— Ну, вот и все, что я могла бы показать вам в городе. Расскажите о себе.

— Мне тридцать четыре. Не женат. Приехал сюда из Южной Дакоты. — Улыбнувшись, он пальцем показал на нее: — Ваша очередь.

— Не так быстро, — смеясь, ответила она. — Чем вы там занимались?

— Работал на золотой шахте.

— Серьезно?

— Конечно. Я горный инженер. Там я недолго пробыл. До того работал на медной шахте в районе Солт-Лейк-Сити, а пару лет тому назад был в Чили. Вообще, за последние десять лет я поменял дюжину мест.

Блис беззвучно присвистнула.

— Вы так много путешествовали?

Он закатал рукава, обнажая загорелые руки.

— Да, когда сидишь на одном месте слишком долго, становится скучно.

"Он и в Канзас-Сити, наверное, надолго не задержится", — подумала она. Услышав о такой интересной жизни, она почувствовала зависть. Как было бы здорово поехать туда, куда тебе хочется! Она с трудом представляла себе кочевой образ жизни, больше похожий на цыганский.

— Что вы делали на шахте?

Небрежно засунув руки в карман, он лениво пнул носком камешки.

— Разные вещи. Составлял схемы залегания пластов ценных пород, конструировал вентиляционное оборудование, отвечал за взрывные работы.

Наблюдая за ним, Блис кивнула. "Как странно, — думала она, — у такого блондина темные ресницы". Легкий ветерок растрепал его волосы. Вынув руку из кармана, он провел по ним, приглаживая. Она посмотрела на его руки: по сравнению с волосами они казались коричневыми.

— Ну а вы? — спросил он. — Вы всегда жили в Канзас-Сити?

— Нет, я выросла в небольшом городке в Иллинойсе. Сразу после замужества, тогда мне было двадцать один, переехала сюда, — они остановились под одним из бесчисленных мостиков, переброшенных через узкий ручей, и она прислонилась к парапету. — А вы были женаты?

Он посмотрел на струящиеся потоки воды.

— Один раз, но совсем недолго. Тогда мне было немного за двадцать.

Поскольку он не продолжал, она спросила:

— Развелись или жена умерла?

Он странно рассмеялся:

— Она живехонька. Не знаю, где она сейчас.

Блис не могла понять его тона. Резкий? Грубый? Нетерпеливый? Она снова пошла.

— И какое же место из тех, где вы жили, понравилось вам больше всего? — таким образом она хотела сменить тему, и он сразу заинтриговал ее, когда, не раздумывая, ответил:

— В Монтане.

— Почему?

— Там красиво. Ничего, кроме гор, шумящих потоков и неба.

Она улыбнулась:

— Огромного неба.

— Точно. Широкого, голубого и бесконечного, — выражение его лица стало задумчивым. — Там я жил на небольшом ранчо — в горах национального заповедника. Никакого водопровода, никакого электричества и совсем мало людей.

— Как же шахта работала без электричества? — с любопытством спросила она.

— Фактически это была не шахта в прямом смысле, а только штрек.

Блис остановилась, чтобы обдумать его ответ, затем быстро спросила:

— Вы использовали мула и кирку?

Он усмехнулся:

— Только мул стал настаивать, чтобы я половину акций передал ему, и мне пришлось отпустить его.

Она представила его — с бородой, обнаженного по пояс, с дочерна загорелой кожей. От нарисованной картины пульс ее участился.

— Что же вы искали?

— Золото, серебро, платину. Я пробыл там два года. Полюбил те места, но вскоре решил, что настало время переезжать.

Некоторое время они шли молча, и Блис переваривала эту информацию. Горное ранчо. Чили. Пора переездов. Как интересно! Она восхищалась его стремлением жить так, как он хочет.

Пока они продолжали прогулку, он обнял ее за плечи, а затем они повернули и пошли обратно.

— Теперь расскажите о себе.

— Я не была ни нейрохирургом, ни первой женщиной — покорительницей Эвереста, а вела довольно скучную жизнь.

Приятное чувство от его руки, покоящейся на плече, удивило ее. Она подняла глаза и заметила, что он, улыбаясь, смотрит на нее аквамариновыми глазами.

— А мне вы совсем не показались скучной. У вас заблестели глаза, а это говорит о том, что вы мечтаете о путешествиях.

Блис устало улыбнулась:

— В том-то и дело, что я лишь мечтаю, — она и представить не могла себя в роли человека, живущего в горах.

