— Спасибо. Я пройду в свою комнату. Но ужинать я не хочу, поскольку мы пообедали.

— Чего же вы хотите? — спросила мисс Корни.

— Немного чая, пожалуйста. Я очень хочу пить.

— Чая! — резко ответила мисс Корни. — И так поздно. Я даже не знаю, есть ли у них кипяток. Да вы ночью глаз не сомкнете, мэм, если будете пить чай в одиннадцать часов.

— В таком случае, не беспокойтесь, — ответила леди Изабель. — Это не имеет значения. Не хочу причинять вам неудобства.

Мисс Карлайл удалилась по одному ей известному делу и в холле встретилась с Марвел. Они не обронили ни слова, но недружелюбно оглядели друг друга. Марвел выглядела очень элегантной в платье с пятью оборками, в вуали и с зонтиком.

Пока проходила эта дуэль взглядов, леди Изабель села и разрыдалась. Ее бил озноб: это так не походило на возвращение в ее родной Ист-Линн. Вошел м-р Карлайл и обнаружил плачущую жену.

— Изабель! — изумленно воскликнул он, бросаясь к ней. — Дорогая моя, что тебя огорчило?

— Думаю, я просто устала, — тихо ответила она, — и возвращение в этот дом заставило меня вспомнить о папе. Я хотела бы пройти в мои покои, Арчибальд, но я не знаю, где они.

М-р Карлайл также не знал этого, но в комнату снова влетела мисс Карлайл и сказала:

— Самые лучшие комнаты — по соседству с библиотекой. Мне подняться с миледи?

М-р Карлайл предпочел подняться сам и подал руку Изабель. Она опустила вуаль, проходя мимо мисс Карлайл.

Камин не был зажжен, и комната казалась холодной и неуютной.

— Похоже, дом весьма запущен, — заметил м-р Карлайл. — Думаю, слуги неправильно поняли мое письмо и ждали нас не ранее завтрашнего вечера.

— Арчибальд, — сказала она, снимая шляпку. — Я чувствую себя такой усталой и подавленной! Можно, я сразу переоденусь и больше не буду спускаться сегодня?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Можно ли тебе не спускаться. Разве ты забыла, что наконец-то находишься в своем доме? Я верю, что он станет счастливым домом для тебя; я все сделаю для этого.

Она прильнула к нему и снова разрыдалась. Он принялся ласково успокаивать ее, время от времени нежно целуя ее лицо. Да, у этого человека было сердце; он всей душой собирался лелеять доставшийся ему цветок, но увы: это у него могло и не получиться без освобождения от тирании сестры. Изабель не любила его, она прекрасно понимала это, но не переставала надеяться, что полюбит, ибо он, несомненно, того заслуживал.

Раздался голос Марвел; Изабель отвернулась, налила немного воды и стала брызгать себе на лицо и глаза. Она не боялась, что Марвел, которая отдавала распоряжения относительно какого-то чемодана, заметит ее огорчение.

— Чего ты хочешь, Изабель? — спросил м-р Карлайл. — Может быть, чаю?

— Нет, спасибо, — ответила она, вспомнив замечание мисс Карлайл.

— Но ты ведь должна чем-то подкрепиться. В экипаже ты говорила, что хочешь пить.

— Воды вполне достаточно… я имею в виду, что вода будет лучше всего. Марвел может принести ее.

М-р Карлайл вышел из комнаты, и служанка раздела свою хозяйку во внезапно наступившей тишине, причем слова о том, как она обижена, готовы были сорваться с ее языка. Марвел считала, что ни с одной горничной так дурно не обращались, как с ней. Ее злость накапливалась с самого бракосочетания, поскольку во время свадебного путешествия у нее не было компании в лице камердинера, какового, по ее мнению, полагалось иметь джентльмену. Это было уже плохо, а теперь она приезжает и обнаруживает, что в доме вообще нет старшей прислуги: ни экономки, ни управляющего, вообще никого, по ее выражению. Кроме того, она только что не поладила с мисс Карлайл. Марвел принялась надменно вопрошать в холле, кто отнесет наверх небольшой сверток, в котором, кстати, ничего не было, кроме несессера ее госпожи, и мисс Карлайл сказала, чтобы она отнесла его сама. Если бы Марвел не знала, кем была эта дама, она от возмущения запустила бы ей в голову этим злосчастным несессером.

— Что-нибудь еще, миледи?

— Нет, — ответила леди Изабель. — Можешь идти.

