То, что путешествие с Джулианом окажется невеселым, Ева поняла, едва увидела ледяное выражение его лица. На его мрачный взгляд исподлобья она лишь пожала плечами:

— Я выиграла эту партию, сэр. Так что извольте хотя бы казаться любезнее!

— Мне было приказано, и я подчиняюсь, — сухо ответил Джулиан, а глаза его так и полыхнули мрачным огнем.

«Пес! — сердито подумала Ева. — Когда я стану королевской фавориткой, ты первый начнешь заискивать передо мной. И будешь куда приветливее».

Но пока что Грэнтэм не собирался любезничать. Он и не подумал подсадить ее в седло, а когда расстроенная Нэнси протянула ему баул с вещами госпожи, он взял его с отвращением. Заметив усмешку Евы, Джулиан почти швырнул ей вещи.

— Я обязался сопровождать вас, но не служить вашим лакеем.

Еве пришлось стерпеть. Кусая губы, она наблюдала, как Джулиан не спеша подошел к своей лошади, нарочито медленно поправил подпругу и проверил притороченные к седлу пистолеты.

В этот миг на подъездной аллее раздался цокот копыт и появился скачущий галопом Стивен. Заметив Еву в седле и дорожной одежде, он явно удивился и резко осадил коня.

Ева чуть поморщилась: о Стивене она как-то и не подумала. Теперь придется объясняться.

Джулиан явно обрадовался появлению своего недавнего врага.

— Ваш жених, миледи. Думаю, мне стоит переговорить с ним.

Но Ева догадывалась, в чем будет убеждать Стивена Джулиан, и потому загородила ему дорогу конем.

— Стойте, где стоите, сэр, вас это не касается. Я сама поговорю с полковником.

Она поскакала навстречу Стивену. Вид у нее был вызывающий.

— Вы уже вернулись, Стив? Я не ждала вас так скоро.

Если Стивен и был удивлен ее намерением уехать, то никак не проявил этого. Он сказал, что хотел убедиться, что солдаты вернулись в Эймсбери, и королю уже ничего не грозит.

— Вы опоздали со своим сообщением, Его Величество уже отбыл. За ним приехали, и он тут же покинул Сент-Прайори.

Стивен поправил шляпу и огладил рукой в перчатке холку коня.

— Что ж, вполне разумный поступок. Однако осмелюсь ли я спросить, что означает ваш отъезд?

— Только то, что я уезжаю, — с улыбкой произнесла Ева. Она смотрела на Стивена в ожидании дальнейших расспросов, но он молчал, и это разозлило ее. Она вскинула голову. — И еще это означает, что нам следует расторгнуть брачное соглашение. Увы, сэр, наша помолвка оказалась ошибкой. Я не люблю вас. Вы были всегда столь умеренны в страстях, столь рассудочны, щепетильны и холодны, что мне с вами стало скучно. А те чувства, что я когда-то испытывала к вам, сошли на нет. Но почему вы улыбаетесь?

Стивен и в самом деле не смог сдержать улыбку:

— Потому, что я полностью согласен с вами, Ева.

Она ощутила себя задетой и сердито поглядела на него:

— В таком случае нам не о чем больше разговаривать.

Но он удержал ее коня за уздечку:

— Вы едете с лордом Грэнтэмом? Мне бы не хотелось этого.

Ева оглянулась на уже сидевшего на коне Джулиана. Он наклонил голову, и его лица не было видно под полами шляпы. Она почему-то вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

— Смею сказать, меня это тоже не радует. Однако король приказал, и следует повиноваться. Итак, Стивен, прощайте. Не держите на меня зла.

Она стегнула лошадь и поскакала по аллее в выходу.

— Храни вас Бог, миледи, — только и сказал полковник, глядя ей вслед.

Когда мимо проезжал Джулиан, Стивен в знак прощания приподнял шляпу. Но Грэнтэм глядел прямо перед собой и сделал вид, что не заметил этого.

Когда они исчезли за деревьями, Стивен взглянул на замок, и сердце его подпрыгнуло — за высоким окном галереи он увидел Рэйчел. Он вдруг счастливо улыбнулся: сколько событий, драм, расставаний — и вот все позади. А Рэйчел здесь. Она ждет его, и ничто и никто более не стоит на их пути.

Стивен, почти не глядя, бросил поводья коня слуге, стремительно поднялся на крыльцо и взбежал по лестнице.

Рэйчел стояла у окна, выжидательно глядя в сторону двери. Какой-то миг они смотрели друг на друга через серый сумрак пустой галереи, потом Стивен пошел к ней, она к нему, и в следующий миг он уже прижимал ее к груди. Рэйчел тихо всхлипывала.

