Алекс пошатнулся и сел на крохотный пуф возле стойки со всеми огромными банками, наполненными порошками.

— Что такое? К нам приедут еще дети? — спросил он с улыбкой.

— Да, но позже.

Он сделал глоток из шейкера.

— Чьи на этот раз?

— Наши.

Алекс закашлялся. Посмотрел на меня, на живот, снова мне в глаза.

— В смысле? — спросил он едва слышно.

— Я беременна.

— Ты уверена?

Я кивнула.

Алекс поднял глаза к потолку, прошептал: «Спасибо», коснулся моего живота и поцеловал в губы. Потом отстранился, я заметила, как он побледнел.

— А то, что мы сегодня делали…  Тебе не было больно? Все в порядке?

— В полном.

— Ладно, но пока завяжем с этим.

— С сексом? — ахнула я.

— Экспериментами, — ответил он с улыбкой, снова касаясь моих губ.

— Только мне надо сделать тест для Джейка.

— Для Джейка? — рассмеялся Алекс.

— Не в том смысле, — рассмеялась я. — Ему нужны доказательства.

— Ладно. Можем заказать домой, может съездить сами. Что выбираешь?

— Поехали! Я не усижу на месте.

— Только переоденусь, — Алекс допил коктейль.

Мы поднялись вместе в холл, Алекс взбежал по лестнице на второй этаж, я осталась внизу, и тут из кухни выглянула миссис Хайд. В руках она держала планшет.

— Ирэн, у вас есть пять минут?

— Конечно!

Она подошла ближе.

— Хочу обсудить меню. Вы, может быть, хотите внести что-нибудь особенное на ближайшее время?

— О черт, — спохватилась я. — Как хорошо, что вы спросили! Завтра к нам приедут четверо детей. Младшей два года, у нее еда будет с собой. Но тем троим — три, пять и семь лет. Их всех нужно будет кормить.

— Аллергии?

— Не знаю… Давайте я позвоню их матери.

Миссис Хайд пощелкала по кнопкам планшета и протянула его мне.

— Вот несколько примеров для детского меню. Просто выберите и мы приготовим.

— Спасибо большое! — я достала телефон, а она собралась благоразумно удалиться. — Подождите, миссис Хайд, не уходите. Мне может понадобиться ваша помощь.

Мэри ответила сразу же. По тону было ясно, что она была очень смущена и согласна была на все, что бы я ни предложила. Пару раз я переспрашивала, уточняла названия неизвестных мне продуктов, Мэри приходилось повторять и она смущалась еще сильнее, поэтому, чтобы не мучить нас обоих, я включила громкоговоритель. Миссис Хайд кивала, что-то отмечая в планшете. У каждого из троих детей на что-то была аллергия, и как только Мэри запомнила все это!

Мэри рассмеялась и сказала, что когда твоему ребенку раздувает горло так, что он не может дышать, то запоминаешь все быстро. Этот факт произвел на меня незабываемое впечатление.

Когда разговор подошел к концу, миссис Хайд спросила, кашлянув:

— Внести что-нибудь для вас в меню, Ирэн?

— Я не знаю, чего мне может захотеться завтра, честно.

— Я грызла мел на последних сроках, — хмыкнула миссис Хайд.

— Правда? — расхохоталась я. — Тогда закажите мел, пусть будет. Он, в конце концов, не портится.

Когда Алекс спустился, мы обе утирали слезы от хохота. Она рассказала, как обрадовалась возможности снова видеть собственные пальцы ног после родов. Оказалось, что у миссис Хайд двое детей. Близнецы. Две девочки семи лет.

При виде Алекса она, конечно, сразу же стала серьезной. Хотя все равно не могла сдержать улыбки, глядя на нас.

— Поздравляю вас обоих, — сказал она напоследок и вернулась на кухню.

— Готова?

— Да. Алекс, а у тебя есть на что-то аллергия?

— На апельсины.

— Серьезно?!

— Да, а почему ты так удивляешься?

— У меня нет аллергии ни на что, и у всех, кого я знала, в Москве не было. А здесь, кого ни спроси, у всех есть.

Алекс пожал плечами.

— Тоже замечал такое. В Америке аллергия — обычное дело.

Когда  мы сели в машину, я спросила:

— А если нас заметят папарацци?

— Попробуем держаться в тени. Так что сегодня без Дональда, дорогая. Кстати, о Дональде. Нам надо сообщить Эдварду, ну мне так точно, чтобы он внес коррективы в мой график на этот год. А тебе — Кевину.

