– Больше нельзя. Может умереть.

– Ладно, – ответил епископ. – Остановимся пока на этом.

– Прикажете его снять? – спросил палач.

– Погодите. Сейчас мы поспрашиваем ещё одного человека, и пусть он поглядит на этого злодея. Введите! – закричал он стражникам.

В камеру ввели Роберта Дадли. Увидев истерзанного сэра Томаса, он пошатнулся и побледнел, как полотно.

– Вы знаете его? – спросил епископ, указывая на сэра Томаса.

– Нет, впервые вижу, – сдавленным голосом ответил сэр Роберт.

– Вы уверены?

– Да.

– Разве это не тот человек, от которого вы недавно получили записку? Записку, которую вы передали господину лорд-канцлеру.

– Боже мой! – простонал сэр Роберт. – Да, это он, я его сразу не узнал.

– Вы часто виделись с ним?

– Я вообще с ним не виделся, – торопливо стал объяснять сэр Роберт. – То есть я виделся с ним, но много лет назад, когда был ребёнком.

– А после вашего возвращения в Лондон?

– Нет, клянусь!

– А после того, как получили от него записку?

– Нет же, говорю вам, – муками Иисуса клянусь, что нет! – воскликнул сэр Роберт.

– Вот эту записку вы от него получили? – епископ протянул сэру Роберту листок.

– «Простите, что обращаюсь к Вам запросто после того, как наше знакомство было прервано на много лет… У меня есть к вам важное, не терпящее отлагательства дело… Подробности при личной встрече… Прошу назначить как можно скорее время и сообщить мне…», – прочитал сэр Роберт. – Да, это она.

– Но вы не встретились с этим человеком?

– Нет, клянусь вам! Я написал в ответ, что не могу с ним увидеться в ближайшее время, потому что должен сопровождать её величество королеву Марию на молебен в монастырь Жён Мироносиц, – и, вообще, я не хочу, чтобы он тревожил меня впредь. Это чистая правда, ваше преосвященство, поверьте мне! – сэр Роберт приложил руку к сердцу. – Да и сэр Стивен, то есть господин лорд-канцлер, знает об этом. Спросите его, прошу вас, он подтвердит мои слова!

– Ладно, – сказал епископ. – А что вы можете сообщить мне о заговоре против королевы? Что вам известно о нём?

– Заговор?! Против королевы?! – с ужасом переспросил сэр Роберт. – Господи, помилуй нас!

– Правильно ли я вас понял, что вам неизвестно об этом заговоре?

– Честью клянусь, что неизвестно! Да разве я посмел бы выступить против её величества? После того, как я… после того, как она… – запнулся сэр Роберт.

– Ладно, будем считать этот вопрос исчерпанным… Пусть его уберут и позовите к нему врача, – приказал он палачу, кивая на сэра Томаса. – А мы с вами продолжим разговор в другой комнате в присутствии ещё одной персоны, – сказал епископ сэру Роберту. – Прошу следовать за мной.

Сэр Роберт хотел сделать шаг и не смог, ноги его не слушались.

– Помогите джентльмену, – обратился епископ к стражникам. – Нам надо дойти до Бочампской башни…

В Бочампской башне Тауэра находились светлые и просторные комнаты для высокопоставленных персон. Поднявшись по последней лестнице, епископ Эдмунд подвёл сэра Роберта к широкой двери и дал знак стоявшему здесь на карауле гвардейцу открыть засов. Оставив стражников за дверью, епископ взял сэра Роберта под руку и вошёл.

– Разве теперь не принято стучаться, когда вы входите к даме? – раздался недовольный женский голос. – Подобная бесцеремонность недопустима даже для священника.

– Прошу прощения, – с трудом выдавил из себя епископ, – но вы здесь не в своём дворце. Здесь церемонии неуместны.

– Какая ерунда! – сказала, подойдя к епископу, молодая дама. – Женщина везде остаётся женщиной, – или вы надеетесь, что Тауэр сделает из меня мужчину?

Сэр Роберт узнал принцессу Елизавету.

– Ваше высочество, – поклонился он ей.

– А и вы тут, милорд! Ходите под ручку с епископом, как его лучший друг, – язвительно заметила Елизавета. – Поздравляю вас, вы высоко шагнули.

– Но я… Нет… – смешался сэр Роберт.

– Великолепная речь! Вы всегда славились своим красноречием, – колко продолжала Елизавета.

– Я пришёл, чтобы задать вам несколько вопросов… – начал было епископ.

