- Дорогая, я хороший юрист. Кстати, я его на коленке минут за пять набросал.

- Чем ещё в тебя кинуть?

- Ничем. Тут всё дорогое.

- Кроме твоей совести!

- Кстати, ты заметила, что мы как-то незаметно оставили формальности и перешли на «ты»?

- Чтоб тебе пусто было!

- О, это уже неприятно.

- Он же ваш племянник, Дмитрий Александрович, зачем вы так поступаете?

- Именно потому, что он мой племянник. Я забочусь о его благополучии и финансовой состоятельности. Пытаюсь уберечь его от ошибок.

- Это я ошибка?

- Маша, не принимай всё на свой счёт. Будь на твоём месте любая другая, она бы получила точно такой контракт.

- А если бы она была… достойна стать его женой? – добавив в голос язвительности, поинтересовалась Маша. Принялась пальцы загибать. – Из хорошей семьи, с лучшим образованием, материально обеспечена. С нужными родителями.

Дмитрий потёр подбородок и усмехнулся.

- Боюсь, тогда Стасу пришлось бы подписывать брачный контракт.

- А я, значит, особой ценности не представляю?

- Это долго выяснять.

Маша головой покачала, пристально глядя на Дмитрия.

- Я не буду подписывать.

Харламов равнодушно пожал плечами.

- Твоё дело. – Сказал и отвернулся, прошёл за свой стол. А Маша наблюдала за ним, и, надо признать, что в панике.

- Что это значит?

- Ничего не значит. Не хочешь подписывать – не подписывай.

- Вот так просто?

Он локти на стол поставил, пальцы сцепил и уткнулся в них подбородком. На Машу смотрел. Она нервничала, была зла и на него смотрела в сильном возмущении, замешанном на бессилии.

- Детка, чего ты хочешь от меня? Или всерьёз считаешь, что меня сильно волнует, на ком племянник женится? Если не ты, будет другая. И для таких серьёзных раздумий, у него есть родители. Моё дело маленькое.

- Да, составить отвязный брачный контракт, который больше напоминает рабский договор, словно я себя в аренду ему сдаю.

- Ты мне льстишь. И я уверен, что если ты хорошо подумаешь, то обязательно найдёшь лазейку. А то и две. Посмотри его хорошенько, я оставил тебе подсказку. – Он разулыбался.

- Пошёл ты знаешь куда, со своими подсказками? Я не буду его подписывать!

- Тогда поезжай обратно, и скажи это Ане. Я, честно, уже утомился слушать твои жалобы.

Маша выдохнула, осенённая догадкой.

- Она тебе звонила? Господи, как я не догадалась? Я за порог, а она тебе звонить! Отчитаться, как всё прошло. То-то ты не особо удивился, когда у своей двери меня обнаружил!

Хвататься за голову при этом мерзавце она не стала, сумку на плечо закинула и из кабинета выскочила. Хотела дверью хлопнуть, но передумала и вместо этого Харламова обличила:

- Это ты всё! Ты всё решаешь, а не она!

- Ты мне льстишь, - повторил он громко, и заметно веселясь. – Но мне приятно!

А Маша, наконец, позволила себе хлопнуть дверью, прямо у носа переполошённой секретарши, которая, видимо, топталась всё это время под дверью кабинета шефа. На Машу глаза таращила, а та ей в сердцах сообщила:

- Вы работаете на первостатейного негодяя. Надеюсь, он хорошо вам платит!


5.


Дима, как только переступил порог гостиной Тихоновых, тут же раскаялся в том, что воспринял просьбу сестры всерьёз и приехал, можно сказать, по первому её зову. Аня позвонила и потребовала его присутствия, не смотря на то, что время было вечернее и у Харламова были свои планы на этот вечер. Но её тон звучал серьёзно, и не оставлял манёвра для увиливания. И Дима знал, что когда сестра говорит с настолько каменными интонациями, что даже для её сдержанного характера явный перебор, то стоит поехать и разобраться во всём самому. Но, увидев в гостиной племянника, что расхаживал по комнате с негодующим видом, понял, в какую ловушку его заманили, но разворачиваться и бежать было поздно, сестра его заметила, и бегства не простит. Дмитрий вошёл, но счёл необходимым предупредить:

- Мне уже порядком надоела эта история.

Анна Александровна взглянула на брата с укором, а Борис посетовал:

- Даже не думал, что женить сына, это такая проблема.