— Давай после теста?

— Конечно. Остается свадьба, — он глянул на меня быстро и снова посмотрел на дорогу.

— К августу размерами я буду напоминать медведя в спячке. А медведям не идет фата.

— Медведя это еще мягко сказано, — сказал он с улыбкой. — Тогда лето тоже отметаем?

— Да, ведь летом у тебя как раз начнутся съемки «Дракона».

— Да, — ответил он со вздохом. — Я смогу взять несколько дней, но времени хватит только на то, чтобы примчаться в церковь, одеть тебе кольцо на палец и сесть обратно в самолет. И тогда медовый месяц мы проведем в трейлере на съемках.

— О боже мой…

— Знаю, звучит не очень романтично…

— Нет, я не об этом! Я ведь так и не получила документы о разводе из посольства!

Алекс резко затормозил на светофоре.

— До сих пор?

Я кивнула и прошептала:

— Совсем забыла о них.

— Так, — Алекс взглянул на часы, — сейчас им звонить уже поздно, но когда остановимся, отправлю запрос на электронную почту.

— Осталось два дня до нового года.

— Ох, черт, ладно. Разберемся… Так, вон смотри аптека, — Алекс свернул и проехал ниже, ориентируясь по знакам о времени на разрешенную парковку. — Идем, у нас пять минут до того, как это станет незаконно.

Мы устремились вверх по улице, к магазину. Это был супермаркет, только медицинский. Везде открытые полки, а товары стоят, как продукты в магазинах.

— Тесты вон там, — сказал Алекс, найдя нужный указатель.

Я бы петляла там часами без него. У меня разбегались глаза, когда мы подошли к четырем полкам, на каждой из которых лежали всевозможные тесты на беременность.

— А какие нужны? — растерялась я.

— Не знаю, поэтому проще всего сделать так…— Алекс пошел вдоль стеллажа, скидывая в корзину по одной коробочке из ассортимента.

Когда он закончил, корзина оказалась забитой под завязку.

— Хватит? — спросил он. — Или взять еще по одному?

На кассе оказался парнишка мексиканец, который с равнодушным видом просканировал покупки, не удостоил нас и взгляда, а в конце прошепелявил, едва двигая губами:

— Хорошедня спасипокупки.

Никем не узнанными, мы быстро вернулись в машину с двумя пакетами тестов.

— Что теперь? — спросил Алекс.

— Теперь надо в туалет, но я совершенно не хочу.

— Давай вон там лимонад возьмем и выпьешь его по дороге домой.

— Хорошо. Только я сама схожу, ладно? Сиди в машине, второй раз нам может не повести.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Я всего лишь зайду в кофейню и попрошу лимонад, Алекс. Ты меня даже из виду не потеряешь, кофейня даже отсюда просматривается как на ладони.

— Ладно, — вздохнул он, — только через пять минут я пойду за тобой, если ты не вернешься. А пока накатаю жалобу в консульство.

Я вернулась быстро, Алекс как раз отправил письмо, завел машину и стал разворачиваться. Посмотрел на меня и на пакеты в моих руках.

— А лимонад где? — спросил он.

— Что? Ох, черт!

Я набрала пирожных с орехами, пахлавы в меде, макадамии и еще всякого. Что угодно, только не лимонад. Пока ждала, когда рассчитается девушка передо мной на кассе, я припала к витрине со сладостями и забыла обо всем на свете. Мысли занимали только орехи.

Все еще посмеиваясь, Алекс подрулил к ресторану с едой на вынос и заказала три порции холодного чая.

Ладно, еще чизбургер. И фри с мороженым. Острый соус? Давайте!

Потом мы, наконец, поехали домой.

Я выпила и съела все, и когда вышла из машины в гараже, то даже булькала при ходьбе, но в туалет по-прежнему не хотелось.

— Воды? — спросил Алекс, когда мы вошли в дом.

Я покачала головой.

— У меня и так ощущение, что сейчас из ушей польется.

И действительно, тут что-то рядом явственно зажурчало.

— Это что за звук?

Едва сдерживаясь от хохота, Алекс показал экран своего телефона.

— Журчание реки, — прочла я. — Как помочь вашим карапузам сделать свои маленькие дела на горшке. Ну спасибо!

— И как, все равно не помогает?

— Нет!

— Ладно, давай отвлечемся и распакуем тесты?

— Давай.

