По привычке, выработавшейся за долгие годы в услужении, я встала очень рано и едва успела одеться, как за окном раздались крики. Выглянув во двор, я увидела двух конюхов, которые заводили в конюшню двух коней с тяжело вздымающимися боками. Время для гостей показалось мне странным, но я не придала этому особого значения, пока не вышла в прихожую и не услышала за дверью торопливые шаги.

Я выглянула в коридор и увидела бегущую ко мне Анику. Она бы промчалась мимо, если бы я не схватила ее за локоть и не потребовала сообщить мне причину такой спешки.

—  Король вернулся! — завопила она, сверкая выпученными в панике глазами. — Меня послали на кухню за горячей водой.

Я выпустила ее рукав и так и осталась стоять с открытым от изумления ртом. Хлеб, который я собиралась съесть на завтрак, выпал из моей руки, и я бросилась к лестнице. Я подбежала к двери королевских покоев, тяжело дыша и отдуваясь. Я ворвалась в двери спальни королевы и остановилась так резко, что едва удержалась на ногах. Прямо передо мной еще в ночной сорочке стояла королева Ленор. Ее волосы волнами рассыпались по плечам и спине. Прямо перед ней на коленях стоял король, прижимаясь к ее телу, как утопающий стискивает ветку, протянутую ему для спасения жизни. Если бы не его отороченная мехом туника с вышитым на ней королевским гербом, я бы его не узнала. Его аккуратная борода отросла, превратившись во всклокоченную массу жестких волос, а его запавшие глаза были закрыты.

Королева Ленор смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

—  Я пришлю кого-нибудь из слуг поухаживать за королем, — спокойно произнесла я, ничем не выдавая испытываемого мной страха.

Все слуги короля уехали с ним на север. Вернулся ли кто-нибудь из них? И где Дориан? Я уже хотела спросить о своем супруге, но королева Ленор остановила меня резким взглядом. И правильно сделала. Судя по всему, говорить король не мог.

—  Я сама за ним поухаживаю. — Королева Ленор осторожно опустила ладонь на голову короля. — Принеси чистую одежду. Нельзя допустить, чтобы его видели в таком виде.

—  Конечно. — Я услышала суету в коридоре у себя за спиной, где собрались слуги в ожидании распоряжений. — Закрыть дверь?

Королева кивнула, и я поняла, что все ее внимание уже сосредоточилось на супруге. Я обернулась и протолкалась сквозь толпу. За спинами слуг я увидела леди Уинтермейл, которая тщетно пыталась пробраться к двери.

— Какие новости? — воскликнула она, заметив меня.

Не успела она задать свой вопрос, как гул голосов вокруг нас мгновенно стих.

Я покачала головой.

— Не знаю.

Судя по ужасному состоянию короля Ранолфа, я опасалась, что причин для ликования у нас не будет. Но я никому не могла рассказать о том, что увидела.

Я вытянула руку и дотянулась до леди Уинтермейл, помогая ей пройти сквозь толпу.

— Королева хочет побыть наедине с королем, — прошептала я ей на ухо. — Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы ее не беспокоили.

Вернувшись с вещами короля, я приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы сунуть в руки Хевы аккуратно сложенную одежду.

—  Король хочет обратиться ко двору, — прошептала она. — Все должны собраться в Большом Зале. Но первым делом королева хочет видеть Розу.

Я кивнула. Я всегда представляла себе возвращение короля как всеобщий праздник, а не вереницу вытянувшихся и озабоченно нахмуренных лиц, встречавшихся мне в коридорах замка. Люди ходили тихо, стараясь ступать бесшумно. Они ожидали.

Когда я вошла в комнату Розы, она все еще спала. Ее служанка, Бесслин, воспользовалась утомлением госпожи, чтобы тоже поваляться подольше. Впрочем, как только я появилась в спальне, она тут же вскочила на ноги.

—  Приготовь платье, — распорядилась я, а затем присела на постель Розы.

Она была так прекрасна во сне. Ее густые каштановые волосы разметались по подушке, а кожа слегка порозовела. Такой умиротворенной я не видела ее уже много месяцев.

Я провела пальцем по ее щеке, и ее глаза распахнулись. Увидев меня, она проснулась и резко села, встревоженно глядя на меня.

—  Вернулся твой отец, — произнесла я, ободряюще улыбаясь принцессе. — Он жив и здоров.

—  Слава Богу! — выдохнула Роза. Она отбросила одеяла и спрыгнула с кровати. — Где он?

