В кустах я слышу шелест. Поднимаю пистолет.

— Это я, — говорит Нейт.

— Где Эбби? — спрашиваю я.

— Стоун забирает ее из поля видимости.

— Бл*дь!

— Она медленная.

Нейт присаживается возле Круза. Колдер светит фонариком на рану в то время, пока Нейт разрезает окровавленную ткань.

— Они будут ходить по кругу.

Ребята бесчисленное количество времени готовились к проникновению и изучали это место, и у них есть множество вариантов побега и планов действий в чрезвычайных ситуациях. Это самый очевидный выбор и самый легкий для Эбби, но он мне по-прежнему не нравится.

Нейт расспрашивает Круза, руками двигая по ране.

— Ты в порядке, — говорит он. — Это несерьезное ранение.

Я слышу звук медицинской ленты.

Я смотрю на море мигающего красного. Колдер подходит ко мне и протягивает бинокль. Я подношу его к глазам и пытаюсь отыскать место, где могут быть Стоун и Эбби. Слишком темно и большую часть маршрута их побега загораживает стена. Я отдаю его обратно Колдеру и звоню Стоуну. Включается голосовая почта. Мне не нравится то ощущение, которое у меня возникает.

— Стоун заполучил ее, — говорит Колдер.

И Стоун хочет ее смерти.

— Я иду туда.

— Не будь идиотом. Тебя убьют, — говорит Колдер.

— Я должен.

Следующее, что я ощущаю, — это пистолет, приставленный к моему животу. Колдер.

— Ты думаешь, мы сможем прийти туда за тобой после того, как ты уйдешь отсюда? Ты никуда не пойдешь.

— Пошел ты! — Я вынимаю свой пистолет и приставляю к его животу. Мы бы не возвели курки друг против друга. Мы братья.

За исключением, если Стоун причинит боль Эбби. Тогда я должен буду убить его.


37 глава


Эбигейл


Все произошло, как во сне. Слишком сюрреалистично, слишком быстро. Грейсон, как дикий, набрасывается на губернатора. Нейт заставляет меня идти обратно к аллее, обнесенной стеной, которая идет вверх по склону от участка особняка. Я пыталась вернуться обратно в дом, назад к Грейсону, но Нейт держал меня за руку и не позволял мне уйти.

Прибыли люди и началась перестрелка. Нейт сказал, что это люди губернатора. Я не знаю, откуда ему это было известно. Затем зазвучали сирены.

Когда пришел Стоун, я знала, что все пойдет плохо. Он послал Нейта к холму, откуда открывается вид на реку. Он сказал, что Круз ранен.

Я хочу пойти с Нейтом и убедиться, что Грейсон в порядке, но Стоун удерживает мое плечо, как в тисках.

— Я должна увидеть его, — говорю я. — Должна сказать ему, что все в порядке.

Стоун сильно дергает меня за руку, как только Нейт исчезает из поля зрения.

— Ты думаешь, Грейсон хочет тебя видеть после того, что ты сделала? Грейсон доверил тебе быть рядом с ним в самый важный момент в его жизни, а ты все испортила. Ты заставила его чувствовать себя дерьмом за то, что он должен был сделать.

Я стараюсь вырваться из хватки Стоуна, сердце колотится.

— Я не могла позволить ему…

Он ужесточает хватку.

— Ты хоть знаешь, каково это — пройти через все то, через что прошли мы? — рычит Стоун. — Нет. И никогда не сможешь узнать. Ты никогда не сможешь быть, как мы. Никогда не сможешь быть с ним.

— Он сделал…? — я боюсь закончить фразу.

— Как ты думаешь, что он сделал? — рычит Стоун. — Человек отнял у нас все.

— Не все.

Если он на самом деле отнял все, то ничего не осталось. Если он отнял все, то никакой надежды для Грейсона не осталось, и я не могу поверить в это.

Автомобиль приближается, и Стоун тянет меня между двух мусорных контейнеров, держа пистолет у моего виска. Я чувствую кипящую в нем ярость. Я не двигаюсь. Вижу, что он ищет повод, чтобы выстрелить в меня, открыть огонь по копам.

Автомобиль проезжает, но он продолжает удерживать меня внизу, на крупном гравии, впиваясь пальцами в мою плоть. Меня охватывает ледяное чувство, когда он поворачивается ко мне и приставляет пистолет к моей шее. Через его хватку я ощущаю гнев, его дыхание возле моей головы. Я пытаюсь вырваться, но его рука — как сталь. Вот оно. Наконец-то он один на один со мной, без Грейсона или Нейта, которые могли бы его остановить. Сейчас он собирается убить меня.