Глава 8

Алекс донес пакеты до кабинета на первом этаже и вывалил их содержимое на ковер перед камином. Мы зашуршали коробочками и инструкциями.

— Написано, что лучше делать утром, — прочла я.

— Возьми тогда мой, тут написано, что можно делать в любое время, поскольку он сверхчувствительный.

— А с этим что делать? — показала я на гору упаковок и инструкций.

— Можно сжечь, — предложил Алекс, указывая на камин.

Он сложил картонки, поднес специальную зажигалку и поворошил угли. Поработал кочергой, распределяя топливо в камине. Все это время я сидела рядом, подтянув ноги к подбородку. В туалет по-прежнему не хотелось.

Алекс закончил с камином, вернул все на место. Что-то полистал в телефоне, и я ждала снова звуки Ниагарского водопада или что-нибудь подобное, но вместо этого он опрокинул меня на ковер, вовремя подставив свой локоть мне под голову, и стал целовать меня.

И как только я расслабилась, целиком отдаваясь его поцелую, рука Алекса скользнула ниже, добралась до моих ребер… и он стал меня щекотать!

Я выгнулась от хохота, с трудом выдохнув, пока его пальцы пересчитывали мне ребра:

— Что ты… делаешь?

— Написано, что если сильно смеяться от щекотки, то можно захотеть в туалет.

Я снова неверяще хохотнула, а потом подпрыгнула и с криком «Помогло!» понеслась в ванную. Меня остановили только хохот Алекса и крик: «Ты тесты забыла!»

Пришлось вернуться. Взять охапку тест-полосок и исчезнуть.

Спустя пару минут я вернулась. Тесты остались ждать результата в ванной.

Я опустилась на ковер рядом с Алексом.

— Теперь надо чуть-чуть подождать.

— У меня есть одна идея, как скрасить ожидание, — прошептал он и снова коснулся моих губ.

Он опустил меня на ковер, а я обвила руками его шею.

— Ты же говорил, что сегодня тебе надо отдохнуть.

— Похоже, уже отдохнул, — выдохнул он в шею, обдавая жаром.

Нависая надо мной, он целовал невесомо и бережно — в щеки, лоб, губы, шею. Я потянулась к нему бедрами, нашла его губы и проникла языком в его рот.

Он сжал мою грудь через одежду, и я вскрикнула, таким сильным и острым было это ощущение. Грудь словно переполняло изнутри, и я впервые почувствовала, какими болезненными стали соски. Их ощутимо покалывало, пока Алекс ласкал их через одежду.

Даже утром эти движения не ощущались так, как сейчас.

Алекс, впрочем, быстро убрал пальцы с сосков и накрыл всей ладонью сначала одну грудь, потом другую.

— Я думал, мне показалось… Они стали больше, — прошептал он. — Мягче…

Задрал мою футболку и стал целовать грудь, минуя соски, которые болезненно реагировали на такое отсутствие внимание со стороны Алекса. Хотелось, чтобы он втянул их в рот и поиграл ими на языке, и одновременно с этим не хотелось, поскольку приятные ощущения граничили с раздражающими.

— Детка, что не так? — он легко поцеловал меня в губы и навис над моим целом.

— Соски… — выдохнула я. — Они…

— Они великолепны, — шепнул мне Алекс. — Так призывно торчат, посмотри на них…

— Они болят!

— Ясно, мэм. А когда я делаю так?

Он стал аккуратно целовать грудь, подбираясь ближе к центру. А после медленно провел языком по ореолу, глядя на меня, и я выгнулась от удовольствия.

Удивительно, что раньше пульсация удовольствия явственно ощущалась только между ног, а теперь оба соска пульсировали так, что меня разрывало на части. И одновременно с этим я понимала, что касаться их строжайше запрещено. Это было схоже с ощущениями, когда в детстве ковыряешь ранку от выпавшего зуба языком — и приятно, и больно. Только сейчас ощущений, конечно, было в сто крат больше. И они были куда запретнее.

Алекс провел губами по животу до пупка и вернулся. Меня словно поджаривали на медленном огне.

— Хочу тебя, — захныкала я. — Больше не могу терпеть.

— Правда? — удивился он. — Но мы ведь только начали.

И он прочертил круг языком вокруг соска на второй груди, и перед глазами потемнело. Я уперлась руками в его грудь, толкнула на спину. Мне бы ни в жизни не удалось уложить его на лопатки, если бы он сам не позволил этого. Сейчас он был не против, так что растянулся на ковре, глядя на меня с улыбкой снизу вверх.