Во всяком случае, недалеко жили ее немногочисленные друзья в любимом городке Сент-Элбанс. Что она будет делать совсем одна в Лондоне, имея только номинального мужа, которого будет видеть лишь время от времени.

— Мой бизнес требует моего присутствия в Лондоне, — сказал он не терпящим возражений тоном, как о деле давно решенном. — А дом в Лонг-Веллинге сначала надо привести в порядок. Потребуется время, прежде чем мы сможем пользоваться им как загородным поместьем. Если тебе не понравится мой лондонский дом, мы переедем в другой. Если прислуга тебя не устроит, мы наберем новый штат, который тебя устроит.

«Но мы не можем заменить друг друга, если нам не понравится быть вместе. Интересно, с Даниэлем было бы то же самое? Он был бы для меня таким же незнакомцем, как Каллум, плюс еще разочарование, потому что наша любовь давно испарилась, ее убило время и расстояние. Что ж, по крайней мере, сейчас не существует иллюзий — все предельно ясно».

— И ты не станешь возражать? — Ей стало любопытно, как далеко она может зайти в своих капризах, испытывая его терпение, если только ему не все безразлично — и она, и дом, и все, что связано с браком.

— Домом и прислугой будешь распоряжаться ты, — заявил он.

Скорее всего, ее ждет одиночество в браке. «Хватит, София, — одернула она себя. — Придержи свой язык и смири свой характер. В Лондоне будут званые ужины, балы, приемы гостей, потом начнется сезон, откроются музеи, театры, библиотеки. Весь Лондон будет к твоим услугам, ты давно мечтала об этом. А друзья скоро появятся».

Она была еще под впечатлением вчерашнего происшествия и сегодняшнего смешного падения, поэтому несколько утратила способность к сопротивлению. Да и последние месяцы непрерывного беспокойства по поводу кредиторов сыграли свою роль.

— Все это чудесно, — вежливо улыбнулась она.

Кэл посмотрел на нее внимательно, но промолчал. Потом отдал легкий поклон в ее сторону, видимо в знак благодарности за то, что она перестала спорить и они пришли к соглашению. Но на его условиях. Что им движет? Мимолетный каприз, желание овладеть ею или просто упрямство в достижении цели? Что ж, он добился своего.

Улыбка замерла на ее губах. Он сидел напротив, опустив глаза, и она не могла прочитать в них, о чем он думает. Но вот его взгляд устремился на нее, и в заблестевших карих глазах она вновь прочитала то же неприкрытое вожделение, какое она заметила в Лонг-Веллинге. Что ж, взаимное влечение и станет основой их брака. София вздрогнула.

Хор мальчиков с невинными, чисто отмытыми лицами, обращенными к витражам на восточной стене церкви, исполнил последнюю строку гимна и затих. И ангелы сразу превратились в обыкновенных веснушчатых деревенских мальчишек, которые подталкивали локтями друг друга, стоя на хорах церкви.

А под белыми одеяниями в их карманах, скорее всего, спрятана мышь или рогатка, весело подумал Кэл, наблюдая за ними. Естественное стремление шалить с трудом сдерживалось в стенах церкви. Рядом с ним кашлянул Уилл, а София закрыла сборник церковных гимнов.

Через минуту они покинут свои места рядом с алтарем, пройдут по проходу и пожмут руку викарию, который их обвенчает в ближайшие три дня.

«А мы с Уиллом сегодня вечером напьемся», — подумал Кэл. Он устал и не просто устал, был вымотан после сумасшедших дней, бессонных ночей и многих миль, проведенных в дороге между Лондоном и Холлом.

Сейчас больше всего на свете ему хотелось выспаться и скорее покончить с этой свадьбой. Он сделал все, что от него требовалось. Компания работает отлично, он занимает высокий пост, получает вдвое больше, чем в Индии. Он вложит хорошие деньги в дело, с выгодой для себя, и теперь от него требовалось лишь соблюдение интересов компании.

Он произвел перестановку в доме, расположенном в фешенебельном районе Мейфэр, чтобы достойно принять хозяйку. Рента была высокой, в два раза больше, чем в Сити, но они собирались войти в высшие лондонские круги, и тут уж не стоило мелочиться. Он дал карт-бланш своему деловитому дворецкому в выборе горничной для госпожи и, отдав все необходимые распоряжения, вернулся сюда и вынужден был выдерживать утомительные обсуждения с миссис Лэнгли по поводу будущей свадьбы.