— Отпусти меня, — умоляю я. — Пожалуйста, я ничего не скажу, обещаю. Я скажу, что он все время накачивал меня лекарствами, что я ничего не помню.

— Ты не справишься.

— Я сделаю это, — мое сердце бешено колотится. — Клянусь!

— Ты думаешь, я могу доверить тебе жизни моих ребят? Ни в коем гребаном случае.

— Он тоже знает мои секреты, звонок в 9-1-1… это ужасный секрет. У него тоже есть на меня информация.

Пауза. Все, что я слышу, — это мой собственный учащенный пульс. Потом он говорит:

— Мне жаль.

В этот момент все становится абсолютно ясно. Этот человек убьет меня. Кругом звучало достаточно выстрелов, чтобы он смог обвинить в этом кого-то другого. Или, может, Грейсону действительно будет плевать, и он зол на меня после того, как я пыталась удержать его.

— Ты готова? — спрашивает он тихо, как будто он читает мои мысли, его взгляд почти мягкий, почти добрый, когда он готовится убить меня.

Мое сердце ухает вниз. Я пытаюсь вырваться, но Стоун ожидает этого. Он держит меня.

— Ты хочешь, чтобы я считал? — спрашивает он.

— Считать? — Это кажется бредом. Кто будет считать, когда собирается пристрелить кого-то? — Считать? — Слезы текут по моим щекам, я прерывисто вздыхаю: — Подожди. Скажи ему… скажи, что я считаю его хорошим человеком, — говорю я. — Скажи ему, что я знаю, что сейчас творится у него внутри. Скажи ему, что он хороший человек, — шепчу я. — Те монстры никогда не касались того, что было в нем важным.

Стоун свирепо смотрит на меня.

— Пошел ты, — говорю я. — Те монстры не забрали того, что было в нем важным. Скажи ему, что я люблю его.

Повисает тишина, и он сильнее прижимает пистолет к моей шее, сердится.

— Ты причинила ему боль.

— Я знаю, — я задыхаюсь.

— Ты запудрила ему мозг.

— Я люблю его.

— Это не принесло ему много хорошего, не так ли?

Я застываю, ожидая его выстрела. Мои глаза закрыты. Ненавидит ли Грейсон меня сейчас?

— Я ничего не могу поделать, я люблю его, — говорю тихим голосом.

Наступает долгая тишина.

Затем он опускает пистолет, и я шумно вдыхаю.

— Иди. Но если ты хоть что-то скажешь о нас: одно гребаное заявление в полицию, один гребанный писк о «Брэдфорде», ты — труп.

— Хорошо.

— Если ты будешь пытаться установить контакт с ним, любой контакт, ты — труп. Он не хочет тебя видеть. Иди, прежде чем я передумаю. — Он толкает меня и указывает: — Полицейский автомобиль в конце дороги, сделай вид, что ты сбежала. Возвращайся домой.

Я бегу. Лицо мокрое, колени трясутся. Я отчаянно хочу увидеть Грейсона. Даже если он ненавидит меня, я должна убедиться, что он в порядке. Но я не знаю, где он, и Стоун по-прежнему за моей спиной, готовый стрелять.

Как только добираюсь до улицы, прожектор резко освещает меня. Кто-то говорит мне поднять руки. Я замедляюсь, руки подняты. В конечном итоге я оказываюсь сзади машины скорой помощи.

Они говорят, что я травмирована. Я предполагаю, что это правда. Я называю кому-то мое имя. Каждый хочет знать, где Грейсон. Я говорю, что не знаю. И это правда.


38 глава


Грейсон


Стоун прорывается через кусты, тяжело дыша:

— Поехали!

Вслед за ним никто не появляется.

— Где Эбби, твою мать?

— Она побежала к копам. Мне очень жаль, чувак.

Отрицание врезается в мои внутренности.

— Что? Нет!

— Ты что, не слышал меня? Она побежала к копам.

Я делаю несколько быстрых шагов и хватаю его за воротник:

— Какого черта ты сделал?

Он пихает меня. Боль молнией пронзает мое плечо.

— Она ушла. Бросила тебя.

— Пошел ты! Она не стала бы этого делать!

Я начинаю бежать вниз по холму, но Колдер обхватывает меня руками вокруг груди.

— Она не могла просто так уйти!

Стоун хватает меня за волосы.

