Джейн Кренц - Запоздалая свадьба

— Да-да…

Корк заложил руки за спину и задумчиво покачался на каблуках.

— Насколько я понял, вы оплатите мое время, потраченное на обсуждение вопроса о светлом парике?

Тобиас обернулся к Лавинии, приподняв бровь:

— Моя помощница обсудит с вами условия.

Лавиния откашлялась и приготовилась заключить сделку, уже оговоренную с другими изготовителями париков.

— Как и вы, мистер Корк, мы обслуживаем эксклюзивную клиентуру. Только самые знатные особы обращаются в «Лейк и Марч» с просьбой провести частное расследование.

— Понимаю, — кивнул Корк.

— Как мы оба знаем, — вкрадчиво продолжала Лавиния, — каждое деловое предприятие требует правильного рода рекламы. Предлагаю в обмен на любую информацию, которую вы сообщите нам сегодня, рекомендовать вашу лавку своим заказчикам. Корк даже не потрудился скрыть недоверия.

— Не вижу особой в этом пользы.

— Заверяю, сэр, что мы сейчас говорим о самых высших слоях общества, — заметила Лавиния. — Слово, вовремя попавшее в нужные уши, стоит куда больше любого объявления в газетах.

— Хм-м. — Корк снова покачался на каблуках и кивнул:

— Так и быть. В прошлом сезоне меня попросили сделать один или два комплекта фальшивых локонов и пару накладок, но это все. Как я уже сказал, цвет просто немоден. Я больше не употребляю превосходную желтую немецкую краску. Спрос в основном имеется на каштановые и черные парики.

— Спасибо за информацию, — холодно выговорил Тобиас. — И поверьте, я крайне ценю вашу откровенность. Не сомневайтесь, миссис Лейк упомянет название вашего заведения своим клиенткам при первой же возможности.

Он схватил Лавинию за руку и потащил к двери.

— Что ж, совершенно бесполезная трата времени. Клянусь, за эти два дня я узнал об искусстве изготовления париков и прическах куда больше, чем мне хотелось бы.

— Тем не менее ты был прав, когда сказал, что не нужно упускать из виду этой версии Мы не можем себе позволить пренебречь столь важным следом, — возразила Лавиния.

— Сейчас обойдем последние три лавки, а сегодня я проберусь в ту, что была закрыта, и на этом все. Ад и проклятие, Лавиния, я должен увидеть это дело под каким-то другим углом.

Лавиния расправила левую перчатку.

— Но я в самом деле считаю, что обязана сопровождать тебя сегодня, Тобиас. Я тебе нужна.

— Неужели! — рассеянно пробормотал он, словно слышал все сказанное краем уха. — И почему это?

— Потому что, несмотря на все наши расспросы, должна сказать, что ты совершенно не разбираешься в модах и, следовательно, просто не знаешь, что именно искать в этой лавке. И вполне возможно, не обратишь внимания на важную улику.

После недолгого размышления Тобиас, к изумлению Лавинии, пожал плечами.

— Может, ты и права, — вздохнул он наконец. — Думаю, особого риска не предвидится. В конце концов, владелец, мистер Суэйн, уехал из города.

— Превосходно, — с одобрительной улыбкой кивнула Лавиния. — С нетерпением жду нашего вечернего похода. Когда мы вернемся домой, дашь мне свои отмычки, чтобы я смогла немного попрактиковаться.

— Хорошо, — с таким же отсутствующим видом обронил Тобиас.

Лавиния преисполнилась самодовольства. Тобиас и в самом деле начинает обращаться с ней как с настоящим партнером.

Но к тому времени как они добрели до конца улицы и завернули за угол, сознание собственного триумфа значительно померкло. Слишком легко она выиграла свое маленькое сражение. У Тобиаса либо не хватило духу ей отказать, либо он слишком занят другими проблемами, чтобы с ней спорить.

— Выкладывайте, сэр, — деловито велела она. — Вы что-то не в себе. Чем вызвана такая меланхолия?

— Полагаю, разрушительными следами времени, которые так откровенно проявились в моих волосах.

Лавиния разинула рот:

— Разрушительные следы времени? В жизни не слышала подобной белиберды.

Она резко остановилась, повернулась лицом к нему и провела пальцем по серебряной полоске на виске. Что ж, прекрасно гармонирует с обаятельными морщинками в уголках глаз!

— Поверить не могу, что ты принял реплику Корка близко к сердцу. Ради Бога, он всего лишь торговец, который пытается сбыть свой товар.

— Но он был прав. Я не становлюсь моложе, Лавиния.

