Маргарита Южина - Замужество золотой рыбки

– А чего вы тут орете так? К вам можно? – просунулась в двери долгожданная голова с забинтованной шеей.

Наденька мигом расплылась в улыбке и, забыв про оголенный тыл, гостеприимно заверещала:

– Женечка! Проходите, проходите, мы сейчас скоренько… Ой! То есть, куда вы претесь-то?! Мне же тут укол в за… В пикантное место… Да чего вы там телитесь-то, товарищ медсестра?! Вкалывайте уже, на что вы там загляделись?!!

Медсестра с силой прилепила ватку на потревоженное место и так же равнодушно выплыла из палаты.

– Ну где он? – засуетилась Наденька. – Где Женька-то? Сбежал, что ли? Вот принес же черт эту медсестру!

Женька никуда не сбежал. Он торжественно вошел в палату и сразу же направился к кровати Эли.

– Ну что? Я все узнал, как ты и просила… – таинственно заиграл он глазками. – С тебя бутылка коньячка. Ну не бойся, можно маленькую такую бутылочку, чтобы только нам двоим хватило, я ж не сильно пью.

Наденька со своей кровати все, конечно, видела, однако не все слышала и уж почти ничего не понимала.

– Нет, подождите, а почему только вам двоим? Я, между прочим, тоже еще не умерла! А о чем вы там договариваетесь? Эля! Да расскажи же мне, о чем ты там Женьку просишь?! Прямо никакого покою нет!

Она кряхтя поднялась со своей кровати и тоже плюхнулась на постель Эльвиры. А та и сама ничего не могла понять – ведь ни о чем она Женьку не просила, она хорошо помнит.

– Не надо благодарно лить слезы… – позволил исполненный гордостью Женька. – Я просто взял, позвонил своим друзьям, и они пришлют мне адвоката. Ну, не мне, конечно, а тебе, Эля. Это чтобы ты подала в суд на того тракториста, который на тебя трактором наехал, да еще и монтировкой избил.

– Да ты что?! – округлила глаза Эля. – Какой адвокат?!! Ничего я в суд подавать не буду! И потом – он меня и не бил, я же говорила, а просто трактором наехал!

– Ну и что! – тут же влезла Наденька. – А нужно сказать, что еще и избил, правда же, Женя? Тогда тому трактористу еще больше припаяют! Правда же, Женя, я верно говорю? А еще можно сказать, что он тебя, Элечка, изнасиловал, чтобы уж точно не открутился.

После этих Наденькиных слов лицо у Женьки растерянно вытянулось, он испуганно стрельнул на Эльку глазами и еле слышно пролепетал:

– С ума сойти… А с первого раза и не подумаешь…

А потом как-то быстро распрощался и удалился восвояси, ничего не объяснив.

– Ничего, – довольно успокаивала Элю соседка. – Теперь ты можешь спать спокойно. Уж если Женька за кого возьмется, так до самого конца и не отпустит, пока все не сделает!

– Ты-то откуда знаешь? Можно подумать, он за тебя брался… – раздраженно фыркала Эльвира – ей совершенно не хотелось никаких адвокатов, а уж тем более судебных тяжб.

– А тут и не надо знать… – сладко потянулась Наденька. – Таких мужиков, их же сразу видно. Я уж в этом деле прямо тебе рентген: только взгляну – и сразу диагноз…

Перед обедом следующего дня в палату к женщинам снова заглянула медсестра и бросила:

– Дичкова, к тебе муж.

– Да никакой не муж это! – взвилась Эля и демонстративно улеглась в постель, укрывшись до самого подбородка.

Такого отношения к мужчинам соседка Наденька просто категорически не могла терпеть. Тем более в пострадавшем лице Эли явно усматривалось коварное лицо конкурентки.

– Ты чего это развалилась?! Иди давай к мужу! – окликнула она подругу со своей кровати.

– Никакой это не муж! – огрызнулась Эля.

– Не спорь! Медсестра сказала – муж, значит, муж и есть! Она же не дурочка какая-то! Раз здесь работает, наверняка с высшим образованием. Знает, что говорит! Иди давай!!

И все же Эля решила проявить характер – взбрыкнув ногами, насколько позволили ей покореженные ребра, она отвернулась к стене и стала ожидать долгих, настоятельных уговоров. В конце концов, не зверь же она какой-то, придется сдаться. Однако у Наденьки запас уговоров иссяк, да и Элиного характера хватило ненадолго. Уже через пять минут, когда она поняла, что больше никто ее уговаривать не собирается, а этот негодяй из автобуса, чего доброго, может и вообще удалиться, так и не получив от нее очередной порции презрения, она быстро скинула ноги с кровати и отправилась в холл, ворча себе под нос:

– Прямо и не знаю – никакой совести у людей… сам, главное, меня сюда определил, а теперь ходит…

В холле стоял уже знакомый мужчина с дежурным пакетом и букетиком цветов.

