Генри Вуд - Замок Ист-Линн

Куда ей идти? С кем жить? Сейчас она находилась в доме м-ра Карлайла. И чем платить слугам? Граф задолжал им всем жалованье.

— Мистер Карлайл, как давно Вы приобрели этот дом? — спросила она, нарушив тишину.

— Сделка была совершена в июне. Разве лорд Маунт-Северн никогда не говорил Вам о том, что продал его мне?

— Нет, никогда. Все эти вещи теперь Ваши? — она обвела взглядом комнату.

— Мебель была продана вместе с домом. Конечно, за исключением подобных вещей, — добавил он, заметив серебро на столе, накрытом к завтраку, — посуды и белья.

— За исключением посуды и белья! Тогда эти бедняги, которые были здесь вчера, имеют на них полное право, — воскликнула она.

— Не уверен. Я думаю, посуда является частью наследственного имущества, равно как и драгоценности. А белье в любом случае не имеет большого значения.

— А моя одежда принадлежит мне?

Он улыбнулся ее наивности и уверил ее, что она принадлежит именно ей и никому более.

— Я не знала этого — вздохнула она. — Я не поняла. За последние день-два произошло такое множество странных событий, что я, кажется, ничего уже не понимаю.

И в самом деле, где же ей было понять?

У нее не было ясного представления о переходе Ист-Линна к м-ру Карлайлу, зато имелось множество смутных страхов, которые преследовали ее. Она боялась, что дом со всей обстановкой был передан ему в счет погашения долга, возможно, лишь частичного.

— Скажите: мой отец должен деньги и Вам? — робко выдохнула она.

— Никаких, — ответил он. — Лорд Маунт-Северн никогда не был моим должником.

— И тем не менее Вы приобрели Ист-Линн.

— Так же, как это мог бы сделать любой другой человек, — уверил он, разгадав ход ее мыслей. — Я искал подходящее поместье, в которое можно вложить деньги, и Ист-Линн меня вполне устраивал.

— Я чувствую, мистер Карлайл, — снова начала она, не в состоянии сдержать слезы, — что как бы навязываю Вам свое присутствие и ничего не могу с этим поделать.

— Что Вы можете сделать — так это не огорчать меня, — мягко ответил он, — говоря про обязательства. Это я Вам обязан, леди Изабель, и если я выражаю надежду, что Вы останетесь в Ист-Линне столько, сколько Вам потребуется, независимо от длительности этого пребывания, то я говорю это совершенно искренне, уверяю Вас.

— Вы так добры, — пролепетала она, — и, на несколько дней, пока я не придумаю, пока… Ах, мистер Карлайл, неужели папины дела действительно столь плохи, как эти люди говорили вчера? — запнулась она, ибо прежние страхи овладели ею с новой силой. — Ничего не осталось?

М-р Карлайл мог бы ответить уклончиво, уверить, что осталось еще достаточно денег, хотя бы для того, чтобы успокоить ее. Но вся его натура противилась тому, чтобы обманывать Изабель; к тому же, он видел, как безоговорочно она верит ему.

— Боюсь, что дела не слишком хороши, — ответил он. — Во всяком случае, на данный момент. Но, возможно, на Вас составлено какое-то завещание, о котором Вы пока не знаете. Уорбортон и Уэйр…

— Нет, — прервала она его. — Я никогда не слышала о каком-либо завещании и уверена, что его не существует. Надо смотреть правде в глаза: у меня нет ни дома, ни денег. Этот дом — Ваш; наш городской дом и Маунт-Северн отойдут мистеру Вейну. А у меня нет ничего.

— Но мистер Вейн, конечно, с радостью примет Вас в Вашем прежнем доме. Здания отойдут к нему, хотя Вы, пожалуй, имели бы на них большее право, нежели мистер или миссис Вейн.

— Жить с ними! — резко ответила она, словно предыдущие слова причинили ей боль. — Что Вы такое говорите, мистер Карлайл?

— Прошу прощения, леди Изабель, я не должен был сам касаться этой темы, но…

— Нет, это я должна просить у Вас прощения, — перебила она его, уже спокойнее. — Я признательна Вам за Ваше участие и доброту. Но я никогда не смогла бы жить с миссис Вейн.

М-р Карлайл встал. Он не считал возможным оставаться дольше и навязывать ей свое общество. Возможно, ей было бы приятнее повидаться с кем-нибудь из друзей, предположил он; миссис Дьюси, женщина добрая и по-матерински заботливая, конечно же, с удовольствием приехала бы повидаться с Изабель.

