Анабелле не слишком нравился и итальянец. Да, он обаятелен, но совершенно лишен здравого смысла. Наслаждался ролью фаворита королевы и пользовался своим невысоким положением, чтобы выставлять себя напоказ и хвастаться перед грубыми и чаще всего угрюмыми, но могущественными шотландскими лордами. Одевался он по последней моде, но даже самая дорогая одежда не скрывала несомненного сходства с маленькой и чванной жабой. Однако Мария очень хорошо относилась к нему и неразумно не замечала его недостатков, потому что он умел ее развлечь. А в последнее время это почти никому не было под силу.

Пришел март, и пребыванию Анабеллы среди сильных мира сего скоро должен был прийти конец. В середине месяца они с мужем вернутся в Дун. Оставалось надеяться, что к тому времени установится весенняя погода.

За две ночи до отъезда она наконец разделила свою счастливую тайну с мужем. Они лежали в постели после неудержимого взрыва страсти. Нежась в его объятиях, она тихо сказала:

– Ко дню летнего равноденствия у нас будет наследник, милорд. Вы рады?

Он сначала не понял, о чем идет речь, но тут же переспросил:

– Ты беременна?

– Да.

Она прижалась к нему.

– Как долго ты знаешь?

– Это Джин сказала мне, я сначала помыслить не могла о ребенке, – попыталась Анабелла скрыть свой грех.

– И когда Джин предположила, что ты ждешь ребенка? – серьезно спросил он, глядя ей в лицо.

– Как раз после приезда в Эдинбург, но я поняла раньше и не хотела говорить тебе, потому что ты не поехал бы, а приглашение было от самой королевы, и я знала, что Босуэлл хотел видеть тебя здесь.

– Понятно, – холодно обронил он.

– Я не какой-то нежный цветок, который нужно кутать от холода только потому, что у меня будет ребенок, – оправдывалась Анабелла. – На таком раннем сроке ничто не повредит младенцу, но для Дуна и тебя было важно, чтобы мы приехали.

– Такие решения должен принимать я. Ты носишь моего наследника.

– Ты отказался бы приехать, и Босуэлл оскорбился бы, и, главное, оскорбилась бы королева. А теперь мы едем домой, так что тут плохого?

– Ты должна была сказать мне, – настаивал граф.

Анабелле хотелось возразить. Он никогда еще не был таким упрямым с ней, но сейчас прав. Хотя… через несколько дней они уедут в Дун, и все на этом кончится.

И все же она не выдержала.

– Я сделала то, что считала лучшим для тебя и для Дуна, Ангус.

Ангус не выдержал и засмеялся.

– Тебя никак нельзя назвать послушной женой, Анабелла! Но ничего не случилось, и я найду удобную тележку, на которой ты поедешь обратно. На этот раз мы не станем торопиться. Но все равно доберемся до Дуна.

– Я могу скакать верхом. И хочу добраться до дома как можно быстрее. Разве я не обещала моей сестре Агнес, что она сможет приехать и погостить у нас летом? Она станет хорошей компанией для меня. Не терпится ее увидеть! Пусть Мэтью поедет и привезет ее!

– Вы поедете в обитой мягкой тканью тележке, мадам, и пока не родится ребенок, не сядете в седло.

Анабелла замолчала. Спорить нет смысла. Она обречена на скучнейшую поездку. На этот раз они не остановятся в Рэте. Из Эдинбурга поедут прямо на запад, через всю Шотландию, а потом на юг.

– Да, милорд, – послушно пробормотала она.

Ангус хмыкнул. Он хорошо знал, чего стоила ей такая покорность, ибо Анабелла была гордой женщиной и такой же упрямой, как он сам.

Погладив ее по волосам, он наклонился и поцеловал их.

– Моя хорошая девочка.

На следующий день, их последний в Эдинбурге, графиню Дун пригласили в Холируд попрощаться с королевой. К своему удивлению, она увидела во дворе дворца старого Патрика Рутвена, лорда Рутвена. Когда их глаза встретились, он поспешно ушел.

«Какая жалость, – подумала Анабелла. – Я слыхала, что он лежит на смертном одре. Его кончина была бы огромным облегчением для королевы, поскольку он постоянно доставляет ей неприятности».

Пожав плечами, она направилась в покои королевы, где Мария развлекала маленькую компанию своих друзей. Здесь были три Мэри, Риччо и еще несколько человек. Они рано поужинали в крошечной столовой и вернулись в дневную комнату королевы. Все тепло приветствовали Анабеллу, потому что успели полюбить некрасивую, но обаятельную графиню Дун.

– Я пришла только затем, чтобы попрощаться, – сообщила Анабелла. – Завтра мы уезжаем в Дун. Ангусу не терпится вернуться домой.

– Назад, на унылую границу, – добавил Риччо.