Изабель, закутавшись в халат и надев теплые тапочки, села читать книгу, а Марвел удалилась, пожелав ей спокойной ночи. М-р Карлайл тем временем разыскал свою сестру, которая, обнаружив, что никто, кроме нее, ужинать не будет, как раз угощалась крылышком. Она предпочла пораньше пообедать.

— Корнелия, — начал он. — Я не понимаю, что происходит. Я не вижу никого из моих слуг, зато вижу твоих. Где мои слуги?

— Отправились восвояси, — решительно и бесцеремонно заявила мисс Карлайл.

— Отправились восвояси? — переспросил м-р Карлайл. — Но почему? Насколько мне известно, это были прекрасные слуги.

— Да уж, прекрасные! Нарядились субботним утром в желтые муслиновые платья и нарядные чепчики с отделкой персикового цвета. Не лезь ты больше в домашние дела, Арчибальд, ибо тебя снова обманут. Отрежь-ка мне кусочек языка.

— Но чем же они провинились? — спросил он снова, выполнив ее просьбу.

— Арчибальд Карлайл, как ты мог сделать такую глупость? Если уж тебе хотелось жениться, разве вокруг недостаточно молодых леди твоего круга?

— Хватит, — перебил он ее. — Я в письме написал тебе все о моих мотивах и действиях, Корнелия; я не скрыл ничего из того, что ты должна знать. Я не расположен продолжать дискуссию по этому вопросу, за что и прошу меня извинить. Вернемся к слугам? Где они?

— Я отослала их. Потому что они были совершенно излишними, — торопливо добавила она, прежде чем он успел ее перебить. — У нас уже четверо слуг в доме, и миледи привезла весьма утонченную горничную, как я вижу. Значит, у нас уже пять слуг. Я говорю «у нас», поскольку переехала сюда жить.

М-р Карлайл почувствовал, что потерпел полное поражение. Он всегда подчинялся воле мисс Корни, но ему казалось, что им с женой будет лучше без нее.

— А как же твой дом? — воскликнул он.

— Я сдала его в аренду: жильцы въехали сегодня. Ты не можешь выгнать меня из Ист-Линна на улицу или в меблированные комнаты, Арчибальд. Расходов будет достаточно и без затрат на содержание двух домов, и большинство людей на твоем месте сразу ухватились бы за такую возможность. Хозяйкой будет твоя жена: я не собираюсь отнимать ее привилегии, однако могу избавить ее от забот по ведению хозяйства, а также выполнять функции экономки. Она будет рада этому при ее неопытности: рискну предположить, что она за всю свою жизнь не сделала ни одного распоряжения по хозяйству.

В этом был определенный смысл; к тому же, все было так правдоподобно изложено, что мистеру Карлайлу даже подумалось: «Может быть, это и к лучшему?» Он привык доверять суждениям своей сестры: все мы рабы своих привычек, не так ли? Однако он все еще колебался.

— Разумеется, в Ист-Линне достаточно места и для тебя, Корнелия, однако…

— Более чем достаточно, — вставила мисс Корни. — Думаю, что даже дом вдвое меньше этого позволил бы нам всем разместиться в нем и все равно остался бы достаточно просторным, даже для леди Изабель.

— Ист-Линн принадлежит мне, — сказал м-р Карлайл.

— Тем хуже для тебя, — парировала мисс Корнелия.

— Что же касается слуг, — продолжал м-р Карлайл. — То их будет столько, сколько я сочту необходимым. Я не могу обеспечить своей жене блестящей жизни, но дать ей достаточный комфорт я в состоянии. Один человек потребуется для лошадей и колясок…

Мисс Корни чуть не лишилась чувств.

— О чем ты говоришь, ради всего святого!

— Я купил в городе красивую коляску и пару пони для нее. Тот экипаж, в котором мы приехали, подарил лорд Маунт-Северн. Пока для него достаточно почтовых лошадей, однако…

— Ах, Арчибальд, ты грешник!

— Грешник? — эхом отозвался м-р Карлайл.

— Мотовство до добра не доведет. Я учила тебя этому, когда ты был еще ребенком. Бережливость — добродетель, расточительство — грех.

— Возможно, это и грех, если ты не можешь себе позволить этого. Разумные затраты — это не расточительство и не грех. Я никогда не стану жить не по средствам, этого можешь не опасаться, Корнелия.

— Ты бы еще сказал, что пустой карман лучше полного, — сердито ответила мисс Карлайл. — Это ты купил роскошное фортепиано, которое недавно привезли?

— Это был мой подарок Изабель.

Мисс Корни простонала:

— Сколько же оно стоило?

— Цена не имеет значения. Старое пианино никуда не годилось, и я купил хороший инструмент.

