- Потому что я знаю!..

- Что ты знаешь? Считаешь, что ты умнее Харламова?

Это было обидно, и Маша замолчала. Но Стас извиняться не собирался, счёл, что будет достаточно примирительно-добродушного тона.

- Машунь, давай перестанем обсуждать это. И, вообще, обсуждать мою семью.

Она в растерянности моргнула.

- А когда я их обсуждала?

Стас недовольно поджал губы, рукой махнул.

- Ты меня поняла.

- Нет, не поняла. Когда я их обсуждала? Стас, ты познакомил меня со своей семьёй неделю назад. И именно тогда всё сломалось.

- Что сломалось? Что ты выдумываешь?

- Ты прекрасно понимаешь, о чём я. – Она смотрела ему в лицо, и видела, как Стас мрачнеет на глазах и у него каменеет линия рта. Тот разговор, на который она его откровенно выводила, ему не нравился. И он даже попытался его пресечь.

- Я предлагаю забыть всё, что произошло. Я поговорил с родителями, и мы пришли к выводу, что ещё рано принимать настолько серьёзные решения.

- В каком смысле?

Стас сдавленно кашлянул, на стуле откинулся, а вышло так, словно пытался от Маши быть как можно дальше в этот момент, чтобы она своим возмущением или недовольством не смогла до него дотянуться.

- До свадьбы ещё не один месяц, мы ещё сможем лучше узнать друг друга, всё обсудим, и тогда уже решим…

- Что?

- Маша, перестань задавать мне вопросы!

- Тогда говори так, чтобы мне не пришлось их задавать. Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Что мы после решим?

- Всё, - проговорил он веско, при этом ничего не объясняя. Только взглянул выразительно.

Она рассмеялась. Настороженно, обиженно, и глядя на любимого недоверчиво.

- Предчувствие у меня такое, что если ты что-то и будешь обсуждать и решать, то не со мной. А мне какая роль в этом отведена, Стас?

Он наклонился к ней через стол.

- Маша, ты сама себя слышишь?

- А ты себя слышишь? – адресовала она ему тот же вопрос.

- Говори тише, - шикнул он на неё и тут же заулыбался кому-то из знакомых, что не вовремя обратил на них внимание. А Маша не могла никому улыбаться. Она будто окаменела внутри. Смотрела на Стаса, слушала его, и вроде бы он улыбался привычно и легко, но за каждым его словом она чувствовала умысел и попытку избежать ответов на её вопросы. А ещё он старательно играл на публику. И её просил о том же. – На нас люди смотрят, ни к чему им наблюдать подобные сцены.

- Вот поэтому нам и не нужно было сегодня приходить сюда. Нужно было поговорить один на один.

- О чём поговорить? О том, как я не прав?

- А ты прав?

- А ты права? Ты права, требуя от меня того, чего сама всячески избегаешь?

- Что ты имеешь в виду?

- Правду. Я имею в виду правду, Маша.

Он смотрел на неё уличающе, и даже щурился очень знакомо. Взгляд был не ледяной харламовский, но щурился Стас один в один, как Дмитрий Александрович. Правда, того же эффекта не получалось, Маша только злилась, остановиться и обдумать свои слова и действия желания не вызывало. Это же Стас! И он не прав. И несправедлив.

А Стас продолжил:

- Ты не сказала мне правду о своей семье.

Холодок в душу всё-таки забрался. Но вопреки ему, Маша задрала подбородок.

- А что не так с моими родителями?

- Понятия не имею. Тебе ведь зачем-то понадобилось мне врать?

- Дмитрий Александрович рассказал?

- Оставь Димку в покое. Дался он тебе. К тому же, рассказала мне мама.

Маша кивнула.

- Мама… А ей рассказал он.

- Какая теперь разница?

Она руками развела.

- Не знаю. Расскажи мне.

Стас помолчал, разглядывал её. Потом плечом дёрнул, но как-то неуверенно.

- Зачем-то ты мне врала.

- Я не врала. Я умолчала о том, чему бы ты не обрадовался. И чем дольше мы были знакомы, тем больше я убеждалась в том, что права. Ты бы не был рад такой правде.

- Маша, ты считаешь меня снобом?

- Я считаю тебя человеком, который не привык общаться с людьми не из своего круга.

- То есть, снобом? Спасибо, любимая.

- Перестань иронизировать, Стас. Разве я не права? Даже исходя из твоей реакции на мою, как ты говоришь, ложь.

- Дело именно в твоей лжи!

- А твоя мама тоже так считает?

- Причём здесь мама?

- Ты знаешь, что она очень даже причём!

- Ты сама виновата, Маша. Ты… ты наврала ей при первой же встрече!

