Джози Литтон - Замки в тумане

– Леди Констанс и лорд Уильям любезно предложили мне позавтракать. Я решил, что по дороге в Хоукфорт тебе не помешает компания.

Очевидно, это означало, что задерживаться в Холихуде не следует. Но она вправе сама принять решение. А со стороны Атрея настаивать на своем было бы неблагоразумно.

– Я пообещала Уильяму погостить подольше.

– Уильяму? – Атрей перевел взгляд на графа, удивленный такой фамильярностью.

Граф сжал губы в тщетной попытке подавить улыбку.

– Леди Брайанна наверняка имеет в виду моего внука. Они познакомились вчера, он от нее без ума.

– Как и я от него. Мы договорились сходить за лягушками.

– Лягушки в такое время года впадают в спячку, – напомнила леди Констанс.

Брайанна пожала плечами:

– На богатую добычу мы и не рассчитывали.

– Я тоже не прочь поохотиться на лягушек, – сообщил Атрей.

Взгляды супругов Холлистер устремились на него. Граф отважился переспросить:

– Правда, ваше величество?

– Разумеется. В сущности, мне больше нечем заняться.

– Понятно... В таком случае Уильям будет в восторге. А почему бы всем нам не отправиться за лягушками?

– Отличная мысль, дорогой. – Леди Констанс вновь доказала, что она любящая и внимательная жена. – Сейчас отдам распоряжения прислуге. День солнечный и ясный – в самый раз для зимнего пикника.

– Похоже, к охоте на лягушек ты не готова, – заметил Атрей позднее, оставшись с Брайанной наедине. – Глаза покраснели.

Брайанна застегивала плащ пряжкой с изображением лягушки, думая о том, насколько он уместен.

– Хочешь сказать, у меня глаза – как чистые озера?

– Чистые озера? Сомнительное сравнение, да и твои глаза на озера не похожи. Ты плакала?

– Вспоминала. – Что?

Единственное слово, но произнесенное приказным тоном. Он требовал ответа и, кажется, боялся его. Нет, только не Атрей. Ему же чужд страх.

– Моих родителей, обрывки разговоров. – Брайанна была не расположена говорить о ветре. Даже думать о нем не хотелось.

– Напрасно ты осталась здесь на ночь.

– Наоборот, я поняла, какой была мама, познала часть своей души – этого я всегда хотела.

– И до сих пор хочешь? – неожиданно спросил он. – Это и есть твоя заветная мечта?

Брайанна взглянула на него через плечо.

– Нет, – бросила она и вышла навстречу солнцу.

Спустя три дня Брайанна смотрела, как уплывают вдаль башни Хоукфорта в негустом утреннем тумане. Для зимы день выдался теплым. Котики на прибрежных островках разнежились на солнце, задремали и даже не удосуживались поднимать круглые головы, слыша плеск проходящих мимо судов.

Ванакса Акоры сопровождал целый флот. Два боевых корабля плыли в авангарде, два замыкали строй. Даже в нынешние тревожные времена никому не приходило в голову напасть на самых доблестных воинов мира, но напомнить о репутации и военной мощи Акоры не мешало. Команды попавшихся навстречу судов, как простые матросы, так и офицеры, еще долго будут вспоминать о чужеземных кораблях и подсчитывать, сколько морских битв выиграли акоранцы.

Пятое судно флотилии было крупнее остальных и представляло собой не боевой, а скорее торговый парусник. Но и на нем плыл отряд вооруженных до зубов воинов. Запрокинув голову, Брайанна увидела на верхушке мачты королевский флаг. Он означал присутствие на борту ванакса Акоры. Того самого, который сейчас стоял на рее на высоте тридцати футов над палубой и помогал матросам спускать паруса.

Брайанна поспешно отвела глаза. Впервые увидев Атрея на такой высоте, она ахнула. А потом услышала, как он смеется – да, смеется! – перешучиваясь с матросами.

Но несмотря на клятву больше не смотреть вверх, Брайанна изредка поглядывала на ванакса. Солнце играло на его густых черных волосах, взлохмаченных ветром. Декабрь, как обычно в Англии, был прохладным, и команда оделась в шерстяные штаны и рубахи. Все матросы были рослыми, крепкими, очень сильными, но Брайанна не замечала никого, кроме Атрея. Даже работая вместе с остальными и болтая с ними, он излучал властность.