— Я только что видела его в комнате твоей мамы.

Роза пришла в такое возбуждение, что мы с Бесслин едва успели натянуть на нее платье, после чего она поспешно обулась в шелковые туфельки и ринулась к двери. Она бежала по коридорам и лестницам так быстро, что к тому моменту, когда она распахнула дверь в покои матери, я осталась далеко позади. Я услышала ее возглас, и в ту же секунду дверь захлопнулась, скрыв сцену воссоединения семьи от любопытных глаз в коридоре.

—  Нам велено собраться в Большом Зале, — напомнила я столпившимся в коридоре придворным. — Все вниз!

Когда я спустилась по главной лестнице в вестибюль, там уже ожидала миссис Тьюкс, которая торопливо подошла ко мне.

—  Я видела Ренгарда, лакея, который прискакал с королем. — Она говорила взахлеб, как человек, пытающийся произнести больше слов, чем позволяет ему время. — У него в плече такая глубокая рана, что я не понимаю, как он вообще держался на лошади. Он сказал, что победа за нами, но в его словах не было радости. Что это может означать?

У меня в животе все перевернулось от ужаса. Я сказала ей, что ничего не знаю и нам необходимо дождаться короля, после чего мы присоединились к потоку людей, вливающемуся в Большой Зал. Когда пришел король Ранолф, зал был заполнен. Аристократы и привилегированные семейства заняли свои привычные места перед помостом. Слуги теснились у стен в конце зала. Личные служанки стояли за спинами своих леди, а в самых дальних углах толпились конюхи и горничные, кухарки и прачки. Я еще никогда не видела так много людей, собравшихся в таком молчании.

Эту тишину никто не нарушил даже с появлением короля и его семьи. Сломленный человек исчез, сменившись благородным повелителем, который вышагивал, гордо вскинув голову, а его сверкающие глаза уверенно смотрели вперед. Служанкам и пажам в конце зала, наверное, казалось, что испытания и битвы его почти не изменили. Но те, с кем он прошел совсем рядом, не могли не отметить происшедших с ним перемен. В волосах было больше седины, в каждом шаге ощущалась какая-то неуверенность, а в руках и плечах — скованность. За несколько месяцев отсутствия он постарел на несколько лет.

Король взял королеву Ленор за руку и пригласил ее присесть, затем оказал ту же любезность Розе. Роза, сдерживая присущую ей живость, походила на мраморную статую. Обе женщины были облачены в платья, предназначенные для торжественных приемов, и сохраняли подобающую случаю серьезность.

—  Я принес вам добрые вести с поля боя. — Голос короля эхом отражался от каменных стен. — Де-Роли разгромлены. Королевство спасено.

Какое-то мгновение эти слова парили в воздухе над нашими головами, будучи выше нашего понимания. Затем пажи и помощники конюхов разразились радостными воплями, которым вторили мужчины постарше. Шум нарастал, захватывая служанок, по мере того как к всеобщему ликованию присоединялись все новые люди. Не кричала только я, не видя торжества в глазах короля.

Король Ранолф поднял руку, и в зал вернулась тишина.

—  Это радостная новость, и в свое время мы ее отпразднуем. Но наш успех достался нам дорогой ценой. Наши противники сопротивлялись упорно и безжалостно. Мы утратили многих храбрецов, и я с горечью должен сообщить вам, что среди них был жених моей дочери, сэр Хугилл.

Я бросила взгляд на Розу, и то же самое сделал весь двор. Верная своему воспитанию, она вела себя выдержанно, склонив голову в знак скорби о его кончине.

—  Многие из тех, кто уцелел, вернутся к нам с тяжелыми увечьями, — продолжал король. — У вас наверняка есть вопросы о судьбе ваших близких, и я отвечу на них как смогу. Но мы не узнаем масштаба наших потерь, пока наши солдаты не вернутся домой. Их продвижение будет медленным, поэтому я прошу вас набраться терпения.

Встревоженный гул стремительно распространился по окружающей меня группе женщин. Это были жены рыцарей, людей, которые вступали в бой первыми, впереди пеших солдат. Их холеные лошади и дорогие доспехи привлекали к ним внимание как к особенно лакомой добыче. Если потери были тяжелыми, наши мужья не могли не оказаться в числе жертв. Придворные дамы начали проталкиваться к помосту, засыпая короля мольбами, но я держалась поодаль, понимая, что если Дориан погиб, то, услышав об этом, я не утешусь.