– А с чего вы решили, что я буду отвечать на них? – прервала его Елизавета. – Вначале объясните мне, как вы посмели арестовать и поместить в тюрьму особу королевской крови, принцессу Англии? Если вы отказываете мне в праве быть женщиной, то моё происхождение вы у меня не отнимете. Вы понимаете, на кого подняли руку? Смотрите, как бы вам не потерять голову.

– Я действую по приказу её величества королевы. Я исполняю её волю, – помрачнел епископ, – и вопросы задаю вам по её требованию.

– Ах, так? Её величество приказала посадить меня в Тауэр и подвергнуть допросу? – сказала Елизавета, в её глазах сверкнуло пламя. – Это меняет дело. Спрашивайте, я отвечу, – мгновенно справившись с собой, продолжала она.

– Вы не арестованы, вы помещены в Тауэр в интересах следствия. Я не собираюсь вас допрашивать, я только хочу расспросить вас кое о чём.

– Что-то я не улавливаю разницы, – с усмешкой ответила Елизавета. – Но приступим к вашим вопросам. Я жду.

– Первый вопрос. Знаете ли вы этого человека? – епископ показал на Роберта Дадли.

– Я знаю этого человека. Это сэр Роберт Дадли, – ответила Елизавета.

– Очень хорошо. А как давно вы его знаете?

– Я давно его знаю. Я познакомилась с ним, когда мне было лет семь или восемь. Мы играли в догонялки, он меня не догнал, очень расстроился и плакал из-за этого.

– Это не важно, – сказал епископ. – Отвечайте только на мои вопросы.

– Я это и делаю, – возразила Елизавета.

– Второй вопрос. Виделись ли вы с сэром Робертом Дадли в последнее время?

– Да, я приезжал к её высочеству с визитом, – ответил за Елизавету сэр Роберт.

– Я не вас спрашиваю, – перебил его епископ.

– Я отвечу, – сказала Елизавета. – Сэр Роберт приезжал ко мне с визитом.

– Хорошо. А о чём вы говорили, когда он приезжал к вам с визитом?

– Не помню. О каких-то пустяках. Но разве вам не докладывали о нашем разговоре? Кое-кто из моих фрейлин так исправно служит вашему преосвященству, что вам известно о каждом чохе при моём дворе, – презрительно проговорила Елизавета.

– Её высочество не была довольна моим визитом, – снова вмешался сэр Роберт. – Я не понимаю, чем была вызвана её холодность, потому что я… потому что мне… потому что я всегда относился и отношусь к её высочеству с почтением. Ну, вот так вот, – закончил пунцовый от смущения сэр Роберт.

– Женщине, попавшей в трудное положение, очень нужна мужская поддержка, – с улыбкой отозвалась Елизавета. – Женщины такого не забывают; я уже жалею, что была холодна с вами, сэр Роберт.

Епископ Эдмунд внимательно слушал их диалог и не перебивал сэра Роберта и Елизавету.

– Третий вопрос, – обратился он к Елизавете, когда они замолчали, – не было ли вам что-либо известно о недавнем злодейском заговоре против её величества королевы Марии и о попытке сих злодеев незаконным образом возвести вас на престол?

– Запомните мои слова, ваше преосвященство, и в точности передайте их её величеству, – отчеканила Елизавета. – Я могу поклясться любым способом, каким пожелает её величество, что ничего не слышала об этом заговоре, ни с кем не говорила о нём и никогда не выражала желание занять королевский престол, ныне принадлежащий по праву моей старшей сестре. Если же заговорщики использовали моё имя в своих целях и рассчитывали на меня в осуществлении своих планов, то они это делали помимо моей воли, не спросив меня и не получив моего согласия. Я не могу отвечать за действия людей, которых не знала и которых ни о чём не просила. Передайте ещё, что когда царственное имя – имя особы королевской крови – связывают с преступлением, то тем самым порочат саму идею королевской власти. Последствия этого могут быть такими тяжелыми, что мне страшно говорить об этом. Передайте это её величеству слово в слово.

– Я передам, – сказал епископ Эдмунд, явно впечатлённый речью Елизаветы. – У меня нет больше вопросов к вам, а также и к вам, милорд. Тем не менее, по указу её величества вам обоим надлежит пребывать в Тауэре до её особого распоряжения.

– Как верноподданная королевы, я подчиняюсь её решению, – Елизавета присела в поклоне.

– На всё воля королевы, – склонил голову сэр Роберт.

– Надеюсь, мне разрешат прогулки по двору? – спросила затем Елизавета. – Здесь такой милый дворик.

