А кто он был таким, чтобы разочаровывать ее?

Вкус ее губ одурманивал его. Он углубил поцелуй, захватив ее губы, и играя с ее отзывчивым языком. Каждый раз, когда она издавала стон, этот звук отражался в его груди, и страсть от предвкушения того, что должно было произойти, переполняла его.

Холли заводила его так, как ни у одной другой женщины никогда не получалось. Он был похотливым парнем, ладно, но обычно ему требовалось больше, чем две секунды поцелуев, чтобы возбудиться. Холли удалось возбудить его только одним взглядом, которым она наградила его перед тем, как он впился в ее губы.

Она определенно знала, что делала. В конце концов, она профессионал. Это было ее работой, возбуждать мужчин и удовлетворять их. Он мог бы придумать сотню способов, которыми она могла удовлетворить его, но ни один из них не был разумным для лифта отеля.

Едва только открылись двери, Дэниел потянул ее за собой из лифта. Он посмотрел на ее лицо и увидел, что ее щеки покраснели, а губы стали более пухлыми. Через несколько секунд он вернется к этим губам. Но сначала они должны попасть в его комнату от назойливых глаз.

Казалось, они слишком долго добирались до его номера. Никто из них не говорил, словно нечего было говорить. Так или иначе, ничего, что можно сказать в общественном месте.

Как только он закрыл за ними дверь, Дэниел притянул ее обратно в свои объятья и продолжил на том месте, где остановился в лифте. Эти восхитительные губы нуждались в большем внимании, и он полностью желал дать им это. Он отмахнул в сторону мысли о том, что она была эскортом. Сейчас ему было все равно. Она была женщиной, которая волновала его больше, чем любая другая, когда-либо волновавшая его. И это только от ее поцелуев.

Он даже еще не притронулся к ее коже. Он даже еще не поцеловал ее грудь. А уже был тверд, как железный прут и желал о разрядке. Если женщина могла сделать такое с ним, то ему было плевать, являлась ли она эскортом или нет. К черту условности.

Дэниел взял ее за запястья, полностью обхватив их руками, и подняв их с каждой стороны над ее головой, прижав к стене позади нее. Эта женщина пробуждала в нем самые примитивные инстинкты. Ее тело плотно прижалось к стене, она выглядела беззащитной, но ее глаза были голодны, наполнены желанием.

Дэниел вжал свои бедра в ее, давая ей почувствовать свою нужду. Ответом был ее сдавленный стон, словно она не хотела признавать то, что почувствовала, как он прижался к ней через тонкую ткань ее платья.

Вместо этого, она повернула голову в его сторону, прося очередного поцелуя. И он поддался. Как он мог не сделать этого? Холли была полна огня, и он ничем не мог погасить его, он только мог подлить масла в огонь и разжечь пламя еще сильней. Кроме того, он не пожарный, он не должен тушить огонь, и уж точно он не станет тушить ее огонь, по крайней мере, до тех пор, пока он не доведет его до самого пика. И даже больше.

Но он должен притормозить, прежде чем всю комнату охватит пламя и начнется пожар, который сможет конкурировать с тем, что уничтожил Сан-Франциско в 1906.

Дэниел наткнулся на диван, опустился, притягивая ее поверх себя, и растянулся, ни на секунду не выпуская ее губ. Он мог опьянеть от ее вкуса. Серьезно опьянеть. Ее поцелуи были чистым пороком. Он отстранился на секунду.

- Ты всех мужчин целуешь вот так? Нет. Не отвечай. - Нет, он не хотел думать о том, что этим она зарабатывала на жизнь, целуя незнакомцев и занимаясь сексом с ними. Не удивительно, что она была так хороша. У нее было уйма практики.

Он глубоко вздохнул.

- Все нормально? - Спросила неожиданно Холли, когда он отпустил ее губы на мгновенье.

- Нормально? Я не думаю, что смогу снова поцеловать дилетанта после этого.

- Дилетанта?

- По сравнению с таким профессионалом как ты. Разве никто не говорил тебе, что твои поцелуи способны подтолкнуть мужчину на любой грех? - Тихо рассмеялся он.

- И это хорошо? - Она казалась неуверенной, ее зеленые глаза искали ответа в его глазах.

- О, да. Это хорошо.

Ее губы изогнулись в улыбке, и он ничего не смог сделать, кроме как смыть ее поцелуем и раздавил ее губы своими. Его поцелуй стал более требовательным, когда он с жадностью ворвался в ее рот. Его рука спустилась по спине к ее мягким изгибам, и он смял выпуклость ее задницы, прижимая ее сильней к своему полномасштабному члену.