– Я не понимаю! – сразу же накинулась на него Эля. – Если вам тут так нравится, зачем надо было силком усаживать меня на то самое место?! Сидели бы себе смирненько, теперь бы сами в палате находились.

Мужчина немного нахмурился, но терпеливо сдержал все нападки Эли, достойно склонил голову и снова представился:

– Меня Игорь зовут, если помните. Я хотел узнать – как ваше здоровье?

– И из-за этого вы меня каждый раз выдергиваете из больничной постели? – картинно вознегодовала Эльвира. – Здоровье? Не могу похвастаться!

– А… а ваш жених? Он приходит? – отчего-то вдруг спросил этот самый Игорь.

И этого спрашивать вовсе не надо было. Эля от обиды поджала губы и сощурила глаза.

– Нет, знаете ли! Он меня бросил! – горестно воздела она глаза к круглому плафону на потолке и мстительно принялась врать. – Мы с ним жили… Дружили долгие-долгие годы! Мечтали, как создадим семью, как нарожаем детей… И вот уже вроде как совсем нарожали, как вдруг… Тут вы со своим трактористом! – Эля уже, кажется, и сама поверила в то, что говорит, и потому с каждой секундой в словах появлялось больше трагизма, а из глаз готов был хлынуть горький поток. – И вот теперь! По вашей милости! Я тут одна кукую, и ни один мужчина на меня ни в жизнь не позарится, потому что вместе с моей судьбой исковеркано все мое лицо! Наоборот – вместе с лицом судьба исковеркалась.

Гость Эли поиграл желваками и отвернулся к окну. Потом резко повернулся и с жаром заговорил:

– Скажите мне, где живет этот ваш друг! Я сам к нему схожу! Я ему объясню… скажу… Я скажу: «Что же ты, мужик?! Когда подруга была целенькая и хорошенькая, так ты дружил с удовольствием, мечтал семью создать, а когда с ней случилась беда, когда она стала вот такой страшной, уродливой и никому не нужной, когда ей так нужна…

– Э-э-это почему это я стала страшной и уродливой?! – взвилась Эля.

– Ну так как же… – спохватился Игорь. – В вас же трактор въехал, разве тут до красоты?

– Трактор, между прочим, мне только по ребрам проехался! А не по лицу!! И вообще – даже не по мне, а по автобусу! – захлебнулась от негодования Эльвира. – И еще, главное, никому не нужной! Вы чего говорите-то?! Пришел, называется, навестить-утешить! Отдавайте свои бананы и дуйте отсюда!!!

Теперь Элька и на самом деле чуть не плакала. Чего там говорить – она уже успела заметить, что Игорь оказался не дядькой, он выглядел всего-то старше ее лет на пять. К тому же он единственный, кто приходил к ней из мужчин, и это было приятно – потому что (Элька успела заметить) из-за угла за ней подглядывала Наденька, да и волнительно было слышать каждый раз «Дичкова, к тебе муж!». И еще… Чего скрывать, еще у нее промелькнула маленькая надежда, крохотная совсем такая надеждочка, что Игорь этот ходит вовсе не из-за чувства вины, а просто потому, что Эля ему понравилась. А что? Может же она кому-нибудь понравиться? Вот Женька же Донатов сразу клюнул! А оказалось, что ее просто считают страшненькой, уродливой и приходят выразить сочувствие! Да ей это сочувствие!..

– И чтоб больше ноги вашей здесь не было! – в гневе выкрикнула она. Потом подумала и добавила: – Ни ноги, ни руки и даже голову сюда не суйте!

– Хорошо, – прижал руку к груди гость и шутливо поклонился. – Я обещаю, что в больницу не попаду. Не беспокойтесь за меня.

– Да я!.. – Эля плюнула и решительно отправилась в палату.

Что, интересно знать, напридумывал себе этот надменный верблюд?! Завтра она точно к нему не выйдет, пусть даже не надеется! А если и выйдет… если Наденька, как сегодня, будет ее слезно умолять, она ему такого наговорит! Еще Игорь называется!

На следующий день Эльвира и правда к Игорю не вышла. Однако не из-за излишней принципиальности, а потому что… потому что так расположились звезды.

После обеда медсестра мельком заглянула в палату к женщинам и буднично бросила:

– Дичкова, к тебе пришли.

Сегодня Эля сразу подскочила к зеркалу и стала поправлять прическу – не зря же ей всю ночь давили голову бигуди! А еще неплохо было бы немножко подкраситься. Только опять придется карандаш у Наденьки просить, свой отчего-то подруги упрямо не приносили.