- Она не могла этого знать, но тут же послала брата всё обо мне вызнать. Разве не так? И дело не в моих родителях, я ей просто не понравилась. А тут ещё я ей такой подарок преподнесла! Что можно сделать из меня интриганку и охотницу за чужими деньгами!

- Маша, ты говоришь о моей матери.

- И я не сказала ничего ужасного. Я, Стас, никому не подсовывала брачные договоры.

- Ты сама её к этому вынудила.

- Ты так считаешь?

- Сейчас уже – да.

- Просто замечательно. – Маша скомкала салфетку и кинула её на стол. Не слишком вовремя, как раз в этот момент к их столу подоспел официант с заказом, а она поднялась прямо перед ним, и молодой человек неловко замешкался.

- Маша, сядь, - попросил её Стас. Он сверлил её негодующим взглядом, но на лицо навесил улыбку. И Маша на самом деле поняла, что привлекла к себе ненужное внимание. Тоже попыталась улыбнуться, но у неё справляться с эмоциями получалось куда хуже. Пришлось сделать паузу, лихорадочно отыскивая правильное решение, после чего осознала, что вновь вернуться за стол и делать вид, что ничего не происходит, у неё не получится, и она с нажимом проговорила:

- Мне нужно выйти, мне явно нехорошо.

Стас промолчал, продолжал пытать её взглядом, а она сумку взяла и пошла к выходу.

- Маш, что случилось? – спросили её по пути, знакомая девушка даже за руку поймала. Пришлось врать.

- Голова болит, переработала. Пойду, подышу.

Стас догнал её на крыльце. Маша вышла из ресторана и остановилась, наверное, подсознательно ожидая его появления. И не ошиблась. Стас появился, шёл к ней широким, решительным шагом, а когда подошёл, взял за локоть. Попробовал развернуть её в свою сторону, и вопрос задал без всякого натиска, даже чуть заискивающе.

- Малыш, ну что с тобой? Ты расстроилась?

Она смотрела в сторону, справиться с обидой было очень трудно. Наверное, из-за того, что прождала два дня, строя предположения и пытаясь найти подходящие слова, а Стасу они были не нужны. Он всё решил без неё, пришёл к каким-то соглашениям с родителями, им всем удобным, а её никто не спросил. Разве это не было похоже на текст в брачном договоре, по которому от неё ничего не зависело? Ни в её личной жизни, ни в предстоящей семейной?

Она осторожно освободила свою руку.

- Ты поехал к родителям поговорить о брачном контракте. Ты сказал мне, что понимаешь моё нежелание его подписывать, что ты согласен со мной, Стас. А через два дня ты появляешься и заявляешь, что вы с родителями обсудили и решили, что подумаете об этом позже? Я всё правильно поняла?

Стас отступил от неё, упёр руки в бока и надул щёки. Всем своим видом показывал, что её слова не считает чем-то серьёзным, достойным обсуждения в таком тоне и ключе.

- Что ты зациклилась на этом контракте?

- Да потому что это моя жизнь! – выдохнула Маша ему в лицо. – Это крест на всех моих мечтах, моих желаниях, наших с тобой отношениях. Потому что не бывает любви под расписку, Стас! Особенно, под такую расписку! Он продумал каждый пункт! А потом рассмеялся мне в глаза. – Маша руками взмахнула, не зная, как и куда ещё выместить своё возмущение. – Для него это игра!

- Маша, это формальность.

- Ты себя слышишь? Это слова твоей матери! Это формальность, это забудется, это неважно.

- Потому что это на самом деле не важно! Для нас с тобой не важно, но важно для моих родителей. Тебе пора привыкать думать об этом.

Маша остановилась перед ним, переспросила:

- О чём? О деньгах твоих родителей?

- И об этом тоже. – Стас незнакомо хмурился. – И я обязан прислушиваться к ним, Маша. Наверное, ты просто не понимаешь, но… у моей семьи есть, что оберегать и что терять при случае. И ничего удивительного, что родители стараются избежать проблем.

- Подожди. – Маша даже руку вскинула, останавливая его. – Что значит: я не понимаю? Не понимаю, что такое финансовое состояние? Ты это имеешь в виду?

- А разве я не прав? Для тебя всё легко – влюбились, поженились. А это бизнес, Маша!

Она смотрела на него в расстройстве. Стас говорил так уверено, говорил вещи, о которых Маша раньше и правда не задумывалась.

- Я думала это любовь, - проговорила она негромко.

Стас взглянул на неё с сожалением.

- И любовь, конечно. Но не только. Ты когда-нибудь поймёшь.

- Когда-нибудь пойму, - повторила она. Кивнула. – А пока я не поняла, нужно подписать контракт.

- Думаю, да.