— Разумеется. Согласна, ты давно уже не зеленый юнец. Мужчина в самом расцвете сил. Далее должна сказать, что нахожу свидетельство разрушительной работы времени в твоих волосах чрезвычайно привлекательным.

Тобиас кривовато улыбнулся:

— Чрезвычайно?

— Именно. — У нее перехватило дыхание при виде заинтересованного блеска в чувственных глазах. — Чрезвычайно.

— Великая удача для меня, — шепнул он, приподнимая ее подбородок. — Потому что мне невероятно нравятся твои волосы.

Лавинию обдало знакомой волной жара и удовольствия.

— Хотя и совершенно немодного цвета?

— Позвольте признаться, мадам, что я никогда не был рабом моды.

Она было засмеялась над возмутительно точной репликой, но он поцеловал ее прямо на улице, не обращая внимания на неодобрительно-любопытные взгляды прохожих.

Лавинии вмиг стало не до смеха.

Энтони наконец пришел в хорошее настроение — впервые, с той минуты, когда они вышли из лаборатории Худа. С ошущением нетерпеливого предвкушения он последовал за Эмелин в кабинет миссис Лейк. Но первый, кого он увидел, был Тобиас, бесцеремонно развалившийся в его любимом кресле. Ноги вытянуты, в руке стакан с шерри.

— Мистер Марч! — тепло приветствовала Эмелин. — Миссис Чилтон сказала, что вы здесь. — И, оглядев маленькую комнату, спросила. — Что вы сделали с моей тетей?

— С сожалением должен сказать, что, кажется, сманил ее на преступную дорожку, — признался Тобиас, глотнув шерри. — Но представьте себе, у нее оказался истинный талант к этой профессии.

— Я здесь, — откликнулась Лавиния, высунувшись из-за письменного стола и потрясая отмычкой. — Практикуюсь в тонкостях своей профессии. Мы с мистером Марчем собираемся сегодня вечером вломиться в лавку, где торгуют париками.

Энтони неожиданно сообразил, что до сих пор никогда не видел даму, сидевшую на полу.

— До чего же волнующе! — ахнула Эмелин, подбегая к столу. — А мне можно пойти с вами?

— Ни в коем случае, — отрезал Тобиас. — Одной чересчур старательной ученицы мне хватит с лихвой. Не могу же я уследить за всеми сразу! — Он пожал плечами и, глядя на Энтони поверх края стакана, хмуро проворчал:

— Ты выглядишь крайне довольным собой. Раздобыл что-то полезное?

Энтони принял хладнокровно-уверенный вид, который был неизменно присущ Тобиасу в подобных случаях. Поэтому он не торопясь облокотился о стол.

— Похоже, мы нашли источник поступления колец «мементо мори».

Лавиния снова вскинула голову. Глаза восторженно блестели.

— Правда? Какие чудесные новости!

— Очень хорошая работа, — спокойно добавил Тобиас.

Энтони почувствовал, как маска хладнокровия несколько сползла, обнажив его гордую, радостную физиономию. Что поделать, похвала Тобиаса неизменно производила на него такое действие. Этот человек был для него образцом для подражания, истинным мужчиной, во всех делах, исключая, разумеется, манеру одеваться, чем неизменно вызывал беззлобные насмешки Энтони. Упорное желание наставника и второго отца носить одежду, скроенную для удобства движений, и ничего общего не имеющую с модой, а также отсутствие интереса к затейливо завязанным галстукам неизменно мешали Тобиасу стать образцом совершенства.

— В основном благодаря Эмелин, — продолжал Энтони, кивая на девушку. — Она очаровала владельца музея, заставив его признаться в пропаже колец.

— Но именно Энтони предложил пойти в этот странный маленький музей после того, как мы потерпели неудачу с антикварами, — поспешно вмешалась Эмелин. — Гениальный ход!

— Скорее жест отчаяния, — поправил Энтони, сделав гримасу.

— Так что с этим музеем? — спросила Лавиния.

— У нас ничего не получилось с антикварами, — пояснил Энтони, — но один из них упомянул, что большая коллекция колец «мементо мори» находится в небольшом музее на Пег-стрит. Я подумал, что терять нам все равно нечего, и решил справиться там.

— Хозяин настаивал, чтобы мы взяли билеты, прежде чем он согласится поговорить с вами, — вставила Эмелин. — А когда мы сказали, что особенно интересуемся кольцами, он пришел в ужасное волнение.

— Но Эмелин успокоила его улыбкой и нежными речами, — перехватил инициативу Энтони, — так что в конце концов он открыл нам, что коллекцию украли.

Тобиас даже не шевельнулся.

— Когда?