— Сколько оно стоило? — повторила мисс Карлайл.

— Сто двадцать гиней, — ответил он, поскольку привычка подчиняться ее воле глубоко укоренилась в нем.

Мисс Карлайл воздела руки к небу и закатила глаза. В этот момент появился Питер с горячей водой, которую велел принести его хозяин. М-р Карлайл встал и посмотрел на буфет.

— Где у нас вино, Питер?

Слуга поставил на стол портвейн и шерри. М-р Карлайл выпил стакан, а затем принялся разбавлять вино водой.

— Приготовить немного для тебя, Корнелия? — спросил он.

— Я сама управлюсь, если мне захочется. А это для кого?

— Для Изабель.

Он вышел из комнаты и отнес разбавленное вино жене. Она, казалось, утонула в кресле, закутавшись с головой. Когда она встала, он заметил, что лицо ее покраснело и выглядит взволнованным, глаза блестят, и она дрожит всем телом.

— Что случилось? — спросил он.

— Я разнервничалась после ухода Марвел, — прошептала она, прильнув к нему, словно ища защиты. — Я не смогла найти звонок, и мне стало еще хуже. Я снова села в кресло и накрылась с головой, надеясь, что кто-нибудь придет.

— Я разговаривал с Корнелией. Но отчего ты разнервничалась?

— Ах, это такая глупость. Мне на ум пришли страшные вещи: это иногда бывает со мной. Не сердись на меня, Арчибальд. В этой комнате умер папа.

— Сердиться на тебя, дорогая?! — с глубокой нежностью произнес он.

— Я вспомнила жуткие рассказы слуг о летучих мышах. Ты, наверное, ничего не слышал об этом. Вот я и подумала: «А что, если они и сейчас здесь, за шторами?» Я боялась даже посмотреть на кровать: мне казалось, я увижу… Ты смеешься!

Да, он улыбался, поскольку знал, что подобные страхи лучше всего излечиваются шуткой. Он заставил ее выпить разбавленного вина, а затем показал, где находится звонок, даже позвонив для убедительности. Звонок был перенесен во время ремонта дома.

— Завтра ты переберешься в другие комнаты, Изабель.

— Нет, позволь мне остаться в этих. Мне будет приятно сознавать, что здесь когда-то жил папа. Я больше не стану нервничать.

Но ее действия противоречили словам. Когда м-р Карлайл подошел к двери и открыл ее, она прижалась к нему и съежилась от страха.

— Ты скоро придешь, Арчибальд? — прошептала она.

— Не позднее чем через час, — ответил он, крепко обняв ее, словно пытаясь защитить от чего-то. В конце коридора появилась Марвел, вызванная ранее упомянутым звонком.

— Будьте любезны передать мисс Карлайл, что сегодня я более не спущусь к ней, — сказал он.

— Слушаюсь, сэр.

М-р Карлайл закрыл дверь, посмотрел на свою жену и рассмеялся.

«Как он добр ко мне!» — подумала она.

Утро принесло новые неприятности леди Изабель Карлайл. Прежде всего, вообразите компанию, в которой она завтракала. Мисс Карлайл спустилась в неописуемом наряде, о котором мы уже рассказывали нашему читателю, и уселась за стол, прямая, словно аршин проглотила. Следующим спустился м-р Карлайл, а затем появилась леди Изабель в элегантном полутраурном платье с ниспадающими черными лентами.

— Доброе утро, мэм. Надеюсь, вы хорошо спали? — приветствовала ее мисс Карлайл.

— Вполне, благодарю вас, — ответила Изабель, садясь напротив м-ра Карлайла.

Мисс Карлайл указала на место во главе стола.

— Вот ваше место, мэм. Но, если хотите, я разолью кофе сама, чтобы вы не беспокоились.

— Я буду вам очень признательна, — ответила леди Изабель.

Мисс Карлайл с мрачным и строгим видом приступила к выполнению своих обязанностей.

Завтрак был почти закончен, когда появился Питер, и сказал, что пришел мясник и спрашивает, какие будут заказы. Мисс Карлайл посмотрела на леди Изабель, ожидая, разумеется, что та отдаст соответствующие распоряжения. Изабель молчала, будучи в полной растерянности: ей никогда в жизни не приходилось этого делать. Она не имела ни малейшего представления о ведении домашнего хозяйства и не знала, заказывать ли несколько фунтов мяса, или же целую корову. Ее раздражало присутствие мисс Корни, мрачной, как туча: наедине с мужем Изабель просто спросила бы: «Что мне заказать, Арчибальд? Скажи мне, пожалуйста». Тем временем Питер ждал распоряжений.