Он скользнул рукой по волосам Блис и снова задержал ее на плече.

— Нельзя только мечтать. Надо осуществлять мечты. Вести активный образ жизни. Из мечты вырастают крылья.

— Прекрасно.

— Спасибо. Она засмеялась.

— Да нет, я имела в виду, что это замечательные строки из поэзии Эндрю Марвела.

— Неужели? А мне казалось, что я прочитал их в мужском туалете.

Его рука переместилась с плеча на талию, и он притянул ее ближе. Бедра их соприкоснулись.

— Хватит серьезных разговоров, — без всякого предупреждения он остановился и остановил ее и, прижав к своей груди, поцеловал. Она ощутила мягкое тепло его языка на своих губах и нетерпеливо раздвинула их. Когда он прижал ее сильнее, мечтательность и легкость овладели ею. Она хотела ощутить всю прелесть поцелуев этого мужчины, побывавшего в таких далеких, незнакомых местах. Их объятия были долгими, глубокими и чувственными, и окружающий их мир исчез.

Неожиданно на сердце полегчало. Ей понравилось быть с Дрейком. Она вложила свои пальцы в его руку и улыбнулась.

— Хорошо, что я приехала в этот ресторан именно сегодня.

— Я тоже этому рад. А завтра, когда ты отправишься со мной и будешь смотреть, как я парю в небе на дельтаплане, тебе понравится еще больше, — подняв руку, он провел ею по воздуху. — Ничто не может сравниться с чувством свободного полета.

Его энтузиазм был заразительным, и Блис засмеялась.

— Ничто не сравнится с тем чувством, когда твои финансовые счета проверяются аудиторской фирмой, но это из области грустного.

— Ты слишком приземленная.

— Можно сказать, ограниченная или скучноватая.

— Ничего страшного. Я изменю твой взгляд на вещи. А пока, поскольку мы не увидимся завтра, давай подумаем о плане на следующий уик-энд.

Она едва улыбнулась.

— Следующий? — в эти выходные Курта в городе не было, но на следующие он наверняка что-то придумал.

— Собственно говоря, в субботу я иду на вечеринку и хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Ох, — Блис отошла и перевела взгляд на холмы, отсутствующе рассматривая разбросанные там дома. — Я бы хотела, Дрейк, но не знаю, смогу ли. Видишь ли, я встречаюсь с одним человеком.

— Он пригласил тебя куда-нибудь в субботу?

— Пока нет.

— Сегодня мы неплохо провели время, не так ли?

— Да, но…

— На вечеринке тебе тоже понравится, — уверенно проговорил он.

— Я не сомневаюсь в этом, — все еще колеблясь, сказала она.

— Тогда решено, — с радостным видом произнес Дрейк.

Улыбка заиграла на ее губах.

— Упрямый.

— Точно подмечено. Пойдем перекусим.

Они поели в уличном кафе под разноцветными зонтами. Во время еды Блис ощущала на себе его взгляд. И когда он стал настаивать, она откусила от его сандвича, и в этом движении было что-то такое интимное, что заставило ее сердце забиться быстрее. "Простое физическое влечение, — твердила она себе. — Но какое могучее".

2


Когда Блис вернулась домой, было почти четыре. Скинув около шкафа в спальне туфли, она улеглась на постель. Одеяло приятно щекотало щеку. Ноги болели, а нос загорел, но состояние счастья не покидало ее. Не так много Дрейк говорил, но, ощущая на себе его взгляд, она чувствовала, как необыкновенные фантазии зарождаются в ее голове.

Он совсем не походил на других знакомых мужчин, не говоря уже о том, как дерзко поцеловал ее. Какие еще мужские тайны скрывал этот человек, поживший в горном ранчо и искавший золото? Блис закрыла глаза и представила Курта скользящим в воздушных потоках высоко над долиной. И горько усмехнулась. Бедный Курт, подвешенный на легких крыльях, совсем не выглядел довольным. А Джон? Но картинка не фокусировалась. Дорогой, любимый Джон. Он уже никогда не сможет покинуть бренную землю. Да и летать он не любил, потому что боялся, и всегда оформлял такое количество полисов, что страховые агенты становились подозрительными.

Насколько она могла припомнить, самый отчаянный поступок Джон совершил, прыгнув с дерева, чтобы привлечь ее внимание, но это было так давно.

