Сьюзен Льюис - Западня

На улице ее окутала промозглая атмосфера Парк-авеню. Мэриан оглянулась на громадное здание, из которого только что вышла, словно ожидая, что оно испарилось. Все эти дни она жила словно в театре абсурда. Она разучилась удивляться и даже тревожиться, потому что подсознательно отказывалась верить в реальность того, что ей говорили.

Она доехала на такси до центральной библиотеки Нью-Йорка, где погрузилась в чтение газет пятилетней давности. А снова выйдя на улицу, почувствовала, что по-прежнему не верит, будто люди, о которых она читала, могут заинтересоваться такой мелкой сошкой, как Мэриан Дикон. То был захватывающий детективный роман, и ей предстояло подобрать ключ к разгадке. Она выписала имена покойного редактора и журналистов, работавших в то время.

Когда Мэриан добралась до отеля «Дорсет», на город спустились сумерки. Она утратила чувство времени. Казалось, с момента, когда Тони посадил ее в такси, прошло не более часа. Мэриан бросила взгляд на часы — семь с небольшим. У нее заурчало в желудке. Нужно заскочить к Бронвен, спросить, как прошла ее встреча с Мэтью и Деборой Форман. А потом заказать в номер сандвичи.

Но когда она протянула руку, чтобы постучаться к Бронвен, дверь распахнулась, и оттуда вылетел Мэтью, на ходу засовывая руки в рукава пальто. Сдержав стон (он отдавил ей ногу), Мэриан уже собиралась извиниться, что путается под ногами, как он сгреб ее в охапку.

— Где тебя черти носили? Бронвен чуть с ума не сошла. Я сам собрался тебя искать.

— Меня? — спросила она, хлопая ресницами.

Мэтью отступил в комнату. Мэриан последовала за ним.

— А где Бронвен?

— А ты как думаешь? В такси прочесывает Нью-Йорк. Где ты пропадала?

— Извините, я не хотела причинять вам беспокойство. Просто…

— Где ты была?

— Везде…

— Что значит «везде»?

Мэриан вздохнула.

— Где именно? Я знаю этот город — в каком конкретном районе? Швейцар сказал, ты укатила на такси в Ист-Сайд.

Она уклонилась от прожигающего насквозь взгляда темных глаз, уставившись в окно.

— Мэриан, что у тебя на уме?

— Ничего.

— Тогда зачем тебе понадобилось ездить домой к Джоди Розенберг?

Она заморгала, но не выдала тайну.

— Мэриан, посмотри мне в глаза! — Мэтью приподнял ее лицо за подбородок и произнес, четко выговаривая слова: — Что тебе было нужно от Джоди Розенберг?

К ужасу Мэриан, у нее дрогнули губы, а к глазам подступили слезы. И вдруг она заорала:

— Я тебя ненавижу! Ты презираешь меня за то, что я уродина! Но это не значит, что у меня нет чувств!

На какие-то несколько секунд Мэтью словно окаменел. Потом запрокинул голову и расхохотался.

— Мышка пискнула!

— Не смей называть меня мышью!

Он поднял руки, словно сдаваясь.

— Извини. Я имел в виду, что ты тихоня, а не уродина — что, кстати, совершенно не соответствует истине. С чего ты взяла? Ты довольно-таки привлекательная женщина.

Она тупо смотрела на него. Мэтью продолжал смеяться.

— Нечего разговаривать со мной снисходительным тоном! — выпалила Мэриан. — Я не сопливая девчонка и не допущу, чтобы меня третировали!

— Тогда перестань вести себя как сопливая девчонка! Зачем ты ездила к Джоди?

— Из-за тебя, если хочешь знать! Хотела доказать, что я не какое-то ничтожество! Думала, если я узнаю что-нибудь новое для фильма, ты станешь лучше ко мне относиться.

Он встряхнул головой, словно для того, чтобы мысли встали на место.

— А теперь, — все так же воинственно произнесла Мэриан, — я устала и хочу есть, так что иду к себе.

Мэтью схватил ее за руку.

— Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь все как следует.

— Хватит обращаться со мной как с несмышленышем!

— Тогда отвечай!

— Я поехала к Джоди узнать, почему она назвала Оливию исчадием ада.

— А тебя не удивило, что Бронвен сама этого не сделала?

Мэриан открыла рот — и тотчас закрыла.

— Джоди была дома? Ты говорила с ней?

— Нет и еще раз нет!

— Это правда?

— Да!

— В таком случае тебе повезло. Мэриан, такими вещами не шутят. Это очень серьезно. И опасно.

— Почему?

