Чего же именно?

– Поймите, я не хочу провести жизнь, гадая, как она могла бы сложиться… – Тедди покачала головой. – Не хочу провести всю жизнь в сожалениях.

– Разве вы не будете сожалеть, что не вышли за Джексона? – спросила Люси.

Тедди посмотрела ей прямо в глаза.

– Каждую минуту до последнего вздоха.

– О господи, – пробормотала Люси. – Я не ошиблась, вы очень храбрая.

– Или дура. – Тедди пожала плечами. – Похоже, грань здесь очень тонкая.

– Да, похоже на то. Хотя я и сама, наверное, немножко дура. – Люси наморщила носик. – Я же его отпустила…

– А почему?

– Ну, думаю, потому, что никогда его по-настоящему не хотела. В смысле – как мужа. Я знаю Джексона всю свою жизнь, и я действительно думаю: если уж собираешься провести с мужчиной всю оставшуюся жизнь, то в этом должно быть хоть что-то… от приключения. А Джексон… – Она улыбнулась. – Знаете, я могу рассказать вам, что он обычно заказывает в ресторане. Могу рассказать, под какую музыку он обязательно пойдет танцевать. Могу сказать, какой его любимый цвет и какие книги он любит. И мне больше нечего в Джексоне открывать. Конечно, я считаю его чудесным, замечательным, но в то же время нахожу довольно… скучным.

– А я нахожу его совершенно неожиданным и пленительным.

– Это потому, что он – ваше приключение, – улыбнулась Люси. – Не мое.

– Что ж, приключения начинаются и заканчиваются. – Тедди невесело рассмеялась. – Это заложено в самой природе приключений.

– Вздор! – решительно заявила Люси. – Жизнь – сама по себе приключение. По крайней мере, так должно быть. – Она с укором посмотрела на Тедди. – И вы наверняка понимаете, что самые лучшие приключения – они всегда впереди.


Леди Бристон была вне себя от восторга – как и ее новые подруги леди Солуик и миссис Чаннинг. Все они пришли к одному и тому же выводу: новогодний бал, организованный блистательной леди Теодоусией Уинслоу, стал событием года.

Бальный зал Милверта превратился в зимнюю сказочную страну с сотнями мерцающих свечей и гирляндами засахаренных веток вечнозеленых растений. Красные розы заполняли все углы и закоулки, и везде размещались серебряные полумаски. Хотя леди Бристон отказалась от идеи устроить бал-маскарад, она настояла на масках как на части антуража, и Тедди пришлось признать, что графиня оказалась права.

Тедди с Джеком убедили пожилых дам в том, что бал – не самое удачное время для официального объявления о помолвке, так как эта новость затмит основную цель вечера – представить Джека свету. Что же касается самого бала, то было совершенно очевидно: эта ночь надолго запомнится всем. Когда бал начался, Тедди передала все свои обязанности Клементу, и дворецкий принял это как должное, но, забыв о своей обычной чопорности, широко улыбнулся и пожелал Тедди чудесного вечера. Возможно, тоже заметил, что она не так весела, как раньше.

А вот Джек сегодня вечером выглядел так же потрясающе, как и бальный зал. Красивый и лихой, он танцевал со вдовами и очаровывал молодых дам. Шутил с отцовскими приятелями и добродушно спорил с друзьями дядюшки. Тедди смотрела на него и поражалась. Несмотря на все свои опасения, он прекрасно вписался в английское светское общество – словно прожил в Англии всю жизнь. И теперь он совершенно не походил на того неуверенного в себе американца, с которым она повстречалась на свадьбе Камилл. Никаких признаков задыхавшейся на берегу рыбы. Да и с какой стати? Ведь Милверт был у него в крови!

А когда Джек пригласил ее танцевать, вся решимость Тедди словно растаяла, и ей захотелось только одного – остаться в его объятиях навеки.

