Крещение было долгим и утомительным, какими часто бывают подобные службы, но Роза справилась со своей задачей хорошо и заплакала только тогда, когда ей на голову начали лить воду. Я была зажата в толпе торговцев и мелких землевладельцев в самом конце собора и почти не видела младенца. Лишь изредка в мое поле зрения попадала королева Ленор со свертком белоснежных кружев в руках. Когда служба окончилась, король с королевой, лучась счастьем, пошли по проходу и, выйдя на ступени собора, представили Розу ее новым подданным. Снаружи раздался дикий рев голосов, подхваченный и теми, кто находился внутри собора. Вопли эхом отражались от каменных стен, мощной волной обрушиваясь на наши головы.

Я подождала, пока толпа у дверей собора поредеет, прежде чем предпринять попытку выбраться наружу. На просторной площади перед собором продолжали толпиться люди в надежде продлить праздничное настроение этого дня. Я огляделась в поисках слуг из замка, но не нашла ни одного знакомого лица. Я уже собралась возвращаться в замок в одиночестве, как вдруг услышала:

— Мисс Элиза!

Я забыла, когда ко мне в последний раз обращались так официально, и, поспешно обернувшись, увидела округлую фигуру, которая, пыхтя, взбиралась по лестнице. Когда человек подошел ко мне, я узнала башмачника Ханнольта. Хотя во время редких визитов в дом тети я проходила мимо входа в его мастерскую, самого его я не видела с того дня, когда он привел меня в замок.

— Какой приятный сюрприз! — воскликнул он.

Он потянулся к моей руке и поцеловал ее с неожиданным изяществом. Как всегда, слова сыпались из его рта с такой скоростью, что я диву давалась, что он успевает дышать.

— Ваша тетушка говорит, что вы прислуживаете самой королеве. Как же вы преуспели в этой жизни с тех пор, как мы виделись в последний раз! Молодчина, девочка, молодчина! Вы пришли в город на крещение? Для бизнеса это все просто замечательно, уж можете поверить. И леди, и джентльмены заказывали новую обувь к празднику. Всю последнюю неделю я работал ночами напролет, и это с учетом того, что мне помогали жена и Маркус.

Я посмотрела через плечо Ханнольта, ожидая увидеть за его спиной его молчаливого сына.

— Он с вами?

— Маркус?

Ханнольт так искренне удивился, что я тут же пожалела о своем вопросе. Какой дерзкой я, наверное, показалась ему, задавая вопросы о молодом человеке, с которым была едва знакома. Я умножила свою ошибку тем, что начала поспешно бормотать какие-то оправдания.

— Я просто... Я подумала, что, возможно, вся ваша семья пришла сюда, чтобы посмотреть на принцессу.

— Как будто ее можно было увидеть в этой толпе! — фыркнул Ханнольт. — Нет, в замке сегодня, возможно, и праздничный день, но моя работа продолжается. Маркус понес заказы в восточную часть города. А я был у миссис Хилскер, здесь, совсем рядом. На обратном пути я увидел процессию и не мог не остановиться и немного на нее полюбоваться.

— Я была рада с вами увидеться, — произнесла я, рассчитывая уклониться от дальнейшей беседы и улизнуть, прежде чем он еще больше задержит мое возвращение в замок. — Но меня ждет королева.

— Я хотел спросить, поскольку вы теперь вращаетесь в таких царственных кругах, возможно, вы могли бы хорошо отозваться о моей работе, если вам представится случай. Мне так нравится работать для утонченных придворных леди.

— Я порекомендую вас без малейших колебаний.

— Вы произнесли это, как настоящая леди. Да, да, ваша речь действительно звучит очень благородно. И такие приятные манеры. Ваша тетя может вами гордиться. Ей есть что праздновать. Если я не ошибаюсь, еще до конца года мы отпразднуем еще одни крестины?

— Да, моя кузина Дамилла ожидает ребенка.

— Радостные новости, куда ни глянь. Я передам госпоже Агне от вас привет. И Маркусу тоже.

Я сказала ему, что в этом нет необходимости, чувствуя, как мои шея и щеки заливаются краской, но Ханнольт в этот момент кланялся и, похоже, меня не расслышал. Я с ужасом представила себе, какой вечером распинается об интересе, проявленном мной к Маркусу, а его сын тщетно пытается припомнить, кто я такая. С момента нашего знакомства я успела познакомиться с десятками молодых людей с гораздо более привлекательными перспективами, чем сын башмачника. Почему же в таком случае лицо Маркуса продолжало так отчетливо стоять передо мной и почему мое сердце оборвалось от разочарования, когда я поняла, что не увижу его сегодня?

