Арина Ларина - Заклятая подруга

– Почему мешаешь? – произнес Эдвард. – Тебя же не убить пытаются. Враги есть?

– Нет.

– А как же новая девица твоего бывшего? – напомнила Лизавета.

– Какая сложная конструкция, – зло усмехнулась Маргарита. – Новая моего бывшего. Чего нам с ней делить? Андрюху? Так он уже сам поделился.

– Квартиру, – подсказала Лиза.

– Бабаева, а при чем тут Юра? Как это может быть связано с квартирой? – взвилась Рита, у которой мозг перегрелся от обилия фантастических версий.

– Они формируют твой падший моральный облик, – глубокомысленно предположила Лизавета. – Для суда.

– Ерунда. Для дележки имущества облик неважен. – Стриптизер плюхнулся в кресло, красиво закинув ногу на ногу, и принялся разглагольствовать: – Если это баба, то она может действовать немотивированно. Просто так: пакостит, и все. Вспоминай, кому ты насолила. Но не отталкивайся от конечной цели. Тут может не быть никакой конкретной задачи. Это просто порча жизни персонально тебе, заданного результата нет. Чего уставились? – Он поменял позу, сев еще завлекательнее, и снисходительно взглянул на подруг, таращившихся на лектора, как два суслика, – сложив лапки и вытянув шеи. – Я психолог по образованию. Только без диплома пока. Так что обращайтесь, если надо будет. Я визиточку оставлю.

– Непременно, – хором ответили слушательницы, резко зауважав лектора.

– Какие нынче стриптизеры образованные пошли, – добавила Рита, запомнив пассаж про визитку. Мало ли – в жизни все может пригодиться.

– Ишь ты, явилась! – Этой негостеприимной репликой Татьяна Юрьевна встретила дочь, вернувшуюся с ночного загула. – Смотри, по наклонной не покатись. Ну и как? Стриптизеры хоть ничего? Надеюсь, ты не у них ночевала?

– У Лизаветы, – отвела взгляд Рита, изумившись маминой интуиции. Татьяна Юрьевна почти угадала.

– А тут твой звонил, – довольно сообщила мама. – Нужна ты ему очень! Наконец-то проснулся!

– Юра? – охнула Рита. – Когда он звонил?

– Какой Юра? Когда ты мозги включишь? Ты скоро без квартиры останешься, а все не тем башка занята. Андрей звонил!

– Зачем? – У Риты резко закололо под ложечкой. Она стала замечать: все, что связано с Андреем и квартирой, вызывало в ее организме какую-то лихорадочную реакцию.

– Не сообщил. Разорался. Не поверил, что тебя нет. Куда, говорит, она могла уйти на ночь глядя! Будто ты инвалидка и теперь только и должна, что торчать дома и лить слезы по потере кормильца. Тьфу, пропасть!

– А ты что?

– Я его на место поставила, – с чувством безграничного морального удовлетворения улыбнулась Татьяна Юрьевна. – Сказала, что ты пошла веселиться и мужской стриптиз смотреть, чтобы, значит, хотя бы теперь выяснить, как выглядят нормальные мужики.

– Ты ему так сказала? – воскликнула Рита, забегав по комнате, как таракан по банке. – Нарочно меня унижаешь, да?

– Чего ты орешь, психопатка? – обозлилась мама. – Пусть знает, что тебе хорошо и весело.

– Да я… Да из-за этого… Да зачем ты ему сказала, куда я пошла! Ты даже не представляешь, что ты натворила!

– Не морочь мне голову! – отмахнулась мама. – И не неси ерунду.

Маргарита стиснула зубы и захлопнула дверь в комнату перед носом у матери. Зато теперь было ясно, как в стриптиз-баре появился Юра. Конечно, оставались еще непонятные детали: как Андрей смог донести до Юры эту информацию, но все наверняка имело свои объяснения.

– Нет никаких разумных объяснений твоей версии, – отрезала Горецкая, выслушав душераздирающие подробности прошедшего вечера. – Как он мог связаться с твоим Юрой? Как вычислить клуб, в который ты пойдешь? И зачем ему это? Ну, хорошо, хорошо! Предположим, он как собака на сене: ему ты не нужна, но и отдавать тебя кому-то твой бывший не готов. Это нормально, инстинкт собственника. Но зачем ему лишать тебя работы?

– Из вредности. Я же его пилила постоянно, что он безработный! – с жаром принялась отстаивать свою версию Маргарита.

– Бред! Сказки какие-то! Да у мужиков ума не хватит на такие сложные схемы мести!

– Тогда, значит, это его баба мне пакостит! – уверенно заявила Рита. – Хочет довести меня до самоубийства и захапать квартиру.