– Я уже говорил тебе, какая ты сегодня красивая? – Он улыбнулся.

– Нет, не говорил. – Тедди драматично вздохнула. – Должна заметить, это серьезное упущение с твоей стороны.

Он засмеялся.

– Безусловно. Я должен немедленно исправиться. К несчастью… – Он внимательно посмотрел на нее. – Слов для этого недостаточно.

– Ах, Джек, я не позволю тебе так легко выкрутиться.

– О, я мог бы сказать, что твои глаза сверкают как изумруды, волосы блестят как жидкий огонь, а губы – неотразимы, точно спелые вишенки.

– Джек, но ты ведь наверняка можешь придумать что-нибудь еще более приятное… – поддразнила его Тедди.

– Ты мечта, Теодоусия. Дар Божий. Настоящее приключение. – Их взгляды встретились. – Мое приключение.

Сердце подскочило прямо к горлу, и Тедди пролепетала:

– Послушай, но как же наше решение?..

– Думаю, мы должны рассказать семье про нашу помолвку завтра, – Делайла говорит, что гости, остановившиеся в поместье, собираются уехать завтра с утра. Мы можем рассказать все за завтраком, после их отъезда.

– Завтрак подадут позже обычного, – пробормотала Тедди.

– А потом… – Он прищурился. – Нам с тобой нужно будет поговорить.

– О чем же еще разговаривать после того, как мы сообщим о нашем решении?

– Нам очень о многом нужно поговорить, – заявил Джек. – Я бы сказал, что это вопрос чрезвычайной важности.

Она нахмурилась.

– Что за вопрос?

Сделав вид, что не расслышал, Джек продолжал:

– Насколько я понял, столовая – это то место, где семья обсуждает все важные вопросы. Значит, признаваться мы будем там. А сразу после этого я сделаю еще одно объявление.

Тедди посмотрела на него с подозрением.

– Какое?

– Ты задаешь слишком много вопросов, дорогая.

– Всегда задавала. И вообще, должна предупредить, что сюрпризов я не люблю.

– Кроме того, ты не очень-то терпелива. Завтра, Теодоусия, все узнаешь. Завтра мы обсудим все то, что требуется обсудить. А сегодня… – Он улыбнулся. – В моих объятиях находится самое прекрасное приключение в мире, и я никому не позволю лишить меня его.

– Но Джек…

– Дорогая, хоть раз в жизни согласись со мной. И улыбнись.

Тедди долго молчала, затем вздохнула, улыбнулась и пробормотала:

– Ладно, хорошо.

– Теодоусия, я знал, что ты справишься, если очень постараешься.

– Ну, это не так уж просто.

– Никто и не ждал, что будет легко. – Джек прижал ее к себе покрепче и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – Иначе где же вызов? Где приключение?


– …И это все, что мы хотели вам сообщить, – сказал Джек. Он стоял во главе стола, а отец и Тедди с ним рядом. – Мы с леди Теодоусией никогда не были помолвлены по-настоящему.

Тедди затаила дыхание. Вся семья – плюс кое-кто из гостей – собралась за обеденным столом, и теперь все эти люди молча переглядывались, ошеломленные словами Джека.

Наконец Камилл, откашлявшись, пробормотала:

– Как это… благородно с твоей стороны, Джек.

– Оказывается, вызволить кого-либо из неловкого положения совсем просто, – проговорила Берил. – И все это в высшей степени галантно, несмотря на абсурдность… Да-да, это весьма впечатляюще.

– Не могу сказать, что я не разочарована. – Леди Бристон вздохнула и посмотрела на Тедди. – Мне очень хотелось, чтобы ты стала членом семьи.

Тедди взглянула на мать.

– Что скажешь, мама?

– Я… – Графиня тяжело вздохнула. – Я должна перед тобой извиниться, Теодоусия. Нельзя было ставить тебя в такое положение. Прости меня, дорогая.

Тедди судорожно сглотнула.

