Выступив вперед, Уин с успокаивающей улыбкой передала брату листок бумаги:

— Конечно, никто не собирается заставлять тебя жениться без любви, дорогой. Но мы тут вместе составили список предполагаемых невест, все они прелестные девушки. Почему бы тебе не взглянуть? Может, кто-то тебя заинтересует?

Саркастически хмыкнув, Лео взял в руки листок.

— Мариетта Ньюбери?!

— Да, — кивнула Амелия. — А что с ней не так?

— У нее ужасные зубы.

— А как насчет Изабеллы Чаррингтон?

— У нее мать мегера.

— Леди Блоссом Тремейн?

— Кошмарное имя.

— Ради Бога, Лео, бедняжка не виновата, что ее так назвали.

— А мне все равно. Я ни за что не женюсь на женщине по имени Блоссом. Каждую ночь меня будет преследовать чувство, что я зову корову. — Лео раздраженно закатил глаза к потолку. — Я мог бы с тем же успехом взять в жены первую встречную девицу. Не попытать ли мне счастья с Маркс?

Повисла неловкая пауза.

Почувствовав, что взгляды всех Хатауэев обращены к ней, скромно сидевшая в углу комнаты Кэтрин медленно подняла голову. Глаза ее за стеклами очков стали огромными, лицо залилось краской.

— Это не смешно, — гневно бросила она.

— Превосходное решение, — насмешливо возразил Лео. Негодование Кэтрин лишь подзадоривало его. — Мы вечно спорим, препираемся и терпеть друг друга не можем. Такое чувство, что мы уже женаты.

Вскочив на ноги, Кэтрин смерила Лео яростным взглядом:

— Я бы никогда не согласилась стать вашей женой.

— Хорошо, я ведь не просил вас выйти за меня. Я лишь высказывал предположение.

— Впредь не упоминайте моего имени, когда высказываете предположения! — Кэтрин выбежала из комнаты, оставив Лео смотреть ей вслед.

— Знаете, — задумчиво произнесла Уин, — пожалуй, нам нужно дать бал.

— Бал? — Меррипен недоуменно вскинул брови.

— Да, бал. Мы пригласим всех подходящих молодых женщин, каких только знаем. Возможно, одна из них привлечет внимание Лео, и он начнет за ней ухаживать.

— Я не собираюсь ни за кем ухаживать, — возмущенно огрызнулся Лео, но никто и бровью не повел.

— Мне нравится эта мысль, — поддержала сестру Амелия. — Бал, посвященный охоте за невестой.

— Точнее сказать, — сухо заметил Кэм, — бал, посвященный охоте за женихом. Поскольку добычей будет Лео.

— Прямо как в сказке про Золушку, — восторженно воскликнула Беатрикс, — только без прекрасного принца.

Желая охладить разгорающиеся страсти, Кэм предупреждающе поднял руку:

— Потише, успокойтесь. Если так случится, что у нас, не дай Бог, отнимут Рамзи-Хаус, мы сможем построить новую усадьбу на оставшейся части владений.

— Строительство будет тянуться целую вечность и обойдется нам в огромное состояние, — возразила Амелия. — Вдобавок это отнюдь не то же самое. Мы потратили слишком много времени на восстановление усадьбы, вложили душу в этот дом.

— Особенно Меррипен, — тихо добавила Уин.

Меррипен устало пожал плечами:

— Это всего лишь усадьба.

Но все они знали, что Рамзи-Хаус не просто сооружение из кирпича и извести. Усадьба стала их домом. В этих стенах родился сын Кэма и Амелии. Здесь поженились Уин с Меррипеном. Рамзи-Хаус во всем своем небрежном очаровании был неотделим от семьи Хатауэй.

Лео понимал это лучше всех остальных. Как архитектор, он хорошо знал, что некоторые дома обладают собственным характером, и это невозможно объяснить одними лишь особенностями постройки. Рамзи-Хаус был разрушен и восстановлен. Стараниями Хатауэев из заброшенных руин он превратился в прекрасный счастливый дом. Будет настоящим преступлением, если из-за какой-то хитроумной юридической уловки их семью выселят, а в усадьбу въедет пара женщин, не вложивших в нее ни капли своей души.

Бормоча про себя проклятия, Лео взъерошил пальцами волосы.

— Я хочу взглянуть на развалины старого замка, — сказал он. — Меррипен, как лучше всего туда добраться?

— Точно не знаю, — признался Меррипен. — Я редко забираюсь так далеко.

— Я знаю, — вмешалась Беатрикс. — Мы с мисс Маркс ездили туда верхом, рисовали развалины. Они довольно живописные.

