Я продолжала нервно болтать. Те немногие вопросы, которые задал Маркус, были продуманными и взвешенными, но в основном он довольствовался тем, что внимательно меня слушал, как будто то, что я говорила, было важным и заслуживало внимания. При дворе, где все, включая слуг, стремились привлечь к себе внимание и добиться восхищения окружающих, сдержанность Маркуса выглядела необычайно притягательно. Он не распускал перья и не пытался произвести на меня впечатление. Более того, похоже, окружающее великолепие его несколько угнетало. Тем не менее, когда наши глаза встречались, в этих мимолетных взглядах светилось чувство, глубина которого противоречила мимолетности нашего знакомства. Я его интересовала, и меня тоже к нему влекло, хотя причин этого влечения я понять не могла. Когда мы вместе выходили из Большого Зала, я так остро ощутила притягательную близость Маркуса, что с трудом справилась с желанием коснуться его руки кончиками пальцев. Одной такой мысли оказалось достаточно, чтобы я почти физически ощутила искру удовольствия, вспыхнувшую в моей руке.

От этих ощущений меня быстро отвлекли шум и суета на центральной лестнице. Король с королевой спускались к обеду в окружении придворных. Я поспешно отвела Ханнольта и Маркуса в сторону, но королева Ленор успела нас заметить и приблизилась, чтобы переброситься с нами несколькими словами. Я торопливо представила ей обувщиков, замирая от ужаса, в который меня привело осознание того, что госпожа застала меня слоняющейся без дела в то время, как я должна была помогать ей одеваться и укладывать волосы. Впрочем, она не выразила ни малейшего неудовольствия и даже улыбнулась, когда Ханнольт поклонился так низко, что едва не чиркнул лбом по полу.

— Миледи, это действительно огромная честь, — произнес он в своей самой подобострастной манере. — Для такого простого человека, как я, находиться рядом с такой красотой — незабываемое событие, и я буду трепетно хранить его в памяти до конца своих дней, можете в этом не сомневаться...

Королева была отлична знакома с признаками многоречия и умело его оборвала.

— Элиза, ты готова порекомендовать нам искусство мастера Йеллинга? — поинтересовалась она.

— Да, мадам. Я до сих пор ношу туфли, которые он сшил для меня перед тем, как я впервые появилась в замке.

— Хм-м-м, — королева выждала несколько секунд, вынуждая Ханнольта затрепетать от предвкушения, а затем привела его в восторг, заявив: — Возможно, когда-нибудь я тоже вам что-нибудь закажу.

Ханнольт расплылся в такой широкой улыбке, что мне показалось: еще немного, и его щеки треснут от натяжения. Не знаю, как мне удалось удержаться от смеха, а Маркус бросил на меня быстрый заговорщический взгляд, в котором тоже читалось веселье. За стенами замка раздался рокот грома, возвещая начало грозы, собиравшейся с самого полудня.

— Нам пора домой. — С этими словами Ханнольт отвесил еще один низкий поклон. — Прошу прощения за отнятое у вас время.

Королева Ленор взглянула на его трость. Внезапная вспышка молнии заставила нас всех вздрогнуть от неожиданности.

— Я не допущу, чтобы в такую погоду вы возвращались в город пешком, — заявила королева. — Прошу вас, воспользуйтесь одним из наших экипажей.

— Что вы, я не могу себе этого позволить, — запротестовал Ханнольт.

— Я настаиваю. — Она обернулась ко мне. — Кажется, ты сказала, что мастер Йеллинг живет в том же доме, что и твоя тетя?

Я кивнула.

— Ты можешь съездить к ней в гости, если желаешь. Скажешь вознице, чтобы обождал и привез тебя обратно.

Моя тетя была из тех женщин, которые не любят внезапных гостей, являющихся к ужину. Но я была готова вытерпеть ее ворчание, если это означало возможность провести время с Маркусом.

Попрощавшись с королевой, я повела Ханнольта и Маркуса к лестнице. Теперь, когда мое желание исполнилось, у меня как будто язьж к нёбу присох, и Маркус, похоже, тоже страдал от отсутствия вдохновения. К счастью, слов Ханнольта хватало на всех.

— Какая честь! — ахал он. — Оказаться в присутствии самой королевы! Какая она грациозная! Я слышал рассказы о ее красоте, но она оказалась еще более утонченной, чем я ожидал. Элиза, как же вам повезло! Да вы и внешне похожи на свою госпожу, ты согласен, Маркус?