Тогда это произвело на нее неизгладимое впечатление. В те далекие годы они и не помышляли о женитьбе. Да и встречаться начали, когда она оканчивала школу, а он вернулся с военных сборов, коротко подстриженный. Но один вид его формы затмил сразу все. Он казался высоким, стройным и таким обещающим. Когда же он поцеловал ее в первый раз, ей показалось, что она растаяла.

Беспокойно переворачиваясь в постели, Блис посмотрела в потолок. Прошло много лет с тех пор, как она подумала, что Джон довел ее до вершины блаженства. За двенадцать лет супружеской жизни юношеская нетерпеливая страстность перешла в благодушное удовольствие. Джон был вдумчивым, надежным, трудолюбивым, и вместе они создали себе комфортную жизнь. Если волшебство сексуальной жизни и пропало где-то на середине пути, то все-таки можно признать, что они жили счастливо.

Дети, на которых они рассчитывали, так и не появились, но они и без них жили достойно: играли с друзьями в бридж, ездили по выходным на природу, занимались садом и приводили в порядок дом. Рядом с Джоном Блис ощущала себя в безопасности. С Куртом такое ощущение тоже возникало.

Курт. При воспоминании о нем возобладало чувство вины. Она как бы издевалась над ним, проведя день с совершенно посторонним мужчиной.

— Издевалась, — вслух произнесла она. Какой странный подбор слов. Они были не женаты и даже не помолвлены. Но именно их отношения представлялись ей доверительными и надежными, такими же, какие у нее были во время замужества.

Блис вздохнула. Она прожила почти год в одиночестве, и странно было по-прежнему ощущать себя связанной брачными узами. Вероятно, она так привязана к старым стандартам, потому что ничего другого и не знала. Но теперь она уже незамужняя женщина, напомнила себе Блис, и почему бы не проводить время еще с кем-нибудь кроме Курта, если ей того хочется? Все хорошо в теории, а в жизни она чувствовала свою вину.

Блис заставила себя подняться с постели и отправилась в ванную. Бросив взгляд в зеркало, она заметила, как загорели ее щеки и нос. Странные ощущения овладели ею. Они напоминали о том, как прошел день с Дрейком, и она снова ощутила беззаботность и легкость.

Стук в дверь нарушил ее мысли.

— Иду! — громко сказала Блис.

Остановившись перед дверью, она посмотрела в глазок. Соседка Марго строила ей рожицы. Открыв дверь, Блис пригласила:

— Входи! Меня просили позвонить в психушку, как только ты появишься, они собирались сразу приехать и забрать тебя.

Марго засмеялась:

— В таком случае мне повезет, хоть отосплюсь. А так приходится торчать здесь, постоянно разнимать трех разбойников, разбирать горы посуды на кухне и вытирать огромное количество пыли. А теперь плохие новости: свекровь со свекром собираются приехать на днях, — на ее лицо свисали рыжие локоны. Одета она была в джинсы и футболку с изображением Микки Мауса.

— Тот, кто справляется с пяти-, шести- и восьмилетним маленькими разбойниками, вполне может справиться с парой негодных бывших родственничков. Выпьешь со мной чашечку кофе?

— Полчашечки, — стала в шутку торговаться Марго. — Мальчишки достали медицинский словарь, когда я уходила, и я хочу вернуться к тому времени, когда они дойдут до слова "ампутация". — Она проследовала за Блис на кухню. — Вообще-то я пришла занять у тебя немного чистящего порошка. Этой уборкой я когда-нибудь доведу себя. Но иначе дом превращается в хлев.

Блис поставила чайник и достала из дубового буфета растворимый кофе.

— Вот этого не надо. У тебя прекрасный дом.

— Ты издеваешься? В нем такая грязища, что даже кошка и то сбежала. И поверь мне, свекровь сразу все заметит. Она невзлюбила меня еще с того времени, когда я вышла за ее сына, а теперь, после развода, и пуще того ненавидит.

— Как долго они собираются пробыть?

— Целых три дня!

Пока Блис возилась у плиты, Марго села за стол в углу кухни.

— Как прошло последнее свидание с Дейвом? — спросила Блис.

Глаза Марго подобрели.

— Прекрасно. Ходила в шикарный ресторан, знаешь, дубовые панели, бархатные гардины, ковер с таким толстым ворсом, что он доходил мне до колен. Я делала вид, что привыкла к такой роскоши, но боюсь, что выдала себя в конце концов.