— Она сказала, что не сдаст нас, — говорит Стоун. — Сказала, что у вас обоих есть секреты, и она не выдаст наш секрет, а ты не выдашь ее о звонке в 9-1-1. Это о чем-то говорит тебе? Этот звонок в 9-1-1?

Я стараюсь вырваться из рук Колдера.

— Это неправда. Ты лжешь!

Несмотря на то, что я сказал это, какой-то шепот в глубине меня задается вопросом, как он узнал о звонке в 9-1-1, если она сама не сказала ему об этом? Как послание для меня. Как будто это реально и она хотела покончить со мной.

— Не ходи за мной!

Я вырываюсь и слепо бегу вниз. Что-то ударяет меня сзади. Стоун валит меня на землю. Мы катимся. Мое плечо кричит от боли.

— Отпусти меня.

Стоун возвышается надо мной.

— Она сделала свой выбор! — рычит он. — После того, что она видела в спальне? Она видела, как ты превращаешь человека в кровавое месиво. Ты уничтожил его лицо после того, как она просила тебя не делать этого. Подумай, что она видела, Грейсон.

Моя сила покидает меня, как только его слова атакуют мой мозг. Что я натворил у нее на глазах. Хруст его лица от удара моим коленом до сих пор живет в моей мышечной памяти. Как чертово животное.

— Мне нужно добраться до нее. Я должен объяснить.

Я причиняю адскую боль плечу, пытаясь вырваться.

— Она увидела единственный шанс вырваться на свободу и использовала его, — огрызается Стоун. — Она все еще может поведать информацию, что она заложница, которая сбежала. Для нее еще не слишком поздно, как это было для нас.

— Пошел ты! — говорю я.

— Она была в истерике, Грейсон, — Нейт подходит, опускаясь на колени рядом со мной, держа руку на моем плече. — Если ты вообще заботишься об этой девушке, ты позволишь ей уйти. Сделай ей одолжение.

Я тяжело дышу. Не может быть, чтобы все так закончилось.

— Знаешь, что она сказала? — говорит Стоун. — Я знаю, что сейчас творится у него внутри, вот что она сказала, Грейсон. Я знаю, что сейчас творится у него внутри.

Вся борьба покидает меня. Это доля истины. Истина в ее словах. Она знает, что сейчас творится внутри меня. Месть. Смерть. Уродство.

Я падаю и смотрю вверх на рассветное небо, светлеющее с одной стороны.

Едва человек. Чертов пещерный человек. Сколько раз она называла меня так?

— Она никогда не была твоей, — говорит Стоун.

Потому что она знает, что сейчас творится внутри меня. Это даже звучит так, как будто она должна была это сказать. Я мог бы убедить ее, что я не убивал его, но это по-прежнему не имеет значения, потому что она видела достаточно того, что внутри меня. Мысль о том, чтобы захватить ее снова возникает в моей голове, но Нейт прав — я должен сделать ей одолжение.

И еще то, что она сказала ему о 9-1-1. Это секрет, который знали только мы с ней. Она сказала ему, чтобы я знал, что ее послание было подлинным. Она свободна от меня.

— Она знает, где ты живешь, — говорит Нейт. — Если она захочет увидеть тебя, все, что ей нужно сделать, — это приехать.

— Мы не можем оставаться в «Брэдфорде», — говорит Стоун. — На всякий случай.

— Она ничего не расскажет, — огрызаюсь я.

— У нас есть запись с камеры над входом, — говорит Нейт. — Мы узнаем, если она придет.

— Вставай, — Колдер. У него бинокль. — Ты должен увидеть это.

Стоун помогает мне подняться. Нейт и Нокс помогают Крузу в машине. Колдер говорит мне смотреть в сторону дороги. Все, что я могу видеть, — это свет и неразбериху. Он направляет мой взгляд, и внезапно я вижу это — скорую помощь и ее, сидящую сзади. Она одна, но ее подбородок поднят вверх, плечи расправлены. Она выглядит почти спокойной. Спокойной, какой я раньше никогда ее не видел.

— Пойдем, — говорит Нейт.

К ней подходит коп и приносит бутылку воды. Ее лицо озаряется, когда она берет ее, такая благодарная за одну маленькую любезность. Он оборачивает одеяло вокруг нее, и я сжимаю зубы от того, как он касается ее плеч. Она просто была травмирована и этот парень думает, что он — Ромео. Слеза блестит, скатываясь по ее щеке, отражая красно-синий свет сирен.