– Может, жизнь в прекрасном маленьком замке на берегу моря покажется унылой вам, но не мне.

– Спойте на прощание для нас, мадам, – попросила королева. – Мне очень нравятся ваш голос и простые песни, с которыми вы нас познакомили. Давид, вы будете аккомпанировать графине?

За эти недели они обнаружили, что у Анабеллы прелестный голос, и часто просили ее петь. Она пела бесхитростные песни Приграничья и Шотландии.

Подойдя к мастеру Риччо, Анабелла сказала, какую песню будет петь. Итальянец настроил лютню. В комнату вошел лорд Дарнли, удивив присутствующих, поскольку последнее время они с королевой почти не виделись. Пытаясь теплой улыбкой скрыть отвратительное настроение, королева знаком пригласила мужа сесть рядом. Анабелла начала петь:

– Рано утром, на восходе солнца, услыхал я девы песнь. О, не покидай меня, не мучай…

Лютня неожиданно разразилась какофонией звуков и упала на пол.

Анабелла подняла глаза и увидела, как лорд Рутвен во главе небольшого вооруженнго отряда ворвался в комнату. Очевидно, они сумели скрутить стражника у дверей. Рутвен ткнул костлявым пальцем в Риччо. Тот вскочил с прыткостью амфибии, на которую походил, чтобы спрятаться за спиной королевы. Выражение ярости на лице лорда Дарнли при виде тщетных попыток коротышки было жутким.

– Отдайте нам итальянца, – мрачно приказал лорд Рутвен.

– Как вы смеете врываться в мои покои без приглашения, милорд? – процедила королева.

– Отдайте нам итальянца, – снова потребовал лорд Рутвен.

– Для чего? Мне ясно, что вы пришли сюда с дурными целями. Немедленно оставьте меня!

«Кости Господни, – подумала Анабелла. – Она так храбра, а я с ума схожу от страха».

– Мы не уйдем без маленькой крысы, чья служба вас позорит. От него нужно избавиться, мадам, и мы сделаем это сегодня же ночью, – заявил лорд Рутвен. – Нам не нужен папский шпион у вас на службе, который отвращает вас от всего, что правильно и нужно Шотландии.

– Вы ошибаетесь, милорд, – покачала головой королева. – Давид не шпион. Если считаете, что он сделал что-то не так, представьте доказательства, но, конечно, вы не можете это сделать, поскольку ничего у вас нет.

Лицо лорда Рутвена от ярости стало почти лиловым. Он угрожающе шагнул к королеве, но в этот момент Анабелла загородила ее собой и, раскинув руки, не подпустила Рутвена.

– Уберите эту суку! – приказал тот.

Несколько человек попытались оторвать графиню Дун от королевы. Анабелла яростно сопротивлялась, но ее швырнули на пол. Она попыталась встать, но лорд Дарнли, выступив вперед, несколько раз с силой пнул ее ногой, вынудив оставаться на месте.

Потом он сжал руки жены, не давая ей пошевелиться, и вопящего Риччо вытащили из комнаты.

Тут же за порогом Рутвен и его люди стали хладнокровно вонзать в него кинжалы.

После этого Анабелла потеряла сознание, полетев в темную пропасть небытия. Пришла она в себя оттого, что Мэри Битон, одна из фрейлин королевы, махала у нее под носом горящим пером. В глазах молодой женщины светились сочувствие и восхищение. Обняв графиню Дун за плечи, она помогла ей сесть.

– Вы были так отважны, – прошептала она.

– Что случилось? – спросила Анабелла, почувствовав липкую влагу между ног и боль, скрутившую живот.

«Господи! Только не ребенок! Только не ребенок!»

– Рутвен и его приспешники ушли, – сказала Мэри Битон. – Горожане собрались перед дворцом, но этот змей Дарнли сказал, что все хорошо и папский шпион, который получает плату еще и от испанского короля, разоблачен и убит. Жители Эдинбурга разошлись, но люди графа Босуэлла сражаются с людьми графа Мортона, чтобы получить доступ в покои королевы.

Взгляд Анабеллы остановился на плачущей королеве. Та явно скорбела о потере секретаря и друга.

– Мистрис Битон, помогите мне поскорее выйти из комнаты, – тихо простонала Анабелла.

– Вам больно? – искренне расстроилась Мэри. – Из-за того, что лорд Дарнли вас избил?

– Я теряю ребенка, которого ношу, – выдавила Анабелла. Схватки становились все чаще и сильнее, и она чувствовала, как кровь струится по ногам.

Мистрис Битон медленно вывела ее из комнаты и сказала молодому стражнику, уже безоружному и потиравшему голову после побоев Рутвена и его банды:

– Графиню Дун покалечили в драке. Немедленно найди и приведи ее служанку, Джин Фергюссон. Графиня будет в моей комнате.

