Марина Иванова - Замуж за миллионера

– Смотрите, Вера Петровна, он нас слышит, – быстро произнесла Кристина. – Он поправится теперь точно.

– Да, – сказала Вера Петровна. – Отключай, Олег, его от аппарата. Слава Богу он с нами!

Петя медленно открыл глаза.

– Выйду, сыграем свадьбу, – медленно произнес Петр.

– Я согласна, – улыбаясь, ответила Кристина.

Петр быстро шел на поправку, следователям объяснял, что этого молодого человека уже однажды видел. Он сообщил номер машины, который успел заметить. Описал внешность нападавшего. Оставалось дело за малым – схватить Ивана.

– Ты знаешь, это очень плохой человек, – шепотом произнесла Кристина. Он черный.

– Как это?

– Есть светлые люди, а есть черные, – строго сообщила Петру Кристина. – Вот ты – светлый, а он– черный.

– Брюнет что ли?

– Да нет же, по энергетики. И самое страшное, мне кажется, что я его где-то уже видела. Я даже боюсь вспомнить.

– Не бойся, я для чего выздоровел, чтобы защищать тебя.

Выйдя из больницы Петр и Кристина подали заявление в Загс. Дни быстро пролетели. Кристина в красивом белом платье счастливая шла по Английской набережной, держа Петю под руку. Все прохожие мило улыбались красивой паре и приветствовали их поздравлениями. «Какая красивая пара», – шептались люди. – «Невеста настоящая принцесса, а принц истинный Лорд!»

Кристина улыбалась, она была очень счастлива. Петр не мог насмотреться на свою красавицу. Он постоянно целовал ее и сам поправлял на ней каждую складку ее платья.

– Я сейчас задохнусь от нахлынувших чувств, – шептал он на ушко Кристине. – Пусть они едут в ресторан, а мы с тобой рванем домой. Я уже успел соскучиться.

– Тебя так надолго не хватит, – смеялась Кристина. – Тебе нужно поберечь силы после такой сложной операции. Ты мне нужен здоровым!

На правом берегу Невы сияли золотые купола Монастыря. Колокола звали всех к вечерни.

– Я хочу повенчаться, – неожиданно для всех произнесла Кристина.

– Пойдем, прям сейчас, хочешь? – спросил Петр.

– Нет, сейчас будет служба, давай завтра.

– Хорошо, завтра пойдем и все узнаем.

– Спасибо, я очень тебя люблю, – произнесла Кристина и обняла своего суженного. – Если повенчаемся, то ни один человек не сможет нас разлучить.

– Согласен. С Богом будет поспокойнее, – улыбнулся в ответ Петр.

На следующий день новобрачные стояли перед алтарем. Отец Алексей держал их за руки и водил по Храму, читая защищающие семью молитвы.

В Храме воздух был наполнен глубочайшим смыслом. Почему-то опять слезы текли по щекам у Кристины. Она чувствовала, как необъяснимое волнение Божьей благодати распирало душу изнутри. Кристина тайком глянула на Петра и увидела его строгий профиль и философскую складку на лбу. Он заметил взгляд Кристины, повернулся к ней, в глазах тоже стояли слезы, лицо выражало такую благодарность Богу, за то, что он подарил ему настоящую любовь. Он где-то читал, что некоторым людям за всю свою жизнь не дано испытать чувство истинной любви, потому что Бог дарит настоящую любовь тем, кто это заслужил.

– Спасибо тебе, что ты есть, – тихо произнес Петр, обращаясь к жене.

– И тебе спасибо, – так же тихо ответила Кристина.

Именно в этот момент, она уже точно знала, что в скором времени станет мамой. Что Бог приготовил еще один подарок судьбы, Кристина отчетливо поняла в Храме, услышав голос отца Игоря.

В это время Петр стоял и молил Бога, чтобы Кристина смогла стать матерью, чтобы тот диагноз, которые установили врачи исчез навсегда вместе с ее прошлой жизнью.

– Что это за бред, что ребенок не мой, – кричал Иван на отца. – Какое ДНК, что ты несешь?

– Я сдела анализ Днк, это пацан не твой сын.

– Я тебе не верю, – разрывался Иван. – Что я лох растить чужого ребенка.

– Не веришь, сделай анализ сам.

Иван зло хлопнул дверью и выскочил в бешенстве из квартиры.

Татьяна наливала пустырник в стакан и протягивала его мужу.

– Слушай, вот суки пошли молодые, да ушлые. Нагуляла пацана и давай вешать лапшу богатенькому дурачку, чтобы он на ней женился.

Игорь Сергеевич выпил залпом стакан с пустырником.