Большинство женщин так и не получили ответов на свои вопросы. Король и сам находился в сердце битвы и видел только тех, кто пал, сражаясь рядом с ним. Он прискакал домой, даже не успев толком осознать свою победу. Я видела, как сморщилось лицо одной из женщин, когда король наклонился к ней и что-то произнес, ласково положив ладонь на ее плечо. Она побрела прочь, пошатываясь и постанывая от горя, и две ее кузины бросились ее утешать. Ее муж был другом Дориана, энергичным парнем, которого всегда было слышно задолго до того, как он появлялся в поле зрения. Представить себе то, что он умолк навеки, было невозможно.

Когда толпа постепенно покинула зал, королева Ленор махнула рукой, подзывая меня к себе. Я подошла к помосту, и она шагнула ко мне.

—  Король хочет побеседовать с тобой и сэром Уолтуром, — произнесла она, легонько коснувшись моей руки.

Такое сообщение могло означать только то, что король желает лично поведать нам о смерти Дориана. Меня охватило необъяснимое спокойствие, и я напомнила себе, что должна держаться с достоинством, чтобы почтить память супруга. Я также должна была поблагодарить короля, какой бы ужасающей ни была новость, которую он собирался нам сообщить. Вслед за королем и королевой я пересекла зал и подошла к двери Зала заседаний Совета, где стояла, тихо переговариваясь, группа советников. Король кивнул сэру Уолтуру. Остальные мужчины, восприняв этот жест как повеление удалиться, быстро поклонились и направились к двери.

Идя рядом с королевой Ленор, я вслед за королем и сэром Уолтуром вошла в зал. Он был гораздо меньше, чем Большой Зал, но не уступал ему в роскоши обстановки. Стены были обшиты резными панелями, изображающими самые удивительные места королевства — северные горы, собор Сент-Элсипа, мощную и бурную реку, разрезающую живописный ландшафт. В центре комнаты стоял натертый до блеска овальный стол из темного дерева. В углах разместились золотые канделябры выше человеческого роста, мерцающий свет которых служил единственным освещением этой мрачноватой комнаты.

—  Дориан жив, — просто произнес король, и сила нахлынувшего на меня облегчения застала меня врасплох.

Чтобы не упасть, я схватилась за спинку стула. Сэр Уолтур резко вздохнул, но выражение его бесстрастного лица не изменилось.

—  Ваш сын отличился своим мужеством, — произнес король, обращаясь к сэру Уильяму. — Я намерен пожаловать ему титул, потому что он спас мне жизнь.

Король стиснул руку сэра Уолтура, и этот жест сломил выдержку моего тестя. Уголки его губ приподнялись в подобии улыбки, а глаза наполнились слезами.

— Мой мальчик.

—  Бауэн убил бы меня, — продолжал король. — Я никогда не думал...

Его голос стих, и я увидел, как при упоминании имени брата бремя воспоминаний тяжело опустилось ему на плечи. Он собрался и продолжал.

—  Я и представить себе не мог, что он захочет на меня напасть. Я ожидал, что этим кровопролитием будут наслаждаться Марл и его головорезы, но надеялся, что Бауэн постарается не попадаться мне на глаза. Когда я увидел, что он скачет ко мне, я был так удивлен, что совсем забыл о защите. Я сидел и следил за его приближением. Его лицо... Я не знал, что он так меня ненавидит.

Мне было нетрудно представить себе принца Бауэна, который с искаженным от ярости лицом, размахивая мечом, несся на короля. Кто не дрогнул бы при виде подобного зрелища?

—  Дориан находился рядом со мной. Он потерял шлем, а его доспехи были повреждены. Я приказал ему вернуться назад и снять шлем с одного из павших воинов. Обернувшись к нему, я выкрикнул свое распоряжение, как вдруг откуда-то слева донесся ужасный крик. Я даже не успел вскинуть меч, потому что Дориан преградил ему путь и сам вступил в схватку с Бауэном. Схватка была короткой, но свирепой. Я увидел, как Дориан зашатался и упал с лошади. В падении он нанес противнику последний удар, пронзив живот Бауэна сквозь щель в доспехах. Бауэн умер у меня на глазах.

—  Ужасный конец, но он сам его на себя навлек, — с горечью произнес сэр Уолтур.

—  Вы сказали, что Дориан упал, — встревоженно переспросила я.

При звуке моего голоса мужчины удивленно вскинули головы. Казалось, они забыли о моем присутствии, и я тут же пожалела о своей дерзости.