– Соловьева, ты меня разочаровываешь. Я считала, что ты умнее, – вздохнула Лера. – Сама подумай, ты вот сейчас на грани самоубийства или как? По-моему, тебе просто плохо и трудно, но до крайностей тебе еще пакостить и пакостить – жизни не хватит!

– Тогда она просто хочет мне гадости делать. Может, она сумасшедшая и мои муки доставляют ей удовольствие. Я уверена, что нормальная, вменяемая баба на Андрея не позарится.

– Ритуля, да мы все заримся на чьих-то бывших, про которых их жены уже все знают, а нам эти дивные открытия еще только предстоят! Не будь наивной дурой! – Горецкая задумчиво помолчала, ворочая извилинами, после чего резюмировала: – Все можно считать диким стечением обстоятельств, кроме появления в клубе Юры. А вдруг твоя мама перепутала Юру со своим почти бывшим зятем и сообщила ему, где ты тусишь?

– Нет, ты что! – вздрогнула Маргарита. – Она его ненавидит и знает как облупленного!

– Она могла голос перепутать. Хотя бы потому, что очень хочет, чтобы вы решили вопрос с квартирой. Поэтому первого же позвонившего мужика приняла за Андрея. Мы часто верим в то, во что хотим поверить, а не в то, что происходит в действительности. Мы и мужикам приписываем отсутствующие у них качества, а потом удивляемся, словно нас обвесили и облапошили. Так это не нас, это мы сами такие дуры!

Татьяна Юрьевна, разумеется, категорически отвергла Ритины новые предположения, да еще и прочитала лекцию на тему, что в маразм она не впала, не дождетесь!

– Все сговорились, – пробормотала Рита, засыпая. В том, что вокруг происходит что-то подозрительное, она уже не сомневалась.

Развод – не точка, а многоточие. Если вам кажется, что после развода начнется новая жизнь с чистого листа, то вы наивны. Старая жизнь так и будет тянуться за вами до гробовой доски и с завидной регулярностью напоминать о себе. Вазу можно склеить, но трещины останутся. Дырку можно заштопать, однако вещь не станет целой. Так и ваша жизнь никогда уже не станет целой. Вмятины от пинков судьбы не зарастают, как бы нам этого ни хотелось.

Штампу в паспорте и свободе Рита радовалась очень недолго и даже истерично. Она пыталась убедить себя, что главное свершилось, но никаких особых изменений не чувствовала. Солнце не засветило ярче, мир новыми красками не засиял, а на душе не стало легче.

– Получается, что я просто освободила Андрея от своего присутствия в его жизни, и все. – Маргарита пила сок, сидя в кухне у Горецкой.

Лера категорически отказалась от кофе, чая и прочих напитков, которые, по мнению продвинутых специалистов, могли повредить ребенку. Правда, иногда возмущалась, что если их всех слушать, то можно скончаться от голода и жажды, поскольку у каждого эскулапа имелся свой список запретного. Тем не менее гости вынуждены были хлебать всякие фруктовые компоты и соки, дабы не вводить в искушение хозяйку.

– Да, а теперь тебе надо освободить себя. Штамп, как я вижу, не помог. – Лера с хрустом впилась в яблоко и принялась сосредоточенно пережевывать.

– Я не могу себя освободить. Нас пока связывает квартира. А это посильнее всяких чувств. Я догадываюсь, что меня нагрели, но не понимаю как. Юрист говорит какую-то заумь и ничего внятного не обещает. Вернее, какие-то ужасы он мне прогнозирует. Я даже вникать не хочу.

– Как эфо «не хофу»? – запротестовала Лера, едва не подавившись полезным фруктом. – Ты воффе, фто ли?

– Ничего я не вообще! Он сказал, что отсудить полквартиры можно, но отделить их от общего куска жилплощади невозможно. Я буду иметь право там жить. И чего? Десантироваться им на голову и жить с его бабой, стирая трусы в одном тазу?

– А что? Вариант, – хихикнула Горецкая. – Еще неизвестно, кто первым сбежит. Заодно его баба будет сидеть с твоим Лешкой. И образуется дивная шведская семья!

– Тебе смешно?

– Соловьева, мне грустно, что ты не понимаешь элементарных вещей! Если полквартиры будут твоими, ты сможешь их продать!

– Это целая история! Там не поделить поровну, – возразила Рита, которая с мамой уже сто раз обсуждала все мыслимые и немыслимые варианты. – Нужно разрешение от него на продажу. Ну, не разрешение, а отказ. Он должен либо сам купить, либо отказаться! И только после этого я смогу что-то делать.