Похоже, его вопрос привел Маркуса в ужас, и юноша лишь сумел выдавить из себя еле слышное «Хм-м-м» и уткнуться взглядом в пол. Но Ханнольт был прав. Я научилась укладывать волосы в такую же прическу, как у королевы, укрощая свои буйные локоны в элегантные пряди, обрамлявшие края моего чепца. Я также имитировала ее походку, стараясь ступать бесшумно, чтобы казалось, что моя юбка скользит по полу. Меня поразила высокая и возмужавшая фигура Маркуса, а он не мог не заметить изменений, происшедших с моей внешностью после нашей последней встречи. Но горожанину моя манера говорить и одеваться могла показаться отталкивающей. Хуже того, с учетом моего скромного происхождения он мог счесть меня особой, воображающей из себя невесть что. Я провела Ханнольта и Маркуса через двор, направляясь к конюшне, расположенной в самой его глубине. Лошади и экипажи, как и все остальные почести в замке, распределялись согласно положению тех, кому предстояло ими пользоваться. Когда слуги путешествовали не со своими господами, а самостоятельно, для поездок в город им предоставлялись простые деревянные повозки. На одну из них я и рассчитывала, передав распоряжение королевы старшему конюху, мистеру Гангену.

— Сегодня у нас затишье, — сообщил он мне. — Если хочешь, возьми зеленую карету.

Он указал на крытый экипаж с мягкими подушками. В таких обычно путешествовали благородные дамы. Я недоверчиво посмотрела на него, а он пожал плечами в ответ:

—  Почему бы и нет. Мы не можем допустить, чтобы служанка королевы вернулась к своей госпоже промокшая до нитки и измазанная грязью. Хорик!

Улыбка сползла с моего лица. Вот какую цену придется мне заплатить за свой комфорт. Хорик был угрюмым конюхом, которому часто поручали возить слуг и товары и который не скрывал того, что считает подобное занятие ниже своего достоинства. Его обида на то, что ему никогда не доверяли особ королевской крови, только усугубляла ситуацию, поскольку все знали, что он любит оскорблять пешеходов, недостаточно быстро убирающихся с его пути, и грозить им хлыстом. Он уже несколько раз возил меня с поручениями королевы, и я нашла его скверным попутчиком.

Мистер Ганген пошел искать Хорика, и вскоре тот появился, обгладывая куриную ногу. Его лицо было сморщено в привычно несчастном выражении.

— Я только приступил к ужину! — пожаловался он.

— Поторапливайся! — скомандовал мистер Ганген. — Приказ королевы.

Самое приятное преимущество крытого экипажа заключалось в том, что он всю дорогу защищал нас от недовольного бормотания Хорика. Ханнольт настоял на том, чтобы я вошла в экипаж первой. Он взобрался по лестнице вслед за мной и расположился на сиденье напротив, широко раскинув руки и восторженно похлопывая плюшевые сиденья. Маркус сел рядом со мной. Хотя я остро ощущала его присутствие, я смотрела строго перед собой и боковым зрением видела, что он делает то же самое. Когда мы подъехали к тетиному дому, мое сердце принялось отсчитывать секунды до того мгновения, когда мы должны были попрощаться. Когда я снова увижу Маркуса? — спрашивала себя я. Я вспомнила, как Петра говорила о турнире и красивом паже, которого она намеревалась очаровать. Экипаж повернул в последний раз и въехал на улицу, где жила тетя. Времени больше не было.

— В последний вечер турнира в замке будет праздник, — выпалила я, глядя на Маркуса.

— А, — только и сказал он, изумленный моим порывом.

Но я видела, что ему приятно. Конечно, приятно, потому что он наклонился ближе, ожидая моих следующих слов. Это придало мне смелости, и я продолжала:

— Вы можете прийти, если желаете.

— Вы уверены? — быстро и взволнованно спросил он. — Разве он не предназначается только для тех, кто живет в замке?

— Нет, нет, гостям будут рады, — заверила я его. — Некоторым из служанок разрешили пригласить своих возлюбленных из города.

Не успели эти слова сорваться с моих губ, как я густо покраснела, испугавшись, что Маркус подумает, будто я и его имею в виду. Что, если он уже помолвлен? Какой же дурой я ему покажусь!

— Прекрасное предложение, — подал голос Ханнольт, никогда не упускающий возможности поучаствовать в разговоре. — Маркус будет счастлив его принять, верно, мой мальчик? А, вот мы и приехали!