Судно накренилось, спускаясь с гребня волны, и Брайанна схватилась за поручни. Мачта над ее головой наклонилась под опасным углом. Брайанна с трудом подавила вскрик, напомнив себе, как глупо будет выглядеть и в какое неловкое положение поставит Атрея, если попытается предупредить его об опасности. А матросы и Атрей словно не замечали качки. Они продолжали работу, вязали узлы и, похоже, даже не спешили, будто наслаждаясь с высоты морским пейзажем.

Когда Брайанна окончательно потеряла терпение, Атрей ловко спустился по вантам и спрыгнул на палубу почти перед ней. Повинуясь внутреннему голосу, Брайанна поплотнее закуталась в плащ. Ее лицо обрамлял мягкий белый мех, которым был отделан край капюшона. Мадам Дюпре уверяла, что зеленый оттенок ткани подобран точно под цвет глаз Брайанны.

Это олицетворение женственности, думал про Брайанну Атрей: прелестная, сильная, гордая. И очень осторожная. Вот почему ложиться в постель с девственницей мужчина должен лишь в том случае, если она согласна навсегда остаться под его защитой. Брайанна пока не дала согласия. Эта недосказанность тяготила ее, но сама она этого еще не понимала.

И все-таки вернуться в Акору она согласилась. Атрей не заставлял ее, да и не смог бы заставить. Или все-таки смог? Отплывая в Англию, он и не думал, что будет возвращаться вместе с Брайанной. Узнав ее поближе, убедившись, насколько она решительна и горда, Атрей понял, как опрометчиво судил о ней раньше. Кажется, Алекс пытался предупредить его. Надо было прислушаться к брату: он-то знал, чем отличается мечта Атрея от женщины, которую Атрей полюбил наяву.

Внезапный взрыв хохота отвлек его. Алекс и Джоанна стояли на палубе неподалеку. Алекс держал на руках Амелию, которая упрямо пыталась выкарабкаться из одеял. Она уже выпростала одну ручонку и размахивала ею перед отцовским лицом. Ройс и Кассандра потешались над выходками малышки.

Атрею пришлось напомнить себе, что все они близкие ему люди. Он по-настоящему любил их. Просто сейчас хотел бы побыть наедине с Брайанной. И подольше.

Как раз в эту минуту она повернула голову, и Атрей увидел, как мягко лег солнечный луч на плавный изгиб ее щеки. Такой изгиб не передаст ни камень, ни глина. Он присущ только этой женщине.

– Чем это пахнет? Мариносами? – спросила Брайанна.

Атрей принюхался и усмехнулся:

– Именно. Очень кстати. Когда ты в последний раз ела мариносы?

– О, даже не помню, – сказала она, уже направляясь на аппетитный аромат.

Вокруг жаровни столпились воины. Покрытые шрамами ветераны занимались стряпней, отмахиваясь от советов молодых товарищей.

Воины любезно расступились, пропуская Брайанну, она благодарно улыбнулась и втянула носом чудесный запах. Он пробуждал вихрь воспоминаний, сменяющих друг друга. Мама хлопочет вокруг очага под открытым небом. Еду на нем готовят почти всегда, кроме дождливых дней. Родители беззлобно спорят о том, сколько приправ класть в котел. Братья сидят за столом из грубо обтесанного тикового дерева под полосатым парусиновым навесом и споро, так, что пальцы мелькают, чистят мелких креветок и крабов, пойманных во Внутреннем море всего час назад и принесенных домой в мокрых мешках вместе с водорослями. Сама Брайанна в окружении всех дворовых кошек, ждущих лакомых кусочков, чистит мягкую белую рыбу, режет ее и кладет в кипящий суп.

Желание снова очутиться рядом с близкими нахлынуло на нее внезапно. Она поспешно отвернулась, но Атрей заметил слезы в ее глазах. Он отвел Брайанну к борту и мягко коснулся ее руки. – Брайанна, с тобой все хорошо?

Она негромко засмеялась:

– Ностальгия одолела – прямо на пути к дому.

– Плавание скоро кончится, – пообещал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не обнять ее. Вокруг было слишком много любопытных глаз. – Правда, лучше бы оно завершилось еще быстрее...

Брайанна прекрасно поняла, что он имеет в виду, потому что разделяла его чувства.

– Атрей... то, что произошло между нами...

– Было предначертано судьбой. Если ты раскаиваешься, очень жаль, но со временем ты...

– Я не говорила, что раскаиваюсь. Просто считаю, что случившееся ничего не меняет.

Атрей обладал выдержкой, умел ждать и слушать. В любых конфликтах и спорах он умело управлял своими чувствами и рассуждал логично.

Но четыре дня назад он забыл о всякой сдержанности, это случилось в постели Брайанны. И с тех пор он потерял покой.