Каллум шел по дорожке церковного двора, слыша рядом шелест шелка, потом взглянул на Софию, молчаливую, в своем платье цвета лаванды. Он придержал калитку, пропустив ее, потом предложил ей свою согнутую в локте руку, и так они стояли в ожидании экипажа. Мимо проходили с поздравлениями прихожане, они пожимали им руки и вежливо выслушивали общее мнение о том, какой ужасной трагедией для семьи была гибель его брата и что это благословление свыше, что он утешит теперь мисс Лэнгли, которая нашла силы отложить свою скорбь, чтобы выйти за него.

Никому, кажется, и в голову не приходило, что она выходит не за того брата, с которым была помолвлена. Они считали, что это вполне логичное решение. Никто не осуждал ее, наоборот, отойдя подальше и думая, что их не слышат, они говорили, как мило с его стороны жениться на бедняжке мисс Лэнгли и тем самым спасти ее от участи старой девы.

Он был уверен, что она слышит эти шепотки за спиной. София высоко держала голову, щеки ее пылали, и глаза сверкали, но не от обиды и досады, а скорее от гнева.

— Не обращай на них внимания, — посоветовал он, когда наконец они двинулись к экипажу.

— Не хочу, чтобы меня жалели, — отозвалась она.

— Ерунда, они просто ревнуют, — проговорил он весело. — Во всяком случае, леди. Они все хотели бы выйти за меня.

— Почему, невыносимый ты человек? — Она искоса взглянула на него. — Ты шутишь?

— Разумеется, нет. Если прислушаешься, то узнаешь сама. Я сын графа, а у Уилла пока нет наследника. Я, должно быть, богат, как набоб, потому что работаю в Восточной Индийской компании, и, если послушать миссис Уитли, у меня сильные икры. А ты что думаешь по этому поводу?

— Что твои бриджи слишком тесные, — вернула она, — а миссис Уитли просто глупа.

— Но она обладает удивительными способностями к флирту.

Прошлой ночью чета Уитли была среди гостей Уилла, и у Кэла случился с ней интересный эпизод в оранжерее. Леди выказала и опыт, и громадное желание его продемонстрировать, но, даже несмотря на вынужденное воздержание в ожидании Софии, он не чувствовал в себе желания пойти навстречу желаниям этой леди среди пальм Уилла.

Пока он вспоминал прелести Аманды Уитли, София хранила молчание. И вдруг она спросила:

— Правильно ли мы поступаем? Неужели Даниэль действительно одобрил бы наши действия?

— Ты имеешь в виду то, что выходишь за меня? — уточнил он. Да, он считал любовь брата и Софии ребячеством. Но Даниэль сделал предложение, и оно было принято. И он не мог разорвать помолвку, разве что ценой бесчестия. А теперь он унаследовал его обязательство. — Дан посчитал бы, что это лучший выход. Тем более он просил о тебе позаботиться, и я выполняю его просьбу.

Несмотря на свою усталость и желание покончить с этой канителью, Кэл в душе вполне примирился с этим браком, хотя не мог понять почему. Может быть, просто устал от холостяцкой жизни. Что ни говори, приятно иметь свой дом, семью, налаженный быт, а не какое-то место, куда иногда заходишь.

София глубже просунула руку под его локоть.

— Иногда мне кажется это неправильным, а иногда я смотрю на тебя и понимаю, что ты потерял не просто брата, а близнеца, а это не одно и то же. Это все равно что потерять часть себя.

— Скажи, в твоем представлении мы с ним совершенно одинаковы? — спросил он, подсаживая ее в коляску. Внешнее сходство было у них поразительным. Иногда он смотрел на себя в зеркало и видел перед собой Дана. Но все, кто знал их, никогда не ошибались.

— Понятия не имею. — Она села и разгладила юбки своего унылого платья. — У меня только воспоминания да еще рисунки, и то и другое многолетней давности. Вы оба изменились, стали мужчинами.

— И какие же у тебя воспоминания? — Он сам был влюблен в юности, очень давно, но потом любви не испытал. И не знал, какие чувства она до сих пор испытывает к брату. Ему захотелось услышать, как она говорит о Даниэле. Уилл остановился на дороге, чтобы поговорить с фермерами, и у них было несколько минут для разговора наедине.

— С ним было легко и весело, он всегда был ровен и никогда ничего не принимал всерьез, он был добрый. — Голос ее дрогнул, но потом окреп. — Он был… романтичен и очень мил. Мы иногда убегали и часами сидели в летнем домике, но он никогда… не делал попыток воспользоваться ситуацией. И я всегда знала, что, когда он рядом, его мысли не витают где-то еще. Исключением был ты. Он никогда не забывал о тебе.