Энтони мгновенно распознал смертельно разящий клинок этого единственного слова. Хорошо еще, что его зять одержим справедливостью и желанием наказать зло. Подобное умение в человеке, не связанном столь строгим личным кодексом чести, было бы поистине роковым, — Владелец музея сказал, что заметил пропажу колец два месяца назад.

Энтони вынул блокнот и откинул крышку.

— Я спросил, не припоминает ли он кого-нибудь проявившего к кольцам особый интерес еще до кражи.

— Превосходный вопрос, — кивнул Тобиас. — И что же?

Энтони посмотрел на Эмелин и наклонил голову. Девушка, разумеется, не выдержала и взволнованно затараторила:

— За день-два до исчезновения колец владелец заметил женщину с желтыми волосами, пристально изучавшую коллекцию.

Лавиния, кряхтя, поднялась на ноги.

— Блондинка? В самом деле?

— Совершенно верно, — подтвердил Энтони, захлопывая блокнот. — К сожалению, владелец не сумел как следует разглядеть незнакомку, поскольку на ней была большая шляпа с густой вуалью.

— Возраст? — рявкнул Тобиас все тем же нетерпеливым тоном. — Комплекция?

— Говорю же, он не запомнил никаких деталей. Кроме того, прошло больше двух месяцев. Единственное, что отпечаталось в памяти, — желтые волосы.

Тобиас вскинул брови:

— А это он запомнил?

— И очень живо, — кивнул Энтони.

— Замаскированная дама? — спросила Эмелин.

— Скорее мужчина, переодетый дамой, — поправил Тобиас.

Энтони насмешливо фыркнул.

— Знаешь, вся эта теория насчет того, что мы гоняемся за мужчиной в женской одежде, не выдерживает никакой критики.

— Но такое бывает гораздо чаще, чем можно представить.

— Вы шутите, сэр, — хмыкнул Энтони.

— А почему это так вас смущает? — удивилась Лавиния. — Дамы нередко заимствуют детали мужских костюмов. Помните те оригинальные шляпки и жакеты, напоминавшие военные мундиры? Клянусь, каждая модная дама имеет в своем гардеробе что-то в этом роде.

— Да, но эти жакеты надевали с юбками, а не с брюками, — возразил Энтони.

— Знаете, я не раз думала, что бывают случаи, когда носить брюки куда удобнее, чем юбку, — задумчиво протянула Лавиния.

— Конечно! — с энтузиазмом поддержала Эмелин. — Куда удобнее и практичнее.

Энтони потрясенно уставился на нее.

— Вот хотя бы сегодня, — продолжала Лавиния. — Надень я брюки для экспедиции в магазинчик париков, могла бы двигаться свободнее.

— Хорошенько подумав, — поддержала Эмелин, — сразу поймешь, что в нашей профессии бывает немало моментов, когда без брюк просто не обойтись. Интересно, сумеем мы убедить мадам Франческу сшить нам брюки?

Лавиния восхищенно посмотрела на племянницу.

— Что за блестящая мысль!

Энтони наконец обрел дар речи и пронзил Эмелин негодующим взором.

— Да что это вы несете?! Можно подумать, ты понятия не имеешь, что дамы не бегают по городу в брюках!

— Но почему же нет, сэр? — мило улыбнулась Эмелин.

— Э… — заикнулся Энтони, но тут же замолчал, поскольку на ум не приходило ничего дельного. Пришлось взглядом умолять Тобиаса о поддержке.

— Ад и проклятие! — Тобиас осушил стакан, встал и направился к двери. — Пойдем, Тони. Лучше вовремя отступить. Не думаю, что нам стоит дальше продолжать этот разговор.

Энтони достаточно было увидеть решительное лицо Эмелин, чтобы полностью понять правоту зятя. Он явно не готов к этой битве.

Наскоро попрощавшись, он последовал за Тобиасом в переднюю.

— Как по-твоему, они это серьезно? — спросил он, спускаясь с крыльца. — Я имею в виду брюки.

— Когда речь идет о миссис Лейк, я привык принимать всерьез все, что она изволит сказать, и советую точно так же относиться к мисс Эмелин, иначе рискуешь тем, что тебя захватят врасплох, а это в нашей профессии недопустимо.

— Но они наверняка подшучивали над нами.

— На твоем месте я не утешал бы себя.

Энтони поколебался, но решил оставить тему.

— Кстати, о нашей профессии. Я хочу кое о чем спросить тебя. Речь идет о методике.

— Какой именно?

— Как следует наводить справки о некоем джентльмене?

Тобиас ответил жестким, испытующим взглядом.

— С чрезвычайной осторожностью. А почему ты спрашиваешь?

— Меня беспокоит Худ.