— Иди ты, мать… — совсем уж неуважительно махнув рукой на… мать, Марк поставил перед Снежаной вторую чашку, придвинул тарелку с едой, практически вложил в руки приборы, а потом скомандовал, — ешь.

— Какого генерала вырастила, а? — не увернись Марк от протянутой в его сторону руки, у «мамочки» непременно получилось бы потрепать «чадо» по щеке. Но, кажется, то, что план реализовать не получилось, совершенно не расстроило Марину, опустив руку, она вновь схватила яблоко, а потом шумно отодвинула стул, поднимаясь. — Ну что, теперь только ленивый не посмотрел в нашу сторону, а значит, я могу удалиться, — подарив одинаково дружелюбную улыбку Марку и застывшей с ложкой в руках Снежане, Марина развернулась, направляясь, прочь.

Ей вслед смотрели если не все, то большая часть зала точно.

— Это… — выйти из ступора у Снежаны получилось далеко не сразу.

— Это любимая жена моего отца и не менее любимая бухгалтер моей фирмы. Марина Юрьевна, — сам «сынок» проводил «маму» долгим взглядом, а стоило той скрыться за дверью, повернулся к Ермоловой. — Милая, правда?

— Очень.

— Здесь все такие, — «ободрив» девушку своими словами, Марк приступил к трапезе.

* * *

— Марк Леонидович, — в очередной раз мимо их столика прошествовал один из подчиненных, кивнул шефу, получил кивок в ответ. А потом, дождавшись, когда этот очередной отойдет на пару шагов, Марк начинал пояснять.

— А это начальник юр. отдела. Считает себя отличным профессионалом и чуть ли не благословением для такой фирмы, как моя.

— Только считает? — Снежана проводила взглядом мужчину средних лет, а потом вновь отдала все свое внимание Марку.

— Я тоже так считаю, но ему об этом знать необязательно, — он ответил практически шепотом, склонившись над столом так, будто собирался поведать самую страшную из известных ему тайн.

— Марк Леонидович, — вновь кто‑то совершил показательный променад мимо столика шефа.

— Добрый день, — продолжая улыбаться, Марк кивнул уже этому «кому‑то», чтобы снова дождаться, пока он отойдет, а потом…

— Тоже начальник отдела? Тоже считает, себя отличным профессионалом и благословением для фирмы? — Снежана попыталась опередить мужчину, сделав собственные предположения.

— Нет, это был менеджер, — улыбнувшись еще шире, Марк встал из‑за стола, протянул Снежане руку. — Идем, сейчас начнется самое веселое — будем знакомиться.

— С кем?

— Друг с другом, — в очередной за сегодня раз сжав пальцы девушки, Марк потянул ее в сторону выхода, теперь уже кивая направо и налево всем без разбору.

Все происходящее дальше слилось для Снежаны в один бесконечно длинный хоровод. Хоровод каких‑то полудетских, напоминающих лагерные развлечения, упражнений с незнакомыми людьми. В отличие от Марка, который предпочитал чаще всего оставаться сторонним наблюдателем, ее почему‑то постоянно затаскивало в круговорот очередного идиотского испытания «на доверие», «на реакцию в стрессовой ситуации» и прочей лабуды.

Нельзя сказать, что это было ужасно. Просто будь ее воля, Снежана вряд ли добровольно подписалась бы на такое.

С Марком они пересекались только между этой погоней за идеальной командной работой.

— Ну что? — ближе к обеду именно он выдернул ее из очередной круговерти бесконечных ивентов.

— Дурдом! — видимо, в ее глазах читалась неимоверная благодарность, так как предлагать вернуться Марк не спешил, устроившись под одним из деревьев, они просто сидели, наблюдая за разворачивающимся действом уже издалека.

Днем стало совсем тепло, некоторые смельчаки рискнули снять верхнюю одежду, оставаясь в одних кофтах, Снежа же сменила куртку на дутую жилетку, чувствуя небывалое облегчение из‑за возможности вольно двигаться.

— Ты брала фотоаппарат? — Марк повернулся к ней.

— Конечно, хочешь, чтобы я поснимала?

— Нет, просто думал, что тебе самой захочется поснимать.

Ей хотелось. Не людей. Среди присутствующих тут ее интересовал лишь один человек, и его фотографии у Снежаны уже имелись. Природу… Даже ранней весной, серой, голой, просыпающейся, здесь было сказочно.

— У вас большой штат, — возвращаясь в реальность, Снежа снова кивнула на толпу на расстоянии нескольких десятков метров.