Изабель покачала головой, слегка вздрогнув.

— Принимать здесь чужих людей, когда все эти… в папиных покоях! — воскликнула она. — Миссис Дьюси приезжала вчера; возможно, она осталась бы, но я боялась расспросов и не приняла ее. Когда я думаю об… этом, я благодарна судьбе за то, что одна.

Когда м-р Карлайл выходил, его остановила экономка.

— Сэр, нет ли известий из Кастл-Марлинга? Паунд сказал, что пришло письмо. Приедет ли мистер Вейн?

— Он ушел в плавание на яхте; по словам миссис Вейн, он должен был вернуться вчера, поэтому можно надеяться, что он приедет сегодня.

— А что же делать, если он не приедет? — тихо сказала она. — Нужно запаять свинцовый гроб, так как Вы знаете, сэр, в каком состоянии он был перед смертью.

— Его можно запаять и без мистера Вейна.

— Конечно. Но не в этом дело, сэр. Позволят ли это сделать те люди? Сегодня утром, на рассвете, приезжали из похоронного бюро, а эти «стражи» намекнули, что не хотели бы «терять из виду» покойного. Нам эти слова показались многозначительными, сэр, но мы не стали задавать им вопросов. Могут ли они воспрепятствовать этой процедуре, сэр?

— Не могу сказать наверное, — ответил м-р Карлайл. — Это столь редкий юридический казус, что я имею слабое представление о том, какими правами они обладают по закону, а какими — нет. Не делитесь этими опасениями с леди Изабель. И, когда приедет мистер Be… лорд Маунт-Северн, пошлите кого-нибудь за мной.

В тот же день, в воскресенье, после полудня, по дороге, обсаженной деревьями, неслась почтовая карета. В ней сидел новый пэр королевства, лорд Маунт-Северн. Ближайшая к Ист-Линну железнодорожная станция находилась в пяти милях от поместья, и, приехав туда, ему пришлось нанять дилижанс. Вскоре по приезде к нему присоединился м-р Карлайл, и, почти в то же самое время, из Лондона приехал м-р Уорбортон. Он не мог появиться ранее, ибо находился в отъезде, когда умер граф. Все собравшиеся немедленно приступили к делу.

Свежеиспеченный граф знал, что у его предшественника имелись финансовые затруднения, но не имел ни малейшего представления об их масштабе, поскольку не был близок с покойным и редко встречался с ним. Когда ему излагали все детали — непомерные траты, катастрофическое разорение, отсутствие какого-либо обеспечения для Изабель — он стоял как громом пораженный.

Это был высокий, дородный мужчина сорока трех лет от роду, с благородной натурой, сдержанными манерами и строгим выражением лица.

— Это самое беззаконное дело, о котором я когда-либо слышал, — воскликнул он, обращаясь к обоим юристам. — Из всех безрассудных глупцов Маунт-Северн, вероятно, был самым безрассудным!

— Преступная непредусмотрительность в том, что касается его дочери, — согласились его собеседники.

— Непредусмотрительность! Да это чистое безумие! — возразил граф. — Ни один человек, находящийся в здравом уме, не бросит свое дитя на произвол судьбы, как это сделал он. У нее в прямом смысле слова нет ни шиллинга. Я спросил у нее, сколько денег оставалось в доме, когда умер граф. Двадцать или тридцать фунтов, ответила бедняжка, да и те она отдала экономке, потому что надо было оплатить домашние расходы. Если девочке захочется купить себе хотя бы ленточку, у нее не найдется ни пенса, чтобы заплатить за нее. Вы можете это себе представить? — продолжал граф взволнованно. — Готов побиться об заклад, что такого еще свет не видывал.

— Нет денег даже на личные нужды! — воскликнул м-р Карлайл.

— Даже полпенни. И нет никаких источников, и не будет, как я понял, из которых она могла бы получить средства.

— Именно так, милорд, — кивнул м-р Уорбортон. — Неотчуждаемые владения переходят к Вам, а кредиторы позаботятся о немногочисленной личной собственности, о тех жалких крохах, которые еще остались.

— Насколько я понял, Ист-Линн принадлежит Вам, — воскликнул граф, резко повернувшись к м-ру Карлайлу. — Об этом мне сказала Изабель.

— Да, это так, — последовал ответ. — Он отошел ко мне в июне. Насколько мне известно, его светлость держал этот факт в секрете.

— Он обязан был держать это в тайне, — вставил м-р Уорбортон, обращаясь к лорду Маунт-Северну, — ибо он не получил бы ни гроша из денег, заплаченных за поместье, в том случае, если бы об этом проведали кредиторы. Кроме нас и агентов м-ра Карлайла, об этом никому не сообщалось.