– Вам запрещено покидать пределы Тауэра, а ночью выходить из своей комнаты. В дневное время можете гулять по двору, – разрешил епископ.

– А сэр Роберт может гулять вместе со мной? Мне бы хотелось извиниться перед ним за свою холодность, – сказала Елизавета.

– Его поместят в этой же башне, на нижнем ярусе, и в дневное время он тоже сможет гулять по двору, – ответил епископ.

– Благодарю вас, – дружно сказали Елизавета и сэр Роберт.

– И всё-таки я попрошу вас впредь стучаться, когда вы входите в мою комнату, – потребовала Елизавета и пронзила епископа Эдмунда таким взглядом, что тот съёжился и пробурчал:

– Непременно… ваше высочество.

* * *

– Благодаря его преосвященству епископу Эдмунду следствие о заговоре против вашего величества удалось закончить в кратчайший срок, – докладывал сэр Стивен королеве. – Обвиняемые либо сознались в преступлении, либо изобличены неопровержимыми доказательствами их вины. Должен заметить, что речь идёт о верхушке заговора, о непосредственных исполнителях и их прямых сообщниках, – однако число лиц, замешанных в покушении на власть вашего величества, намного больше. Его преосвященство день и ночь трудится над выявлением этих преступников, но его работа пока далека от завершения.

– Много тайных заговорщиков, очень много, – пояснил епископ Эдмунд, – но можете не сомневаться, ваше величество, мы искореним их всех, до единого человека.

– Я ценю ваши усилия, – бесстрастно произнесла Мария. Она была вялой и скучной, у неё был утомленный вид.

– Работа ещё далека от завершения, – повторил сэр Стивен, – но уже сейчас мы хотим представить вашему величеству свои предложения по наказанию участников заговора.

– Очень хорошо, я вас слушаю, – проговорила Мария.

Сэр Стивен заглянул в свои бумаги.

– По первому разряду мы предлагаем наказать двух заговорщиков, которые напали на карету вашего величества, надеясь захватить вас. Третьему злодею, к сожалению, удалось уйти от земного возмездия, – он покончил с собой, отправив свою душу прямиком в ад, – но сих двух мы предлагаем четвертовать лошадьми, предварительно подвергнув жестоким пыткам при всём народе.

– Нет, это слишком суровое наказание, – возразила Мария. – По-христиански их следовало бы простить, но как королева, как правительница государства я не могу простить преступников. Пусть их казнят, но простым отсечением головы, без предварительных пыток.

– Прикажите, хотя бы, потом отрубить им ноги и руки и затем прибить на мосту, где выставить также их головы. Это устрашит прочих возможных преступников, – сказал епископ Эдмунд.

– Хорошо, пусть будет так, – согласилась королева.

– По второму разряду мы предлагаем казнить прямых сообщников главных злодеев. По малодушию или из осторожности эти сообщники не приехали на площадь к Уайт-холлу, где намечалось похищение вашего величества, однако состояли в заговоре. Мы предлагаем умертвить их колесованием, – сэр Стивен вопросительно посмотрел на королеву.

– Повесить, – коротко сказала Мария. – Достаточно будет повешения.

– Слушаюсь, ваше величество. Поистине велика ваша милость, – ответил сэр Стивен. – Далее мы предлагаем подвергнуть примерному наказанию – огнём, водой и виселицей – преступников, прямо в заговоре не участвующих, но тоже желающих лишить вас престола или своими словами наносящих вред вашей власти, или злоумышляющих на католическую веру и святейшего папу. На сегодняшний день его преосвященство заготовил список на три тысячи человек.

– Но не так давно уже было казнено более двух тысяч человек, – возразила Мария.

– И это лишь начало, – грубовато проговорил епископ Эдмунд. – Мы спасаем от гибели ваше величество, нашу святую веру и Англию, – здесь не место для жалости. У нас великая цель, и если для её достижения понадобится уничтожить даже несколько сотен тысяч человек, мы, не колеблясь, должны пойти на это.

– Надеюсь, что до этого не дойдёт, – сказала Мария. – Оставьте мне ваш список, я посмотрю.

– Наконец, мы предлагаем помиловать одного человека из числа заговорщиков, – продолжал сэр Стивен. – Он явился к нам с признанием своей вины, помог раскрыть заговор и схватить его участников. По нашему мнению, он достоин снисхождения, – я бы предложил, подержав его в тюрьме, выпустить без нанесения увечий, но его преосвященство настаивает на клеймении железом. На ваше усмотрение, ваше величество.

– Решайте сами, я заранее согласна с любым вашим решением.