- А ты, вообще, никогда не думаешь о том, что нужно ребёнку. Для тебя это мелочи, - возмутилась Анна Александровна. – Сам вырастит, сам решит свои проблемы!

- Мама, я даже мечтать не могу, чтобы ты прислушалась к отцу.

Вечер грозил затянуться. Дмитрий вздохнул, снял пиджак и небрежно кинул его на спинку кресла рядом. Уселся на диван и подтянул к себе Афанасия, потрепал того между ушами. Странно, но кот даже не предпринял попытки вырваться и убежать. Сидел и наблюдал за тем, как люди ругались друг на друга, таращил глаза и шевелил ушами. Выглядел озадаченным и заинтересованным.

- Вот и не мечтай! И спасибо матери скажи. Я все твои проблемы решала, всю твою жизнь. Можно подумать, что ты хотел заниматься плаваньем или поступать в институт. Нет, ты вспомни! Кто тебя убедил, вложил в твою голову эти мысли?

Стас в сердцах взмахнул рукой, отвернулся от неё, наткнулся взглядом на спокойное лицо Дмитрия. И ткнул в него пальцем.

- Хоть ты ей скажи!

- Что?

- По крайней мере, то, что соваться в чужую постель неприлично!

- Стас! – полная возмущения, прикрикнула на него мать.

А вот Дмитрий понимающе усмехнулся, на сестру бросил насмешливый взгляд.

- Я говорил, - порадовал он племянника.

А Анна Александровна брату пальцем погрозила.

- Не вздумай выкручиваться, а тем более ему поддакивать. Ты-то отлично знаешь, что мы поступили правильно.

Стас упёр руки в бока, мрачно смотрел на родственников. А Дима ухмыльнулся.

- А Машенька, значит, не будь дурой, тебе нажаловалась? Что ж, это был её козырь.

- Ты так считаешь?

- Да. Что ещё она могла сделать? Только поссорить тебя с родителями.

- Не говори так о ней, - попросил его Стас.

- А ты лучше прислушайся, - вмешалась Анна Александровна. – Дима знает, что говорит.

- Папа, останови их!

- Я бы остановил, но есть кое-что, что не даёт мне этого сделать. Я совсем не знаю эту девочку, Стас.

- Вот именно! Её никто из нас не знает! – Анна Александровна руками развела. – И я не понимаю, почему ты так реагируешь. Мы защищаем твои интересы!

- Мои интересы? Мама, тебе не кажется, что я достаточно взрослый для этого?

- Нет, не кажется! Ты взрослый для того, чтобы… - Она запнулась на полуслове, а Борис попросил:

- Давай, Нюта, скажи это.

- Чтобы спать со всеми этими женщинами. Вы довольны, вы хотели, чтобы я это сказала?

Дмитрий с Борисом переглянулись, а вот Стас пятнами пошёл.

- Мама, что ты, вообще, несёшь?

- Не затыкай матери рот! Ты бы спасибо сказал за то, что мы о тебе заботимся! А ты на нас всех собак спускаешь!

Стас отступил, но опустил голову и качнул ею в огорчении.

- Ты не должна была этого делать. Тем более, не должна была этого делать за моей спиной. Я бы никогда её не оставил с тобой, если бы знал.

Анна Александровна откровенно ахнула, повернулась к мужу.

- Боря, ты слышал? Он бы её со мной не оставил! Я же монстр!

- Ты повела себя неправильно, мама. Это брачный контракт. Он касается моего брака! Я, по крайней мере, должен был знать. Я должен был решить!..

Анна Александровна на сына рукой махнула.

- Знаю я, что бы ты решил. Ты такой же, как отец.

Борис Николаевич вздёрнул брови.

- А это что такое было?

- А то, что ты никогда не можешь отказать женщине, Боря. И сын таким же вырос! Вам любая улыбнётся, и вы тут же таете, на всё, что угодно согласитесь.

Дмитрий затрясся от беззвучного смеха, на родственника снова глянул и негромко проговорил:

- Теперь я понимаю, как вы поженились.

Борис Николаевич с задумчивым видом потёр щёку, а вот его жена снова брату пальцем погрозила, как в детстве.

- Ты тоже не забывайся. И перестань усмехаться. Ты отлично знаешь, что я права. – Указала на сына. – Давай, расскажи ему.

Стас нахмурился, на дядю смотрел настороженно.