— Столько всего… Я не могу опомниться. Не успела я оплакать отца, испугаться солдат, ужаснуться трагедии в подземелье. И Ева… Все так неожиданно. Теперь ты… — Она повернула к нему лицо. — Разве мало я страдала? Разве я не заслужила хоть немножечко счастья? О Боже! Моя сестра уехала, а я почти рада этому. Ведь теперь ты мой.

— Рэйчел!

Их губы слились. Они целовались и целовались, и им казалось, что так будет всегда.

Они были вместе!.. Переводя дух, они смотрели друг на друга, словно не веря в свое счастье, и вновь целовались.

— Довольно! — наконец взмолилась Рэйчел. — Или мы забудем обо всем, как тогда. Неизвестно, к чему это может привести.

Он счастливо засмеялся, взлохматил ее волосы и залюбовался ее гладкой смуглой кожей. О, он прекрасно понимал, о чем она: Рэйчел дышала, как и он, глаза ее были словно подернуты поволокой. Он безумно хотел ее! Он успел истосковаться по ее чудесной невинной чувственности и потому с трудом уступил, когда она разняла обнимавшие ее руки и попросила умоляюще:

— Не надо!

Он наконец перевел дыхание.

— Будь моей женой, Рэйчел. Теперь-то я могу просить тебя об этом. Я свободен. И ты нужна мне.

Ее глаза засверкали. Она подняла его руку к своему лицу и прижалась к ней щекой, тихо сказала:

— Да. О да! Я ведь ждала этого так долго.

Им приходилось соблюдать приличия: в доме было два мертвеца, которых еще не успели предать земле — дядя и брат невесты. Да и траур по ее отцу не давал им прав на столь бурную радость. Дел у Рэйчел было предостаточно, но она все же позволила себе немного расслабиться, посидеть подле возлюбленного, прильнув к его плечу. Она чувствовала себя такой хрупкой, нуждающейся в его покровительстве. Благодатное тепло распространялось от его руки, обнимавшей ее; Рэйчел прикрыла веки, чтобы лучше почувствовать счастье подчинения ему. Это длилось всего несколько минут, а потом она заставила себя встать.

— Мне следует идти. Надо отдать распоряжения слугам, позаботиться о погребении дядюшки и Ника…

Печальные обязанности. Стивен уловил дрожь в ее голосе — бедная девочка, сколько ей приходится выносить! Он нежно поймал ее руки, поцеловал запястья.

— Все уже позади, Рэйчел. И я с тобой.

Она расслабилась, даже улыбнулась, а потом спросила, куда он уезжал утром. Тогда что-то мелькнуло в его глазах, и он нахмурился. Стивен сказал о солдатах, но Рэйчел почувствовала, что это еще не все.

— Стив?

Он словно не решался сказать все сразу.

— Еще я разговаривал с мировым судьей Эзикиэлом Батсом. Он не очень-то меня жалует, но тут сам вызвался на беседу. Судья расспрашивал о Джулиане Грэнтэме.

— О Джулиане?

— Да, Рэч. Он рассказал мне кое-что о Бомануарах… Это странный род. Эзикиэл Батс их хорошо знает. Он имел с ними торговые дела.

Стивен вдруг обнял Рэйчел за талию и притянул к себе, спрятав лицо у нее на груди.

— О, милая, как хорошо, что ты не стала женой Джулиана Грэнтэма!

Рэйчел еще не очень ясно понимала.

— Конечно, хорошо, Стив, тогда бы я не могла быть сейчас с тобой. Знаешь, Ева говорила мне, что надо самой ковать свою судьбу. Но судьба сама дала мне тебя. Правда, — она мило покраснела, — я тоже кое-что сделала для этого. И еще я полюбила коньяк! — пошутила она.

Но Стивен был серьезен. Он думал о своем.

— Бомануары, — вновь повторил он. — Старинный род, гордое имя. Но они сейчас потеряли былую славу и тихо живут в провинции, в Бретани. Это вырождающийся род. Частые браки между близкими родственниками, на грани кровосмешения — грех, за который неизбежно следует кара. Поэтому в роду Бомануаров так часты случаи безумства, эпилепсии, врожденных недугов. Вторая жена твоего отца была из Бомануаров, и она была безумна. Лорд Робсарт, видимо, навел справки о ней и о семье, поэтому и отказывался жениться. Но она была беременна от него, и его принудили к браку. А Николас… — Он не договорил, размышляя о чем-то. — Джулиан тоже Бомануар, но лишь наполовину. Когда он сватался к тебе, то явно не сказал о своей бретонской родне лорду Дэвиду. Иначе твой отец никогда не дал бы согласия на эту помолвку.

Сердце Рэйчел словно подпрыгнуло в безмерно расширившейся и похолодевшей груди.

— Но лорд Джулиан приближенный короля, его друг. Он так умен, рассудителен и очень красив.