— Сама знаешь. В этом городе существует заговор молчания. Все скрывают, что здесь происходило перед исчезновением Оливии. Ну вот… Бронвен познакомила меня с твоей идеей, она великолепна. На том и остановимся. Мы — киношники, а не детективы.

— Разве ты не хочешь знать, что случилось с Оливией?

— Хочу. Все мы этого хотим и в первую очередь — Фрэнк Гастингс. Оставим раскопки ему. Пожалуйста, Мэриан, никогда больше не делай ничего подобного. Хотя бы ради меня.

Она вдруг почувствовала себя такой несчастной, что не могла говорить, и, боясь разрыдаться перед Мэтью, опрометью выбежала из комнаты.

— Все о’кей, дорогуша, — утешала ее спустя некоторое время Бронвен. — Это моя вина. Я же видела, что тебя распирает любопытство, и должна была догадаться, что ты отмочишь что-нибудь в этом роде. Но я думала, Стефани тебя предупредила… Нужно было мне самой это сделать. Я оставила Джоди в покое, потому что на данный момент этого достаточно. Ухватиться за эту ниточку означало поставить под удар не только нас, но и Джоди. Фрэнк с самого начала попросил нас копать не слишком глубоко. Естественно, мне тоже не терпелось довести дело до конца, но сработал инстинкт самосохранения. В этом городе творятся темные дела, в которых замешаны очень влиятельные люди. Так что пришлось пока остановиться.

Мэриан так и подмывало рассказать о своем разговоре с Джоди, но она не могла нарушить данное слово. И потом, бывшая подруга Оливии не сказала ничего особенного. Когда она позвонит, Мэриан скажет, что решила внять ее предостережениям и оставить все как есть.

— Пойдешь ужинать? — спросила Бронвен. — Мэтью обещал купить выпивку — загладить вину.

— Да? Ну так поблагодари его от моего имени и скажи, что я уже заказала ужин в номер, а потом лягу спать.

— Как хочешь. Скажу, что у леди есть своя гордость и от нее так просто не откупишься.

Мэриан прыснула.

— Вот-вот, так и передай.

В половине девятого, когда зазвонил телефон, она уже спала, но голос Джоди моментально прогнал сон. Мэриан начала было объяснять, что решила последовать ее совету, но Джоди перебила ее:

— Все равно без толку. Он не хочет с тобой встречаться.

— Вот и хорошо, — пробормотала Мэриан.

— Значит, ничего не было?

— Совсем ничего.

Положив трубку, Мэриан достала из кармана пальто сделанные в библиотеке записи и порвала их на мелкие клочки.

Уснула она не скоро. Последним, что мелькнуло у нее в голове, было воспоминание о том, что Мэтью назвал ее привлекательной женщиной.

— Я не чувствую ног, — простонала Мадлен. — Зайдем куда-нибудь, выпьем кофе?

— Отличная идея, — вздохнула Шамира. — Теперь, когда мы благополучно скупили всю Бонд-стрит, чашечка кофе не помешает.

Поскольку рядом не было ничего подходящего, она повела Мадлен на Графтон-стрит.

— В отеле «Браун» сногсшибательный чай. И вообще я проголодалась.

— Это недалеко?

— Нет — за углом Дувр-стрит.

— Сволочь! — взвизгнула Мадлен: какой-то таксист окатил их водой из лужи.

— Он нарочно! — вторила Шамира, скинув туфли и выливая из них воду.

С тех пор как Мадлен фотографировали на студии Мармота для третьей страницы «Сан», девушки подружились — тем более что на первых порах выступали в разных амплуа и не чувствовали себя соперницами. Но Мадлен быстро шла в гору и постепенно расширила творческий диапазон: показывала моды, рекламировала в телевизионных роликах безалкогольные напитки, шампуни, белье — словом, делала все то же, что и Шамира, однако их дружба не стала менее тесной. В окружающем их мире царил закон джунглей, каждый был готов перегрызть другому глотку; поэтому Мадлен дорожила этой дружбой, тем более что Шамира слыла гордячкой. Но, пусть даже некоторые звали ее Сучьей Королевой, Мадлен угадала за внешней бравадой застенчивость, склонность к самокритике и доброту: без сомнения, Шамира была настоящей подругой и искренне радовалась ее успехам.

Фотографии Мадлен успели появиться только в двух журналах: «Для мужчин» и «Плейбое», — но письма уже таскали мешками. Вместе с Дейдрой и Шамирой Мадлен охотно разбирала их, потешаясь и краснея, потому что неведомые фаны подробно расписывали, что бы они хотели с ней сделать. По вечерам она читала эти письма Полу, причем с выражением, так что фантазии приобретали зримые черты, разжигая в обоих бешеную страсть, доводившую их до изнеможения. Но Мадлен ни разу — нигде и ни с кем — не изменила Полу. Он был средоточием ее вселенной, все остальное не имело значения, даже ее восхождение на вершину славы. Она была всецело предана ему и, несмотря на непредсказуемость Пола (только что был жесток, а через минуту — само великодушие), верила, что он любит ее так же самозабвенно.