— Не такой уж и большой, если честно. Практически родственный подряд, — именно в этот момент из толпы выскочила недавняя знакомая Снежи, Марина, активно жестикулируя руками, изъявляя явно не радость по поводу сего прекрасного дня.

— А Марина…

— Да, Марина Юрьевна жена моего отца, — Марк посмотрел вслед удаляющейся женщины с улыбкой.

Сути их отношений Снежане понять пока не удалось, но кажется, и они не так уж просты.

— Обычно секретари окучивают директоров, а моя секретарь поступила мудрее — сначала заделалась главбухом, а потом поманила пальцем бесконечно одинокого и жаждущего любви отца начальника. У нас странная семейка, — на мгновение помрачнев, Марк отвернулся в сторону воды, лишая Снежану возможности заглянуть ему в лицо.

— У всех странные семьи.

— Да? — когда Марк снова повернулся к ней, от мрачности не осталось и следа. — И что же странного в твоей семье?

Например, брат — уголовник…

— Тридцать пять лет счастливого брака родителей можно считать странностью?

— Несомненно, — Марк сделал выпад в ее сторону, провел пальцами по волосам, достал оттуда хвойную иголку. — Счастливые браки — та еще странность.

— Ты был женат? — переход получился достаточно резким.

— Счастливо — нет, — судя по тому, как скривился ее собеседник, затронутая тема не слишком воодушевляла его на разговор.

— А несчастливо?

— Все люди любят пострадать. Иногда — на ровном месте, — Марк пожал плечами, умело увиливая от прямого ответа.

— Марк, — Снежана окликнула мужчину, который вот уже несколько минут предпочитал смотреть куда угодно, только не на нее.

— Что? — он оглянулся.

— Помнишь, что ты сказал мне после ужина?

— Я много чего говорил, — мужчина усмехнулся, припоминая свое странное состояние в те минуты — он чувствовал, что шелк скользит между пальцев, и судорожно пытался его удержать. Шелком была она.

— Ты просил верить, — штатным психологом Снежана быть еще не пыталась, но сейчас ей хотелось выяснить кое‑что не ради исполнения этой благородной миссии, а просто затем, чтоб установить правила игры для них.

— Просил, — Марк кивнул.

— У нас есть прошлое, и у тебя, и у меня. В этом прошлом были люди, события, радости и разочарования.

— Были, — подтверждая, он вновь кивнул.

— Их не вычеркнуть и не забыть.

— Не забыть.

— Но мы можем сделать вид… — Снежана выводила на древесине лавки какие‑то узоры, размышляя над тем, как бы правильно сформулировать свою мысль.

Хотела ли она знать, что испортило их первое свидание? Хотела знать, что фотография Самарской делает в его машине? Знать, правду ли сказала Марина о секретаршах? Нет, нет и нет. Хотела ли, чтоб вопросы о прошлом возникли у него? Вновь нет. Ей нестерпимо хотелось, чтоб прошлое перестало существовать для них вообще, лишь так, как казалось Снежане, у них может появиться шанс.

— Табула раса, я понял, — Марк поднялся с лавки, сложил руки на груди, загораживая собой все вокруг. — Не знаю, получится ли это у нас, но я согласен.

— Хорошо, — Снежана тоже встала, отряхнула одежду.

— Как ты умудряешься… — в очередной раз Марк заметил запутанный в волосах девушки листок, потянулся, чтоб даровать ему свободу.

— Думаешь, ты лучше? — в отместку Снежана прошлась ладонью по вороту свитера мужчины, чтобы выудить оттуда доказательство того, что листва не имеет особенного пристрастия к ней, одинаково относясь к каждому гостю этих владений.

Убрать руку с плеча мужчины ей почему‑то не удалось. Кажется, потому, что Марк спустился ладонью с волос вниз, по спине, притянул к себе, а потом, перехватив другое запястье, закинул себе на шею еще и его. Дальше должно было бы произойти кое‑что еще, но…

— Мне почему‑то кажется, что тихо стало, — видеть этого Снежана не могла, да и ее Марк надежно закрывал спиной от всех своих сотрудников, столпившихся на одной из полянок, но чувствовала — все внимание сейчас сфокусировано на них.

— Стало, — Марк притянул девушку еще ближе, чуть склонил голову, призывая сделать ответный шаг навстречу, и она сделала — приподнялась на носочки. — А если я сейчас тебя поцелую, станет еще тише, хочешь? — как зачарованная Снежана следила за тем, как губы мужчины приближаются к ее лицу, медленно, но верно, присушивалась к тому, как дыхание обдает теплом щеку, как зрачки снова расширяются, окрашивая радужку в черный цвет.