– Так и делай. Нечего нос воротить от бывшего мужа. Ты с ним раньше вообще спала. А теперь всего лишь надо будет пообщаться на тему квартиры. В этом случае неуместно быть гордой! Ты хочешь свою половину?

– Лер, я только тебе могу сказать! Он мне всю жизнь растоптал! Он же… Я его до сих пор ненавижу!!! Я его наказать хочу! Я хочу квартиру каким-нибудь гастарбайтерам продать! Чтобы они у него там жили, родню из дальних аулов принимали и улучшали демографическое положение страны!

– Понимаю. И одобряю. Если тебе так легче, – кивнула Валерия. – Я бы тоже затеяла какую-нибудь пакость. Мужиков надо учить наглядно, иначе с них, как с гуся вода, – без душевных терзаний и последствий.

На суд Рита решила пойти без группы поддержки. Маму она не взяла, потому что Татьяна Юрьевна могла закатить безобразный скандал и настроить против себя судью. Бывшая теща дошла до крайней степени ненависти к зятю и регулярно подзуживала себя разговорами на тему, как все могло бы сложиться, если бы не этот подлец. Перед подругами было стыдно. Рита могла бы взять Леру, но та легла на сохранение и руководила борьбой по телефону.

Когда Маргарита собиралась на первое заседание, посвященное разводу, она, разумеется, не послушалась Марину и оделась, как на званый ужин. Надо же было показать Андрею, что он терял. И не для того, чтобы он понял и захотел вернуть, а чтобы просто тихо переживал и кусал локти, сравнивая со своей новой пассией. Но пассию ей оценить не удалось. Та то ли не смогла явиться на слушание, то ли побоялась, то ли они решили не афишировать причину развода и не подставлять Андрея. На второе заседание, уже по поводу раздела имущества, Рита тоже принарядилась.

Но все оказалось зря. Невесту Андрей снова не привел, а в Ритину сторону даже не смотрел, с жаром отстаивая мебель, технику и квадратные метры. Он приволок чеки, квитанции и прочие неожиданные бумаги, которых у Риты не оказалось. Нет, она, конечно, помнила, что ее адвокат просил съездить и забрать хоть что-то из документов, но Рита лишь вздрагивала от одной мысли о встрече с бывшим мужем и омерзительной дележке утюга и холодильника. Так унижаться она была не готова.

И оказалось – зря. Гордость привела к тому, что Андрей, скрупулезно подготовившийся к мероприятию, остался в выигрыше, а Рите стало обидно. Она оглянулась на адвоката, но тот развел руками – мол, я тебя предупреждал.

Из зала суда она вышла совершенно оплеванная, раздавленная и оглушенная.

Половина квартиры отходила ей с правом на проживание. Андрея обязали отдать ей ключи, чего он, естественно, не сделал и не сделает. Начиналась затяжная война за квадратные метры.

– Ну, это надолго. Теперь только терпение и четкие, последовательные действия, как мы и договаривались. Звоните, если что! – подтвердил ее опасения юрист, махнув рукой на прощание и скрывшись в запутанных коридорах здания суда.

Беспомощно заметавшись, Рита догнала Андрея и требовательно вцепилась в его рукав. Быть гордой дальше не имело смысла. Как только выяснилось, что никто не обяжет его разменять квартиру, стало ясно, что договариваться можно только по-хорошему. Или совсем по-плохому.

– Ты сам станешь искать варианты для размена или мне заняться? – запыхавшись, спросила Рита, стараясь смотреть ему не в глаза, а на переносицу. Кто бы знал, как ей хотелось сейчас врезать по этой самодовольной роже! Но это было бы неконструктивно.

Андрей насмешливо процедил:

– Займись. Только сомневаюсь, что мне понравятся твои варианты.

Это означало одно: никакого перемирия. Он оставил ее в дураках. Вернее, в дурах.

Как пьяная, Маргарита вывалилась на свежий воздух и застыла, не соображая, куда идти. Из состояния ступора ее вывел телефонный звонок.

– Ну, что там? – крикнула мама так, что барабанная перепонка тонко завибрировала, проткнув висок острой болью. – Он будет размениваться?

Что она могла ответить маме? Ничего. Зато было ясно, какой станет их дальнейшая совместная жизнь. Ссоры, упреки и сжигание нервов в неравной схватке с бывшим мужем. Сама виновата!

Нажав кнопку отбоя, Рита шагнула на проезжую часть. Визг тормозов привел ее в чувство мгновенно.

– Ты чего?! Жить надоело?! – заорал молодой мужик, выскочив из машины и бросившись ощупывать Маргариту.

Жить ей, конечно, надоело, но не до такой степени, чтобы бросаться под автомобили.

– Извините, – залепетала она, отталкивая его руки. – Я нечаянно. У меня очень болит голова.