– Черта с два! – Не успела Брайанна ахнуть, он загородил ее от всех и одновременно притянул к себе. Голос звучал негромко, но твердо: – Еще ни одна женщина не отдавалась так щедро ни одному мужчине. Никакая брачная церемония не соединила бы нас прочнее, чем та ночь. Не возражай – ты знаешь, что это правда.

Еще тише, но так же твердо Брайанна заявила:

– Тем не менее нас слишком многое разделяет. Это не сможешь отрицать даже ты.

Она не подозревала, насколько права. Но Атрей пресек опасные мысли:

– Ничто нас не разлучит. Я не позволю.

– Не все тебе подвластно, ванакс Акоры. И уж конечно, я тебе не раба.

Она уперлась ладонями ему в грудь, будто отталкивая. Но вдруг ее прикосновения смягчились. Чутьем воина угадав перемену в ней, Атрей воспользовался преимуществом – но не для того, чтобы сломить сопротивление. Он действовал как опытный стратег сначала слегка коснулся ее губ губами и дождался удивленного возгласа. Отстранился, помедлил, снова нагнулся и повторил поцелуй, сжав ее в объятиях.

– Смирись, Брайанна, – шептал он, касаясь ее языка, дразня и лаская его. – Капитулируй и признай мою победу.

– Теперь я понимаю, почему за тобой всегда остается последнее слово, – выговорила она. – Ты умеешь заставать противника врасплох.

– Но никого из моих советников мне еще никогда не хотелось поцеловать. А ты мне не противник. Она вздохнула и уткнулась лбом ему в грудь.

– И все-таки я ничего не понимаю... Атрей успокаивающе погладил ее по спине:

– Все уладится, обещаю тебе. Вот увидишь. Как только мы доберемся до Акоры.

Брайанна вскинула голову и заглянула ему в глаза.

– У нас разные убеждения и принципы. Да, мы оба желаем Акоре только добра, но идем к своей цели разными путями.

– Ты должна мне верить: я точно знаю, как будет лучше.

– Только дети слепо верят родителям, только родители вправе принимать решения за детей. А мы давно вышли из детского возраста.

– Для меня мой народ не дети, но тем не менее я не намерен обременять его обязанностями, которые лежат исключительно на мне.

– Но как ты не понимаешь, именно это...

Она вдруг осеклась. Оба словно по команде обернулись к жаровне. Из деликатности воины, обступившие ее, незаметно разошлись. За мариносами никто не следил, и они уже начали подгорать.

Всему свое время – и страсти с политикой, и потребностям желудка.

– О Господи! – ахнула Брайанна и бросилась спасать обед.

Ветер усиливался, берег Англии вскоре скрылся из виду. Незадолго до выхода из Ла-Манша акоранцы разминулись с конвоем французских линейных кораблей. Те прошли настолько близко, что были видны солнечные блики на металлических футлярах подзорных труб офицеров, но курс не сменили. Французы не рискнули сблизиться с акоранскими судами – даже ради приветствия.

Бретонские рыбаки оказались смелее. На своих яликах они подгребали поближе, во весь голос здоровались с акоранцами, а потом снова брались за дело – выслеживали косяки трески, идущие на север.

Когда корабли повернули южнее, вдоль побережья Франции, им все чаще стали попадаться всевозможные суда – в том числе, как с грустью отметил Ройс, и под американским флагом. Отважные капитаны прорывали британскую блокаду и пытались хоть немного облегчить жизнь своего измученного войной народа.

– Плохи дела у американцев, – произнес Алекс после того, как очередной такой корабль скрылся за горизонтом. – Им не хватает солдат, снаряжения и денег, чтобы продолжать войну.

– Зато решимости у них с избытком, – возразил Атрей. – Так и должно быть: ведь они сражаются за свою землю. За победу британцев не поручусь.

Но судьба американцев недолго волновала собеседников. Тем вечером за ужином разговор зашел о внутренних делах Акоры.

– Дейлос держится вызывающе, – рассказывал Атрей. – Отказывается помогать следствию и признавать свою вину.

– Но это же нелепо! – возмутилась Кассандра и повернулась к мужу, который сидел рядом с ней за длинным столом. – Всем известно, что он подстрекал британцев вторгнуться в Акору и готовил восстание, чтобы свергнуть тебя и прийти к власти. Ройс своими ушами слышал, как Дейлос похвалялся передо мной!

Атрей усмехнулся, посмотрев на зятя:

– Дейлос прекрасно помнит, как познакомился с тобой, Ройс. Что и говорить, событие оказалось незаурядным.