— Не хочешь съездить туда со мной? — спросил Лео.

— С удовольствием.

— Зачем тебе смотреть на эти развалины? — недовольно нахмурилась Амелия.

Лео улыбнулся, зная, что эта усмешка всегда выводила Амелию из себя.

— Чтобы снять мерки для штор, разумеется.

Глава 6

— Черт, гром и молния! — воскликнула Беатрикс, вбегая в библиотеку, где ее дожидался Лео. — Я не могу поехать с тобой к развалинам старого замка. Я только что проведала Лаки, она вот-вот родит. Нельзя оставлять ее в такую минуту.

Лео насмешливо улыбнулся, вернув книгу на полку.

— Кто такая Лаки?

— О, я забыла, ты с ней не знаком. Это трехногая кошка, принадлежавшая прежде сыровару из нашей деревни. Бедняжка потеряла лапку, угодив в капкан для крыс. Теперь Лаки почти не ловит мышей, и сыровар отдал ее мне. Он даже не удосужился дать ей имя, представляешь?

— Учитывая, что случилось с кошкой, имя Лаки[3] не слишком-то ей подходит, как по-твоему?

— Я подумала, что это имя, возможно, изменит к лучшему ее судьбу.

— Уверен, так и будет, — весело кивнул Лео.

Стремление Беатрикс помогать несчастным, обездоленным созданиям всегда трогало, но вместе с тем и тревожило остальных Хатауэев. Все признавали, что младшая сестра — самая большая чудачка в семье.

На светских раутах в Лондоне Беатрикс неизменно пользовалась шумным успехом. Она была хорошенькой девушкой, настоящей красавицей с голубыми глазами, темными волосами и высокой, стройной фигурой. Джентльмены, околдованные ее юностью и очарованием, не догадывались, что тот же живой интерес она испытывала к ежикам, полевым мышам и непослушным спаниелям. Когда приходило время всерьез задуматься о женитьбе, мужчины неохотно покидали обворожительную Беатрикс ради менее самобытных молодых особ. С каждым новым светским сезоном шансы Беатрикс на успешное замужество все быстрее таяли.

Но казалось, юную сумасбродку это нисколько не волновало. В свои девятнадцать, почти двадцать лет она еще ни разу не влюблялась. Все Хатауэи сходились во мнении, что лишь немногие мужчины смогли бы понять Беатрикс и вынести ее причуды. Страстная и непостижимая, как сама природа, она жила, не задумываясь об обычных правилах.

— Иди, позаботься о Лаки, — мягко проговорил Лео. — Думаю, я и сам без труда найду эти развалины.

— О нет, ты не поедешь один, — запротестовала Беатрикс. — С тобой поедет мисс Маркс. Я все устроила.

— Вот как? И она согласилась?

Прежде чем Беатрикс успела ответить, в библиотеку вошла Кэтрин. Изящная амазонка обтягивала ее стройную фигуру. Светлые волосы, туго заплетенные в косу, были уложены на голове высокой короной. Под мышкой она держала альбом для рисования. При виде Лео, одетого в сюртук для верховой езды, тесные бриджи и потертые сапоги, Кэтрин резко остановилась. Ее настороженный взгляд метнулся к Беатрикс.

— Почему вы не надели амазонку, дорогая?

— Простите, мисс Маркс, — виновато пробормотала Беатрикс. — Я не могу поехать. Мне нужно остаться с Лаки. Но это даже к лучшему… вы покажете Лео дорогу не хуже меня. — Она одарила Кэтрин и Лео солнечной улыбкой. — Сегодня чудесный день для прогулки верхом, не правда ли? Желаю вам приятно провести время! — И она весело упорхнула из комнаты.

Кэтрин нахмурила тонкие брови, глядя на Лео:

— Зачем вам вздумалось посещать развалины?

— Я лишь хотел взглянуть на них. Тьфу, пропасть! Почему я должен перед вами отчитываться? Если вы боитесь ехать со мной одна, просто откажитесь, и дело с концом.

— Боюсь вас? Ничего подобного.

Лео жестом указал на дверь, издевательски пародируя учтивость:

— Только после вас.

Поскольку Саутгемптонский и Портсмутский порты исстари имели важное стратегическое значение, в Гэмпшире насчитывалось немало древних замков и живописных развалин, оставшихся еще со времен саксов. Лео знал, что на его землях сохранились руины древнего замка Рамзи, но так и не собрался их осмотреть. Заботы об угодьях, расчеты ренты и налогов, встречи с арендаторами, заготовка леса и архитектурные заказы, которые Лео изредка брал, не оставляли времени для праздных прогулок.