– Я ее, стерву, порешу, блатным отдам, по кругу пущу, тюрьма ей раем покажется. А ты говоришь, дядя, дядя. Помнишь, как он требовал ДНК от меня, чтобы убедится, что Ваня мой сын, чтоб наследство оставить?

– Конечно, помню, – ухмылялась Татьяна.

– Хорошее дело, между прочим, чтоб лохами не ходить.

– Ваньку жалко, дурак. Он же к этому пацану так привязался, – произнесла Татьяна, ухмыляясь.

Иван избивал Свету до изнеможения. Он очень устал от того, что наносил удар за ударом. Он бил ее по голове, по животу. Он зверел, глядя на кровь, которая лилась по несчастному лицу Светы.

– Тварь, ты убила моего настоящего ребенка. А мне подсунула Антоновского ублюдка.

– Это твой ребенок, – кричала Света, захлебываясь кровью. – Давай сделаем ДНК снова. Я была уже беременна, когда за Антона замуж выходила, дурак.

Иван толкнул Свету на диван, сам с грохотом уселся в кресло.

– Хорошо, мы сделаем повторную процедуру. Я посмотрю, что она покажет. И если подтвердиться, что ребенок не мой, убью тебя. Ты оставишь расписку, что сама повесилась. Не переживай, я задушу тебя легко, ты мучится не будешь.

Света с ужасом смотрела на Ивана и махала головой в знак согласия.

– Завтра пойдем, куда скажешь, – произнесла Света, закрывая испуганно лицо, ожидая очередного удара.

На следующий день анализ ДНК показал сто процентное отцовство Ивана и он из больницы сразу помчался к отцу со всеми документами, чтобы доказать, что у него все в порядке. Но когда он показал отцу результат анализа, Игорь Сергеевич еще больше разозлился и стал кричать на всю квартиру, что всех отдаст блатным и опустит по кругу, что всех вывернет наизнанку, пока не узнает правду. Он блуждающим взглядом обводил квартиру в поисках поддержке у своей любимой жены Татьяны, которая в это время просто умирала от смеха.

– Таня, что это значит, я не пойму, – кричал взбешенный Игорь Сергеевич, – что ты ржешь, я не пойму?

Таня стояла с ненавистной ему ухмылкой, вытирая слезы от смеха, и говорила одно и то же: «Я знаю, где зарыта собака, я знаю».

– И где же? – орал, разрываясь, Игорь Сергеевич, – ты хочешь сказать, что Иван не мой сын? Что я – Лох?!

– Да, – злорадно произнесла Таня. – Срочно вызывай сюда Анну. А ты, – обратилась она к Ивану, – иди домой, не о чем не переживай.

– Как это не переживать? – спрашивал ничего не понимающий Ваня. – Может быть, и мать у меня не ты?

– Я сказала иди домой, – металлическим голосом произнесла Татьяна.

Когда Иван ушел, она подошла к Игорю Сергеевичу, посмотрела ему в глаза и сказала, что их провела вокруг пальца их донор Анна. Дело в том, что Татьяна не могла иметь детей из-за того, что ей все удалили по-женски, а богатый дядюшка Татьяны пообещал огромное наследство ее сыну. Игорь Сергеевич придумал план, каким образом заполучить дядюшкины деньги и нанял донора Анну, беспринцыпную молодую особу, которая за деньги могла продать мать родную, что она и сделала. Она продала мать в прямом смысле, получив за нее крупную сумму денег, от своего бывшего любовника, а теперь мужа Виктора, который имел сеть ресторанов и кафе в Санкт-Петербурге. Она продала свою любимую мать ему, как бесплатную уборщицу, которая питалась объедками со стола. Именно Люда и подслушивала все разговоры Игоря Сергеевича с его правой рукой Володей. И все доносила мужу дочери, который давно хотел подмять под себя весь его бизнес. Бывший охранник был недоволен хозяином, а теперь компаньоном, что тот забрал у него единственное дорогое, что у него было, его сына Ванечку. Они с Анной обманули Игоря Сергеевича, подсунув ему липовый анализ ДНК. Игорь Сергеевич был слеп и не мог вычислить, в кого же Иван был высоким, не видя ничего у себя под носом. Ведь самым высоким в его логове был его охранник Виктор. Вот в кого и пошел Иван. Это Виктор названивал сыну и пугал его ночными проверками. Он переживал, где тот находится и успокаивался, когда слышал его голос. С самого рождения он всегда был с ним рядом. В отличие от Анны у него были отцовские чувства к ребенку. И он до последнего не мог простить Анне того, что она оставила его без сына. Когда Игорь Сергеевич заключил «Контракт суррогатной матери» с Анной, ей очень приглянулся его охранник– Виктор. Она соблазнила его и родила от него сына Ивана, подложив фальшивый анализ ДНК Игорю Сергеевичу, что это его ребенок. Вот так все эти годы Игорь Сергеевич и его жена Татьяна растили чужого ребенка, даже не подозревая о подлоге. Когда они узнали правду, что Иван не их сын. Они лишили его всякого довольствия и отправили за границу, поднимать с ноля новую фирму, которую Игорь Сергеевич там только что открыл. Ивану они ничего не сказали о его происхождении и решили хоть напоследок использовать его на всю катушку. Они подозревали, что подставная фирма рано или поздно прогорит, и за все будет отвечать их несостоявшийся сынок. Иван улетел, а Свете пришлось устроиться на завод «Поршневых колец» бухгалтером, чтобы прокормить ребенка. Но там она долго не продержалась, так как все заметили новую беременность Светы. Она была уже на четвертом месяце. Иван узнал, что Света ждет ребенка снова, очень разозлился на нее и велел избавиться от него. Она пообещала, что сделает аборт, но ребенка оставила, в надежде, что получит от Ивана алиментов больше за двоих детей. У нее уже не осталось никаких чувств к этому человеку, а только голый, холодный расчет.