– Спасибо, мама.

Тут все заговорили одновременно, высказывая свое мнение. Причем некоторые выражали свое удивление, другие же – разочарование.

– Минуточку, пожалуйста! – Мать Джека встала и громко заявила: – Я хочу сказать кое-что моему сыну.

– Да, слушаю, – кивнул Джек.

– Джексон, что это значит? Ты не собираешься жениться на этой женщине? – Миссис Чаннинг пристально посмотрела на него. – Фальшивая помолвка или нет, но эта женщина идеально тебе подходит. Не повторяй моих ошибок, не отказывайся от счастья только потому, что оно пришло к тебе неожиданно. Вы принадлежите друг другу. – Она взглянула на Люси. – Это чистая правда, Люсинда, и все ее видят. Прости, но так уж оно есть.

– Бедная я, бедная… – с улыбкой пробормотала Люси. Затем, взглянув на Джека и Тедди, добавила: – Знаете, а ведь она права…

– Спасибо, Люси, – кивнул Джек. – Сядь, мама.

– Но как же…

– Мама, прошу тебя, сядь. Я еще не закончил.

Полковник нахмурился.

– Так это еще не все?..

– Нет, отец. – Джек сделал глубокий вдох и вновь заговорил: – Знаете, приехав в Англию, я совершенно не собирался тут оставаться. Просто подумал, что это удачная возможность поближе узнать отца и познакомиться с остальными родственниками. И поначалу я чувствовал себя здесь не очень-то уютно. Но теперь все изменилось.

– Превосходно! – Лорд Бристон просиял.

– Сначала я думал, что вернусь в Нью-Йорк и снова займу свое место в банке. – Он посмотрел на деда. – Прости, дед, но теперь это в мои намерения не входит.

– Это меня не удивляет, – пробурчал мистер Грэхем. – Я никогда не думал, что банковское дело у тебя в крови.

– Рад, что ты меня понимаешь, дед.

Пожилой банкир молча пожал плечами.

– Что же до всего остального, – Джек повернулся к лорду Бристону, – то я теперь понимаю, какие порядки в этой стране. Какое бы я ни принял решение, все равно я однажды стану графом Бристоном. Вопрос в том, хочу ли я принять то, что прилагается к титулу. – Он взглянул на Лайонела. – Я же не обязан принимать на себя ответственность, связанную с графством, верно?

Все снова начали переглядываться. А Лайонел в растерянности пробормотал:

– Нет, думаю, таких обязательств у тебя нет.

– То есть я бы мог вернуться в Америку, прожить там всю свою жизнь и не иметь ничего общего с Милвертом, парламентом и всем прочим, не так ли?

– Я никогда раньше об этом не задумывался… Но да, именно так, – ответил Лайонел.

Лорд Бристон поморщился и проговорил:

– Но послушай, Джек…

– Подождите, дядя! – Джек вскинул руку, призывая графа помолчать. – Я вовсе не говорю, что таковы мои намерения. Но за последние несколько месяцев моя жизнь совершенно изменилась. У меня такое чувство, что я только начал жить. Поэтому я пока не готов решать, как мне провести эту свою новую жизнь.

– И все равно, Джек…

– Дядя Найджел, вы что, собираетесь в ближайшее время умереть? – перебил дядюшку Джек.

Лорд Бристон насупился и пробурчал:

– Я вообще не собираюсь умирать, но подозреваю, не смогу жить вечно.

– Желаю вам долгой и счастливой жизни, дядя. – Джек повернулся к полковнику. – Отец, ты выглядишь человеком очень здоровым. Скажи, как ты себя чувствуешь?

Отец усмехнулся.

– Замечательно, сынок.

– В таком случае, – продолжал Джек, – любое мое решение было бы сейчас преждевременным и совершенно никому не нужным. Вдобавок я ужасно устал от той жизни, в которой мое будущее было уже известно заранее.