* * *

Вернувшись в замок, я вошла в кухню, где раскрасневшиеся кухарки готовились к предстоящему пиру. Во всех очагах на вертелах поджаривались поросята, а столы были завалены тестом и пирогами. В любой другой день я бы остановилась и украла пару кусочков, тем более что от этих запахов мой живот принялся громко урчать, но сегодня я знала, что рискую получить нагоняй, а то и шлепок от главной кухарки. Поэтому я прошла дальше не останавливаясь.

В Нижнем Зале на деревянных столах уже были расставлены кувшины с элем и блюда с мясом и сыром. Конюхи и горничные произносили тосты, украдкой закусывая угощениями с блюд, хотя, как я подозревала, миссис Тьюкс еще не объявляла о начале вечеринки. Я столкнулась с группой конюхов, готовящихся встречать экипажи гостей. Один из них, вечно недовольный кучер по имени Хорик, обругал меня, когда я наступила ему на ногу после того, как другой кучер толкнул меня на него. Одного слова королеве было бы достаточно, чтобы он потерял работу, и я чуть было ему об этом не сообщила, но вовремя сдержалась. Это был самый верный способ настроить против себя всех остальных слуг, а я и без того достаточно остро ощущала свое одиночество.

Несколько служанок промчались мимо меня, торопясь в Большой Зал и сжимая в руках драгоценные кубки и миски. Петра еще накануне рассказала мне обо всех приготовлениях к пиру. Всю самую изящную золотую и серебряную посуду отполировали до блеска так же, как и самый лучший хрусталь. Из всего замка собрали гобелены, чтобы украсить ими все стены Большого Зала. Королю и королеве предстояло восседать на помосте за столом, рядом с которым должна была находиться колыбель Розы. После обеда и обычных в таких случаях песен и стихов в честь принцессы самые высокопоставленные гости должны были вручить свои подарки. Ожидалось, что их процессия займет несколько часов. К этому времени все уже должны были снова проголодаться и сесть за ужин.

Чья-то рука легла на мое плечо, и, обернувшись, я увидела Петру, которая одобрительно разглядывала меня.

— Какое прелестное платье! — похвалила она.

— Королева дала мне его на крестины.

— Ты была в соборе?

— Ага, в толпе в самом дальнем углу, — кивнула я. — Меня трудно было назвать почетным гостем.

Петра покосилась на суетящихся вокруг слуг.

— Я не могу сейчас разговаривать. Я и так рискую получить нагоняй за опоздание. Встретимся здесь попозже?

— Не могу обещать. Я могу понадобиться королеве.

Это была очень удобная отговорка, позволявшая мне часто избегать всевозможных вечеринок.

— Неужели она не отпустит тебя на часок-другой? — спросила Петра. — Девчонкам не терпится послушать рассказ о церемонии. Я слышала, что нам будет петь один знакомый егерь.

Мы улыбнулись (я робко, а Петра проказливо). Молодой человек, ухаживавший за королевскими охотничьими собаками, был постоянным предметом сплетен среди служанок замка. Я была очень благодарна Петре за дружеский жест и пообещала постараться прийти.

—  Я буду тебя ждать, — улыбнулась Петра, разворачиваясь и торопясь уйти.

Когда я поднялась в королевские покои, одна из служанок сообщила мне, что королева уже ушла в Большой Зал. Я бросилась обратно вниз, огибая на бегу нарядных дам и кавалеров, прогуливавшихся по коридорам и охорашивавшихся друг перед другом. Войдя в зал, я увидела короля и королеву в дальнем конце зала. Они приветствовали гостей, которых я не узнала. Изукрашенные плащи этих людей указывали на их высокое положение. В замок должны были съехаться графы, лорды и принцы со всей страны, и король намеревался ослепить их всех великолепием этих крестин.

Я пробиралась сквозь толпу, пока мне не удалось встретиться взглядом с королевой Ленор. Я начала извиняться за опоздание, но она всего лишь наклонила голову, предлагая мне занять свое место. Я снова начала раздвигать локтями собравшихся вокруг королевской четы людей и наконец добралась до стены позади помоста, откуда могла наблюдать за всем происходящим и одновременно быть под рукой у королевы.