* * *

Сквозь тонкий материал платья, Сабрина четко чувствовала очертания его тела, включая его массивный член. Она была поражена тем, что могла завести столь великолепного мужчину как он так быстро. Она никогда не считала себя соблазнительной. Она знала, что она симпатичная и с приличной фигурой, но уж точно не такая восхитительная как Холли.

Но с этим мужчиной она чувствовала себя, как самая желанная женщина в мире. Не должно ли быть все наоборот? Это же она должна соблазнять его в качестве эскорта. Вместо этого казалось, что это он пытается соблазнить ее. Возможно, Холли должна была лучше проинструктировать ее. Она могла все испортить.

И именно этого она не хотела допустить, не только ради Холли, но и ради себя тоже. Руки Дэниела, обнимающие ее, и его губы, прижатые к ней, создавали самые лучшее ощущения, которые она когда-либо испытывала.

Этот мужчина знал, как целовать, где и как прикоснутся к женщине, чтобы она таяла в его объятьях. Он не торопился, не делал резких движений, несмотря на голод, который она чувствовала в нем. Он позволял ей наслаждаться своими прикосновениями и поцелуями, словно сам потерялся в них. Ни один мужчина не целовал ее так совершенно.

- Дэниел. - Промурлыкала она. Он посмотрел на нее глазами, потемневшими от страсти.

- Хм? - Ответил он, покусывая ее нижнюю губу.

- Ты всех женщин целуешь вот так? - Подразнила она его.

- Ты имеешь в виду вот так? - Спросил он, и поцеловал ее, словно заклеймил перед тем, как отпустил ее через несколько минут.

- Угу.

- Какой был вопрос?

- Целуешь ли ты всех...

Он прервал ее, снова захватив ее губы, проведя языком по ее губам.

- Я не могу отвечать на вопросы сейчас. Я занят. - Уклонился он. - Или тебе больше хочется, чтобы мы поговорили?

- Нет!

* * *

Дэниел засмеялся, и она покраснела как школьница. Он понятия не имел, что девушки, занимающиеся эскортом, могут получать удовольствие от своей работы, но он ясно видел, что Холли получала удовольствие от того, чем они занимались. Она не могла подделать реакцию своего тела на его прикосновения. И эти слабые стоны, которые она издавала. Почти неслышные, словно они были непреднамеренными. Если бы она хотела сымитировать удовольствие, она бы делала это громче. Нет, ее реакция была настоящей, и понимание этого еще сильней разжигало его желание.

- Что? - Она озадачено уставилась на него.

- Ты прекрасна.

Вот, она снова покраснела. Это невозможно подделать.

- Я хочу прикоснуться к тебе.

Она села, оседлав его пояс. Медленно ее руки потянулись к молнии платья на спине, но он остановил ее.

- Можно я сделаю это?

Она опустила руки и кивнула в знак соглашения. Дэниел, подтянувшись, сел, и их тела соприкоснулись. Пока его руки тянулись к спине, чтобы заняться молнией, его губы не растрачивали время. Они нежно скользили по ее тонкой шее, языком он проследил ее кожу, и осторожно покусывал зубами. Она задрожала от его прикосновения.

Дэниел потянулся к ее плечам и стянул тоненькие лямки платья по ее рукам. Ему с легкостью это удалось, теперь, когда молния была расстегнута. В следующий миг, он стянул платье на ее талию. Он отклонился назад, чтобы полюбоваться ее обнаженной грудью.

Идеально. Округлые и упругие, совершенно не нуждающиеся в бюстгальтере. Ее темно розовые соски были твердыми. Ему необходимо было узнать, какими они будут на ощупь, и он позволил своей руке потереться об них. Она дернулась, словно не ожидала его прикосновения. Такая чувствительная. Такая отзывчивая. Ему необходимо попробовать.

Медленно Дэниел опустил голову, пока его рот не коснулся ее соска. Его язык плавно прошелся по нему, прежде чем его губы обхватили ее затвердевший сосок, медленно посасывая.

Ее дыхание мгновенно стало тяжелей, быстрей, и он понял, она была так же возбуждена, как и он. Ее руки пробежались по его волосам, притягивая к своему телу, словно она не хотела, чтобы он останавливался. Он не остановится. Он хочет все, что она пожелает ему дать сегодня. Он зайдет настолько далеко, насколько она позволит, и затем будет просить о большем.