Стражник кивнул и отошел.

– Это недалеко, – заверила Мэри и помогла Анабелле пройти по узкому коридору.

Анабелла молчала. Как все это могло случиться? Она пришла попрощаться с королевой и попала в водоворот.

Они добрались до комнаты Мэри Битон, и Анабелла с помощью ее служанки смогла доковылять до кровати. Она легла и горько заплакала.

– Что стряслось, миледи? – боязливо спросила служанка.

Мэри быстро объяснила ситуацию и нагнулась над Анабеллой, глаза которой были закрыты. Слезы медленно просачивались сквозь сомкнутые веки.

– Моя Сьюзен останется с вами. Ваша Джинни скоро придет, – сказала Мэри, но не успела выйти, как в комнату ворвалась Джин.

Мэри наскоро объяснила, что произошло, и покинула комнату.

Джин, поспешив к кровати, подняла юбки госпожи и ахнула, увидев лужу крови.

– Матерь Божья!

Она перекрестилась, но взяла себя в руки и стала командовать Сьюзен.

– Принесите тряпку побольше, чтобы остановить кровь, и таз с прохладной водой, пожалуйста, – велела она и, нагнувшись, попросила: – Миледи, не плачьте. Что сделано, то сделано. Слезами горю не поможешь.

– Дарнли, – прошипела Анабелла, открывая глаза. – Это сделал Дарнли! Ангус должен знать, если я умру.

– Что вы хотите этим сказать, миледи?

Джин быстро оглянулась, чтобы проверить, не подслушивает ли служанка Мэри. Но та была на другом конце комнаты.

– Я встала перед королевой, чтобы защитить от злодеев, которые ворвались в ее покои и угрожали ей, пытаясь схватить итальянца Риччо. Наконец они сумели оттащить меня и бросить на пол. Я попыталась встать, но лорд Дарнли несколько раз пнул меня, не давая подняться. Это он виновен в том, что я потеряла ребенка.

Ее глаза сверкнули гневом.

– Я отомщу ему, Джинни! Отомщу!

Она хотела привстать, но волна дурноты одолела ее.

– Не расстраивайтесь, – остерегла Джин. – Если хотите отомстить, значит, для этого нужно выжить, миледи.

Взяв маленький нож, висевший на поясе, Джин срезала окровавленные юбки Анабеллы и сняла с нее лиф.

Служанка Мэри вернулась с тазиком и стопкой тряпок.

– Я сделаю отвар тысячелистника, чтобы придать миледи сил. И кроме того, у меня есть маленький глиняный кувшинчик с бальзамом из окопника.

– Спасибо, – кивнула Джин, принимаясь вытирать кровь, чтобы лучше увидеть, что случилось. Большие сгустки достаточно красноречиво говорили о потере ребенка.

Джин сморгнула выступившие слезы. Брат и его жена – здоровые молодые люди. Будут у них и другие дети.

Она осторожно втерла бальзам в преддверие ее лона.

– Вот одна из сорочек моей госпожи для вашей леди, – сказала добрая служанка. – Уложите ее в постель. Моя госпожа вряд ли вернется сюда сегодня.

Она протянула маленькую глиняную кружку.

– Отвар тысячелистника.

Джин поблагодарила и, надев сорочку на Анабеллу, укрыла одеялом и поднесла к губам кружку.

– Будет горько. Но отвар придаст вам сил, миледи.

Анабелла пригубила и поморщилась. Ужасная горечь.

– Я потеряла ребенка, – снова заплакала она. – Моего маленького мальчика.

– Будут и другие, – тихо сказала Джин. – Узы страсти между вами крепки, и брат сделает все, чтобы они не ослабли.

– Где Ангус? – спросила Анабелла.

– Возможно, с Босуэллом и его людьми. Сражаются с канцлером Мортоном и его солдатами. Я видела людей Мортона во дворе.

– Бедная королева, – грустно вздохнула Анабелла. – Она никому не может доверять.

– Почему же? А Босуэлл? Но теперь постарайтесь уснуть, миледи. Вы в безопасности, а я посижу рядом.

– Я хочу домой, – прошептала Анабелла.

– Скоро, – пообещала Джин. – Скоро.

Но к сожалению, все случилось не так скоро, как хотелось бы. Мэри Битон не вернулась, и, попросив Джин оставаться столько, сколько понадобится, Сьюзен исчезла. Во дворце вдруг стало очень тихо, если не считать случайного топота обутых в сапоги ног в коридоре.

Когда настало серое дождливое утро, Джин, предварительно убедившись, что госпожа спит, спустилась на кухню, чтобы раздобыть еды. Французский повар королевы и его помощники удивились при виде женщины, но с радостью разделили с ней немногие новости и снабдили едой.