Пока собиралась, в палату вошел седой, солидный врач, уселся на кровать к Эле и посмотрел на нее глазами сенбернара. Потом отвел глаза к Наденьке и напомнил:

– Надежда Петровна, у вас по расписанию физиотерапия. Пройдите в процедурный кабинет, вам надо разрабатывать ногу.

Наденька скрипнула зубами, грохнула костылями и подалась вон из палаты.

– Садитесь, Эльвира Владимировна, – по-отечески ласково проговорил врач, из чего Элька немедленно вывела: анализ крови показал, что у нее тяжелое, неизлечимое заболевание, а доктор не знает, как ей об этом сказать. А врач между тем упрямо глядел в пол. – Садитесь… Я хотел вас спросить… Вы только не переживайте, я понимаю, авария – тяжелейшее потрясение для любого человека, для женщины особенно – страдает не только здоровье, но и красота…

«Сейчас тоже начнет говорить, что я страшная!» – мелькнуло в голове Эльки.

– Но куда страшнее травмы психические… – нудил пожилой доктор. – Но я думаю, вы справитесь.

У Эльки мгновенно пересохло во рту – с чем это она справится?

– Что-нибудь с мамой? – прохрипела она.

Доктор сбился с намеченного монолога и уставился на больную.

– Я, по совести сказать, про вашу матушку ничего не ведаю. А что – она тоже попала под трактор? И сейчас в нашей больнице?

– Нет, но… вы вот про психическое здоровье…

– Так это я про вас же! – раздраженно пояснил врач. – Просто все, что с вами произошло…

– И что? Я уже не вылечусь? Никогда-никогда? У меня не срастаются ребра? – в ужасе пробормотала Элька.

– Да нет же… – поморщился врач.

– А что? У меня еще что-то сломалось? – приготовилась к самому страшному Эля. – Или… или у меня образовался рак?

– Да с чего вы взяли? – замахал на нее руками доктор. – Вам что – этих напастей мало?

Элька уже видела – доктор чего-то недоговаривает. Только о чем он молчит? И мнется как-то…

– Немедленно говорите – что там у меня еще?! – взвизгнула она. – Я вижу – вы сидите и не можете мне главного сказать! Вы мне чего-то врете, чего-то не договариваете… Вон как у вас глазки бегают, прям как тараканы на свету! В глаза мне смотреть!.. Ой, простите…

Она спохватилась, но было поздно – пожилой врач обозлился.

– Да что вы себе позволяете?! – вскочил он. – Глазки у меня бегают! Я просто хотел вас предупредить, что мы вам назначили дополнительные анализы, поскольку нам стал известен печальный факт – над вами еще и надругались!

– Кто? – выдохнула Эля. – Кто вам сказал такую чушь?

Доктор вытаращил глаза:

– То есть как это кто? Вся больница говорит.

– А вы что – бабка, чтобы всяких сплетников слушать?! – уже несло Эльку.

– Я, знаете ли, дедка! И обязан проверять своих больных по всем показателям! Сегодня же будьте любезны сдать все анализы!

– Дичкова, – просунулась в дверь голова медсестры. – Я вашему мужу сказала, чтобы он вас не ждал. Он оставил вам цветы и бананы.

– Да заберите вы себе эти бананы! Что я вам – обезьяна какая, чтобы целыми днями бананами хрустеть! Во дает – взяла и выгнала моего мужа! – вызверилась Элька и снова повернулась к доктору. – Завтра же я покидаю ваше медицинское учреждение, вот!

– Ой, напугала… – бормотнул себе в усы врач и быстро вышел из палаты.

Вечером к Эле приехала мама и сразу развела бурную деятельность.

– Значит, так! – начала она прямо с порога. – Я уже договорилась – сегодня же забираю тебя из больницы. Будешь лечиться дома! И даже ничего мне не говори!

Мама в бессилии рухнула на кровать Эльки и проговорила удивленной Наденьке:

– Вы себе не представляете! Стоило только на один месяц уехать в командировку…

Эле едва удалось успокоить мать и договориться, чтобы домой ее увезли завтра утром. Все же ребра – это тебе не палец, срастутся неправильно, какую-нибудь кишку прищемят – и как Эльке дальше жить? Мама согласилась, но только трижды предупредила, что завтра прямо с утра… ну хорошо, в обед… Прямо-таки в обед она дочь и заберет.

А потом прибежали Аленка и Дина.

– Все, Эля, завтра домой! – радостно затарахтели они. – Только совсем не понятно – отчего это ты сегодня отказалась? Твоя мама нам звонила, очень расстраивается, что ты домой не хочешь.