Лео и Кэтрин ехали вдоль полей цветущего турнепса и пшеницы, мимо клеверных пастбищ, на которых щипали траву тучные белые овцы. Всадники пересекли лес на северо-западе поместья, где среди зеленых холмов и светлых известняковых скал бежали бурные ручьи. Земля здесь была более скудной, каменистой и сухой, но это место, защищенное со всех сторон крутыми склонами, как нельзя лучше подходило для старинного замка-крепости.

Взбираясь на холм, Лео украдкой покосился на Кэтрин. Девушка грациозно держалась в седле, плавные скупые движения выдавали в ней искусную наездницу. «Эта женщина — само совершенство, — подумал Лео. — Сдержанная, рассудительная, она способна четко выразить любую мысль и с честью выйти из любого положения. Надо признать, Маркс отлично справляется со своими обязанностями». Но если другая женщина на ее месте стремилась бы выставить напоказ эти качества, Кэтрин старалась изо всех сил не привлекать к себе внимания.

Наконец впереди показались руины замка. Остатки древних стен выступали из земли, словно скелеты окаменевших чудищ. От дворовых пристроек остались лишь бугры на поросшей низким кустарником почве. Неглубокая круглая борозда приблизительно в двадцать пять футов шириной, кольцом опоясывавшая возвышенность в шестьдесят квадратных футов, была когда-то крепостным рвом.

Спешившись и привязав коня, Лео подошел к Кэтрин, чтобы помочь ей сойти с лошади. Опираясь на руку Лео, она соскользнула с луки седла, вынула ногу из стремени, а затем легко соскочила на землю. Голова ее слегка запрокинулась, поля шляпки для верховой езды наполовину скрывали опаловые глаза.

На мгновение Кэтрин замерла, не отнимая рук от плеч неподвижного Лео. Лицо ее порозовело от быстрой езды, губы приоткрылись… и Лео вдруг понял, что испытал бы, обладая ею, скользя меж ее бедер, чувствуя, как трепещет ее легкое гибкое тело, ощущая ее горячее дыхание. Медленно и безжалостно он подвел бы ее к самому пику наслаждения, а она стонала бы в его руках, царапая ногтями его спину, беспомощно шепча его имя…

— Вот ваш замок, — сказала Кэтрин. — Родовое гнездо Рамзи.

С трудом оторвав взгляд от девушки, Лео обвел глазами осыпающиеся руины.

— Очаровательно, — отозвался он. — Хорошо бы здесь немного подмести, вытереть пыль, и замок будет как новенький.

— Вы собираетесь принять план вашей семьи найти вам невесту?

— А вы думаете, мне следует согласиться?

— Нет, мне кажется, из вас не выйдет хорошего мужа. Не тот у вас характер.

В душе Лео был полностью согласен с Кэтрин, и все же ее слова больно его задели.

— Почему вы решили, что вправе судить о моем характере?

Кэтрин неловко пожала плечами.

— На балах, где собираются вдовы и почтенные матроны, только и разговоров, что о ваших художествах. Невольно приходится слушать.

— Ясно. А вы всегда верите пересудам?

Кэтрин молчала. Лео ожидал, что она станет возражать или язвить. Но к его удивлению, в глазах ее мелькнуло нечто похожее на раскаяние.

— Вы правы. Верны сплетни или нет, мне не следовало их слушать.

Лео ждал, что за этим последует какое-нибудь ядовитое замечание, но Кэтрин смущенно умолкла. Удивительное дело: она казалась пристыженной. Лео вдруг понял, что совсем не знает эту одинокую серьезную молодую женщину, которая так давно вошла в его дом, что успела стать едва ли не членом семьи.

— Так что обо мне болтают? — рассеянно спросил он.

Кэтрин поглядела на него исподлобья.

— Превозносят вас как искусного любовника.

— Что ж, тогда слухи определенно не лгут. — Лео поцокал языком, изображая изумление. — Неужели почтенные вдовы и матери семейств и впрямь судачат о подобных вещах?

Тонкие брови Кэтрин взлетели вверх.

— А о чем они, по-вашему, говорят?

— О вязании, о рецептах варенья. — Кэтрин покачала головой, пряча улыбку. — Как вам, должно быть, скучно находиться в их компании, — задумчиво протянул Лео. — Стоять у стены, слушая сплетни, и наблюдать, как остальные танцуют.

— Я вовсе не против. Танцы меня не интересуют.

— А вы когда-нибудь танцевали с мужчиной?

— Нет, — призналась Кэтрин.

— Тогда как вы можете утверждать, что не любите танцевать?

— Я могу составить мнение о чем-то, даже если никогда этого не делала.