- Что ещё? – И тут же предупредил: - Я не хочу ничего знать. Для этого дня, по-моему, достаточно. Мало того, что Маша себе места не находит…

- Плакала? – с живым интересом поинтересовался Дмитрий. А Стас на этот вопрос разозлился.

- Не твоё дело!

Харламов не обиделся, призадумался. Попытался представить разговор племянника с его невестой. Припомнил её появление в своём кабинете несколькими часами ранее, и ему, на самом деле, стало любопытно, как Маша повела себя со Стасом.

Анна Александровна в расстройстве опустилась в кресло, вздохнула.

- Я так и знала. Боря, я так и знала.

- Что ты знала, душа моя?

- Что добром это не кончится. Как только её увидела, так и поняла.

- Аня, ну не надо так трагично. – Борис Николаевич руку жене протянул. Затем в задумчивости проговорил: - Мне показалось, что она неплохая девочка.

- В том-то и дело. Она совершенно его запутала. Посмотри на него, у него глаза ненормальные. А потому что она его накрутила.

Стас тоже сел, устал крутиться с грозным видом посреди комнаты, кинул недовольный взгляд на Дмитрия, который с удобством устроился на другом конце дивана, вытянул ноги и гладил кота.

- Что ты там намудрил с этим контрактом? – спросил Стас, в конце концов.

Харламов головой качнул.

- Ну, Машка, и на меня накапала. – Он руку протянул, хлопнул племянника по плечу. – А ты женись на ней, Стас. Не соскучишься, это точно. Год, два, и ты под её чутким руководством станешь миллионером. Или, по крайней мере, идеальным мужем.

Анна Александровна с мрачным видом выслушала брата. И столь же безрадостно закончила его мысль:

- Или останешься без штанов после развода.

Стас тут же взбеленился.

- Мама!

- Что мама?

- Я не понимаю, что ты на неё взъелась? Я думал, что Маша тебе понравилась.

- Ты слепой малец, - поддакнул Харламов.

- Чем она плоха?

- Ничем! – воскликнула Анна Александровна. – В том-то и дело, что ничем. Умница, красавица, самостоятельная… Слишком самостоятельная. А ещё лгунья хорошая. И тобой вертит, как хочет. И мне это не нравится, Стас. Не этого я хотела для единственного сына.

- И в чём же, мама, она тебе соврала?

- Не мне, а тебе. Дима, скажи ему!

Стас к нему повернулся, взгляд скептический, но с оттенком злости. Дмитрий встретил этот взгляд, потом на сестру посмотрел. Аня ждала от него поддержки, ждала обвинений в адрес невесты сына и душещипательных подробностей. Но Машина ложь, если её, вообще, можно было назвать ложью, на расстрел никак не тянула. И даже репутацию её особо не пятнала. Но это зависело от того, как её преподнести.

- Она врала тебе про родителей.

Стас нахмурился.

- В смысле?

Дмитрий пожал плечами.

- Просто врала. Почему – спроси у неё сам. Пыталась скрыть то, что выросла в простой рабоче-крестьянской семье, или пустить пыль в глаза, это знает только твоя Маша.

Стас молчал, обдумывал. Потом спросил:

- Что значит – рабоче-крестьянской?

- А что это обычно значит? Папа слесарь, мама повар в столовке. Малюсенькая «двушка» в аварийном доме и достаток на уровне плинтуса. Обычно это означает примерно такое.

Стас моргнул.

- Она не хотела меня с родителями знакомить… Всё откладывала. И говорила совсем другое. – Стас на мать посмотрел.

А Дмитрий взял и отвернулся в другую сторону. В этот момент он не мог племянника поддержать, потому что знал, предугадал эту его реакцию, желание взглянуть на мать в поисках поддержки и подходящих ответов. Мальчик взрослел, дорос до создания семьи, но привычки и ожидание материнской поддержки были неискоренимы.

- Вот возьми и поговори со своей Машей, - сказала Анна Александровна сыну. Её тон стал куда мягче. – Стас, я забочусь о тебе. И о ней тоже. Но мы не знаем, чего ждать от этой девушки, если она первое знакомство начала с вранья.

- Я уверен, что это недоразумение, мама.

- Очень на это надеюсь. Но чтобы ты понимал, брачный контракт и подписывается как раз для того, чтобы подобных недоразумений в дальнейшем избежать. И Маша твоя отлично это понимает, она юрист. Какой никакой.