В отличие от нее ее подруга Кристина была самым счастливым человеком на земле. После того, как она повенчалась с Петром, она, действительно, вопреки всем прогнозам врачей, ждала ребенка. Ей хотелось кричать на весь город: «Я скоро стану мамой!», «Я самая счастливая на свете женщина», «Я люблю и любима». Петр не отходил от Кристины ни на шаг. Он, как и обещал, охранял ее долгожданное счастье. Петр всегда выполнял все ее прихоти. Кристина очень любила родителей Петра. Яков Саммуилович приезжал из командировок с огромными сумками подарков для Верочки и Кристиночки, как он их называл. Он с нетерпением ждал своего первого внука.

– Когда же мне быть дома, – радостно спрашивал, потирая ладошки, Яков Саммуулович, – я не хочу пропустить такое событие, как встречу нового члена моей семьи.

– Угомонись ты, дед, – кокетничая, одергивала его Вера Петровна. – Ты Петю из роддома не забирал, как всегда находился в срочной командировке, а здесь за внуком собирается придти.

Кристина смеялась, потому что ей нравилось наблюдать за влюбленной парочкой Петиных родителей. Они смешно пытались скрыть свою долгую любовь друг к другу, но у них ничего не получалось. Кристина замечала нежный взгляд Якова Саммуиловича на Веру Петровну, когда она журила его по – матерински за то, что он выскочил на улицу, набросив на себя незастегнутую куртку. Ему было приятно ее внимание. Так бывает, когда прожив долгую, не совсем спокойную жизнь причаливаешь к семейному шалашу с полным багажом нерастраченных чувств.

– Петя, я хочу, чтобы у нас была такая же как у твоих родителей долгая и счастливая любовь, – говорила Кристина, целуя мужа.

– Конечно, а как же иначе, не для того я тебя искал, чтобы не расплескать это чувство до конца.

– Я хочу родить тебе дочку, чтобы она любила тебя сильно сильно и никогда не оставляла, если со мной что-нибудь случится.

– Ты что с ума сошла, – откуда такие грустные мысли в твоей маленькой головке, – сердился на нее Петр.

Он даже сердился на Кристину с любовью. Когда хотел ее отругать, называл все в уменьшительно-ласкательном виде. Кристина всегда заливалась громким смехом, когда он пытался читать ей нотации. Петр рассердившись говорил так: «Кристиночка, я буду сильно ругаться за то, что ты не бережешь свои маленькие ноженьки и много ходишь пешком, в твоем положении нужно беречься» или «Я очень недоволен тем, что моя женушка не съела весь завтрак, который я от души ей приготовил». Вот так ругался Петр. Но на следователей он орал так, что Кристина даже подпрыгнула от неожиданности, когда услышала его возмущенный грубый голос.

– Вас что научить разыскивать преступника, который безнаказанно разгуливает по Питеру, после того, как я Вам дал номер его машины?

– Понимаете, дело в том, что машина, на которой раскатывал преступник, была похищена у одной благочестивой вдовы, которая была в это время на приеме у знаменитого костоправа. Преступник бросил ее в аэропорту, не оставив никаких следов. Кто эту машину угнал и для какого умысла никому неизвестно.

Петр размахивал фотороботом перед глазами следователя и кричал, что этот портрет нужно показать по телевизору. Он сказал, что очень хорошо запомнил лицо нападавшего, и сам лично сделал набросок. Но следователь, казалось, не слышал Петра или не хотел слышать. Было такое ощущение, что за этим отморозком стояли серьезные люди, и следователю были хорошо известны.