— Ты заметила? — Его поразило, что кто-то может так хорошо понимать, что испытывают близнецы.

— Конечно, я это замечала. И раньше, когда мы были детьми, и позже, когда были влюблены. — Эти простые слова тронули его до глубины души. А она продолжала: — Он мог иногда нахмуриться и спросить вдруг: что там сейчас происходит с Кэлом? Или вдруг его настроение менялось, но это не имело никакого отношения к тому, что мы делали, о чем говорили, и я сразу понимала, что он думает о тебе. И с тобой происходило то же самое? — Кэл кивнул. — Прости. Я понимаю, больно было потерять его, рвалась ваша связь. И тебе стало очень одиноко, я думаю.

— Ты так хорошо понимаешь меня? — Он проглотил комок в горле, глаза затуманились. Никто, даже Уилл, не мог понять то чувство одиночества и пустоты, которое возникло в его душе после гибели Дана. Но время лечит, хотя и медленно, и он старался держать себя в руках, не расслабляться. Хотя иногда чувство потери пронзало его, и еще не перестали мучить эти кошмарные сны… — Да, я стал одинок.

Она отвернулась, глядя в окно, но ее рука нашла его пальцы и крепко сжала их.

— Хотела бы я знать, как могу помочь тебе. — София еще раз пожала и отпустила его руку.

Он видел, как она закусила губу.

— Ты не ревновала, когда я увез его от тебя?

— Нет, я знала, что он будет рядом, как только я захочу.

Каллум никогда не принимал всерьез их любовь, считая это ошибкой юности, и ревновать к этому легкомыслию не собирался.

Почему он не взял ее за руку? Ведь они уже обручены. И Кэл, будто услышав ее мысли, взял ее маленькую руку в перчатке, и она исчезла в его огромной ладони. София сидела очень тихо, и он понимал: ей сейчас спокойно рядом с ним, и, оказывается, ему это приятно. И вдруг он проговорил:

— Я тоже был влюблен. Или думал, что люблю. Но у меня не хватало смелости даже подойти к ней, не то чтобы заговорить.

— Кто была та девушка? — Она с интересом и симпатией смотрела на него. — Ты потом скучал по ней?

— Я быстро оправился, буквально через несколько недель. Ее звали Миранда, и теперь она замужем за влиятельным и богатым дворянином, правда, невысокого звания. И уже мать целого выводка. Уилл рассказывал.

— Что там обо мне? — Граф влез в карету.

— Так, деревенские сплетни, — ответил ему брат.

— Можете высадить меня в конце дороги, — сказала она, когда экипаж покатил к Холлу, и освободила руку. — Приятно в такую погоду пройтись пешком.

— Но завтра ты ужинаешь с нами, — напомнил Уилл. — Соберется наша родня, они жаждут познакомиться с тобой перед свадьбой.

— О, разумеется.

Кажется, она не в восторге от предстоявшего знакомства, но старается не показать виду, размышлял Каллум. Ему нужна жена, которая сможет быть хозяйкой на званых вечерах и достойно выглядеть на светских приемах. Она с характером. Надо будет приглядеть за ней завтра, чтобы все прошло гладко. Его головная боль усиливалась, ему хотелось поскорее лечь и отдохнуть.

Глава 6

По выражению его глаз София заметила, что ему не понравилось отсутствие энтузиазма с ее стороны, хотя лицо Кэла оставалось бесстрастным. Его настроение от приподнятого и почти нежного вдруг сменилось раздражением, и София сразу ощутила, как холодок коснулся ее сердца. Разговаривая с ним о его погибшем брате, выражая понимание и сочувствие, она, наверное, снова его обманывала. Ведь вряд ли он считал бы себя обязанным жениться на ней, если бы знал, что она давно разлюбила Дана.

Но… жребий брошен, она согласилась стать его женой, и, честно говоря, передумывать ей не хотелось. Трудно сказать, что было тому причиной: огромное облегчение от того, что финансовые трудности ее семьи будут наконец разрешены, или ее просто физически влекло к этому умному, сдержанному и замкнутому в своих страданиях человеку. Но она подозревала, что с ним будет нелегко.

— Расскажите обо всех, кого я увижу. — Она пыталась изобразить живейший интерес, чтобы сгладить впечатление, если им показалось, что она не в восторге от встречи с будущими родственниками. — Я попытаюсь запомнить их всех.