Ответное «хочу» наверняка читалось в ее глазах, но если этого требовал Самойлов — она готова была озвучить. Если бы не женщина, которой достаточно было одного присутствия, чтобы заставить желать убить ее с особой жестокостью.

— Марк Леонидович, мы вас ждем, вообще‑то, — неизвестно, когда Марина успела вернуться, но кричала именно она. — Перестаньте любезничать и идите сюда, пожалуйста!

Ее громкий голос способен был рушить магию «на ура», Марк вздрогнул, отстранился.

— Уволю, — рыкнул слово через стиснутые зубы, а потом снова резко наклонился, впечатывая поцелуй в губы Снежаны. — Я сейчас ее уволю, а потом вернусь, хорошо? — разорвав мимолетный поцелуй, он отступил, развернулся, направляясь в сторону поляны быстрым шагом.

Хорошо, что от Снежаны не требовалось отвечать, сейчас она была на это не способна — слишком растерялась. Весь путь Самойлова до поляны, она смотрела ему в спину, механически считая шаги. А снова заслышав голос бухгалтера, по совместительству мачехи мужчины, перевела взгляд уже на нее.

Марина явно была довольна, и, кажется, даже предвкушала разбор полетов, который может устроить ей пасынок.

Сложив руки на груди, женщина следила за его приближением, лучась своей чуть ядовитой саркастической улыбкой. Он подошел, бросил злой взгляд, но начинать разговор не спешил.

— Ну, прости, — Марина развела руками, правда в искренность ее верить Марк не спешил, как и Снежана, наблюдающая за всем с приличного расстояния. — Тимбилдинг, это тебе не хухры — мухры, а позажиматься и позже можете, — правда и на это ей не ответили, сверкнув глазами, Марк отвернулся от женщины, обращаясь уже к тренеру, который чинно ждал своей очереди на разговор. А сама Марина нашла взглядом Снежану, оскалилась еще больше, а потом подмигнула, будто соучастнице.

Во взгляде читался вопрос наподобие:

«Видишь, как его легко вывести из себя? И мне ничего за это не будет, а тебе? Попробуй.»

Но ответа на этот призывный взгляд Марина не получила. Покачав головой, Снежана развернулась в противоположную от поляны сторону.

* * *

Снежана стояла на причале, вспоминая далекие — далекие школьные времена, где‑то здесь, на одном из берегов водоема они когда‑то встречали свой первый рассвет взрослой жизни. Здесь действительно были красивые рассветы… и закаты. Сегодня она встречала именно закат.

Солнце уже скрылось за кромкой деревьев, даруя зрителям остатки света и отражение своего сияния в выкрашенных розовым облаках.

Рассвет когда‑то тоже был красивым, хмельным, с гудящими ногами и зудящей от замысловатой прически головой, в корсетном платье и наброшенном на плечи пиджаке. Хорошо, Яра тогда не было с ними, он убил бы одного из ее одноклассников, решившего, что выпускной — самое время для откровений.

Правда, Снежана думала, что это хорошо, далеко не всегда. Большую часть вечера Ярослава ей не хватало. Впрочем, ей не хватало Ярослава большую часть жизни, что уж говорить о вечере… А сейчас? Девушка задержала на миг дыхание, пытаясь понять, что чувствует сейчас…

— Я искал тебя, — ответ Ермолова планировала получить у самой себя, а он пришел извне.

Марк подошел незаметно, набросил ей на плечи плед, видимо, специально заготовленный для этого, но руки убирать с плеч не спешил, а Снежана и не торопила.

— Я немного устала, — теперь закатом любовались уже двое. И что самое удивительное — даже тревожащий весь день шум до них не доносился. — Отвыкла от такого количества людей и звуков, и запахов, и вообще…

— Извини, первый день свидания получился немного… — даже не разворачиваясь, Снежана знала — Марк немного скривился, пытаясь подобрать наиболее приемлемое слово.

— Он просто получился, в отличие от первых трех попыток, — закутываясь в плед плотней, девушка развернулась.

На закат она уже насмотрелась, а вот на него еще нет.

— Это правда. Я действительно хотел извиниться, — Марк опустил взгляд, сосредотачивая внимание на клетке пледа. — Наверное, идея была не из лучших. Но я попытаюсь исправиться завтра.