— Странно, сэр, что Вы не могли убедить графа в необходимости как-то обеспечить его дитя, — упрекнул м-ра Уорбортона новый пэр королевства. — Вы были его доверенным лицом, Вы знали состояние его дел; Вы просто обязаны были сделать это.

— Зная состояние дел графа, милорд, мы понимали что убеждать его будет бесполезно, — ответил м-р Уорбортон. — Он упустил время, когда мог бы еще обеспечить ее; не один год прошел с тех пор, когда это еще было в его силах. Пару раз я обращал его внимание на эту проблему, но это для него был больной вопрос, и он не хотел обсуждать его. Думаю, он просто не беспокоился о ней, будучи уверен, что она удачно выйдет замуж при его жизни; он не думал, что умрет таким молодым.

— Не в его власти! — повторил граф, прекратив мерить комнату нетерпеливыми шагами и остановившись напротив м-ра Уорбортона. — Что Вы мне рассказываете, сэр! Он обязан был сделать что-нибудь. По крайней мере, он мог бы застраховать свою жизнь на несколько тысяч фунтов. У бедной девочки нет ничего: даже денег на карманные расходы. Вы понимаете?

— Увы, я слишком хорошо это понимаю, — ответил юрист. — Но у Вашей светлости весьма отдаленное представление о затруднениях, которые испытывал лорд Маунт-Северн. Он платил чудовищный процент по своим долгам, и достать денег для его уплаты было чертовски трудным делом, не говоря уже о фиктивных векселях, от выписывания которых он не мог отказаться; а ведь их тоже нужно было чем-то обеспечивать.

— Да, я знаю, — ответил граф с презрительным жестом. — Его система состояла в том, чтобы выписывать один вексель для покрытия другого.

— Выписывать… — как эхо повторил м-р Уорбортон. — Он, наверное, выписал бы вексель на водокачку в Олдгейте, если бы мог. У него была настоящая мания.

— Его толкали на это его потребности, я полагаю, — вставил м-р Карлайл.

— Не надо было иметь такие потребности, сэр! — гневно вскричал граф. — Однако вернемся к делу. Какие деньги есть на его банковском счету, мистер Уорбортон? Вы что-нибудь знаете об этом?

— Никаких, — смущенно ответил юрист. — Две недели назад мы превысили остаток на его счете для того, чтобы уплатить по наиболее срочным обязательствам. У нас осталось немного денег, и, проживи он на неделю-другую дольше, поступила бы осенняя рента — хотя, конечно же, и эти деньги, в свою очередь, тоже пришлось бы срочно выплатить.

— Ну что же, хорошо, хоть что-то есть. Какова сумма остатка?

— Милорд, — ответил м-р Уорбортон, покачав головой, словно жалея самого себя, — с прискорбием вынужден сообщить Вам, что этого остатка не хватит даже на возмещение наших собственных затрат, то есть тех денег, которые мы выплатили из собственного кармана.

— Тогда где же, скажите на милость, взять денег, сэр: на похороны, на жалованье слугам, короче говоря, на все расходы?

— Никаких средств более ждать не приходится, — ответил м-р Уорбортон.

Лорд Маунт-Северн в еще большей ярости принялся мерить шагами ковер.

— Проклятая беспечность! Постыдная расточительность! Бессердечный человек! Жил негодяем и умер нищим, оставив дочь на попечение чужих людей!

— Ее положение — хуже всех, — заметил м-р Карлайл. — Где она будет жить?

— Наш дом станет и ее домом, — ответил его светлость, — и, надеюсь, он будет получше ее прежнего жилища. Я думаю, что дом Маунт-Северна, при всех его долгах и вечно шныряющих кредиторах, был отнюдь не райским местом.

— Я полагаю, она ничего не знала о реальном положении дел и вряд ли испытывала какие-либо затруднения, ответил м-р Карлайл.

— Чепуха! — заявил лорд.

— Мистер Карлайл прав, милорд, — заметил м-р Уорбортон, глядя на графа поверх очков. — Леди Изабель спокойно жила в Маунт-Северне до весны, а деньги, вырученные за Ист-Линн, помогли продержаться некоторое время. Как бы то ни было, все его безумства теперь в прошлом.

— Не совсем, — возразил лорд Маунт-Северн. — Их след тянется и в настоящее. Я слышал, вчера утром здесь разыгралась тяжелая сцена, когда сюда съехались из города те бедняги, которых он обманул.