Стивен кивнул:

— Конечно. Ведь не все же Бомануары поголовно сумасшедшие. — Он вдруг вспомнил чудовище за решеткой и передернул плечами; потом встал, прошелся по галерее. — Как тихо. Словно в долине смерти… как в Иосафатовой долине.

Рэйчел почувствовала себя задетой и заметила даже более резко, чем хотела:

— Неудачное сравнение, сэр, ведь Сент-Прайори мой дом. И в нем траур.

Стивен прислушался.

— От чего это так воет собака?

Тут Рэйчел нечего было возразить, и она лишь заметила, что пес, видно, чувствует покойников в замке. Воет он, правда, уже около часа, так что сейчас она пойдет и угомонит его, раз это не удосужился сделать никто из слуг.

Но не успела она сделать и шага, как к вою присоединился женский визг. Сколько ужаса было в нем!..

Рэйчел замерла, потом повернула к Стивену побелевшее, искаженное лицо.

— Господи, помилуй…

Она пошатнулась. У нее не было больше сил выносить все это.

Гаррисон прекрасно понял ее состояние.

— Оставайся здесь!

Сам же он стремглав кинулся на шум.

Кричала Кэтти. Она стояла у двери большой кладовой и визжала, как заведенная. Стивен схватил ее, встряхнул, и тогда она занялась плачем. У их ног, скуля, крутился палево-серый спаниель. Его лапы были перепачканы кровью, целая лужа которой натекла из приоткрытой двери.

Стивен передал рыдающую в истерике девушку на руки прибежавшим слугам.

— Это опять, опять! — кричала та. — Как и леди Элизабет. Но ведь дьявола больше нет в замке? Его тело в часовне!..

Стивен заглянул в дверь, потом повернулся к слугам:

— Ребекка, голубушка, надо ее убрать. Надеюсь на вас и вашего супруга. Постарайтесь оградить свою юную хозяйку хотя бы от этого.

Служанка согласно кивнула и стала советоваться с остальными слугами. Да, на челядь Сент-Прайори можно было положиться. Они уже привыкли к трупам, хотя разве можно к этому привыкнуть?

Стивен еще раз склонился над мертвым телом: Долл, служанка. Горло перерезано острым предметом, скорее всего кинжалом. И убита она совсем недавно, тело еще не успело остыть, конечности не утратили гибкость. Маленькая, безобидная девушка. Раньше каждую смерть в Сент-Прайори связывали с ужасным монстром, живущим в руинах, но теперь его уже нет. А Долл еще утром видели живой и невредимой, правда, озабоченной и чем-то напуганной.

«Как в свое время Осия», — вспомнил Стивен.

Он вернулся в галерею. Рэйчел, как он и велел, оставалась на месте, но ей уже доложили, что случилось. Она сидела, обхватив себя руками, точно зябла, глаза ее казались непомерно расширившимися на осунувшемся лице. Рэйчел беспомощно поглядела на Стивена, и он сел рядом, привлек ее к себе.

Спустя какое-то время она заговорила:

— Это уже не может быть злодеянием Николаса…

— Я знаю, дорогая.

Он вспомнил труп несчастного Джека Мэррота — тот был просто изгрызен. Тела же Осии, леди Элизабет и Долл были изувечены ножом или кинжалом. Стивен стал догадываться, кто, кроме безумного Николаса, был ужасом Сент-Прайори. Одно имя приходило ему на ум, и он боялся произнести его вслух, чтобы не напугать девушку, ибо теперь ему и самому стало страшно.

Рэйчел вновь заговорила:

— Этой ночью Долл хотела мне что-то сообщить, но я тогда не стала ее слушать. Ведь в замке были солдаты, которые искали короля.

Стивен убрал волнистую прядь с ее щеки и спросил как можно мягче:

— Рэч, девочка моя, не вспомнишь ли ты, что именно говорила несчастная Долли?

Рэйчел чуть нахмурилась:

— Что-то о том, как она прибирала в комнате лорда Грэнтэма. И… О, Стив, я не помню. — Она сказала это почти виновато.

Он вздохнул. Лучше, если она будет озабочена тем, что не может вспомнить, чем начнет догадываться. Хотя она все равно поймет рано или поздно.

— Тебе надо отдохнуть, дорогая. Мне сказали, у тебя утром случился обморок. Ты совсем измучена, иди отдохни. Ваши слуги справятся со всем сами, для них это привычное занятие.

— Да, — тихо сказала она. Она и в самом деле была очень измучена. Когда Стивен задал ей новый вопрос, Рэйчел поглядела на него удивленно. — Не знаю ли я, куда за королем поскакала Ева? В Брайтхелмстоун. Это на побережье. Но зачем тебе?

Он уклонился от ответа и лишь проводил ее до дверей спальни.