Внезапно затрубили трубы. Гости заспешили к своим местам под шуршание юбок дам и гул разговоров. Король поднялся. Он был великолепен в своем фиолетовом, расшитом золотом камзоле и лучился счастьем.

— Прекрасные дамы и благородные кавалеры, — начал он. — Мне выпала честь пригласить вас на это славное празднество. Сегодня я представляю вам свою дочь Розу как наследницу королевского престола и обладательницу всех прав, сопутствующих этому титулу.

Я заметила, как переглянулись гости, признавая важность этого события, которым король ломал существующие традиции, и вспомнила предостережение Миллисент относительно собирающихся против него сил. Если в этой толпе и притаились предатели, то я их не видела.

— Будущее королевства беспокоило вас так же сильно, как и мою семью, — продолжал король. — Каковы бы ни были ваши опасения в прошлом, я уверен, что рождение Розы их рассеяло. Пусть ее рождение ознаменует новую славную эру для нас всех.

Он поднял золотой кубок, инкрустированный разноцветными драгоценными камнями. Гости тоже встали и подняли кубки. По залу разнеслись пожелания здоровья принцессе. Я пыталась запечатлеть происходящее в памяти, представляя, как когда-то буду рассказывать Розе об этом дне. Неужели это возможно, чтобы крошечный ребенок, и к тому же девочка, возглавил эру благоденствия и мира? Я всей душой на это надеялась.

После того как все выпили, в зал вошла целая армия слуг с ломящимися от яств подносами в руках. Я заметила, что прислуживать за столами заставили даже горничных и пажей. То, что меня не привлекли к обслуживанию гостей, говорило о том, как высоко ценит меня королева. За время обеда она несколько раз подзывала меня к себе. Один раз я подала ей салфетку, смоченную в холодной воде, потому что в комнате было очень жарко от множества теснящихся в ней людей. Кроме того, мне пришлось вытереть небольшую лужицу пролившегося у ее ног вина. Но в основном я просто стояла и смотрела. К тому времени, когда в зале появились жонглеры и танцоры и попытались развлекать гостей, двигаясь по узкому проходу между столами, мое лицо раскраснелось, а ноги ломило от усталости.

Но мне предстояло вытерпеть еще многое: нас ждал бесконечный парад подарков. Гостей по очереди, согласно их рангу, проводили на помост, где они вручали королю и королеве свои подарки, пытаясь произвести на них впечатление своей щедростью. Гору драгоценностей, мехов и золотых украшений унесли, но она тут же выросла снова. Я видела, как силы покидают королеву: от усталости она обмякла на стуле, хотя на ее губах продолжала играть лучезарная улыбка.

Наконец, осталась только одна дарительница. Эта престарелая, но благородная дама со скрюченной спиной, шаркая ногами, направилась к помосту. От царившего весь день оживления не осталось и следа. Теперь гости зевали и со скучающим видом перешептывались. Платье, которое я с такой гордостью надевала утром, помялось и пропиталось потом, а тщательно уложенные локоны поникли. Я ни о чем так сильно не мечтала, как о возможности упасть на свой тюфяк и уснуть.

Я находилась, как в тумане, и не сразу заметила, что настроение гостей изменилось. Вначале мое внимание привлекло странное бормотание, донесшееся от двери. Приподнявшись на цыпочки, я попыталась понять, что происходит, но толпа была слишком плотной. Я слушала, как нарастает волнение, захватывая все большее число гостей, подобно тому как расходятся круги на поверхности пруда. Затем из группы придворных возникла фигура и я ахнула.

Миллисент ничуть не походила на опозоренную женщину. Она держалась царственно, как настоящая королева, и черная накидка волнами ниспадала с горделиво расправленных плеч. На ней было платье цветов королевской семьи — зеленое с фиолетовой отделкой, а ее золотые серьги сверкали в свете свечей. Я никогда не забуду, как она, вскинув голову, шла к помосту, и от нее исходило ощущение силы. В этот момент она была одновременно прекрасна и ужасна, и я ощутила, что меня снова неодолимо к ней влечет и я не в силах сопротивляться этому загадочному влечению. Если бы она приказала мне склониться перед ней, я бы это сделала без малейших колебаний.

Она остановилась на краю помоста, непосредственно перед королем, и все звуки стихли. Она кивнула на гору богатств у его ног.