— Слава Богу, притопали, — объявила Шамира. — Ну и натрескаюсь же я!

— Счастливая!

— Да уж! Не всех нас природа наградила суперсексуальной фигурой! Остается утешаться пирожными. Выбирай столик.

Официант провел их к кожаному дивану в нише, и пока они шли, все взгляды были устремлены на них. Трудно сказать, которая из девушек была эффектнее. На обеих были плащи, джинсы и белые свитеры-водолазки (когда Мадлен заехала за подругой в Кенсингтон, их немало позабавило это совпадение), но в то время как Шамира уложила густые черные волосы узлом на затылке, Мадлен позволила своим струиться по плечам золотисто-белым каскадом.

Они поставили сумки на пол. Мадлен хотела остаться в плаще, но троица бизнесменов в противоположном углу заставила ее передумать. Она сбросила плащ и сладострастно повела плечами. Мужчины оживились.

— Знаешь, Мэдди, тебе не помешало бы хоть изредка носить бюстгальтер. У тебя слишком большие груди, не будешь следить — обвиснут.

— Пол не велит. Понимаешь, ему если приспичит, так вынь да положь — и чтобы никаких застежек, бретелек, косточек…

— Но ты же выходишь на улицу. Сегодня, например, ты вполне могла бы надеть лифчик.

— Можно подумать, он у меня есть! Пол все повыбрасывал, когда мы переезжали в Лондон.

Шамира покачала головой.

— Придется обзавестись, если ты действительно нацелилась на то платье, что примеряла у «Шанель».

— Я еще не решила. Но вообще-то мне нужна обновка для благотворительного бала. Ты идешь?

— Не могу. Мне послезавтра лететь в Турцию, сниматься в видеоролике для бюро путешествий. Они платят бешеные бабки. Попроси Дейдру подыскать тебе пару.

— Она как раз просила зайти. Тогда и попрошу. — Откровенно говоря, Мадлен испытывала сомнения. Дейдра заботилась о ее карьере на собственный манер и не терпела вмешательства. Не могла же Мадлен признаться подруге, что это она платит Дейдре, а не наоборот. Конечно, на ее имя поступали небольшие гонорары, но Дейдра тратила их на подкуп редакторов, чтобы в последний момент заменили портрет на обложке, и газетчиков — чтобы не забывали упомянуть о ней и Поле в светской хронике.

Сделав заказ, Шамира повернулась к подруге.

— А теперь расскажи о предстоящем туре с демонстрацией новой косметики. Нет, сначала о рекламных роликах. Когда они выйдут?

— «Шампунь» запускают на будущей неделе. Насчет другого я не уверена.

Шамира кивнула.

— Иногда проходит целая вечность, прежде чем ролик выйдет на экран. Ты уже видела чистовой вариант?

— «Шампуня» — да. Это фантастика! Мы снимали его в Холмс Плейс, в клубе здоровья на Фулхэм Роуд. Я — ассоциированный член.

— Я тоже была — вечность назад. Теперь уже не помню, что это такое. Кажется, у них есть бассейн?

— Там-то мы и снимали ролик — в бассейне. Я рассказывала — там еще плескался молодой человек и под конец заключил меня в объятия. Писаный красавец, но безнадежно голубой. Кажется, я внушила ему непреодолимое отвращение. Должна признаться, он мне тоже. Терпеть не могу гомиков!

— Да нет, они хорошие ребята. Видит Бог, в нашей профессии их пруд пруди. Ну так что там за косметика?

— Вроде бы очистительный крем. Фирма — то ли «Л’Ореаль», то ли «Ланком» — готовит умопомрачительный состав. Хотят назвать его…

— Постой, я угадаю. «Взгляд?»

— Точно. Если все пройдет без сучка без задоринки, я прославлюсь больше той коровы, что торчит на обложке «Элит Лаудер» — как ее?

— Лили Топпит. О ней рассказывают презабавную историю…

— Ой, смотри, сколько времени! Как бы мне не опоздать к Дейдре, а то и домой вернусь поздно. А если у Пола такое настроение, как утром… Мы устраиваем званый ужин для издателя Пола и его жены. Пол — шеф-повар, а я — по части закусок. Господи, хоть бы он оттаял! Ничего, если я тебя не подвезу?