- А если я не подпишу? – Маша пытливо смотрела на любимого. – Если я не подпишу, Стас, что будет?

Он молчал. Но Маше и не требовался от него ответ, она и без этого знала, что Стас ответит. Он всё решил, вместе с родителями. И решения своего он не поменяет.

У неё вырвался вздох, и Маша решила больше не медлить. Пошла прочь, Стас попытался её за руку схватить, но она успела руку отдёрнуть. И тогда он проговорил ей вслед:

- Что за бестолковое упрямство?

Она вернулась.

- Это не упрямство, Стас. Я просто не представляю себе этого. Как это будет? Мы с тобой перед загсом сядем в кабинете Харламова, он выдаст нам по экземпляру, улыбнётся улыбкой Купидона, и мы поставим свои подписи? И что? С какого момента мы будем женаты? Нас Дмитрий Александрович благословит или всё-таки регистратор в загсе?

Он головой качнул, вроде в удивлении.

- Что тебе в голову лезет?

- А вот лезет! И я избавиться от этих мыслей не могу. Потому что это не семья, это бизнес-договор на совместное управление компанией! Твои родители так живут? Спроси у них! И я рада, если их это устраивает и они… они множат свои капиталы! Но я так не хочу.

- А как ты хочешь? – Стас тоже заметно разозлился. – Отгулять свадьбу в столовой твоей мамы и жить душа в душу на мизерную зарплату? Твои родители в провинции так живут? Так оставалась бы там и выходила замуж за какого-нибудь птушника, раз мечтаешь о банальных семейных радостях! – Он спустился на одну ступеньку, чтобы быть к Маше ближе. Тон сбавил, но от этого его голос зазвучал лишь выразительнее. – Но нет, ты этого не хотела. Ты хотела в город, ты хотела карьеру, ты хотела себе успешного и образованного мужа, ты, дорогая, хотела в сказку попасть. И ты в неё попала. Разве я тебя не люблю? Разве я не прощаю тебе всё, не позволяю тебе всё? Но почему ты считаешь, что не должна играть по установленным правилам? Кто ты такая, чтобы менять их? Ты ведь так хотела до них дотянуться, думаешь, я не знаю? Но ты ещё не дотянулась, Маша, а уже пытаешься их переписать. – Стас ткнул пальцем на двери ресторана. – Любая, сидящая сейчас там, даже не подумает отказаться от брачного договора. Ни одна. Потому что это бизнес. Бизнес моих родителей и её родителей, и чужие вложения и труды принято уважать. А ты ничего об этом не знаешь, только раз за разом разыгрываешь передо мной обиду. Права была мама.

Маша всё то время, что Стас говорил, лишь слушала и хватала ртом воздух, но после его слов о маме, которая, видимо, в его понимании всегда права, Маша вскинула на него изумлённый взгляд. И переспросила с сарказмом:

- Права, да? Ну и замечательно. Хорошо, что мы сейчас этот вопрос прояснили. Что твоя мама всегда права. И в отношении меня тоже.

- Не лови меня на слове!..

- А ты меня на вранье! – Она поторопилась отступить от него. – Я не хочу больше говорить с тобой. К тому же, тебя там, - она тоже ткнула пальцем в двери ресторана, - ждёт десяток тех, кто не откажется. Ни от чего. А я провинциальная хищница. Вот и давай на этом остановимся.

- Маша, ты ничего не поняла!

- Я всё прекрасно поняла! Поняла, что не хочу в этом участвовать! Найди себе другую дуру!

- С чего ты взяла, что она будет дурой?

Поддавшись эмоциям, Маша на ходу обернулась и сделала в сторону жениха, скорее всего, уже бывшего, не слишком приличный жест. Стас же сплюнул с досады, ещё пару секунд смотрел ей вслед, после чего развернулся и ушёл обратно в ресторан. Маша слышала, как хлопнула тяжёлая дверь, закрываясь, и только тогда позволила себе кинуть взгляд через плечо. Знала, что Стаса уже нет, но убедиться в этом было крайне тяжело. Можно было остановиться и зареветь в голос, как хотелось, но она заставила себя вскинуть повыше подбородок и направилась к стоянке такси неподалёку. Правда, так и не дошла до неё. Остановилась где-то посередине, потому что силы вдруг оставили. Первые минуты адреналин гнал вперёд, сознание ещё не сумело справиться со случившимся, и хотелось бежать, ехать, как можно дальше. А потом Маша остановилась посреди тротуара, понимая, что её накрывает волной отчаяния. Всё сломалось. Просто взяло и сломалось. Она не думала, что подобное может произойти, по крайней мере, с ней. Ведь всё было так понятно, продумано, а вылилось в горькие несправедливые слова у закрытых дверей ресторана. Несправедливо.