Когда экипаж остановился, Маркус поспешно распахнул дверцу и спустился на землю. Подав мне руку, он расправил свой плащ, чтобы защитить меня от дождя. Я попыталась спуститься как можно более грациозно, покачивая юбками, как это делала королева Ленор. Если я и задержала пальцы в руке Маркуса на мгновение дольше, чем это было необходимо, с его стороны не было заметно желания их выпустить.

— Я должен ждать? — угрюмо спросил Хорик.

— А ты хотел бы, чтобы служанка королевы возвращалась в замок ночью одна? — возмущенно поинтересовался Ханнольт.

Он подтолкнул меня к крыльцу дома тети, где козырек защитил нас от бури. Когда тетя Агна открыла дверь, она удивленно уставилась на наши мокрые растрепанные фигуры.

— Привет из замка! — провозгласил Ханнольт, которому не терпелось похвастаться встречей с королевой. — Сама королева распорядилась, чтобы нас отвезли в город в одном из ее собственных экипажей и велела вашей племяннице нанести вам визит. Она — воплощение добросердечия!

—  Вы позволите обождать в вашей конюшне, мадам? — закричал Хорик.

Неприветливый тон омрачил любезность просьбы.

— Налево, задом, — распорядилась тетя.

Внезапно она замерла, а затем выглянула из двери, чтобы получше разглядеть возницу.

— Вы Хорик? — спросила она.

Они уставились друг на друга, и было видно, что он ее узнал. Его резкий голос смягчился, понизившись до шепота.

— Я вас помню. Вы сестра Мэйрин.

Я встрепенулась, услышав имя моей матери, но тетя Агна тут же положила конец этой беседе. Отступив в дом и отвернувшись, она бросила через плечо:

—  Поговорите с моим конюхом. Он позаботится о том, чтобы вас покормили.

Хорик дернул вожжи и отъехал от крыльца.

—  Мисс Элиза, — с элегантным поклоном произнес Ханнольт. — Я был счастлив вас сопровождать, и я надеюсь увидеть вас в замке во время моего следующего визита.

—  Благодарю вас за приглашение, — натянуто произнес Маркус. — Вы очень добры.

Под пристальными взглядами моей тети и своего отца ему было явно не по себе, и мне стало его жаль. Интересно, что сказали бы мы друг другу, если бы нас хоть на несколько мгновений оставили наедине? Все, что я могла себе позволить сейчас, это любезную улыбку, после чего я сообщила ему, что встречу его у ворот замка в восемь часов вечера в следующую субботу. Радости на его лице было вполне достаточно для того, чтобы на две недели погрузить меня в грезы.

—  Пойдем, Элиза, — распорядилась тетя. — Поужинаешь с нами. Наверняка тебе хочется увидеть Приэллу, пока ее еще не уложили спать. С тех пор, как ты видела ее в последний раз, она превратилась в настоящую болтушку.

Я схватила ее за руку, прежде чем она успела пригласить остальных присоединиться к нам.

— Этот возница, Хорик, — спросила я, — он знал мою маму?

Агна поджала губы, обдумывая свой ответ. Я умоляющими глазами смотрела на нее. Она вздохнула и увлекла меня за собой в прихожую.

—  Я не испытываю удовольствия, вспоминая прошлое или плохо говоря об умерших, — произнесла она. — Того, что сделано, не воротишь, и по Божьей воле нам всем приходится пожинать плоды своих ошибок. Тем не менее, если ты твердо решила узнать, что случилось с твоей матерью, я не стану тебя щадить. Можешь расценить то, что я тебе расскажу, как предостережение.

Я кивнула. Агна не знала, что мне уже известно о том, что я родилась вне уз брака, и я не хотела снова упоминать о позоре мамы.

Но я не переставала спрашивать себя, как так получилось, что ее жизнь приняла такой трагический оборот.

— Я была знакома с Хориком много лет назад, — продолжала рассказывать тетя. — Он очень изменился, причем в худшую сторону. Когда я только познакомилась с ним, он был помощником конюха, ему еще не исполнилось и двадцати лет. Он был довольно привлекательным, хотя назвать его красивым было трудно. К тому же от него несло лошадьми, как и от всех конюхов. Но у него были белоснежные зубы, роскошная шевелюра на голове и веселый нрав. Он был неплохой парой для Мэйрин.

— Хорик был маминым поклонником?

Быть этого не может. Моя изящная красавица мать рядом с этим угрюмым человеком? Но Агна ведь сказала, что это случилось много лет назад, когда Хорик был молод и весел. Я этого представить себе не могла.