Дэниел чувствовал, как его член упирался в брюки, и не знал, как долго он еще сможет сдерживать себя, но ему не хотелось заканчивать это слишком быстро. Насколько он знал, у него будет только одна возможность заняться с ней сексом. Что если она сразу же уйдет после этого? Нет, он должен растянуть момент на время.

Дэниел пожалел, что не задал Тиму больше вопросов, когда тот объяснял ему детали съема, но уже слишком поздно. Ему придется просто смириться и надеяться, что он получит то, что желает. А желал он Холли, под собой, на себе, напротив, любым возможным способом. Никогда раньше он не желал женщину с такой силой.

Дэниел смял одну грудь, в то время как посасывал и нежно покусывал другую, затем переместился и нанес ту же сладкую пытку другой. Она не сдерживала свои стоны, и он наслаждался реакцией ее тела.

- О, Дэниел, это так...- Она не закончила свою речь либо из-за того, что у нее закончился воздух, либо потому что ее мозг превратился в такую же кашу, как и его. Он не мог ни о чем думать, кроме как поцеловать ее, прикоснуться к ней, быть с ней. Все рациональные мысли вылетели в окно в тот момент, когда она уронила презерватив.

- Холли скажи мне, чего ты хочешь.

Ее глаза раскрылись.

- Чего я хочу?

Что заставило его задать этот вопрос? Это она эскорт. Он не должен спрашивать, чего она хочет. Это не его задача удовлетворять ее, совсем наоборот. И все же, он хотел ублажить ее.

- Да, я хочу знать, что тебе нравиться.

* * *

- Ты настолько хорошо справляешься, что я таю в твоих руках и без каких-либо указаний. - Как только она произнесла это, Сабрина захотела забрать слова назад. Как она могла сказать что-то настолько компрометирующее, что-то, что делало ее такой уязвимой.

- Да, но представь, что я могу сделать, если ты скажешь мне, что тебе нравиться. - Он коварно улыбнулся.

Дэниел Синклер определенно был особенным. Какой мужчина, нанимая эскорт, потребует удовлетворить ее вместо того, чтобы она сделала свою работу? Что, черт возьми, не так с этим мужчиной? Или Холли полностью исказила факты о своей работе? Она бы не стала врать о таких вещах. Нет, что-то не так с этим мужчиной.

Прежде, чем он успел вернуть свои губы к ее груди, она обхватила его лицо и подняла.

- Зачем?

- Зачем что?

- Зачем ты хочешь знать, что мне нравится?

- Потому что я считаю, что эта ночь будет более веселой, если мы оба будем довольны. Ты так не думаешь? - Их взгляды встретились. - И, кроме того, какому мужчине не хотелось бы быть самым лучшим любовником, который когда-либо был у женщины? Так что, может, ты мне немного поможешь в этом?

Сабрина засмеялась. Ей казалось, что на самом деле ему не требовалась помощь в том, чтобы оказаться ее лучшим любовником. Пока он чертовски хорошо справлялся с этой работой. Но она не собиралась говорить ему об этом. Если он хотел попытаться еще сильней, она позволит ему.

- Это значит да?

Она кивнула.

- Ты думаешь, мы можем отправиться...? - Она сделала жест головой в сторону спальни.

- Ваше желание для меня закон.

* * *

Через секунду Дэниел поднял ее и отнес в спальню. Теперь начнется настоящие веселье, медленное раздевание, поддразнивание, соблазнение. Не то что бы ему не нравилось целовать Холли, ему нравилось даже больше, чем с любой другой женщиной. Но сейчас она лежала на его кровати. И теперь ей не отвертеться.

Ее оголенная грудь выставлена на показ его голодному взгляду, ее соски напряглись, она смотрела на него сквозь свои длинные темные ресницы, что охраняли это соблазнительные зеленые глаза. Она заставляла его чувствовать себя волком, который хотел растерзать ягненка, очень податливого ягненка.

Медленно Дэниел снял пиджак и кинул его на ближайший стул. Ему было плевать на то, что завтра он будет мятым. Это не имело значения. Он расстегивал пуговицу за пуговицей своей рубашки, пока она молча наблюдала за ним, словно завороженная обычным действием раздевающегося мужчины. Когда он кинул рубашку на пол, он заметил, как она облизала губы.

Он скинул обувь и опустился на кровать, накрывая ее тело своим.

- Скучала по мне?

- Я скучала по твоим губам. - Призналась она.

Он не знал, зачем говорил ей эти смешные вещи, но ему нравилось, как она отвечала на них. В них была честность и простота, которая сражала его наповал. Все казалось легким с ней, черное и белое, незатейливое. У нее не было завышенных требований. Никаких излишеств, просто женщина.